Многие утверждают, что для полноценного восприятия этого фильма нужно знать первоисточник, то есть самого шекспировского Гамлета. С этим трудно не согласиться. Но обращает на себя внимание сам факт настойчивого подчёркивания такого малозначительного момента. Ведь если бы у нас была нормальная система образования, то сам вопрос: 'знаешь или не знаешь Гамлета Шекспира?', просто не возникал бы, был бы несущественным. И вот в этом выходе на первый план малозначительного и несущественного уже проступает основная идея 'Розенкранца и Гильденстерна' Стоппарда. Стоппард гениально почувствовал направление духа времени: не просто внимание к маленькому человеку, как это было ещё в 19 веке, и не борьба за права маленьких людей, как это было в первой половине века 20, а становление маленького человека как нового центра вселенной, как самому себе и бога, и чёрта. Ничтожество не становится великим: оно просто становится всем, что есть. Кроме ничтожества, нет ничего, поскольку всё на свете оно воспринимает через свою собственную призму. Но, в конечном счёте, и самого ничтожества нет, и всякому предстоит убедиться в этом точно так же, как Розенкранцу с Гильденстерном ощутить на своём горле затягивающуюся верёвочную петлю...

Стоппард не случайно выбрал Гамлета Шекспира - общепризнанную вершину не только мировой драматургии, но и эталонный образец так называемой 'жизненной философии', глубоких духовных исканий, вызванных конкретной жизненной необходимостью. Самая возвышенная и глубокая трагедия классики гуманистического реализма фантазией Стоппарда превращается в низменный балаганный фарс постмодернизма, в котором всё, что было прежде трагичным, становится смешным и нелепым, и чем трагичнее, тем смешнее и нелепее. Не могу согласиться с рецензентом 'Tesaurus-REX', который пишет: 'Я был поражен, насколько Стоппарду удалось «подружить» антиматерию абсурда и комичности с материей величественно-возвышающей Трагедии всех времен'. От трагедии здесь не остаётся и следа, и этим мы обязаны не Стоппарду, а самой жизни, в которой для трагического просто не осталось места, поскольку не вмещается оно в узкий просвет нашей измельчавшей ничтожной души. Нынешние герои - это не трагический Гамлет и даже не его дядя-злодей, а именно никчёмные Розенкранц и Гильденстерн, которые живут просто потому, что родились - как будто проснулись в одно прекрасное утро без планов на будущее, без памяти о прошедшем, и наблюдают жизнь как умеют - с изрядной долей любопытства, но без усилий и не извлекая никаких уроков, и играют словами потому, что 'у них нет ничего, кроме слов'. Они смешны и нелепы в своей никчёмности, но зато бесконечно реальны...

Отдельно стоит сказать о роли театра в пьесе и фильме Стоппарда. Здесь Театр - не Актёр, не его труппа, а именно сам Театр! - выступает в самостоятельной важной роли. Это не тот театр, который в пьесе Шекспира просто помогает Гамлету вывести короля-убийцу на чистую воду. Театр Стоппарда - это некий потусторонний арбитр, находящийся над повседневной реальностью, но и всегда рядом с ней, одновременно олицетворяющий Правду и Судьбу. Только в Театре ничего не понимающие Розенкранц и Гильденстерн могут увидеть реальное отражение происходящего (в том числе и свою судьбу) и получить шанс задуматься по-настоящему. Причём Театр даже показывает им, как это нужно делать: в эпизоде, когда актёры сидят и смотрят на кукольное представление своего собственного спектакля, который они сыграют завтра. Театр у Стоппарда - это волшебное зеркало и спасательный круг для беззаботных ничтожеств типа Розенкранца с Гильденстерном. И не его вина, что эти последние так ничего и не поняли...

