Талантливейший драматург и сценарист режиссером стал лишь однажды, экранизировав свою же, одноименную фильму пьесу. Очевидно, написанное было для него так важно, что доверить экранное воплощение автор никому не мог. Осмелюсь предположить, что Том Стоппард посредством детища излагает свою философию, квинтэссенцию жизненного опыта и размышлений.
А форму для донесения своих мыслей он выбрал весьма оригинальную: не много, не мало «подкорректировал» шекспировского Гамлета, взглянув на известные события не глазами принца датского, а двух не заметных в первоисточнике персонажей- Розенкранца и Гильденстерна. Не изменив букве и духу великого Уильяма, ни на йоту не поменяв основные события трагедии, режиссер, наделив своих героев яркими индивидуальными чертами и собственной судьбой, расширил повествование. Разбавив самую известную английскую трагедию не менее известным истинно английским юмором, он, как ни странно, сделал историю не проще, а сложнее и многограннее.
Так кто же такие Розенкранц и Гильденстерн? По сюжету фильма мужчины сами плохо представляют это. Они просто есть, просто живут, однажды призванные чьей-то волей. Как мне представляется, эти два человека олицетворяют два способа познания мира. Розенкранц в исполнении Гэри Олдмана, получает новые знания опытным путем, доверяя своим зрению, слуху, вкусу. Творения его рук: гигантский гамбургер, усовершенствованный бумажный самолетик, детская вертушка, шары Ньютона, иллюстрирующие закон сохранения энергии, появляясь в викторианском мире, здорово веселят и разряжают обстановку. И между тем много говорят об открытиях человеческих, ведь многие изобретения вот так и рождаются: попробовал - и Нечто получилось полезное, но объяснить это изначально первооткрыватель не может. И Розенкранц совершенно нормально относится к тому, что монета 80 раз падает орлом вверх, ведь таков факт. А вот его друг Гильденстерн, которого блистательно играет Тим Рот, исследует все, что его окружает эмпирическим путем. Логику происходящего вокруг он хочет понять и доказать умом, даже единожды он не готов довериться своим глазам или ушам. Он должен найти внятный ответ, почему же монета падает именно так, а не иначе. Друзья неразлучны, и частенько изъясняются одними и теми же словами, лишь меняя их порядок в предложении. Ты бы сказал что- то оригинальное,- говорит Гильденстерн. Я не могу придумать ничего оригинального, я гожусь лишь для повторения,- отвечает Розенкранц. На самом деле лишь вместе они способны узнать больше, рождая идею, а потом либо подтверждая, либо опровергая ее фактами.
А замахнулись два чудака на разрешении дилеммы, занимающей столетиями умы людей: фатум или свобода воли движет человеком. Учитывать ли вероятности?- еще в самом начале фильме задается вопросом герой Рота. «В конце концов, если подбросить вверх шесть обезьян, то они с равной вероятностью могут приземлиться как на хвост, так и на голову..» Искать ответы на свои вопросы им придется быстро, дабы не подводить Шекспира, Розенкрац и Гильденстерн Стоппарда так же должны умереть, предварительно попытавшись ответить на вопрос- что же такое смерть? Не познав ее природу, но признав неизбежность ее, мужчины все ж приходят к «студенческому выводу»: лучше плохо ехать, чем хорошо идти, т.е. даже в гробу предпочтительнее лежать живым, а вдруг кто-то да постучит с предложением вылезти, и доказали таким образом безусловную ценность жизни.
Но мир не состоит из двух индивидов. Абсолют рождает для них новую загадку. На кону жизнь другого человека. У наших героев есть реальная возможность проявить свободу воли- спасти Гамлета. Но их самости хватило лишь на то, чтоб письмо прочесть и узнать об ожидающей друга участи, но не на решительные действия. И мы слышим уже совсем иные рассуждения. «Что такое смерть? Она может оказаться чем-то приятным»,-рассуждает Гильденстерн. «Мы маленькие людишки и всего не знаем»,-вторит ему Розенкранц. Прикинув последствия в уме и пощупав письмо в кармане, ребята решили наказ короля датского выполнить и племянником его пожертвовать. Да вот беда, они не учли столь много. На краткий миг нити их судеб переплелись с нитями жизней не замешанных в этой истории пиратов, спутав людей и события, и подарив право принять решение другому человеку. И вот уже Гильденстерн и Розенкранц на эшафоте. Им остается лишь сожалеть: «Вначале был момент, когда мы могли сказать нет. Но мы упустили его. Ничего, в следующий раз будем умнее..»
