Макбет - одна из премьер этого года, которую многие ждали с нетерпением. Конечно же, такая масштабная экранизация Шекспира не могла остаться незамеченной. Но работа с подобными бессмертными произведениями автоматически накладывает на режиссера и его команду очень большую ответственность.
Господа снобы, примите во внимание, что это не классическая театральная постановка и посему нестыковки, отступления и несоответствия неизбежны. Это кино, но кино проработанное до малейших деталей, кино очень атмосферное, завораживающее и затягивающее. Пусть упор сделан, в первую очередь, на визуальную передачу - сюжет этого фильма равнодушным вас не оставит. Да – это кино, оно живет своей жизнью и подчиняется своим законам.
Не стоит забывать, что какой бы не была интерпретация, слог Шекспира не заглушить, ни с чем не перепутать, ведь он всегда найдет путь к разуму и сердцу человека думающего, чувствующего и слышащего.
После краткого вступления, которое, возможно, приверженцам канонов Шекспира может показаться кощунством, вы сразу окунаетесь в атмосферу мрачных средневековых пейзажей Шотландии и все это под завораживающее музыкальное сопровождение с элементами национальных мотивов, за которое отвечал не кто иной, как Джед Крузель – брат Джастина Крузеля. Первая сцена и вот вы уже чувствуете мазок боевого раскраса на своей коже и слышите молитвы стоящих рядом с Вами на коленях воинов перед боем, чувствуете влажность холодного, туманного воздуха, вязкую почву вечных, бессмертных холмов под ногами и витающий в воздухе запах смерти. И это только начало – первые кадры, погружающие Вас в ту неповторимую атмосферу фильма – которая не отпустит вас даже по выходу из зала.
«Фассбендер был рожден для этой роли» - подписываюсь под каждым словом. Быть может, он не лучший актер, игравший когда-либо Макбета в тысячах предыдущих постановок, но именно в этой картине - он был восхитителен. Всегда считал, что роли, которые ему достаются, не раскрывают его потенциал. После просмотра я убедился в этом окончательно – Вы будете сопереживать его Макбету, не смотря ни на что.
Марион Котийар же в свою очередь никому не давала повода усомниться в ее таланте. Красочная палитра эмоций, чувственная, многогранная, выразительная игра – смотрите и получайте удовольствие. Сцены с ее участием проберут Вас до мурашек.
Драматичность и красота слога самой пьесы в совокупности с великолепной актерской игрой, красочным, колоритным видеорядом со сценами баталий и, конечно же, музыкальным сопровождением приведут вас в трепет.
Ведь это фильм, который держит вас в напряжении от начала и до конца, фильм, который вы не забываете, тут же выйдя из зала, фильм, о котором хочется думать, который хочется анализировать и обсуждать, фильм, заставляющий испытывать эмоции и переживать, фильм, который, в конце концов, хочется посмотреть еще раз!
'На чужом несчастье счастья не построишь' - вечная истина, с которой спорить невозможно.
Джастин Курзель снял очень умный и эмоциональный фильм, за персонажей кричит их мимика, их взгляды и каждая минута пропитана напряжением. Задолго до выхода картина приковала мое внимание, тому есть две причины 1) Майкл Фассбендер 2) Марион Котийяр - невероятный дуэт талантливейших актеров нашего поколения!
Макбет получил то, что заслужил. Придя к власти через убийство и ложь, он чувствовал угрызения совести, которые впоследствии начинали сводить с ума короля Шотландии, выбивая трон из под него. Народ видел, как слаб и нестабилен их новый правитель. В конце фильма есть очень яркая сцена, иллюстрирующая слабость преданности народа к своему королю.
Данный фильм имеет мало общего с современным Голливудским кино, соответственно, не каждому зрителю зрелище придется по вкусу. Ставка сделана на диалоги, на чувства персонажей и неторопливое повествование. Лично я разглядел некоторую отрывистость и несвязность сцен, возможно, сказывается мое незнание оригинала.