Согласен с большинством рецензентов, что актёрские состав и игра в фильме на высоте. Особенно понравился Тим Рот, которого я, в принципе, не слишком люблю, но здесь он безусловно хорош. Понравились также актёры, играющие второстепенные роли (у Шекспира - наоборот) Гамлета и короля Клавдия. Вообще, по моему мнению, правильный выбор актёров - важнейший признак таланта и мастерства режиссёра. И уже здесь Тому Стоппарду хочется аплодировать! Вместе с тем жаль, что опущены некоторые сцены, имевшие важное значение в первоисточнике: например, сцена, когда Гамлет предлагает Гильденстерну флейту, прося сыграть на ней, а тот отказывается по причине неумения, в ответ на что Гамлет выдаёт свою знаменитую сентенцию. Впрочем, возможно, что Стоппард сознательно избегал любых драматических моментов. В любом случае -

9 из 10

Талантливейший драматург и сценарист режиссером стал лишь однажды, экранизировав свою же, одноименную фильму пьесу. Очевидно, написанное было для него так важно, что доверить экранное воплощение автор никому не мог. Осмелюсь предположить, что Том Стоппард посредством детища излагает свою философию, квинтэссенцию жизненного опыта и размышлений.

А форму для донесения своих мыслей он выбрал весьма оригинальную: не много, не мало «подкорректировал» шекспировского Гамлета, взглянув на известные события не глазами принца датского, а двух не заметных в первоисточнике персонажей- Розенкранца и Гильденстерна. Не изменив букве и духу великого Уильяма, ни на йоту не поменяв основные события трагедии, режиссер, наделив своих героев яркими индивидуальными чертами и собственной судьбой, расширил повествование. Разбавив самую известную английскую трагедию не менее известным истинно английским юмором, он, как ни странно, сделал историю не проще, а сложнее и многограннее.

Так кто же такие Розенкранц и Гильденстерн? По сюжету фильма мужчины сами плохо представляют это. Они просто есть, просто живут, однажды призванные чьей-то волей. Как мне представляется, эти два человека олицетворяют два способа познания мира. Розенкранц в исполнении Гэри Олдмана, получает новые знания опытным путем, доверяя своим зрению, слуху, вкусу. Творения его рук: гигантский гамбургер, усовершенствованный бумажный самолетик, детская вертушка, шары Ньютона, иллюстрирующие закон сохранения энергии, появляясь в викторианском мире, здорово веселят и разряжают обстановку. И между тем много говорят об открытиях человеческих, ведь многие изобретения вот так и рождаются: попробовал - и Нечто получилось полезное, но объяснить это изначально первооткрыватель не может. И Розенкранц совершенно нормально относится к тому, что монета 80 раз падает орлом вверх, ведь таков факт. А вот его друг Гильденстерн, которого блистательно играет Тим Рот, исследует все, что его окружает эмпирическим путем. Логику происходящего вокруг он хочет понять и доказать умом, даже единожды он не готов довериться своим глазам или ушам. Он должен найти внятный ответ, почему же монета падает именно так, а не иначе. Друзья неразлучны, и частенько изъясняются одними и теми же словами, лишь меняя их порядок в предложении. Ты бы сказал что- то оригинальное,- говорит Гильденстерн. Я не могу придумать ничего оригинального, я гожусь лишь для повторения,- отвечает Розенкранц. На самом деле лишь вместе они способны узнать больше, рождая идею, а потом либо подтверждая, либо опровергая ее фактами.

А замахнулись два чудака на разрешении дилеммы, занимающей столетиями умы людей: фатум или свобода воли движет человеком. Учитывать ли вероятности?- еще в самом начале фильме задается вопросом герой Рота. «В конце концов, если подбросить вверх шесть обезьян, то они с равной вероятностью могут приземлиться как на хвост, так и на голову..» Искать ответы на свои вопросы им придется быстро, дабы не подводить Шекспира, Розенкрац и Гильденстерн Стоппарда так же должны умереть, предварительно попытавшись ответить на вопрос- что же такое смерть? Не познав ее природу, но признав неизбежность ее, мужчины все ж приходят к «студенческому выводу»: лучше плохо ехать, чем хорошо идти, т.е. даже в гробу предпочтительнее лежать живым, а вдруг кто-то да постучит с предложением вылезти, и доказали таким образом безусловную ценность жизни.