Вот она правда. Человек –творец своей судьбы в рамках тех вероятностей, которые способен просчитать. И когда выпадает шанс что-то изменить, нужно им пользоваться, а то ведь возможность долго в одних руках не находится. А коль уже не смог, то нечего на судьбу пенять. Жизнь- лишь дерево вероятностей. Стоппард акцентирует внимание на этой мысли, отдав одну из главных ролей Театру, который олицетворяет неподражаемый Дрейфус. Театр в фильме- это и есть сама Жизнь, предлагающая героям разные варианты развития событий, а уж как действовать в соответствии с обстоятельствами решать человеку. В финале конечно всегда смерть. Но ведь она единственное, во что действительно верят люди.
Если бы меня попросили охарактеризовать эту картину одним словом, я бы выбрала эпитет –безупречная. В режиме скоростной остроумной пикировки Гэри и Тима, слушать которую уже само по себе наслаждение, рассматриваются все самые главные вопросы человеческого бытия. И при этом почтенный Шекспир не забыт. Скажу по секрету, свой сакраментальный вопрос Гамлет таки тоже получит шанс задать.
Многие утверждают, что для полноценного восприятия этого фильма нужно знать первоисточник, то есть самого шекспировского Гамлета. С этим трудно не согласиться. Но обращает на себя внимание сам факт настойчивого подчёркивания такого малозначительного момента. Ведь если бы у нас была нормальная система образования, то сам вопрос: 'знаешь или не знаешь Гамлета Шекспира?', просто не возникал бы, был бы несущественным. И вот в этом выходе на первый план малозначительного и несущественного уже проступает основная идея 'Розенкранца и Гильденстерна' Стоппарда. Стоппард гениально почувствовал направление духа времени: не просто внимание к маленькому человеку, как это было ещё в 19 веке, и не борьба за права маленьких людей, как это было в первой половине века 20, а становление маленького человека как нового центра вселенной, как самому себе и бога, и чёрта. Ничтожество не становится великим: оно просто становится всем, что есть. Кроме ничтожества, нет ничего, поскольку всё на свете оно воспринимает через свою собственную призму. Но, в конечном счёте, и самого ничтожества нет, и всякому предстоит убедиться в этом точно так же, как Розенкранцу с Гильденстерном ощутить на своём горле затягивающуюся верёвочную петлю...
Стоппард не случайно выбрал Гамлета Шекспира - общепризнанную вершину не только мировой драматургии, но и эталонный образец так называемой 'жизненной философии', глубоких духовных исканий, вызванных конкретной жизненной необходимостью. Самая возвышенная и глубокая трагедия классики гуманистического реализма фантазией Стоппарда превращается в низменный балаганный фарс постмодернизма, в котором всё, что было прежде трагичным, становится смешным и нелепым, и чем трагичнее, тем смешнее и нелепее. Не могу согласиться с рецензентом 'Tesaurus-REX', который пишет: 'Я был поражен, насколько Стоппарду удалось «подружить» антиматерию абсурда и комичности с материей величественно-возвышающей Трагедии всех времен'. От трагедии здесь не остаётся и следа, и этим мы обязаны не Стоппарду, а самой жизни, в которой для трагического просто не осталось места, поскольку не вмещается оно в узкий просвет нашей измельчавшей ничтожной души. Нынешние герои - это не трагический Гамлет и даже не его дядя-злодей, а именно никчёмные Розенкранц и Гильденстерн, которые живут просто потому, что родились - как будто проснулись в одно прекрасное утро без планов на будущее, без памяти о прошедшем, и наблюдают жизнь как умеют - с изрядной долей любопытства, но без усилий и не извлекая никаких уроков, и играют словами потому, что 'у них нет ничего, кроме слов'. Они смешны и нелепы в своей никчёмности, но зато бесконечно реальны...
