Фильм по роману Алексея Иванова, на мой взгляд, получился довольно удачным. Лирические отступления и внутренние монологи скрыты, что жаль, однако они передаются кинематографическими приёмами. Большую часть из них на себя взяла хорошо подобранная музыка (народная песня 'Летел голубь' в исполнении Елены Фроловой). Лирика пробивается и во всей безнадёге, окружающей главного героя. Монологи в целом очень важны для понимания типа, который постарался запечатлеть Иванов.
А тип этот - человек думающий, и это, к сожалению, почти исчезающий на сегодняшний день биологический вид. Немаловажно здесь и то, что действие в кино перенесено из 90-х в надавнюю современность. Но хотелось бы побольше поговорить о типе героя, представленном Виктором Служкиным (Константином Хабенским). Есть весьма важный монолог, где Виктор говорит, что хотел бы стать наподобие современного святого. Которому, по сути, ничего не нужно, он просто живет и любит всех вокруг. По сути, перед нами предстаёт и юродивый, и некое подобие идеального человека (князь Мышкин), и человек вместе с тем средний (обр. внимание на семантику фамилии Служкин: от глаг. служить несколько коннотаций - прислуживать, слуга народа, и вместе с тем слуга Господа Бога). И основная оппозиция здесь очевидна: небо и земля. Человек, который тянется ввысь, но вынужден жить в бытовухе, как-то обеспечивать семью, удовлетворять потребности всех вокруг, при этом еще и вести себя адекватно. От него все чего-то хотят: жена выходила за кандидата наук, а в итоге живёт с практически алкоголиком, тогда как более примитивные создания вроде друга-Будкина выбиваются в люди, школа требует от учителя по сути только отчётности, но Служкин пытается быть не просто учителем, а дать знания тем, кто их не хочет брать. Человек между небом и землей, душа которого задавлена бытом, зарабатыванием, обществом потребления в целом. И все эти отсылки постоянно играют на уровне цитат, показывая нам духовные метаморфозы героя.
И, конечно, огромное место занимает здесь любовь, которая к Служкину приходит помимо его воли и здравого смысла. Не вижу здесь и намёка на неравенство и, тем паче, наклонности к педофилии. Любовь эта в каком-то смысле поворотный момент в жизнях девочки и учителя. Кроме того, если говорить об организующем принципе, здесь поднимается и ещё одна немаловажная тема, такая как моральное поле, которое героя из себя никак не может выпустить. Точнее он всё время старается держаться в его рамках. И здесь оно смешивается с бытом, делая жизнь Служкина вовсе безысходной.
Остаётся пить, заглушая в себе горнее, качаться на качелях и вытворять разные глупости, которые хоть как-то могут не на долго возрождать в тебе ощущение жизни. Но всё это искусственно, всё это - волевое усилие, диктуемое довольно ущербным и равняющем всех под одну гребенку моральным полем. И эта вселенская стандартизация, незыблемая веками, давит на человека инакого (ибо этот тип и пытается нам показать в своём романе Иванов). Инакий - то есть, другой, мыслящий иначе, не совсем земной и здешний человек. Такая инаковость свойственна людям пишущим и тем, кто каким-то образом причастен к творческому акту (не обязательно, например, что-то писать, но по складу ума и души быть писателем). Отклоняющийся, как шукшинский чудик и 'Алёша бесконвойный', он кажется большинству малахольным, с придурью. Его и ученики считают таковым. Кроме Маши. Потому что есть чистые души, для которых такой образ жизни может стать откровением и примером. В общем, этот фильм можно разбирать бесконечно. Как человек, читавший книгу и в принципе нелюбящий экранизации, могу сказать: смотреть стоит.
Не пропустить премьеру этого фильма я решил сразу по нескольким причинам. Это и завоёванный им букет из главных наград фестиваля «Кинотавр», и отличный актёрский состав, и, главное, замечательная литературная основа, ведь «Географ глобус пропил» поставлен по одноимённому произведению Алексея Иванова.
Книгу я прочесть на данный момент ещё не успел, каюсь, и знаком лишь с романом «Блудо и МУДО» – тоже о педагогических работниках. Однако уже по нему можно легко понять, что проза Иванова – ироничная, затейливая, живописная, трагикомичная и эротичная – может легко найти вторую жизнь в толковом сценарии.
Главный герой ленты биолог Виктор Служкин устраивается в обычную школу учителем географии, в которой не очень-то и смыслит (но других вакансий попросту нет), ещё не предполагая, что работа его будет совсем не простой, да и в личной жизни такие проблемы нежданно-негаданно нарисуются, что хоть в прорубь головой. Ко всему прочему экзистенцию Служкина осложняет пьянство, в неравном бою с которым он всё чаще проигрывает, и постоянные конфликты с учениками, которым нет дела ни до его предмета, ни до школы вообще.
Но он не из тех людей, что беспрестанно клянут судьбу, плачась в жилетки окружающим, и в любой ситуации старается разглядеть что-то хорошее. Так и идёт вперёд, не унывая и не предполагая, куда кривая выведет.