Но мир не состоит из двух индивидов. Абсолют рождает для них новую загадку. На кону жизнь другого человека. У наших героев есть реальная возможность проявить свободу воли- спасти Гамлета. Но их самости хватило лишь на то, чтоб письмо прочесть и узнать об ожидающей друга участи, но не на решительные действия. И мы слышим уже совсем иные рассуждения. «Что такое смерть? Она может оказаться чем-то приятным»,-рассуждает Гильденстерн. «Мы маленькие людишки и всего не знаем»,-вторит ему Розенкранц. Прикинув последствия в уме и пощупав письмо в кармане, ребята решили наказ короля датского выполнить и племянником его пожертвовать. Да вот беда, они не учли столь много. На краткий миг нити их судеб переплелись с нитями жизней не замешанных в этой истории пиратов, спутав людей и события, и подарив право принять решение другому человеку. И вот уже Гильденстерн и Розенкранц на эшафоте. Им остается лишь сожалеть: «Вначале был момент, когда мы могли сказать нет. Но мы упустили его. Ничего, в следующий раз будем умнее..»

Вот она правда. Человек –творец своей судьбы в рамках тех вероятностей, которые способен просчитать. И когда выпадает шанс что-то изменить, нужно им пользоваться, а то ведь возможность долго в одних руках не находится. А коль уже не смог, то нечего на судьбу пенять. Жизнь- лишь дерево вероятностей. Стоппард акцентирует внимание на этой мысли, отдав одну из главных ролей Театру, который олицетворяет неподражаемый Дрейфус. Театр в фильме- это и есть сама Жизнь, предлагающая героям разные варианты развития событий, а уж как действовать в соответствии с обстоятельствами решать человеку. В финале конечно всегда смерть. Но ведь она единственное, во что действительно верят люди.

Если бы меня попросили охарактеризовать эту картину одним словом, я бы выбрала эпитет –безупречная. В режиме скоростной остроумной пикировки Гэри и Тима, слушать которую уже само по себе наслаждение, рассматриваются все самые главные вопросы человеческого бытия. И при этом почтенный Шекспир не забыт. Скажу по секрету, свой сакраментальный вопрос Гамлет таки тоже получит шанс задать.

Два датских болтуна с посланием от датского короля едут в датское королевство навестить их старого приятеля Гамлета, который, как говорят, изменился до неузнаваемости и внешне и внутренне от безумия, грусти или меланхолии. Вот их король и вызвал для того, чтобы они узнали причину этого помешательства. Кто читал однименную пьесу великого классика Уильяма Шекспира, знают эту причину. Я так и не понял как кого звали, но один из них в самом начале приезда к королю уже точно подметил печальный конец. В фильме много разговоров, очень много разговоров. Флуд шекспировской эпохи. В этой постановке Гамлет, его мать и король-узурпатор отодвинуты на второй план. И наоборот - второстепенные персонажи как Розен, Гильден и актер в исполнении Ричарда Дрейфусса, со своей труппой выступают в главных ролях.

'Розенкранц и Гильденстерн мертвы' стоит смотреть в хорошем переводе (к счастью различных преводов имеется немало, и есть из чего выбрать). Или смотреть с субтитрами, но это подойдет не всем, так как в фильме, как я уже писал, много разговоров, а Розен и Гильден любят поболтать много и быстро, субтитры часто не успеваешь прочесть. Кто обладает скорочтением, у того проблем с этим не должно возникнуть. С некачественным переводом лучше не смотреть, чтобы не получить неверное, а то и скверное представление о об этом фильме.

Я этот фильм не совсем понял, но не скажу что мне он не понравился, скорее наоборот; больше понравился, чем не понравился. Посмеяться можно и над диалогами этой парочки, и над склонностью персонажа Гари Олдмана обращать внимание на физические явления. Понравилось быстрота, с какой отвечают эти оба; вопрос еще не договорен, а ответ уже готов. Понятно что эта пьеса, и в ней могут идти диалоги как быстро, так и медленно. Если бы в жизни все так говорили, как в этой постановке. А игра в риторику на теннисной площадке, смысл которой заключается в том, чтобы как можно дольше отвечать вопросом на вопрос, а утверждение считается пригрышем, поразило меня сверхбыстрой реакцией ума Розенкранца и Гильденстерна. По этой картине можно и риторике немного обучиться. Пожалуй стоит в свободное время почитать 'Гамлета' или 'Розенкранц и Гильденстерн мертвы' в бумажном виде. И потом посмотреть этот фильм еще раз.

