Перейдя 60-летний рубеж, Тео Ангелопулос, один из самых выдающихся греческих режиссеров 20-го века, воистину восторженно восхищавшийся и меланхоличными метафизическими исканиями Тарковского, и гиперболизированной отчужденностью Антониони, и пестрой галереей вычурных персонажей второго плана Феллини, словно подводя промежуточные итоги своей жизни, создал ленту, которой, несмотря на некоторые стилистические заимствования, было суждено стать главной в творчестве великого мастера. Основываясь на далеко не самом оригинальном сюжете, прошедшем многовековую эволюцию от гомеровской десятилетней Одиссеи до однодневного путешествия джойсовского Стивена Дедала, Ангелопулос создал впечатляющую притчу о человеке, решающем правильно распорядиться своим последним днем на Земле. Что это: намеренно созданный шедевр или лишь случайное стечение обстоятельств? Каким бы не был ответ, конечная лента несомненно удалась.
Пустынный берег моря, овеваемый многочисленными ветрами, недалеко стоящий белый дом, там, за окном, скрывается он, главный герой этой притчи, давно уставший от жизни когда-то успешный писатель и поэт Александр. За внешней личиной этого бородатого гиганта, который, казалось бы, понятия не имеет об опрятности, скрывается тончайший характер «человека на грани», чей образ искусно соткан из характеров отчаявшегося понимать жизнь Пола, главного героя «Последнего танго в Париже», и потерявшего разум, но не пытливое желание поиска истины Доменико, чей персонаж украсил «Ностальгию» Тарковского. Для Александра, давно потерявшего вкус к жизни, восприятие смертельного диагноза не является чем-то шокирующим: тому, кто однажды умер, уже не надо бояться смерти. Лишь движимый какой-то смутно проявляющейся привычкой, главный герой пытается потратить последний день жизни для приведения в порядок оставшихся мелких дел.
Его дочь, чья эмоциональная сфера также находится в полумертвом состоянии, удивляется своему отцу: почему он, успешный писатель, с триумфом выпустивший три книги, вдруг превратился в тень самого себя, того, кто не живет, и лишь существует? Именно омертвелость чувств не позволяет его дочери понять всю трагедию, которая охватила Александра после гибели его возлюбленной жены Анны. Именно это событие навсегда предопределило ход времени для Александра: то, что было тогда, до смерти Анны – это его желаемая реальность, на которую он готов тратить всю свою богатую фантазию, все, что случилось и случается с того момента – это сумрачный сон, калейдоскоп мрачных картинок, не имеющих отношения к желаемой реальности. Он живет в прошлом, компенсируя недостатки воспоминаний активной работой своей фантазии. Дочь Александра, не способная ни помнить, ни мечтать, живет в своей серой реальности, где для нее важны лишь материальные ценности, куда входит и квартира ее отца. Их взаимное непонимание друг друга способствует и не самому яркому прощанию: прочитав письма своей матери, дочь просто не понимает их смысла, даже не попытавшись чуть шире открыть глаза, разглядеть своего отца с несколько иной перспективы.
Неожиданно, многолетний анабиоз Александра прерывается вторжением настоящей реальности во внутренний мир героя в виде маленького албанца, в своем юном возрасте успевшим пережить многое. Словно очнувшись от спячки, Александр видит новый смысл своего последнего дня – помощи ближнему. Что правильнее, если твой жизненный цикл ограничен одними сутками: предаваться самым прекрасным воспоминаниям, пусть даже несколько смешанным с вымыслом, или открыть в себе чувство сострадания к другому человеку, пусть даже если ты его и знаешь несколько часов, но именно эти мгновения времени могут подарить давно искомый покой, бесконечное умиротворение перед пересечением последней черты жизненного рубежа.