Отдельно стоит сказать о роли театра в пьесе и фильме Стоппарда. Здесь Театр - не Актёр, не его труппа, а именно сам Театр! - выступает в самостоятельной важной роли. Это не тот театр, который в пьесе Шекспира просто помогает Гамлету вывести короля-убийцу на чистую воду. Театр Стоппарда - это некий потусторонний арбитр, находящийся над повседневной реальностью, но и всегда рядом с ней, одновременно олицетворяющий Правду и Судьбу. Только в Театре ничего не понимающие Розенкранц и Гильденстерн могут увидеть реальное отражение происходящего (в том числе и свою судьбу) и получить шанс задуматься по-настоящему. Причём Театр даже показывает им, как это нужно делать: в эпизоде, когда актёры сидят и смотрят на кукольное представление своего собственного спектакля, который они сыграют завтра. Театр у Стоппарда - это волшебное зеркало и спасательный круг для беззаботных ничтожеств типа Розенкранца с Гильденстерном. И не его вина, что эти последние так ничего и не поняли...
Согласен с большинством рецензентов, что актёрские состав и игра в фильме на высоте. Особенно понравился Тим Рот, которого я, в принципе, не слишком люблю, но здесь он безусловно хорош. Понравились также актёры, играющие второстепенные роли (у Шекспира - наоборот) Гамлета и короля Клавдия. Вообще, по моему мнению, правильный выбор актёров - важнейший признак таланта и мастерства режиссёра. И уже здесь Тому Стоппарду хочется аплодировать! Вместе с тем жаль, что опущены некоторые сцены, имевшие важное значение в первоисточнике: например, сцена, когда Гамлет предлагает Гильденстерну флейту, прося сыграть на ней, а тот отказывается по причине неумения, в ответ на что Гамлет выдаёт свою знаменитую сентенцию. Впрочем, возможно, что Стоппард сознательно избегал любых драматических моментов. В любом случае -
Уильям Шекспир, наверное увидев это в гробу перевернулся. Фильм некое дополнение к 'Гамлету', которое уже было развито Томом Стоппардом. Придворные и верные помощники принца датского, в лице Гэри Олдмана и Тима Рота отжигают по полной. Остроумно, и со смыслом.
Гамлет стало быть страдает за всё королевство. А Розенкранц и Гильдестерн стоят в сторонке и хихикают. Как будто так и надо. В фильме Стоппардом мало что изменено. Всё идёт по плану, ну или по пьесе. Вот только на главном фоне не Гамлет, впоследствии одержавший верх над своим коварным дядей, а два его приятеля, ну или взаимопомощника. В этом единственное отличие. Нам как бы показываются вырезанные сцены из великой пьесы.
Ну если смотреть трезвым взглядом, различия огромные. Наши герои прикалываются весь фильм, и в конце концов, это приводит в виселице. Какая же драма без смерти одного из героев. Ну а если будущих покойничков будет два, это в двойне приятно для зрителя. Правда, таких вольностей не потерпел бы сам Шекспир, будь он ещё жив. Высказал бы наверно всё, что он думает о режиссёре. Даже может быть в стихотворной форме.
Маразматический фильм, который можно просто глянуть в кругу друзей для поднятия настроения. Не более. Если уж что то говорить о Гамлете, то лучше я расскажу об оригинальной пьесе, в ней то больше смысла. Не правда ли? Без всяких сомнений, порадовал актёрский дуэт Олдмана и Рота. У них совместных фильмов к большому разочарованию мало. Ну, если подводить итоги, то к фильму надо относиться как к шутке. Шутке, которая до слёз доводит. И не оставит без впечатлений, своего зрителя.
P.S.-Жизнь, которой мы живем, близка к правде, как бельмо на глазу, и когда вдруг кто-то изменяет ее — начинается гротеск!