Потрясающий фильм! Который каждый раз приводит меня в неописуемый восторг. Я никогда не соглашусь с теми, кто называет этот фильм пиявкой, присосавшейся к великой классике. Юмор, который является неотъемлемой частью этого фильма является классическим примером английского юмора, тонкий, красивый и смешной. Потом к сожалению англичане уподобились в этом вопросе американцам и все, пиши пропало.

Игрой актеров можно просто наслаждаться! Актерский дуэт из таких сногсшибательных актеров как Гари Олдман и Тим Рот это просто находка для режиссера и фильма в целом. Их диалоги, монологи, словесные перебранки заставляют тебя пережить огромное количество эмоций, а так же они заставляют тебя задуматься над теми или иными вещами.

Отдельное спасибо Гари Олдману, за создание образа немного наивного на первый взгляд, но очень, как бы сейчас назвали креативного и любопытного молодого прагматика. Который то и дело старается через различные опыты познать этот мир больше и больше.

Кстати, прочтение классической истории 'Гамлет' обязательна. Без этого фильм абсолютно бесполезен для нормального восприятия...

10 из 10

Как ни странно, я в восторге от этого фильма.

Во-первых, меня поразила интересная авторская задумка. Режиссёр помещает делает совершенно разных людей (собственно, Розенкранца и Гильденстерна) участниками шекспировской трагедии 'Гамлет', где они играют роль друзей и советчиков принца. Роезнкранц и Гильденстерн не помнят, кто из них кто. На протяжении всего фильма они бродят по вымышленному миру, ведут философские беседы, периодически жестоко подкалывая друг друга, можно сказать, играют друг с другом в непонятную игру... но, самое главное, они - настоящие детективы, перед которыми очень сложная задача - понять, что же творится в душе юного Гамлета?

Безусловно, мне понравился дуэт Тим Ротт - Гари Олдмэн. Как я уже упоминала, они - два абсолютно полярных человека. Гильденстерн (Т. Ротт) - изысканный, утончённый, образованный, но нервный молодой человек. Именно на его плечи легла основная работа - отгадывать загадки и решать проблемы. Розенкранц (Г. Олдман) - пытливый и любознательный, но немного туповатый парень, которому свойственна очень странная черта. Сам того не замечая, он делает великие открытия в области физики и техники, однако же реализоваться ему мешает Гильденстерн, которому выходки Розенкранца мешают сосредоточиться на основной задаче - расколоть Гамлета.

Насчёт 'открытий': все моменты с участием Розенкранца насмешили меня до слёз, будь то история с монеткой или же небольшое происшествие в яблоневом саду.

Очень понравился Гамлет - чем-то напоминает мне нынешних подростков, которые ещё не выпали из детства.

Ещё зацепил момент в таверне (или где там, не помню уже), когда разыгрывалось очень интересное представление. Боже, как красиво это было сделано! Пожалуй, в такой театр я бы ходила ежедневно.

Запомнилась мне и игра наших друзей в риторику. Было забавно наблюдать, как они с азартом перебрасываются словами через волейбольную сетку.

Хотелось бы отметить и игру Ричарда Дрейфусса. Я до этого не знала ничего об этом актёре и не видела ни одного фильма с ним. И он меня, признаюсь, покорил.

Почему-то мне не верится, что фильм был снят в 90м году... кажется, что снят он совсем недавно... и я не могу объяснить, чем вызвано это сомнение.

Короче говоря, смотреть всем! Но почитайте прежде 'Гамлета'.

10 из 10

«Вкус - это эстетическая совесть» (с).

А Том Стоппард - это исключительно «совестливый» драматург.

И создал он, воистину,… (О! как б не повториться?!). .шедевр.

А еще - это эксперимент, очень сильный, очень стильный, и в основе его – феноменальная, эстетически-утонченная, просто филигранная игра с антитезой. Никакая иная «подложка» этого просто не выдержала бы, а «Гамлета» вершина … (выше Джомолунгмы!)

А, собственно, я вот о чем…

От великого до смешного всего один… возглас ребенка из толпы в сторону проходящего мимо и не совсем одетого Его Величества. Это мы знаем. Это знали и до нас. Это так изящно раскрыл в «Приготовительной школе эстетики» «широко известный в определенных кругах» современник Бонапарта Жан-Поль: с комичным, смешным парадоксально уживается и сосуществует все что угодно, даже грусть-тоска (да-да! за что купил!), не сочетается только одно – возвышенно-величественное. На границе перехода возникает смысловая «аннигиляция».