Однодневная одиссея Александра с его маленьким спутником, тем не менее, не отдаляет писателя от поиска ответов на многие вопросы, включающие в себя моменты о сущности жизни, личном предназначении. Не получив на них ответы, Александр пока ещё не способен смириться со смертью. Несмотря на нахождение в новой для себя реальности, главный герой все ещё цепко связан с прекрасным прошлым, которое играет не последнюю роль в нахождении ответов на эти вопросы и которое повышает свою ценность в глазах Александра с каждой минутой его одиссеи.
Образ греческого города, изображенный всеми оттенками серого, создает настоящую реальность, словно контрастируя с живущей в мыслях Александра реальности воспоминаний и прошлого, наполненного солнечным светом, яркими красками, какой-то непомерной чистотой. Порой, создается впечатление, что оба главных героя оказались в чистилище, этаком вместилище неопределившихся душ, из которого ещё есть спасение. Пограничная застава на границе с Албанией, сюрреалистически вписанная в канву сюжета, резко контрастирует на этой фоне, создавая впечатление врат ада, откуда герои в спешном порядке решают уйти.
Впрочем, это киношное чистилище, вписанное в образ греческого городка, наполнено неявными аллюзиями на многие классические ленты: дождливый остров, на котором Александр видит свою любимую Анну, очень напоминает тот скалистый кусок суши, на котором когда-то пропала героиня Леи Массари из «Приключения»; автобус, на котором едут главные герои, становится пристанищем гиперболизированных персонажей, нарочито взятых из киновселенной Феллини, а уж диалог главного героя с умирающей матерью воскрешает в памяти речь персонажа Брандо своей умершей жене из «Последнего танго в Париже».
Тем не менее, вселенная Ангелопулоса строится по универсальным логическим законам, где у начала всегда есть конец. Мы так и не узнаем, что случилось с маленьким компаньоном Александра, но станем очевидцами того, как главный герой, перейдя последнюю черту, узнает, что кроме чудесного вчера и серого сегодня, есть ещё и завтра, и это «завтра будет длиться вечность и один день».
Известный писатель Александр (Бруно Ганц) узнаёт о том, что ему осталось жизнь всего один день.
Ничего я не смотрел у известного греческого постановщика Тео Ангелопулоса и решил начать с картины, которая принесла ему Золотую пальмовую ветвь. Как оказалось, я сделал правильный выбор.
Сильная философская картина кому-то, конечно, может показаться затянутой и скучной, в отличие от более попсовой и выдавливающей слезу картины «Достучаться до небес», вышедшей годом ранее и имеющей схожий посыл, однако фильм Ангелопулоса несравнимо сильнее и интереснее. Почерк постановщика по началу напоминал мне работы Андрея Тарковского и Райнера Вернера Фассбиндера, однако к концу ленты я почувствовал именно тот самый стиль Ангелопулоса, за который его любят и признают. Помимо главного приза, картина получила приз христианского (экуменического жюри), что закономерно ввиду её по-христиански правильного посыла. А в борьбе за главный приз в Канне «Вечность и один день» обошёл явного фаворита фильм «Жизнь прекрасна» Роберто Бениньи, который получил в итоге гран-при.
Фильм наталкивает на естественные размышления о том, чем бы каждый из нас занимался в свой последний день, о чём бы вспоминал, кого бы навестил, какие бы посетил места. Главный герой фильма принял достаточно необычное решение и решил посвятить его албанскому мальчику, нелегальному беженцу. С какой-то стороны его можно понять, потому как чувство проявления любви к ближнему, а тем более к далёкому ближнему, это ни с чем не сравнимое ощущение, которое подарит покой и умиротворение перед отправлением в последний путь.
Этот фильм маститого и признанного греческого кинорежиссера Тео Ангелопулоса оказался одним из самых больших успехов в его карьере. Удачно выбранная, вечная тема, изысканный поэтизм помноженные на мрачную реальность пыльной повседневности предопределили признание критиков. Тем более, что Тео начал более чем прагматично - подробно рассказав нам о том, что главному герою остается ровно один день. Дальнейшее уже определенно его болезнью. Мы понимаем, что фильм посвящен прощанию с Жизнью, однако принимая во внимание всю реалистичность даже не подозреваем, что Ангелопулос покажет нам прощание всех структурных элементов сознания героя. В то время как его Ид предается воспоминаниям о матери, Эго наслаждается видами моря, а супер-Эго пребывает в постоянном напряжении.