Роли сыграны блестяще! Главный тандем превосходит ожидания! Всегда приятно смотреть за чистым искусством и тем, как актеры за плечами которых множество ролей, продолжают открывать новые грани своего таланта!
Операторская работа балует нас солянкой из красивых пейзажей бескрайней Шотландии и замедленной съемкой батальных сцен.
Фильм к которому стоит еще ни раз вернуться и черпнуть классики - именно так могу охарактеризовать это масштабное зрелище!
Декорации «Глобуса» это две колонны и выходы со сцены, Кэннет Брана играл Короля Шотландии на Манчестерском фестивале и вовсе без формальных дополнений, лишь подмостки были усыпаны землей. «Макбет» же Джастина Курцеля это объективно пик визуального пиршества – натурные съемки и постройки на местности (здесь наиболее близким по стилю и тональности творением современного кинематографа выступает «Темная долина»), а не студийные павильоны, богатство убранства интерьеров и продуманный до последней бусины и стежки гардероб. Оператор в свою очередь использует весь технологический функционал – от замедленной съемки до режима высокой четкости, но технические атрибуты не способны затмить драматическую импотенцию экранного действа.
Исходное предположение о том, что этот «Макбет» станет революционным, дополнив изящество слова и возвышенность смысла первоисточника осязаемой реалистичностью, не оправдывается уже во вступлении, когда место вводного действия занимает краткое содержание в виде тестового пересказа, необходимого совсем уж необразованной аудитории. Уильям Шекспир не только достиг эталонной художественной композиции текста и, как результат, образцовой структуры драматургии, но и явил кульминацию принципов искусства Ренессанса, поместив идеалы Античности в пространство гуманизма. Экранный же «Макбет» разительно противоречит культурному базису, делая ставку не на тандем этики и эстетики, а на неприглядность повседневности и антиэстетику, продемонстрированную режиссером в дебютной работе «Snowtown», где были изнасилования, педофилия, убийства, жестокое обращение с животными и наркомания.
Для экранной адаптации одного из величайших произведений литературы Курцель опрометчиво выбирает сценаристов не сообразно их заслугам и талантам, а руководствуясь мотивами дружеских отношений и совместной работы. В итоге трактовка уступает место особенностям видения режиссера, описанным выше. Такие понятия как мораль, конфликт, развитие характеров к «Макбету» не применимы, они в фильме отсутствуют в принципе. Ода страстям человека и скорбь по несовершенству натуры превращена в некий рассказ об абстрактном сумасшедшем короле раннего Средневековья. Примечательно, что у героев картины нет ни мотивационной базы, ни ценностных ориентиров, то есть титанический труд Шекспира просто вымаран, персонажи лишены драматургического развития и, соответственно, потеряна нравоучительность, а происходящее репрезентировано будто в рамках одного дня.
Исходный текст, одним из первых чтецов которого был король Джеймс I, используется в фильме едва ли на треть, а ближе к завершению Курцель и вовсе изымает целые действия, что приводит его к финалу, напоминающему оригинал формально, но максимально далекому от его аксиологической компоненты. Вкупе с сокращениями, полностью потерян блистательный темпоритм действия, в фильме не представляется возможным выделить стандартную триаду «завяка-кульминация-развязка», как и произвести деление на завершенные сцены. Курцель рассматривает «Макбета» как превосходный плацдарм для упоения видами антисанитарии темных времен, крови и увечий, он старательно находит убожество и нагло дополняет его (к примеру, неоправданно уродуя МакДаффа в финальной сцене или вводя бессмысленные сексуальные акты четы Макбет). Камера подолгу задерживается на нарочито уродливых лицах статистов, и двухчасового хронометража при таком подходе катастрофически не хватает для реализации философской составляющей, придающей значимость пьесе.
Кроме философского в «Макбете» присутствует мистическое измерение, конструируемое двумя ключевыми высказываниями:«Macbeth will never be defeated until Birnam Wood marches to fight you at Dunsinane Hill» и «No man that’s born of woman shall e'er have power upon thee». При повторном прочтении произведения сила их художественного воздействия несколько уменьшается, но изящество, с каким Шекспир решает предложенные им самим загадки, неоспоримо. Курцель, что многое говорит о его «понимании» новеллы, первую зарисовку не использует в принципе, а вторую задействует поверхностно, лишая происходящее всякой загадочности, волшебства.