Я был поражен, насколько Стоппарду удалость «подружить» антиматерию абсурда и комичности с материей величественно-возвышающей Трагедии всех времен.

Как можно было так поиграть с фарсом, что иной раз мурашки по.. корке головного мозга. Кощунственно, дерзко, необыкновенно эстетично. Просто, полагаю, у того, что сделал драматург, есть вкус и интеллект.

С первого слова (и кадра)... Какая очень тонкая ирония автора на диалектику «закономерного и случайного», на так знакомое нам в жизни суеверие, предопределяющее выбор. «Орел» зловещим предзнамением упрямо кажет свой лик, словно призывает (так и хочется (типа!) по-шекспировски): «Ваш изначальный путь – предательства предвестник!…»

Но нет. В оценке происходящего «Рози» и «Гильди» все как-то спокойно, почти индифферентно: что-то там про обезьян, но так ни к чему и не пришли.. Ну и продолжилась бы мистика необъяснимого. Так, нет же! «Работают» все законы физики, чисто без сбоев, наглядно… не работает почему-то только сущая мелочь – теория вероятностей. И ведь имеем дело с как бы «амнезирующими» оболтусами, но не дебилами же! Один из них так академично внимателен и наблюдателен, а оба просто логичны и блистательны в риторике. Но что-то в себе они, видимо, «отключили» - пусть не мешает… и вновь готовы подбрасывать монетку, ничуть не удивляясь «естеству» невозможного. Одно подтверждает реалистичность происходящего, другое сводит все это на нет…

Не вижу смысла (и оснований) повторяться. Поэтому ограничусь резюмирующим следующим..

Два обстоятельства предопределили очевидность моего «хай левел» - интеллект дерзкой идеи и пресловутая игра так многими ценимого актерского тандема.

И еще две реплики, как бы обращаясь к предыдущим рецензиям:

1). … «не так-то просто…» («…сделать из фильма шедевр при нединамичном сценарии») - не тождественно фатальному «невозможно» даже в пределах одного замка. Это я к тому, что именно как кинематографическому произведению я поставил «РиГ’у» все-таки «9».

2.) Я бы все-таки отдал предпочтение игре Гарри Олдмана. Тим Рот все-таки несколько раз красиво «подвисал», демонстрируя мимическую велеречивость (в таких паузах легкой апелляции актера к гипотетическому свидетелю немой сцены сейчас принято вставлять некогда удачно изобретенные склейки - «овация-смех»). А Гари!... Так и хочется по-шекспировски (типа!) закончить, восхищаясь тем, как он преподнес своего персонажа:

«…Да Винчи гения не ведал прежде он,

и Блез Паскаль ему - не друг и даже сэр Исаак Ньютон ему… «пацан сопливый»...

Датский принц Гамлет, вернувшись на родину, узнаёт о том, что отец его умер, а его дядя Клавдий, «нарушив нормы как моральные, так и юридические», завладел троном своего брата и даже пробрался в его постель, сочетавшись браком с матерью Гамлета. Отец является Гамлету с того света и говорит ему, что был отравлен Клавдием. Гамлет потрясён коварством дяди, но ещё больше его ранит, что все те, кто ему дорог, предают его или становятся орудием в руках врагов – мать, его возлюбленная Офелия и его старые друзья Розенкранц и Гильденстерн.

Да-да, Розенкранц и Гильденстерн. Даже человек, хорошо знакомый с пьесой Шекспира, не сразу вспомнит эти имена. Второстепенные персонажи, совершенно взаимозаменяемые, которые нигде не появляются отдельно друг от друга, так что даже Шекспиру по большему счёту неважно, кто из них Розенкранц, а кто – Гильденстерн. Пока Гамлет притворяется сумасшедшим и ищет способ вывести Клавдия на чистую воду, тот поручает Розенкранцу и Гильденстерну развлечь принца и выведать у него, почему он так странно себя ведёт и что, собственно, задумал.