Что же мы получаем в итоге? – Если коротко, то очень хорошее кино, которого нам всё чаще не хватает. А если чуть расширеннее, то…
Имея личный опыт работы в среднестатистической провинциальной школе (и, кстати, тоже в проблемных старших классах), я довольно ясно представляю, как и чем живут современные ученики и их, как выражается мой друг писатель Алексей А. Шепелёв, «учтиля». Причём «Географ» эту действительность демонстрирует именно такой, какая есть, не опускаясь в тотальную чернуху, как это у нас любят делать мастера т.н. русского артхауса, и в то же время не идеализируя.
Дети отбывают уроки, словно унылую повинность, развлекая себя мобильниками и планшетами, а также не забывая про выходки, варьирующиеся от безобидных (прицепить педагогу забавный брелок-игрушку на свитер) до крайне неприятных (залить тряпку для стирания с доски мочой и посмотреть на реакцию учителя).
Точно так же, достоверно, без прикрас, «Географ» показывает и жизнь обычных российских городов, где жизнь не сказать, чтобы била ключом. Невероятной красоты природа, горная река с опасными порогами, леса и горы – от окрестных пейзажей может захватить дух, голова пойдёт кругом. Но это всё вокруг, а сам городок с потрёпанными панельными многоэтажками и расположенными в двух шагах от них врастающими в землю деревянными срубами, с квартирками, украшенными замызганными персидскими коврами на полах, и глубоко алкогольными днями рождения с музыкальным сопровождением в виде «Владимирского централа» – всё это очень узнаваемо, искренне, по-русски.
Иногда даже возникает впечатление, что это не художественный фильм, а клочок реальной жизни, перенесённый на экран и иногда снабжённый закадровой музыкой, дабы не получился эффект совсем уж «документалки».
Играют с блеском здесь все актёры – наверно, потому, что у них интересные и очень естественные персонажи. Константин Хабенский – идеальный «вшивый интеллигент», помятый жизненными неурядицами, но отнюдь не сломленный и способный постоять за себя и своё мнение. Люди, его окружающие, тоже потерянные в этом сумасшедшем времени тотального разлома, когда привычный мир давно расползся по швам, а но смену ему не пришло ничего достойного. Кризис среднего возраста, как ни крути…
И, конечно, школьники – ребята просто молодцы! Для них «Географ» это и традиционный роман взросления, и испытание первыми сильными чувствами, и неожиданная встреча во время похода, в который они отправляются вместе с учителем, с чем-то настоящим, не имеющим ничего общего с пластмассовой культурой потребления, которая окружает их в повседневности на каждом шагу.
Потому вместе с блистательным Хабенским и обаятельнейшим Александром Робаком (этакий неуклюжий, но успешный по жизни Винни-Пух) хочу обязательно отметить работы Анфисы Черных (нежная, мечтательная Маша) и Андрея Прыткова в роли хулигана Градусова, который является одним из самых ярких персонажей фильма.
Все они, как и режиссёр Александр Велединский, и оператор Владимир Башта, и весь творческий коллектив, работавший над фильмом, достойны искреннего уважения хотя бы за то, что взялись за адаптацию изначально непростого литературного материала и очень бережно переплавили его в настоящее русское кино, не ориентированное на западный кинематограф, не перегруженное спецэффектами, а адресованную в первую очередь тому отечественному зрителю, который умеет не только смотреть, но и думать…
Тем не менее, поскольку кассовой популярностью у зрителей сегодня пользуются или российские дурацкие комедии («Что творят мужчины»), или фильмы-катастрофы («Метро»), или байопики («Легенда № 17»), или монументально раскрученные эпические ленты о войне («Сталинград»), шансов на востребованность у «Географа», который никак не вписывается во все вышеупомянутые жанры, прямо скажу, немного. Что отнюдь не мешает ему получить свою здоровую порцию зрительской любви, которой он, несомненно, заслуживает.
'Географ глобус пропил' вызвал большие споры. Одни его ругают, другие - хвалят. И те, и другие правы.
На самом деле, странно, что такой неудачник и абсолютно бесполезный для общества и даже своей семьи человек вызывает такое сочувствие в процессе просмотра. Человек, который абсолютно потерян. Он не знает, что ему нужно, но выглядит веселым шутником, что очень раздражает его жену. На самом деле, первая половина здорово напоминает 'Блудливую Калифорнию' с колоритом русской глубинки. А вторая половина полностью посвящена отношениям географа с детьми.
И вот тут не могу не заметить странную тенденцию в среде русских режиссёров. Они хоть раз были в современной школе? Да, дети бывают наглыми, глупыми, без капли уважения к учителю. Но не до такой же степени, что ВСЕ дети в классе конченные дегенераты! Большинство детей всё-таки уважают учителя, уж поверьте мне (моя мама преподает русский язык и литературу, всегда недоумевает, почему в русском кино принято так изображать детей).
А в целом, 'Географ...' душевное и честное кино. И концовка вполне себе настоящая и ожидаемая (не стоит забывать, что Служкин - никакой не учитель, и к концу фильма им так и не стал). На самом деле, после таких фильмов хочется смотерть что то русское. Про наших людей, природу, нашу жизнь. Спасибо авторам!