The sight is dismall,
And our affaires from England come too late,
The eares are senselesse that should giue vs hearing,
To tell him his command'ment is fulfill'd,
That Rosincrance and Guildensterne are dead
Том Стоппард—замечательный драматург, известный по пьесам 'Травести' и 'Розенкранц и Гильденстерн мертвы'. Также он известен как автор сценариев таких фильмов, как Империя Солнца, Бразилия, Влюбленный Шекспир, Ватель. Однако режиссером он стал только один раз, экранизировав собственную пьесу.
Фильм представляет собой абсурдную и ироничную философскую комедию-притчу, отдаленно перекликивающуюся с вечным сюжетом Шекспира. Однако на первый план тут выведены второстепенные персонажи: Гильденстерн, Розенкранц и Актер. Пока Гамлет занят проблемами бытия и мести на заднем плане, его университетские товарищи мучаются от неопределенности, путаницы, занимаются экзистенциальными вопросами о Боге, времени, смерти и собственном значении.
Гильденстерн в исполнении Тима Рота—нервный и иногда резкий философ, страдающий от всей неразберихи. Его мало волнуют происходящие вокруг него события, но занимают разные идеи. Он раздражителен и вспыльчив, и срывается на Розенкранца. С его помощью и загадочными намеками Актера он пытается определить куда дует ветер и почему умерло время.
Розенкранц в исполнении Гэри Олдмана—обаятельный наивный простак, случайно совершающий физические открытия и перманентно раздражающий Гильденстерна. Его не очень волнует, кто из них кто, он легко отзывается как на Розенкранца, так и на Гильденстерна, что указывает на легкий сюр происходящего.
Безусловно, фильм стоит смотреть в оригинале, наслаждаясь словестными играми героев, диалогами с тонкими аллюзиями и многочисленными цитатами и намеками.
'Читатель, вдумайся в эту басню, и тебе станет не по себе.' Д. Хармс
Розенкранц и Гильденштерн, или Гильденштерн и Розенкранц направляются в неизвестном направлении по зову короля Дании, который не самый лучший брат, да и дядя не ахти, как покажет время. По пути герои мирятся с тем фактом, что сами не знают, кто же из них Розенкранц, а кто Гильденштерн, гадают о месте назначения и точке отправления своего путешествия и попадают в вероятностную яму из падающих всегда орлом вверх монет. А все почему? Да потому что они - персонажи пьесы, причем совершенно незначительные. Ведь для второстепенных действующих лиц предыстория и прочие объяснения совсем не обязательны - в хорошем сюжете каждое слово должно иметь свое время и место, а нарушать стройное повествование ради информированности парочки ничтожеств никто не собирается.
Мастер не дал нашим друзьям возможности проявить себя по отдельности, не рассказал читателю, кто из них Розенкранц, и чем он отличается от Гильденштерна. Зато Том Стоппард взялся за неблагодарное дело описания и раскрытия персонажей, чьи трагедии и переживания мало интересны на фоне размаха гамлетовских метаний. Однако, ставя пьесу о пьесе, автор схитрил и внес немалую долю абсурдистского юмора в рассказ о существовании внутри произведения героев, украшающих первоначальную историю лишь своевременной смертью. По версии режиссера эта незатейливая пара играет в вопросы на бадминтонной площадке, изобретает паровой двигатель, шпионит за принцем, пытаясь выполнить наказ его дяди, а заодно и понять наконец: что же, черт возьми, происходит в этом королевстве? Подспудно гипотетический Розенкранц выводит из себя гипотетического Гильденштерна, выражая полное отсутствие столь необходимого его товарищу сейчас теоретического мышления, а гипотетический Гильденштерн поражается тотальному прагматизму гипотетического Розенкранца. Но, не смотря на порой вопиющую разницу характеров, отойти друг от друга дальше чем на одну декорацию герои не в силах - таков приговор классических строк.