Почти полвека назад британскому драматургу Тому Стоппарду пришла в голову блестящая идея – изложить историю Гамлета с точки зрения этих двух второстепенных персонажей или, точнее говоря, рассказать историю их самих – мелких придворных, волею случая втянутых в водоворот событий, о которых они не имеют ни малейшего представления. Пьеса Стоппарда под названием «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» имела огромный успех и принесла автору мировую известность, а в 1990 году он самолично снял по ней одноимённый фильм, ибо, по его словам, никто другой «не сумел бы отнестись к ней с подобающим неуважением».

Посмотреть на всем знакомый сюжет с другой точки зрения, вывести на первый план малозначительных персонажей – идея сама по себе интересная, однако замысел Стоппарда этим не исчерпывается. На самом деле, просмотр этого фильма может заменить собой десяток лекций по современному искусству – столько идей и концепций вложено в него автором. Все эти умные слова с трудноуловимым значением – «экзистенциализм», «постмодернизм», «деконструкция» и т.д. и т.п. – внезапно обретают простой и понятный смысл, едва заговариваешь о них в контексте пьесы Стоппарда. И количество здесь ничуть не мешает качеству – каждая концепция получает полное и достойное воплощение.

Итак, прежде всего, это деконструкция пьесы Шекспира и одновременно замыкание её на саму себя. Это как будто голограмма – «Гамлет» здесь существует на всех уровнях, отражается в самом себе и повторяется в бесконечном цикле, а любая попытка Розенкранца и Гильденстерна выйти за очерченные Шекспиром рамки обречена на провал. Если, например, в пьесе Шекспира бродячие актёры разыгрывают перед королём пьесу «Убийство Гонзаго», лишь отдалённо напоминающую «Гамлета», то здесь они ставят «Гамлета». А внутри того «Гамлета» снова ставят «Гамлета» (что блестяще продемонстрировано в фильме) – и так до бесконечности.

Одновременно текст Стоппарда – это тонкая пародия (тоже очень важное явление в современной культуре), причём высмеивается не сколько Шекспир с его «Гамлетом», столько жанр трагедии как таковой. Особенно достаётся трагедийным концовкам, в которых смерть без разбору настигает и положительных, и отрицательных героев. «Сущая бойня, восемь трупов», – так характеризует пьесу предводитель труппы бродячих актёров, и слова эти в применении к главному шедевру мировой драматургии звучат действительно смешно.

Но наиболее важна здесь, пожалуй, экзистенциальная составляющая – размышления Розенкранца и Гильденстерна о своём существовании при невозможности понять его смысл. Они не помнят о том, что было с ними до того, как началось действие пьесы Шекспира, не понимают смысла происходящего вокруг и, уж конечно, не понимают, за что их приговаривают к смерти. Им кажется, что весь мир вертится вокруг них, а между тем они случайные жертвы в войне Гамлета и Клавдия, малозначительные персонажи давно написанной пьесы, судьба которых не волнует ни автора, ни читателей.

Все эти рассуждения могут показаться всего лишь забавной интеллектуальной игрой, но, если задуматься, они оказываются более чем применимы к нашей жизни. А не являемся ли мы актёрами в чужом спектакле? Мы точно так же не знаем, зачем появились на свет, не знаем, что было с нами до нашего рождения и было ли что-нибудь вообще, жизнь как будто проходит мимо нас и мы лишь наблюдаем за ней через зарешечённые окна (или экран телевизора), а смерть остаётся для нас непостижимой загадкой. Как бы мы ни пыжились, как бы ни прикрывались наукой, религией и чёрт знает чем ещё, мы знаем о жизни, рождении и смерти не больше, чем эти двое бедолаг, запертых в шекспировской пьесе.

И здесь можно углубиться в совсем уж философские материи, поговорить ещё о детерминизме, свободе воли, но я, пожалуй, остановлюсь на этом и скажу немного о художественной стороне фильма.

С художественной точки зрения он безупречен. Всё снято, смонтировано и сыграно на высшем уровне, и это тем более удивительно, что это первый и последний фильм Стоппарда. Он больше никогда не выступал в роли режиссёра, только писал сценарии (среди его работ – сценарии к «Империи солнца», «Влюблённому Шекспиру» и гиллиамовскому шедевру «Бразилия»).