У данной экранизации был шанс нивелировать все огрехи режиссуры при помощи правильно подобранных актеров. Но кастинг-директор очевидно руководствовался обложками глянцевых журналов, не принимая во внимание важность решения художественных задач. Между игрой на съемочной площадке и выходом на сцену в пьесе Шекспира существует кардинальное различие, заключающееся в принципиальной неэффективности муштры для достижения результата. Можно выдрессировать актеров, дать им подробнейшую инструкцию по поводу того куда бросать взгляд и наклонять голову (что с успехом практикует канадец Ксавье Долан), но не удастся использовать дрессуру, для превращения в Бертрама, Виолу или Макбета, причиной тому абсолютизм формы (в том числе и особый ритм стиха, необходимый к соблюдению, но не подлежащий подчеркиванию) и содержания творений основателя театра «Глобус», мгновенно обнаруживающий отсутствие подлинного драматического таланта.
Майкл Фассбендер при всех неоспоримых достоинствах внешности и харизматичности может выглядеть убедительным Макбетом разве что для фанатов и же публики, не имеющей представления о сути рассказа. Фассбендер демонстрирует широкий спектр эмоций в диапазоне от скорби до ярости, но эта палитра не образует целостной картины, портрет героя остается неясен для зрителя. Можно было бы предположить, что виной тому бездарное прочтение режиссера (порой во время монологов камера фиксирует что угодно, но не героя), но это допущение опровергает Шон Харрис. Появляясь на экране всего на несколько минут, он легко и непринужденно крадет все шоу. Объясняется это просто – эффектный Фассбендер играет эффектного Фассбендера, а Шон Харрис становится МакДаффом. Так как постановщику не подвластна интерпретация, образность и метафоричность, то единственный убедительный персонаж в лице Харриса дарит «Макбету» действительно новые, оригинальные смыслы. У Шекспира власть и безумие выстраивались в хитроумный узор, а у Курцеля неоконченные линии свидетельствуют исключительно о том, что безумие есть порок, подлежащий искоренению, в чем МакДафф и преуспевает.
В современном прокате бал правят сиквелы, приквелы и перезапуски популярных франшиз, для того чтобы убедиться в правомерности тезиса достаточно взглянуть на список кассовых хитов и самых ожидаемых премьер. Иногда блокбастеры перемежаются псевдоавторским кино а-ля «Бердмэн» или «Жизнь Адель», рассчитанным исключительно на тщеславие легковерного зрителя. В такой ситуации экранизация «Макбета» представляется сущностно необходимой. Но, версия Джастина Курцеля не возвышает публику, заставляя ее мыслить и трудиться, рефлексировать, а наоборот – примитивизирует написанное Шекспиром, превращая философию в странный аттракцион, где важным становится не то, что герой покрыт, словно доспехами, доблестью и вероломством, а более значительной выступает толщина слоя пыли и физиологических выделений не только на одежде и лице Макбета, но и всем мире, окружающем его.
Большое заблуждение считать данный фильм новаторством и шедевром современного киноискусства, основанным на архаичном образце, от оригинала здесь наличествует одно название, ставшее своеобразным псевдоинтеллектуальным дополнением к поп-корну. Представлял ли Уильям Шекспир, окуная перо в чернила, что Слово его станет самой Вечностью, заставляя испытывать чувства сильнейшие из возможных – неизвестно. Но, если вы лелеете и воспеваете этого самого известного и самого загадочного автора в истории человечества, то вам не составит труда найти в «Макбете» строчку, которой Шекспир мог бы отрецензировать работу Курцеля - «It is a tale told by an idiot, full of sound and fury, signifying nothing».