За четким и своевременным соблюдением всех приговоров следит Актер, он же драматург и руководитель бродячей труппы, который умело дергает за ниточки судеб и событий, не забывая при этом о вкусах и требованиях публики. Наблюдая за его представлением, действующие лица которого наблюдают за своим представлением, герои и не подозревают о том, что на самом деле являются героями всех этих представлений, а так же героями замыкающего представления, за которым тоже наблюдают. Друзья Гамлета (так им сказали), будучи, на первый взгляд, всего лишь обычными зрителями, не зная того участвуют в действиях и играют немаловажную роль в дальнейшем успехе пьесы. Пусть даже эта роль сводится к тому, чтобы вовремя умереть, или, точнее, чтобы о их смерти вовремя сообщили. Ведь в настоящий спектакль зрителя необходимо вовлечь, сделать его хоть незначительным, но персонажем, чтобы впоследствии оставить наедине с вопросами о том, когда минула точка невозврата и почему же все сложилось именно так. Таковы законы театра и Розенкранц с Гильденштерном раскрывают их нам, пав жертвами вынужденных мер драматического повествования.
Вообще, в самом фильме мне понравился Актер. Помимо Розенкранца с Гильденстерном, конечно же. Кстати, кое-что из пьесы в нем упущено, по-моему. Ну да не суть.
Я понимаю, что акцент делался не на Гамлета. Но актер, подобранный на его роль... Он ужасен. В моем понимании Гамлет должен быть чуточку постарше, а не безусым юнцом, выглядящим младше Гильденстерна с Розенкранцем. Они же ровесники. Они же учились вместе. Так вот и должен он им соответствовать. Мальчишка же, сыгравший Гамлета меня вывернул с первого своего появления. Не Гамлет. И ладно бы сыграл хорошо, передал бы датского принца. Так тоже нет. Он вообще блеклый какой-то.
И Офелия... Я всегда и упорно представлял ее блондинкой. И совершенно не такой. Более воздушной и неземной.
А Гильденстерн и Розенкранц.. И Розенкранц и Гильденстерн - они прекрасны. В шекспировской пьесе они неразделимы, тут же они личности, каждый по отдельности, пускай и вместе. Путаница с именами приятственно обыграна, да. К слову, в пьесе Шекспира она тоже была, но не акцентирована. Там, на мой взгляд, это и делалось для того, чтобы показать их единым целым. И я всегда был поклонником, как персонажа, именно Гамлета. Теперь же... Благодаря Тому Стоппарду я четко и явно переключился на Розенкранца. Хотя, это понятно. Не стал бы юзать ник, если б не влюбился в персонажа.
Актер же фееричен. Вот правда. Такой же, как и в пьесе. Иным его и не представишь.
Люблю этот фильм. И готов пересматривать и пересматривать.
Попытки посмотреть этот фильм у меня было две. Первая попытка потерпела грандиозный провал минуте на 20. Вторая попытка была удачной. Такой удачной, что с 21 минуты я влюбилась в этот фильм. Заинтересовал.
Чем заинтересовал? Да тем, что ничего не понятно! Это же так прекрасно, когда ничего не понятно? Кто из них Розенкранц, а кто Гильденстерн?! Правда это или вымысел?! Это спектакль Бродячего театра, сон или, быть может, все это происходит в реальности? Но знаете...По моему все эти версии -правдивы. Почему? Оскар Уайльд как-то сказал, что в грехах Дориана Грея все видят свои грехи, так и тут: кому что было бы интереснее, у кого на что фантазия способна тот, так и понимает происходящее
Есть даже такое подозрения, что сами герои думают по разному, например герой Гэри Олдмана более метательный, романтичный, скорее всего он думает что это сон, поэтому он может зависать в воздухе, жонглировать, а мяч и перо падают у него одновременно, но стоит только ему позвать персонажа Тима Рота, как все куда-то исчезает и становится на свои места, потому что, тот думает, что все это реально, а значит так быть не может.
Очень понравилось еще и то, что большую часть герои фильма топчутся на месте и ведут философские разговоры, во время которых Розенкранц еще умудряется делать открытия. Но это не значит, что фильм лишен динамики. Очень даже не лишен.
Сейчас будет исповедь: На самом деле фильм я этот скачала исключительно из-за актерского дуэта Рот-Олдман и совсем не думала, что сам фильм до такой степени превосходный. Определенно один из лучших фильмов, которые я когда-либо видела.
