Мы делаем очень важное для себя открытие: мы не всегда знаем, куда приведут нас те усилия, которые мы совершаем. Мы можем видеть одну цель, но прийти к другой, важность которой для нас до сих пор была неочевидна, но именно эта цель сейчас оказывается для нас важнее всего. Об этом принципе мироустройства можно прочитать в книгах, но на всякий случай стоит посмотреть, как об этом говорят братья Дарденны.
«Два дня, одна ночь» — не социальная драма, а драма экзистенциальная: о совести, о моральном выборе. Причем выбор этот делают не только коллеги героини, но и она сама.
Эмоциональная глубина этого фильма — во многом заслуга игры Марион Котийяр, точнее того, как она существует в кадре: после нескольких месяцев репетиций братьям Дарденн удалось стряхнуть с нее звездную пыль и вытащить наружу что-то такое, что не отпускает, в чем одновременно и хрупкость, и сила.
Не боясь выглядеть жалкой и убогой, Котийяр переиграла саму историю, вдохнув в неё глубокий смысл и чувство. Лишь благодаря колоссальной внутренней работе, происходящей каждую минуту в лице актрисы, фильм стоит досмотреть до конца.
Всё это настолько пронзительно, что к середине обязательно ловишь себя на анализе собственных отношений с коллегами: сколько из них откажутся от премии в твою пользу? Кто променяет совесть на ремонт балкона?
Поначалу раздражая схематичностью и недоверием, которое вызывает в главной роли Марион Котийяр (слишком красива для социального кино), в итоге Дарденны берут зрителей в плен и добиваются своей художественной цели.
Верность выбранной структуре — повтору более-менее одного и того же диалога, в который вынуждена вступать героиня,- и неотступность внимания Дарденнов к самой Сандре превращают «Два дня, одну ночь» в идеальный триллер.
Необычное роуд-муви братьев Дарден с эффектным финалом и лишенной мейк-апа Марион Котийяр.
Некоммуникабельность героини — не с миром, а со зрителями — грех фильма, поскольку она компрометирует саму великую идею социального кино.
Теперь же, с изменением мира, меняется и сам статус социального кино. Оно становится удобным, одомашненным, где-то даже уютным — вроде как и проблема налицо, но не до такой степени, чтобы по настоящему взволновать и шокировать.
Приедается все, но Дарденны, никогда не изменяя себе, раз за разом рассказывают простые истории, от воздействия которых невозможно уклониться.
В «Двух днях, одной ночи» Дарденны испытывают поистине физиологическую потребность говорить правду и любить абсолютно всех людей, какими бы подлецами они не выглядели.
Классики европейского кино братья Дарденн в своей новой картине дают Старому Свету еще одну надежду — на то, чтобы не превратиться в бездушных роботов, в пешки на шахматной доске мирового капитала.
Никогда еще Дарденны, безупречные гуманисты, не желающие капитулировать в постгуманные времена, не были столь требовательны к человеку, к его этическому выбору. Никогда еще способность к солидарности — поверх сюжетной интриги или даже ей вопреки — не была для них такой безапелляционной.
Размышлять о проблемах, которые ставит эта бельгийская социальная драма, интересно, а вот смотреть ее — не очень. По крайней мере, в России.
Так вот, знают об этом братья или нет, их приземленные, будничные, неброские фильмы и есть лучшее лекарство от страха смерти, которое доступно жителю XXI века.
Уже второй раз — и без макияжа — француженка Марион Котийяр появляется перед камерой бельгийцев. Кроме общих тем — социального неравенства, финансового кризиса и его влияния на жизнь отдельного человека, главной темой в фильме все же остается тема человеческой солидарности, особенно важной в тяжелые времена.
Эта лента может показаться социальной, но на самом деле такой, конечно, не является — перед нами очередная моральная притча, вдобавок, интерактивная, заставляющая каждого зрителя отвечать на тот же вопрос, который Сандра задает сотрудникам своей родной корпорации.
Помнится, в романе «Мастер и Маргарита» иностранец в валютном магазине резонно говорил: «Кароши люблю, плохой — нет». Так вот тончайшее, огромной кинематографической культуры кино братьев Дарденн на самом деле об этом. «Кароши люблю, плохой — нет». И извините, но, кажется, это будет их третья «Пальма».
А теперь еще раз попробуем встать на место жюри и сказать: дорогие Люк и Жан-Пьер, невозможно отрицать, что ваш фильм достоин высшей награды, но вы же понимаете все обстоятельства. Насколько эти бонусы важнее для менее именитых конкурсантов.
Они — новые классики, главные европейские режиссеры XXI столетия. Они — золотое сечение, образец стиля, вкуса, здравого смысла. А посмотришь подряд ту же «Розетту» и «Два дня, одну ночь» — и в самом деле, будто один и тот же фильм с продолжением. И о том же самом, про работу и безработицу.
Дважды лауреаты каннского золота братья Дарденны отказались от объема и глубины своих социальных притч и сняли принципиально «бедное кино», обратившись, наконец, к ортодоксальному соцреализму.
Это мастерская работа, сюжет которой держит в напряжении не хуже спортивной драмы: что скажет следующий, оступится ли героиня, сможет ли вновь подняться, каким будет финальный счет?
В каннском конкурсе показали фильм братьев Дарденн «Два дня, одна ночь». Ничего нельзя сделать, они снова лучше всех.