Все диалоги тут запрограммированно будут неловкими и обрывистыми, камера - созерцательна, а действие - иногда будет скатываться в 'сюрреализм'. Поскольку нам будут показаны все три классических состояния личности, то и логичность в ряде случаев будет утрачена. Тривиальное путешествие по пригороду и неожиданное спасение албанского мальчика будет перемежаться видениями встреч с историческими персонажами и женщинами его жизни (прежде всего - мамой). Стоит ли подчеркивать, что финальная сцена прощания с жизнью-женщиной на пляже здорово перекликается со 'Смертью в Венеции' Висконти. Только вот Ангелопулос не стремится завершить на ударной ноте. Его картина представляет собой сочетание теней, тумана и моря, женщины и мужчины.
На деле получается фильм с минимумом информации и максимумом настроения. Тема прощания с жизнью исполнена у Ангелопулоса едва ли не оживающими импрессионистскими мазками. Это по наитию здорово перекликается и с 'Небом над Берлином' Вендерса, и с 'Легендой о святом пропойце' Ольми. Ничего кстати удивительного и уникального (даже 'Александра Великого', снятого Тео много-много лет назад, вспомнить можно). И здесь зритель оказывается перед простым выбором - принять эту эстетику, вдохновиться ей или, наоборот, пожать плечами и спокойно порассуждать об источниках цитирования и пределах таланта Ангелопулоса. Мне ближе вторая точка зрения, как видно из оценки. Что, впрочем, никак не может опровергать безусловного постановочного мастерства и оживляемых фильмом поэтичных образов. Мне ближе Джармуш с его 'Мертвецом' и оживающим Элвисом (вспомните концовку 'Мистического поезда') и Вендерс, позволивший даже Питеру Фальку стать ангелом (Небо над Берлином).
Порассуждать можно еще и о том, почему именно фильм Ангелопулоса в тот год сорвал главный приз в Каннах. И тут, мне кажется все просто. Выбирая между действительно классными, но скандальными фильмами - организаторы и члены жюри предпочли понятную эстетику и вечные темы. Выиграй в тот год, куда более сильный 'Страх и ненависть в Лас-Вегасе', то скандалу бы не было предела - Канны обвинили бы в пропаганде сами знаете чего, а потом оправдывайся... Оскаровский триумф Роберто Бенини в 'Жизнь прекрасна' также для европейского зрителя был здорово рискован - озорных комедий про холокост и концлагеря ведь еще не было. Ну а мой личный фаворит на звание лучшего фильма года - 'Генерал' Джона Бурмена был слишком зрелищным. Так можно и звание элитного фестиваля потерять. Логика организаторов тут на поверхности.
Фильм Тео далеко не лучший и совсем не уникальный, но он очень четко подпадает в градацию 'фестивального кино', да и сделан прилично.
Удивительная манера съёмки не позволяет оторвать глаз: камера вальсирует, легко, плавно, непрерывно. Это первое, что я отметила для себя. Фильм совершенно очаровал своей простотой и классической выверенностью каждого кадра, и при этом - порядок повествования, замысловатый, интригующий.
Красота наполняет каждую сцену, и когда время от времени видишь так любимое режиссером море, то кажется что из-за технических неполадок снимали не там, а в раю. Здесь есть о чём подумать и из чего черпать вдохновение для собственного творчества: думаю, подобные фильмы называют 'хрестоматийными'. Диалоги, кстати - тонна чистых переживаний героя, и, соответственно, зрителя, однако, философский настрой был бы не лишним - это всё ж не 'адреналин'.