Туманное начало. Весь костяк фильма покоится в бледно-голубых тонах, перемежающихся с каким-то невнятным светло-оранжевым, даже рудожелтым. Это уже навевает определенную атмосферу... кхм... да, атмосферу невыносимой скуки. Кто-то представлял себе 'Макбета' в подобном цветовом решении? Где предполагаемые кровь и огонь? Последние минут 10 все было, скажете вы? Вот уж спасибо.
Напрочь убивает отсутствие драматургической динамики в самом действии, динамики на языке жестов и эмоций, зато эпической медлительности и приемов вроде ретардации - сколько душе угодно. Да, акцент был поставлен на том, что действия разворачиваются в XI веке, необходимо было отдать дань средневековью, все дела. Но к чему при этом разрушать идеальную композицию, выстроенную гением Шекспира. И я сейчас говорю не о каком-то формальном делении на акты, а об эмоциональной логике, которой должен был быть подчинен сюжет, о внутреннем пути персонажей, об их эволюции. Здесь же у нас каменное стоическое лицо Макбета (Майкла Фассбендера), на котором живут только глаза, выражая то ярость, то внутреннюю борьбу, то расположение, но никогда страх. Ребята, это ведь Макбет, где страх, прорывающийся изнутри наружу?
'И вот я заперт, стиснут, сдавлен, скован
Грызущим страхом'.(Акт III, сцена 4)
Леди Макбет (Марион Котийяр) в общем и целом порадовала. Но ее образ не доведен до смыслового завершения, физическая смерть нам не дает его развязки. Размытость сюжетной линии отводит её на второй план, выставляя вперед самого Макбета. Удивляет? Да, потому как при том же прочтении пьесы этот образ врезается в память сильнее прочих. Сильная женщина, потерявшая эту самую силу, судорожно потирающая руки в тщетных попытках отмыть кровь, не способная к рассудительным действиям, здесь показана размягчившейся до болезни после лицезрения казни ребятишек. Конфликт перевернут, центром внимания опять же становится не ее рук дело, а дело рук ее благоверного.
Теперь вспомним другие экранизации. Прежде всего Полански: лицо его Макбета живет, тема ручек леди Макбет раскрыта, ведьмы вселяют некое подобие страха своим уродством, атмосфера мрачная, но не заунывная, эпическое присутствует, но при этом гармонично сливается с драматическим. Можно вспомнить и об 'осовремененной' британской постановке из серии 'Шекспир на новый лад', где лицо Макбета (Джеймса МакЭвоя) все сказало за своего персонажа, а леди Макбет выступила в роли властной, но сломанной впоследствии женщины как нельзя лучше. Особенно приятна в версии ВВС атмосфера, та самая, где красное сменяется черным, черное - красным, просто завораживает. Это имхо мнение, ребятки, но мне сдается, что взять Фассбендера и Котийяр на главные роли, приправить это дело ярким слоганом вроде 'кровь порождает кровь', еще недостаточно.
Напоследок стоит упомянуть об открытом финале, как раз иллюстрирующем этот слоган. Если в содержательном плане от идеи этого эпизода фильм выигрывает, то в композиционном на выходе катавасия, просто нет ощущения замкнутости действия, а, согласитесь, для такого жанра подобное недопустимо.
Еще одна экранизация Шекспира, еще одна экранизация Макбета. Казалось бы ничего нового сказать уже нельзя, а если и попытаться - то сделаешь только хуже. Считаю это и есть главная заслуга Курзеля и сценаристов - добавив одну деталь в начале фильма, им получилось подать бессмертную классику под другим углом, на некоторые вещи можно посмотреть теперь в другом ракурсе. При этом сама пьеса не была опошлена, дух и все основные идеи Шекспира были также сохранены и даже окрашены в еще более яркие тона.
Блестящая актерская игра Фассбендера и Котийар, которая является еще одними краегоульным камнем фильма. Смотря на экран я не видел актеров, я видел только персонажей, Фассбендеру удалось филигранно показать деэволюцию Макбета, которая началась с самой первой сцены фильмы и продолжалась ступенька за ступенькой как и в пьесе. Котийар фантастически воплотила царственный и коварный образ Леди Макбет, при этом придав ей человечности, что и позволило ей, в отличие от мужа, остановиться в своем падении в пропасть, правда заплатить за это пришлось дорого. Кульминацией стал момент сжигания детей, которого в пьесе нету - именно в тот момент Макбет окончательно превратился в монстра, управляемого только ненавистью и страхом, а Леди Макбет, осознавая всю тяжесть содеянного и то, что мужа уже не остановить, кажется, раскаивается.