Гэри Олдмэн великолепен в роли простоватого Розенкранца, который смотрит на мир широко раскрытыми глазами и пытается понять, почему он устроен так, а не иначе. И это ведь тот же актёр, который играл графа Дракулу, Ли Харви Освальда и эксцентричных негодяев в «Леоне» и «Пятом элементе»! – вот пусть только кто-нибудь скажет, что актёры могут играть только самих себя. Не уступает Олдмэну и Тим Рот в роли более практичного, но столь же беспомощного перед лицом судьбы Гильденстерна. Ну а самый интересный, хотя и безымянный персонаж Главного Актёра достался Ричарду Дрейфусу. Его персонаж – единственный, кто существует как бы над шекспировским текстом, и весь фильм можно воспринимать, как спектакль, разыгранный на подмостках его театра (ещё один уровень вложенности!). Именно в его уста вложены остроумные подколки в адрес Шекспира и ироничные рассуждения о жанре трагедии вообще, которые мне стоит больших усилий не процитировать в полном объёме прямо здесь. Дрейфус просто шикарен в этой роли, и вообще лично мне в этой тройке Олдмэн – Рот – Дрейфус очень сложно выделить лучшего.

На мой взгляд, «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» – один из немногих по-настоящему умных и глубоких фильмов. Это замечательная тренировка для ума и в то же время выдающееся произведение искусства. К сожалению, совсем не факт, что он понравится вам так же, как понравился мне, но посмотреть его нужно обязательно. Очень желательно перед этим освежить память, перечитав «Гамлета» или посмотрев какую-нибудь из его многочисленных экранизаций.

10 из 10

Вряд ли я вообще узнал об этом фильме, если бы не участие в ней двоих моих любимейших актеров, то есть Тима Рота и Гари Олдмана. Да вдобавок еще веселенькое и труднопроизносимое название. И вот я его посмотрел и остался доволен.

Наверное, я очень мутный и недалекий человек. Но «Гамлета» не читал (да и не особо хочу), мое знакомство с творчеством Уильяма Шекспира закончилось примерное на 30-й странице «Ромео и Джульетты», когда мне надоело переводить стихи в нормальную речь (к поэзии я равнодушен тоже). Так что львиная доля фильма мне была не совсем понятна, хотя где-то к концу все стало довольно ясно без чьей либо помощи.

Сценарий гениальный. Несмотря на то, что сюжет практически отсутствует. Точнее он как бы есть, но за весь фильм мало чего происходит. Просто приехали наши герои по чьему-то приказу в какой-то странный замок, и ходят, бродят по нему и разговаривают. Единственное развитие событий наступает под конец, но его секреты я раскрывать не буду, так как для меня это стало полной неожиданностью. Но, несмотря на нудноватый сюжет, это конкретный фарс, на который как минимум без улыбки не взглянешь. И это именно фарс, а не комедия. Просто тут довольно много серьезного, и в то же время смешного и даже глупого, а такая странная смесь и превращает данное творение в фарс (в самом хорошем смысле). Но больше всего порадовали гениальные диалоги, особенно между главными героями, чего только стоит их разговоры про смерть. И что самое удивительное, во всем этом деле еще и есть глубокая смысловая часть. Но как человек, не читавший «Гамлета» я вывел для себя две основные мысли данного кинопроизведения: «Жизнь это театр» и «Смерть это тоже часть нашей жизни» .

Режиссером является Том Стоппард, он же и автор одноименной пьесы, по которой поставлен фильм. Я его знаю в первую очередь как превосходного сценариста. Ведь его перу принадлежат такие шедевры как «Бразилия», «Империя солнца», «Энигма», «Влюбленный Шекспир» и многие другие. Это его первая и пока что единственная режиссерская работа. Я всегда был уверен, что лучшие фильмы снимают авторы их сценариев. И я в очередной раз убедился в этом. В данной картине сценарий не отделим от режиссуры, все сделано именно так как надо. Из недостатков отметил бы только некоторую затянутость повествования.