Всю жизнь человек слышит таинственный призыв. Как понять его? Как рассказать о нём другому? Вероятно, только с помощью символа.
Авторы фильма «Вечность и один день» воспользовались старинным образом смерти — символом перехода между состояниями: в один момент человек всего лишь имеет уши и слушает, а в другой уже слышит и понимает. Что между ними? Ничего. Ветхий человек умер, новый родился. Если зритель понимает этот символ, суть картины ему открыта.
Но эту ленту снимали вовсе не для того, чтобы о чём-то рассказать. «Вечность и один день» — это мучительный поиск слов, образов, сцен, дополняющих символ смерти и помогающих зрителю понять, о чём речь. А для понимания надо вместе с героем в каком-то смысле оказаться на грани жизни и смерти, подойти к вратам ада, отказаться от привычного взгляда на жизнь, на человеческие традиции, на пространство и время, то есть выпасть из спонтанного прямолинейного движения куда-то вбок. Не стоит бояться темноты и тишины, иначе будешь бесконечно повторять уже никому не нужный набор действий, как престарелая мать главного героя. Не стоит бояться боли, которую ты не сможешь ни с кем разделить. Надо действовать решительно. И придётся многое вытерпеть. Другого пути нет.
На протяжении фильма Александр ищет всё новые и новые слова — символы, которые помогли бы понять тот зов. Его страстно зовёт любимая, но он спит. Она кричит, но её голос сливается с шумом прибоя. Возможно, дело в том, что зов звучит на неведомом языке? Возможно, это неразборчивый шёпот? И почему слишком поздно? Почему человек есть продолжение? Это невозможно понять, пока не перестанешь следить за правилами дорожного движения, пока не стронешься с места на красный свет.
Из этого клубка Александр в последний момент каким-то чудом умудряется сформулировать вопрос: «Сколько длится завтра?» И в конце концов он слышит: «Вечность и один день». Вечность — это и есть один день. Всегда слишком поздно, потому что ничего нельзя отложить на завтра, есть только здесь и сейчас. Это и есть человеческая вечность. Это и есть смерть. Понимание этого и есть то, что человек с глубокой древности пытался выразить символами смерти и креста. Это та смерть, которая дарует бессмертие.
Поняв это, умерев, оказавшись в полном одиночестве, Александр выкрикивает в безбрежное море все символы, которые вели его по этому пути, ведь все они значат одно и то же. И с последним вздохом он останавливается на том, который кажется ему самым точным: «Как ошалевший от любви! Как ошалевший от любви!»
Чем ещё выразить силу и беспричинность непрестанного зова, от которого невозможно отмахнуться, если не любовью, которая не имеет причины, но сама есть причина всего? Любовью между женщиной и мужчиной, привязанностью пожилого одиночки к случайному мальчику, дружбой уличных бродяг (которая до гроба в буквальном смысле), тоской поэта по незнакомой родине...
Если бы можно было охарактеризовать манеру Тео Ангелопулоса, я бы сказала, что это Тарковский по-гречески, их обоих больше волнует духовность, но не о красота, хотя и говорят о ней они эстетическими приёмами. «Вечность и один день» это фильм притча о последних днях умирающего писателя, решившего провести их в компании маленького албанского беженца.
Это фильм о страхе смерти, страхе перед необъятностью жизни и мира, страхе перед неизвестным, иным. И одновременно это фильм о смирение и желании соединиться с этим неизвестным, впустить его в себя. «В человеке должно быть продолжение» пишет поэт в осаждённом городе. В человеке должно быть продолжение – как триумф духа и смысла перед неизбежностью конца. Мы постоянно проживаем каждый момент своей жизни : в настоящем, прошлом, будущим, Ангелопулос стирает категорию времени и предлагает погрузиться в мир воспоминаний умирающего писателя.
Отдельно стоит отметить работу композитора, вот уж действительно тот вариант, когда музыка делает кино законченным.
- Скажи, сколько длится завтра?