А Том Стоппард - это исключительно «совестливый» драматург.
И создал он, воистину,… (О! как б не повториться?!). .шедевр.
А еще - это эксперимент, очень сильный, очень стильный, и в основе его – феноменальная, эстетически-утонченная, просто филигранная игра с антитезой. Никакая иная «подложка» этого просто не выдержала бы, а «Гамлета» вершина … (выше Джомолунгмы!)
А, собственно, я вот о чем…
От великого до смешного всего один… возглас ребенка из толпы в сторону проходящего мимо и не совсем одетого Его Величества. Это мы знаем. Это знали и до нас. Это так изящно раскрыл в «Приготовительной школе эстетики» «широко известный в определенных кругах» современник Бонапарта Жан-Поль: с комичным, смешным парадоксально уживается и сосуществует все что угодно, даже грусть-тоска (да-да! за что купил!), не сочетается только одно – возвышенно-величественное. На границе перехода возникает смысловая «аннигиляция».
Я был поражен, насколько Стоппарду удалость «подружить» антиматерию абсурда и комичности с материей величественно-возвышающей Трагедии всех времен.
Как можно было так поиграть с фарсом, что иной раз мурашки по.. корке головного мозга. Кощунственно, дерзко, необыкновенно эстетично. Просто, полагаю, у того, что сделал драматург, есть вкус и интеллект.
С первого слова (и кадра)... Какая очень тонкая ирония автора на диалектику «закономерного и случайного», на так знакомое нам в жизни суеверие, предопределяющее выбор. «Орел» зловещим предзнамением упрямо кажет свой лик, словно призывает (так и хочется (типа!) по-шекспировски): «Ваш изначальный путь – предательства предвестник!…»
Но нет. В оценке происходящего «Рози» и «Гильди» все как-то спокойно, почти индифферентно: что-то там про обезьян, но так ни к чему и не пришли.. Ну и продолжилась бы мистика необъяснимого. Так, нет же! «Работают» все законы физики, чисто без сбоев, наглядно… не работает почему-то только сущая мелочь – теория вероятностей. И ведь имеем дело с как бы «амнезирующими» оболтусами, но не дебилами же! Один из них так академично внимателен и наблюдателен, а оба просто логичны и блистательны в риторике. Но что-то в себе они, видимо, «отключили» - пусть не мешает… и вновь готовы подбрасывать монетку, ничуть не удивляясь «естеству» невозможного. Одно подтверждает реалистичность происходящего, другое сводит все это на нет…
Не вижу смысла (и оснований) повторяться. Поэтому ограничусь резюмирующим следующим..
Два обстоятельства предопределили очевидность моего «хай левел» - интеллект дерзкой идеи и пресловутая игра так многими ценимого актерского тандема.
И еще две реплики, как бы обращаясь к предыдущим рецензиям:
1). … «не так-то просто…» («…сделать из фильма шедевр при нединамичном сценарии») - не тождественно фатальному «невозможно» даже в пределах одного замка. Это я к тому, что именно как кинематографическому произведению я поставил «РиГ’у» все-таки «9».
2.) Я бы все-таки отдал предпочтение игре Гарри Олдмана. Тим Рот все-таки несколько раз красиво «подвисал», демонстрируя мимическую велеречивость (в таких паузах легкой апелляции актера к гипотетическому свидетелю немой сцены сейчас принято вставлять некогда удачно изобретенные склейки - «овация-смех»). А Гари!... Так и хочется по-шекспировски (типа!) закончить, восхищаясь тем, как он преподнес своего персонажа:
«…Да Винчи гения не ведал прежде он,
и Блез Паскаль ему - не друг и даже сэр Исаак Ньютон ему… «пацан сопливый»...
Постмодернизм — это когда переиначивают нечто известное, и, чтобы насладиться трансформацией, нужно обладать не только долей цинизма, но и знать первоисточник. Чтобы понять фильм, необходимо перечитать 2 пьесы, которые легли в основу: «Гамлет» Шекспира и «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» Стоппарда. Том Стоппард и сценарист, и режиссёр фильма по своей книжке, что встречается, согласитесь, крайне редко. И в каждой своей ипостаси он мастер.