Игра актеров второго плана заслуживает всяческой похвалы, каждый играл своего персонажа и был органичен в своей роли.
Резюмируя, хочется сказать, что в современном кинематографе тяжело снять столь качественную экранизацию, которая будет интересна и тем кто читал оригинал, и тем, кто с ним не знаком. Ключевую роль играют сценарий и потрясающий дуэт Фассбендер-Котийар
Век постмодернизма берет свое – все-то нам скучно, все-то обыденно. Хочется чего-то заковыристого, каких-то нехоженных троп и альтернативных взглядов. Ставить классика Шекспира сейчас – все равно что рисовать в раскрасках, если угодно: контуры определены, домалевки вроде как официально не запрещены, но и не одобрительны, а вот с цветами чудить можно тысячекратно – оттого у иных король выходит пурпурно-зеленым, а прекрасная дева – черно-белой в полосочку. Так увидел художник – и ничего ему не скажешь, ибо прочтение, новация, авторский взгляд. Плохо ли это? Осмелюсь признаться, что порой устаешь от витиеватых надстоек и хочется обычного базиса: знакомого текста, простеньких декораций и актеров, которые играют так, словно персонажи до них не были обмусолены десятками тысяч языков. Привнести в Шекспира простоты, как оказалось, сложнее, чем добавить своего, «авторского». Быть может, получилось бы, если поместить героев пьесы в их родную среду, окунуть в атмосферу, где они были рождены?
В чем-то подход британца Джастина Курзеля можно назвать новаторским. Экспериментировать он захотел не с пьесой, не с актерами даже, а с атмосферой, которая его волей стала густой, символичной, пафосной. Свинцовое небо, темные холодные моря, крутые холмы, деревянные церкви с вырезанными в стенах крестами, секундно горящими в свете сурового короткого солнца, кельтские узоры на стенах и полах, языки пламени костров и пожаров – все, что можно припомнить красивого в шотландских антуражах, было использовано и преподнесено зрителю с уважительным поклоном. Не дешево на блюдечке, нет – на грубой чеканки золотом подносе. Языческие мотивы удивляют, завораживают и не отпускают, единожды забравшись в душу. Впору увиденному звучит и музыка: тревожная, глубинная, наполненная мрачной, роковой силой. Ни секунды не дают зрителю забыть, на что конкретно он смотрит и о чем конкретно он должен думать. А думается ли, хотелось бы спросить?
С этим, надо признать, дела обстоят несколько сложнее. Пройдемся по классикам. Небезызвестного Майкла Бэя частенько обвиняют в том, что фильмы его не несут ни секунды информации. Бои с гигантскими роботами, дескать, зрелищная штука, но уж больно какая-то глупая. Говорить о том, что «Макбет» сродни «Трансформерам», пожалуй, так же неумно, как кричать в берлоге. Мы же, однако, будем ненавидеть не грешника, а грехи его, и потому остановимся на важном – визуальная часть в «Макбете» действительно превалирует над внутренним стержнем фильма. Дурно ли это? Так ведь не ради украшательства единого сделано, не для потехи, иначе говоря. Авторы, быть может, и виноваты в том, что лепили площадки, декорации и атрибутику по своим задумкам, а все это возьми – и оживи, но разве станет кто-то подобное чудо называть неудачей? Ошибкой было бы сказать, что Фассбендер не справился или Котийяр подвела – не в них дело (даром что играли превосходно). Просто в данном фильме любое прозвучавшее слово растворялось в гулких звуках боев и вое ветра, а каждое эмоциональное лицо терялось на фоне бескрайности шотландских лесов, полей, морей, etc. Забавно получилось: по дороге за истинным духом Шекспира потеряли именно его, не срослось у создателей исследования души человеческой на право быть – не быть. Но лично у меня язык не повернется сказать, что я увидела что-то незрелое и требующее работы напильником. Это все равно что жар костра обвинять в том, что он не так мягок, как свет ночника. Не имеет смысла.