- Вечность и один день…
С этого диалога пожалуй начну описывать эту третью мною просмотренную философскую притчу от замечательного греческого режиссера Тео Ангелопулоса.
Главный герой Александр, известный писатель и поэт - вот-вот умрет, и решает свой последний день посвятить мальчику-беженцу из албанской деревни, у которого никого кроме бабушки там не осталось и очень боящегося военных и полицейских. В течение всего фильма Александр проживает сильную личную депрессию и задается многими глубокими вопросами о своих сомнений по поводу его сущности и вообще что значила его жизнь для него. Он еще не хочет покидать этот мир, и со своей грядущей смертью смериться не может. Он подобен главному герою фильма Тарковского «Ностальгия», и пытается многие свои ответы найти из своего прошлого, которое он еще больше начинает ценить.
Автор кино очень красочно показывает плавные переходы с настоящего в его прошлое, его воспоминания о любимой жене, о матери и рождении его дочки. Незабываемый рассказ Александра про известного поэта, который ходил по улицам и ловил каждое слово, которое для него было словно новым в жизни. Рассказы про ночь, какая она волшебна и сколько в ней полно чудес… Конечно же никуда не девается авторское умение снимать мертвые пустынные пейзажи в серых тонах, от вида которых мне так и хочется после фильма более уйти в себя под музыку «My Beloved».
«В человеке есть продолжение, в человеке есть продолжение…»
По детально весь фильм можно разобрать, каждая его частичка и цитата пропитана необычной притчей, говорящая нам про «завтра» и показывающая, сколько удивительных в жизни бывает вещей, насколько драгоценно твое прошлое, в котором ты можешь найти многие ответы на свою жизнь. Конец потрясен, музыка шикарно подчеркивает атмосферу кино.
Фильм Теодоруса Ангелопулоса «Вечность и один день» как заунывная песня шарманки, тягучая, невыразимо-тоскливая, пытающаяся утешить сама себя. Как главный герой перед уходом.
Маленький мальчик, бегущий ранним утром к морю, уже давно заслуженный поэт и писатель, уже давно мужчина в зрелом возрасте, живущий воспоминаниями. Режиссёр слегка запутывает зрителя своими «погружениями» в прошлое, настоящее и будущее. Он словно все эти три измерения, времени держит за хвосты, правя ими вместе и поочерёдно каждым.
Александр, знающий о своей кончине не наверняка, прощается со знакомыми и близкими, и в то же время участвует в судьбе маленького албанского мальчика. Жизни, - уже приближающаяся к своему финалу и только начавшаяся, - переплетаются, как временные измерения. Страх и ужас неизвестности одолевают обоих, и обоим придётся сделать шаг вперёд, чтобы узнать, что дальше. Мальчик шагает в фуру, чтобы отправиться на заработки в дальние страны. Александр шагает за порог своего дома детства, чтобы уйти в вечность.
Каков бы человек не был: богатый ли, нищий ли, его ждёт тишина, одинаковая для всех, как бы ровняющая всех. После страха, ожиданий, тревог обязательно наступит радость.
В фильме герои не произносят слово «смерть», но эта смерть повсюду, о ней герой возвращается мыслями постоянно. Безрадостны белые комнаты с прекрасным убранством, потому что смерть давит. Завтра смерть. Герой умирает в это загадочное, страшное завтра, но оно дарует вечную радость, и белые комнаты, хотя и без убранства теперь, не предстают такими унылыми. Режиссёр, «возвращая» героя в дом его детства, как бы говорит о том, что человек вернётся туда, откуда пришёл: в свет, в радость, в любовь. И хочется верить, что у мальчика также будут радостные моменты в жизни, что его поездка к чужой земле не обернётся новым горем.
Бруно Ганц в роль поэта Александра привносит эту невыразимую надрывность, будто ему хотелось бы крикнуть, разбить что-нибудь, но он вынужден сдерживаться. Его тяжёлые шаги по битому стеклу в заброшенном здании – когти кошки в душе, хочется закрыть уши. Понятно, что его герой не просто идёт, - каждый шаг даётся с большим усилием.