Вы наверняка смотрели фильмы с подзаголовком «часть 2/3/4…7», ждали новой экранизации любимой книги, подсчитывали дни до «сиквела/приквела/римейка»? тогда вы поймёте, зачем нужен постмодернизм: с некоторыми героями совсем не хочется расставаться. Хочется новых историй с прежними действующими лицами.
Что же нового сделал Стоппард? Кровавую трагедию мести (умерли все действующие лица «Гамлета», помните?) он превратил в трагикомедию, перенёс центр тяжести, сделав главными героями третьестепенных персонажей. Стоппард же — сценарист оскароносного «Влюблённого Шекспира», так что, поверьте на слово, своё дело он знает. Своевременная смена сцен, остроумные диалоги, уместность гэгов и метафор. Актёры великолепны: Тим Рот (доктор Лайтман из «Обмани меня», мистер Оранжевый из «Бешеных псов», Винсент Ван Гог из «Винсента») и Гэри Олдман (злые гении в его исполнении — ярчайшие в истории кино — вспомните наркобарона из «Леона», Зорга из «5-го Элемента»).
Но восприятие развращено блокбастерами и перестроиться на просмотр фильма без спецэффектов, взрывов и кровавых драк непросто. но стоит того. чтобы вместе с молоденькими Ротом и Олдманом (им там в пределах 29—32 лет) задумываться о том, жив ты ещё или уже мёртв, куда идёшь и зачем, можно ли доверять орлянке свою жизнь и что делать, когда вокруг театр абсурда.
Пролистала ворох критической литературы, чтобы понять, — зачем вообще в пьесе «Гамлет» нужны Розенкранц и Гильденстерн и можно ли было обойтись в этой камерной пьесе без третьестепенных персонажей. Но шестёрки умирают первыми, и они были введены в текст, чтобы умереть вместо Гамлета (помните историю с подменой писем по пути в Лондон?), весь смысл их существования был в том, чтобы умереть. Отсюда и заголовок — «Розенкранц и Гильденстерн мертвы».
Перед нами тот случай, когда абсурд в кадре уместен и даже больше этого. Да, “Розенкранц и Гильденштерн мертвы”, это ничто иное, как театр абсурда. Но в этой картине он не приводит тебя в абсолютный шок, после которого у тебя начинает челюсть съезжать постепенно вниз. Ты не начинаешь после показанных ситуаций задавать ряд ненужных и неожиданных для себя вопросов с недоумением, как это происходит после или во время просмотра нынешних современных лент, я, конечно, не хочу называть конкретные имена и названия, вы сами можете догадаться о ком или о чем я речь веду. В этом фильме режиссера Тома Стоппарда удивительные и веселые одновременно моменты подсовываются на зрительский суд как бы невзначай и аккуратно, а не внезапно и не пойми откуда. Этот факт – безусловное преимущество картины, не иначе.
Знаете, если откинуть эти мои разговоры об абсурдности действа, то перед нами получится не что иное, как философская комедия. Причем здесь нужно говорить не просто о комедии в прямом смысле этого громкого слова, а о драматическом повествовании. В ленте этой можно увидеть нечто балансирующее между трагикомедией и рассуждениями о вечном, бытие. Фильм Стоппарда полностью напичкан философскими спорами, пронзительными речами, интересными моментами, которые зачастую окрашиваются в забавный слой, театральными постановками и комедией, все это можно назвать притчей.
“Поскольку мы не знаем, что такое смерть, совсем нелогично ее бояться. Может быть, она совсем даже ничего…”
А что мы знали об этих двух героях – Розенкранце и Гильденштерне? Да практически ничего. В шекспировском “Гамлете” этим двум закадычным товарищам уделяется ничтожно малое количество времени, что и не говори тут. Да и стоит сказать, что у Шекспира эти две личности особой роли не играют, а запоминаются только лишь фразой, которая, собственно говоря, и стала названием этой картины. Но теперь с помощью истории собственного сочинения, которую нам поведал своим режиссерским дебютом господин Том Стоппард, мы с вами отлично осведомились об этих двух товарищах, которые имеют весьма тяжело произносимые имена. Стоппард из второстепенных персонажей сделал двух индивидуальностей, крепких друзей, у которых есть собственное четкое мнение по поводу происходящих событий.