Про Макбета, его леди и прочих-прочих сказать можно не только то, что они «были» – они «были» весьма хорошо, дельно и качественно. Чести признаться, ни слова больше, но и меньшими силами фильмы снимались, постановки ставились. Не в них была суть, не они важны в этом полотне – тяжесть грядущего рока выставлена на первый план. Нравится ли такая замена падающей в бездну души главного героя на символическую рефлексию каждого клочка земли и звука леса по неотвратимости бытия – решать, конечно, зрителю. Кто-то оценит, кто-то сморщится, мол, неполно, негусто. Только вот тем, кому получилось «негусто» сложно будет объяснить, почему после просмотра впечатления остаются именно такими, как после хорошей постановки – сложный клубок эмоций с обязательным «наподумать и поразмыслить».
Минут через двадцать после просмотра стало понятно, что таким мог бы быть «Макбет» Снайдера, реши он вдруг экранизировать хрестоматийный текст английского драматурга по старинке – то есть на натуре и с минимальным вмешательством компьютерной графики и хромакея.
Причём исторически сложилось так, что Курзель сам себя подвёл под сравнения с далеко не самыми последними режиссёрами прошедших лет - Орсоном Уэллсом, Романом Поланским, Акирой Куросавой. Поэтому ассоциации со Снайдером могут навести кое-кого на недобрые мысли, но всё сложилось более или менее удачно: выверенная клиповая эстетика исправно заряжает статичные картинки какой-то первобытной, варварской энергией, добавляющей аутентичности действию, драпированному незамутнённой шескпировской материей.
Единственно, бэкграунд у Курзеля несколько другой. Авторы, строго придерживающиеся классицистического канона, в то же время позволили себе ужать события в пользу центрального конфликта, отодвинув стилистические выверты на второй план. Поэтому главным украшением картины выступает дуэт Фассбендера и Котийяр: он временами выпадает из роли на полтакта, но в нюансах всё равно очень точен, она сначала выдаёт саму себя образца «Иммигрантки», но сквозь маску ледяного презрения, в конце концов, просвечивает тончайший нерв истории.
Правда, ближе к финалу, акценты всё-таки смещаются с трагедии на модернистское переложение – картинка начинает балансировать на грани между герметичной арт-декорацией и трипом дикой расцветки, а поединок Макбета с Макдуфом (центральное событие фильма), за чередой драматических кувырков на ходу сбивает дыхание и отпечатывается в памяти громкой эмоцией, пострадавшей от отсутствия полутонов и завязки вокруг единого центра.
Отдельно хочется выделить оператора Адама Аркпоу – он здесь работает не хуже, чем Гилберт Тейлор в 71-м, вытягивая на своих плечах все самые сомнительные сцены. Впечатляет даже больше, чем Дикинс в Sicario, что тоже, согласитесь, дорогого стоит.
Честно говоря, я не уверена в том, что по «Макбету» возможно вообще написать хоть какую-нибудь развёрнутую ясную рецензию.
Бывают такие фильмы, по которым сложно писать: некоторые из них хороши и значительны настолько, что это уже сделали до тебя, и от тебя остается лишь только принять или не принять это; а бывают просто фильмы, которые, ну, есть. Хорошая ли это экранизация? Сложно сказать: вроде «Макбет» Курзеля и выглядит аутентично, но при этом присутствуют и переделанные, иначе интерпретированные сцены, и навязчивый режиссерский (не шекспировский) месседж, который порой перебивает собой саму историю Макбета… Нет ли неправильного истолкования персонажей? Да вроде нет: работа над ролями проведена хирургически аккуратно, не создается ощущения, что режиссёр не знал, как справиться с объемом и мотивацией персонажей… а некоторые даже получились куда более внятными, чем в оригинале (как хорошо, что это был не Макдуф!). Не противоречит ли форма содержанию? Да вроде нет, и фактура выбрана удачно, и декорации впечатляюще выразительные, и места выглядят подходящими сеттингу…
Но более того о «Макбете» 2015 года нельзя сказать ничего.