Хочется особо отметить игру молодого актёра Ахиллеса Скевиса в роли маленького албанца: слов было не много, зато жестов, взглядов, движений, даже этой виновато-пристыженной позы с низко опущенной головой – стоило немало физических и душевных сил.
'Боль обостряет желание больше узнать, а потом - тишина, тишина вокруг меня, тишина, похоже, будто, конец зимы. Этот силуэт парохода, внезапно возникающий на небе, обманчивые обещания скорой весны, будто и правда конец зимы'...
'Вечность и один день'. Александр - главный герой фильма, знает, что сильно болен, что времени ему отпущено совсем немного. последний свой день, волею случая, он решает подарить мальчику, беженцу. Перед встречей с маленьким спутником последнего дня, он прощается с близкими, но не просто, обычными словами, все в фильмах Ангелопулоса символично, не случайно. Александр приходит к своей дочери, напоминает о том, что завтра уезжает... Она читает письмо, написанное Анной - ее матерью. И тут мы видим как визуализирует на экране режиссер, то, что читает девушка. Монтаж воспоминаний героя. Герой в сцене, где мы первый раз видим Анну и во всех последующих сценах воспоминаний все тот же, также одет, также выглядит, но зритель понимает, что это именно воспоминание, не мечты. Монтаж воспоминаний параллельно идет с чтением письма дочерью, что еще больше погружает нас в атмосферу прошлого персонажа.
Необычный жест прощания, с оттенками жалости и тоски мы можем увидеть в эпизоде, в котором Александр просит свою знакомую. Ваню забрать собаку. Причем этой внезапной просьбой он прерывает торжество, идущее в это время, свадьбу сына Вани. Как будто вместе с остановкой их веселого праздничного танца на миг останавливается время. Он подходит и сообщает о том, что ему некому оставить питомца, отдает собаку и не просто собаку, а друга, который был с ним рядом последние годы жизни. В этот момент, мы понимаем, что это именно последнее прощание с Ваней.
'За один день прожить целую вечность, целую вечность... Всего за один день'
Именно тогда, когда конец, кажется уже близок, вся жизнь проносится перед глазами, что-то можно было изменить, что-то переиграть, будто, наступает перемотка не многозначных и самых важных событий как фильма. Жизнь, как фильм, но переснять ее нельзя, нельзя просто так вырезать кадры и не склеить по-другому. Когда остается не так много времени, можно только потратить его с пользой или подарить кому-то... И вот... Наш герой, случайно встречает маленького мальчика, сначала спасает его от погони полицейских. Довезя до ближайшего безопасного переулка, отпускает его. На лице мальчика жалостливая улыбка, будто говорящая:' Не бросайте меня'. И в то же время, просто говорящая: 'Спасибо'. Без всякой надежды. Но это не прощание с героем, мальчик будет сопровождать Александра на протяжении всего фильма, он внезапно будет пропадать и снова появляться. Уже в следующем эпизоде мужчина выкупить мальчика у торговцев детьми, отдаст все деньги, лишь бы забрать его, но ведь зачем ему эти средства, когда его дни уже почти сочтены, а у этого мальчика еще может быть прекрасное будущее. Будут еще попытки все-таки попрощаться с ребенком, отправить его на родную землю, все время до сцены возле границы, мальчик будет молчаливым и вот, когда он уже почти оказался за территорией он расскажет Александру всю правду, о том, как попал в этот город, какими жестокими были люди, разгромившие его деревню, про устрашающие тела, которые будто бы висят и пугают. В этот момент камера, панорамируя, переходит на другую точку и мы видим эту серую границу и черные силуэты, очень похожие на людей, людей повешенных и застрявших в воздухе, но если быть внимательным, то можно заметить, что они двигаются, как бы колыхаются, совершают непонятные движение, наталкивают на мысль, что они живые, что вот они просто поднялись по сетке и сейчас просто спустятся. Но нет. Эта страшная 'декорация' - символ, символ зла. И вновь мужчина не отпускает мальчика за границу, они вместе убегают обратно в город.