Когда я был подвластен интересу, который был следствием особой притягивающей атмосферы этого действа, мне на ум пришла занимательная мысль. Какая? Ну, эта мысль заключалась в сходстве юмора, предоставленного нашему обозрению Томом Стоппардом и тем юмором, который некогда обозначала группа комиков Монти Пайтон, а в частности Терри Гиллиам. Теперь-то после просмотра я понимаю, почему так случилось, откуда это взялось, ведь Стоппард тоже англичанин, а это повествование английское чистой воды, как говорят. Английский юмор всегда выходит на лидирующие позиции. Ведь если ставить в одну линию комедийные ленты Великобритании с какими-нибудь другими, то именно в английском, как ни в каком ином можно будет найти столько умных вещей, которые станут явным дополнением к твоей интеллектуальной сущности.
- Они нам чего-то не говорят…
- Чего?
- Чего-то, чего они нам не говорят!
Розенкранц и Гильденштерн на протяжении всего повествования чувствуют себя явно не на своем месте, не в своей тарелке. Что они делают здесь? Что они делали там? Как они окажутся в другом месте? – эта группа вопросов правильная, причем их можно задавать, как от нашего с вами лица, так и от лица основных героев. Наши основные герои совершенно точно страдают забывчивостью, и у них что-то происходит с памятью, когда они пытаются разобраться в тех или иных вещах. Единственное воспоминание – это акцентированный и настойчивый стук в дверь в самом начале. А, может быть, это было не начало? Вполне возможно, что их самих и вовсе не было. Так или иначе, герои пытаются во всем разобраться, играя в вопросы, применяя законы логики, ломая устоявшиеся стереотипы.
“Лучше быть живым в гробу, чем вообще не быть живым”
Я считаю, что эта картина одна из тех, которые надолго остаются в твоей голове. В ленте столько всего запоминающегося, это все еще долго будет всплывать внезапно в памяти. Конечно, основа всех основ в этом повествовании – отличные диалоги. Диалоги заставляют задуматься, самим пофилософствовать, и это не зависимо от того, что они несут и по какому поводу были сказаны. У Тома Стоппарда в этом плане есть чему поучиться, у него дар прописывать диалоги, это дар настоящего драматурга. Если говорить о Стоппарде, то я, наверное, буду не единственным человеком, который с грустью вздохнет и выразит свое сожаление по поводу того, что эта лента пока так и осталась единственным режиссерским творением Стоппарда. Том настолько оригинально вывернул всю историю о “Гамлете” наизнанку, что просто диву даешься, все остальные реально остались не у дел в этой ситуации. Тут даже многие оригинальные постановки “Гамлета” могут позавидовать.
Что касается актерской игры, то в этой ленте Тим Рот и Гари Олдман сыграли одни из своих лучших ролей. Я не буду говорить, что лучшие, так как видел далеко не все работы этих актеров. У Гари и Тима в картине настолько интересные персонажи с хорошо прописанными характерами, что фантазии Стоппарда можно только позавидовать, как он смог такое выдумать. Рот и Олдман отлично передали своим таланты через экран, выразив все, что им хотелось. Также, безусловно, запомнился персонаж, которого исполнил Ричард Дрейфусс. Дрейфусс блистал, надо признать.
Что не говори, а я рад, что мне, все-таки, удалось посмотреть эту ленту. Фильм “Розенкранц и Гильденштерн мертвы” заманчиво привлекал и ранее, но очередь до него дошла только сейчас и удовлетворенность потраченного не впустую (подчеркнуть) времени присутствует, а это самое главное. Знаете, эта лента Тома Стоппарда подогревает интерес к прочтению произведений Шекспира, а это что-то уже само по себе значит. Такие картины, как “Розенкранц и Гильденштерн мертвы” пропускать мимо себя никак нельзя.