Он красив, он выразителен, он умудрился совместить мрачный шекспировский текст и оригинальное режиссёрское видение… но при этом не особо понятно, а об чём, это видение. Что должна рассказать яростно форсируемая тема с убитым сыном Макбета? Почему вопрос о престолонаследии неожиданно стал краеугольным конфликтом экранизации, а убийство детей – центральным символом? Не поймите меня неправильно, я вовсе не считаю, что это противоречит букве «Макбета», просто это не те темы, которые можно просто ввести и оставить так, не связывая их никак дополнительно с текстом. Они не вырастают из материала очевидным образом, вот в чём дело; значит, нужна дополнительная привязка, объяснение, да просто одна строка – это не та экранизация, которая подходит к тексту Шекспира фундаментально, так что одна погрешность-отсебятина вполне простительна… Просто в итоге не очень понятно, о чём вообще получился новый «Макбет». О самом Макбете? Ну вроде как… О пагубной природе власти? Ну, по идее, да, но эта тема немножко хоронится под навязчивым символизмом… О том, что когда умирают дети – это плохо? Ну очевидно, что это плохо… Что не так с леди Макбет? Является ли она властолюбивой стервой, как в оригинале, или же это женщина, которая повергнута в отчаяние от потери сына? Случайно ли, что среди ведьм есть один ребёнок, или нет?
Я обожаю Шекспира и смотрю все фильмы снятые на основе его пьес. Посмотрел и этот и он мне очень понравился.
Весь фильм был снят как будто в театре, он больше похож на спектакль. Без спецэффектов, кровавых батальных сцен с участием тысяч воинов, ни роскошных огромных залов с сотнями придворных, безо всяких вычурных декораций итд. Шекспир представлен как он есть. Ничто не отвлекало внимания от бесподобной игры актеров, как и должно быть собственно говоря. Зловещая атмосфера так и нагнетала полностью поглощая зрителя в ту жестокую эпоху бесконечных распрей.
Шекспира нужно читать и перечитывать и наслаждаться каждым словом!!!
Я не фанат подобного жанра, так что сразу было понятно, что дикого восторга после просмотра не последует. Но уж не думала, что выйду из кинотеатра с головной болью, подавленным настроением и даже небольшим чувством тошноты.
Сие произведение Шекспира не было мною прочтено, так уж вышло, что мой Шекспир – 'Ромео и Джельетта', 'Двенадцатая ночь' и множество прекрасных сонетов. Плюс я не знала чего ждать, так как, по возможности, стараюсь не смотреть трейлеры и не читать содержание фильма. Так вот для меня это был какой-то бал сумасшедших, я совершенно не понимала решений и поступков героев. Все происходящее было слишком мерзким, психологически давящим, неприятным. Если в книге все так же, то я ничего не потеряла. Еще не могу не упомянуть дикую затянутость многих сцен, сидишь и думаешь 'Ну сделайте уже хотя бы что-нибудь!'
Но вопреки всему этому негативу фильм не плох. Потому что Фассбендер и Котийяр бесподобны. Марион можно смело давать за эту роль второй Оскар, последний раз подобные эмоции у меня вызывала Энн Хэтэуэй в 'Отверженных', и там мнение с киноакадемией у нас сошлось.
Потому что у фильма есть своя атмосфера, и хоть меня от нее подташнивало, но этого тоже знаете ли нелегко добиться, так держать зрителей в напряжении. Фильм очень стильный!
Потому что прекрасная Шотландия, уже упомянутая тут каждым вторым рецензентом, не может не привлечь к себе внимания и не может быть опущена при написании отзыва.
И я не знаю, как назвать рецензию и не могу определиться с положительностью или отрицательностью, потому что, наверняка, есть те, кто будет восхищен, а есть я и мне подобные.