Изобразительное решение в фильме 'Вечность и один день', так и в других фильмах: обязательно постоянное присутствие природы( реки, горы, песок, туман), открытого пространства, неяркие, тусклые цвета преобладают в его картинах ('Плачущий луг', 'Пейзаж в тумане'). По изображению сцен воспоминаний в 'Вечности'. Они насыщенны по цвету, характерно наличие яркого солнечного света, все люди в этих эпизодах всегда одеты в белое, в том числе и Анна, которая одета в белое платье в черный горошек, а нынешняя реальная жизнь изображена, как мы видим в серых тонах. Интересно операторское решение, переходы от прошлого к настоящему и наоборот. Например, когда Александр стоит на возвышенности, в это время он находится в своих воспоминания, камер медленно поднимается вверх от него, показывая нам небо, потом также возвращается обратно и мы видим уже настоящее, герой также стоит на этом же месте только в реальном времени. Такой прием перехода от времени к времени мы наблюдаем на протяжении всей картины. Как и в большинстве картин режиссера, здесь вновь вместе с ним прилагали усилия надо созданием фильма сценарист Тонино Гуэрра, писавший сценарии для таких работ режиссера как «Плачущий луг», «Взгляд Одиссея», «Прерванный шаг аиста» и др; и композитор Элени Караиндру, которая написала музыку к большинству фильмов Тео Ангелопулоса.
Тема времени и его особого ритма постоянно видна в картинах Ангелопулоса. В одном из своих интервью он говорит ' Времени не существует, нет будущего, прошлого, настоящего. Есть 'сейчас'. Все происходит сейчас!'
Я спросил тебя: 'Сколько длится завтра, Анна?'
-'Вечность и один день...'
Что можно успеть за один день, который окажется последним в твоей жизни? Попытаться ответить на вопросы, на те фундаментальные вопросы, ответы на которые так и не удалось найти? Вспомнить самые светлые, счастливые дни, проведенные с любимыми и близкими? Помочь маленькому человеку, который как и ты когда-то, начинает свою жизнь?
Для главного героя фильма 'Вечность и один день', Александра его последние дни - время подведения итогов, воспоминаний и раздумий над смыслом жизни, а также момент встречи с маленьким албанцем.
Там, где один прощается с жизнью, другой только начинает свой путь. Ребенок и старик, начало и конец - круг замкнулся. Разные по опыту и зрелости, они так близки по мироощущению...и очень одиноки в своем земном путешествии. Но вот они встречаются, им хорошо и спокойно вместе.
Метафора жизни как путешествия преподнесена режиссером как поездка героев на автобусе, где Александр и мальчик созерцают жизнь - этот бесконечный поток входящих и выходящих людей. Мальчик продолжит свое Путешествие, а главный герой заканчивает свой жизненный путь, и хотя у каждого впереди неизвестность, но остается надежда: мальчик уплывает в большой мир, где возможно, он все-таки обретет свое счастье. Александр уходит в вечность, в Последнее Путешествие, которое каждый человек ожидает всю свою жизнь - 'Что ждет меня?' И голос любимого человека ответит: 'Вечность и один день'.
Одновременно сложный и светлый фильм, создающий настроение неомраченной грусти; наводящий на размышление о том, что жизнь - это все же путешествие, дорога, путь, а мы - путники, идущие по дорогам жизни. Однако несмотря ни на какие невзгоды нас не должно покидать искреннее стремление помочь другому, такому же одинокому путнику, как и мы сами.
Жизнь человека - всего лишь день перед лицом Вечности. Но может быть там, за порогом той двери, что зовется Смертью, нас ожидает Жизнь Вечности, жизнь в вечности?