Актеры сыграли гениально. Гари Олдман великолепен, удивляюсь его таланту перевоплощения, у него нет одинаковых или даже похожих ролей. Тим Рот сыграл гениально, зря его многие недооценивают, это одна из его лучших ролей. Про Ричарда Дрейфуса я слышал не очень много, да и не видел других его работ, но здесь он сыграл гениально.

Видеоряд простенький, нет в нем ничего необычного, но и не нужно. Все очень напоминает спектакль, записанный на видео очень хорошим оператором.

Саундтрек отличный и очень необычный, замечательно соответствует фильму. И вполне слушается отдельно.

Вывод: отличный экспериментальный арт-хаус. Торжество абсурда, фарса и в то же время глубокого смысла. Всем советую!

Оценка:

10 из 10

Многогранная и талантливая постановка, облаченная в вид фильма, но по структуре и сути своей оставшаяся спектаклем.

Для начала немного о сюжете. Два остолопа едут прогулочным шагом, болтают о том, о сем, и внезапно обнаруживают себя в роли второстепенных героев легендарной трагедии. Как и все второстепенные герои, они весьма условны: у них нет прошлого, нет будущего, нет даже особенно интересных мыслей - только набор действий, которые они должны совершить, чтобы двинуть сюжет вперед. Но, в отличие от большинства героев второго плана, Розенкранц и Гильденстерн (или Гильденстерн и Розенкранц?) не собираются с этим мириться: они ищут - смысл своих поступков, судьбу, предназначение. И находят - в театре то, что ты на сцене - это уже смысл.

Плюсы.

1) Великолепная постановка в лучших театральных традициях.

2) Шекспир, которого, кстати говоря, в фильме довольно-таки много, и, надо отдать должное, даже вырванные из контекста и очень отрывочные сцены с Гамлетом, Офелией и Лаэртом полны и чувств, и трагизма.

Гамлета тут отыгрывают четырежды. Первый - очевидный слой - это та самая история, в которой принимают непосредственное участие несчастные недотепы Розенкранц и Гильденстерн. Остальные три - на совести бродячей труппы. Сначала историю принца датского показывают нам в виде немой пантомимы перед кухонной челядью. Действие происходит без единого звука, но движения отточены настолько, что слова и не требуются. Трагический финал трагичен даже несмотря на то, что вместо крови даже не кетчуп, а бутафорская ткань.

Потом - время греческой трагедии, время печальных масок и пронзительного плача свирели (это ведь свирель, да?). Собственно, в 'Гамлете' эта постановка тоже присутствует.

И - последний слой матрешки, который лично меня привел в восторг - это кукольное представление, которое снова повторяет знаменитый сюжет. То есть, король и королева смотрят на актеров, изображающих короля и королеву, которые смотрят на кукольных актеров, изображающих короля и королеву... Это такой театральный фрактал, символизирующий, как мне кажется, множественность прочтения любой великой пьесы, когда каждая следующая постановка открывает ее по-новому и в то же время является отражением всех предыдущих постановок.

3) Ирония и абсурд. 'Я хочу домой', - говорит Розен... Гильденстерн, и нельзя отказать ему в проницательности. Герои сознают абсурдность происходящего с ними, но в то же время вынуждены подчиняться великой руке Сюжета, и это очень забавно. Полные смысла диалоги из 'Гамлета' со стороны Розенкранца и Гильденстерна оказывают детской игрой в 'вопрос-ответ', попытки разобраться, что же происходит при дворе датского короля, по большей части обречены на провал. Остальные персонажи путают Розенкранца с Гильденстерном (ведь и в Гамлете, откровенно говоря, разницы между ними нет), потому бедолаги так до конца и не могут сообразить, кто из них кто.

4) Актеры. Молодые Олдман и Рот хороши так, что это почти незаконно. Гамлет-Глен просто фантастический, он здесь как бы второстепенный, но выкладывается на полную, и оригинальную пьесу с ним в главной роли я бы посмотрела.

Минусы.

1) Шекспир. Весьма условный минус, но все же. Без знакомства с первоисточником за фильм лучше даже не приниматься - пропадут и смысл, и очарование.

Итог.

Прекрасный фильм и прекрасная постановка. Ода любви театру, Шекспиру, драматургии. И второстепенным героям, храни их Юпитер - они порой совсем не хуже главных.

9 из 10

потому что фильм все-таки камерный.