Я стараюсь не смотреть заведомо плохие фильмы, поэтому обычно впечатления от просмотров у меня хорошие. От обласканного критиками и зрителями «Географа» я не ждала подвоха, и после его окончания, у меня появился какой-то комплекс. Неужели со мною что-то не так? Чутье пропало? Вкус испортился? Да и плохую рецензию писать на какой-то знаковый для кинематографа фильм как-то неудобно… Но, поразмыслив, все-таки решила озвучить и свое мнение.
В конце восьмидесятых Василий Пичул снял свою гениальную «Маленькую Веру». Это был первый фильм в нашем кинематографе, который показал абсолютную серость и беспросветность нашей жизни. Тогда и появился термин «чернуха». Пичула сначала предали анафеме, а позже, как-то незаметно, «чернуха» заполонила наши экраны. Были по-настоящему хорошие фильмы, честные, жесткие. Были фильмы мерзкие, надуманные, злобные. Но, со временем, зрители стали уставать от всего того, чего и в жизни им хватало с лихвой, и на экране «чернухи» стало заметно меньше.
И вот – «Географ, (который) глобус пропил». О чем фильм? Да на мой взгляд – ни о чем. О ничтожестве с такой же фамилией – Служкин. Ни Слугин, ни Служаков – а именно с уменьшительно – презрительной Служкин. Сам живет беспросветно, и вокруг него все беспросветно – город, как из фильмов ужасов, ненавистная работа, ученики – моральные уроды, пошлые друзья и знакомые. И ничего не хочется в жизни Служкину менять, потому что вроде бы он никакого смысла в этом не видит, а лучше только пить, чтобы забыться в пьяном полубреду. Да все понятно. Помните, как в «Доживем до понедельника» Илья Семенович говорит: «Про Шмидта восемнадцать строчек? От некоторых остается только тире между датами». После «географа» я не поняла – зачем в течение двух часов пытаться иллюстрировать тире между датами?
Что хотели сказать авторы своим фильмом? Я думаю, что перенося повесть о девяностых в настоящее время, они здорово рискнули – и не угадали. Потому что за окном даже не нулевые. То, что было типично для девяностых, сейчас очень изменилось. В нашем времени невозможно представить маленькую Веру, героев Балабанова. У них были бы совсем другие проблемы, и герои были бы совсем другими. Служкин, возможно, был органичен в девяностых. И жизнь вокруг него характерна для того времени. Но сейчас такое ничтожество – далеко не типично для нашего времени. Герой Никиты Козловского в ДухLess и то более убедителен и более характерен.
Авторы переоценивают свою проницательность и знание предмета. Ощущение, что из столицы провинция представляется беспросветной клоакой, а провинциалы – поголовно горькими пьяницами. Как, впрочем, переоценивают они и свое понимание школьных проблем. Ну да, заявила о себе Гай Германика, показала свой собственный взгляд на школу. Но возводить ее в абсолют - зачем? Школа разная, дети разные. Бывают совсем непохожими на учеников Служкина. И учителя разные, и бизнесмены разные, и милиционеры, вернее – полицейские - разные, и дружба бывает разной, и любовь… И за пределами Садового Кольца жизнь разная. Авторы заигрались с «чернухой», а это, сродни хождению по тонкому льду.
Я не случайно вспомнила «Доживем до понедельника». Тоже школа, тоже проблема учителей, тоже обычная жизнь. Только вот тому фильму – сколько лет? И насколько долгую жизнь уготовили своему «Географу» его авторы? Я думаю, проблема этого фильма еще и в том, что авторы ничего не предлагают зрителю, они сами не видят выхода для своего героя. Пичул в «Маленькой Вере» давал какую-то надежду, хотя для того времени это было практически невозможно. А в «Географе» авторы даже и не ставят перед собой такой цели.
В девяностых, как раз в то время, которое описывается в повести про «географа», доступными стали видеокамеры, и все поголовно стали снимать хоум-видео. Пошли на пьянку – поснимали, пошли в поход – поснимали, на работе поснимали, на улице поснимали. А вскоре это как-то сошло на нет. Потому что снимать было особенно и нечего, и смотреть никому не интересно. Фильм про «Географа, (который) глобус пропил» - это полное ощущение того, что поснимали просто от того, что камера была в руках. А для чего? Зачем? Это уже и неважно…
Как бы кто не говорил, что книгу к фильму привязывать не нужно, что это самостоятельная картина со своей атмосферой, отличной актёрской игрой и хорошей режиссёрской работой, у меня, прочитавшего этим летом замечательный роман Александра Иванова, ну ни как это не получилось. Да, Хабенский большой молодец-работяга, Лядова очень хороша, отличная операторская работа, сильная картинка, но я смотрел, и постоянно думал о книге, об огромном количестве моментов, которые в фильме не присутствуют, о не раскрытых и отсутствующих персонажах, вырезанных диалогах, и вообще, что читая книгу, я всё представлял по другому. После просмотра, осталось какое-то крепкое ощущение чего-то не досказанного.
Для тех, кто не читал книги, фильм понравится, для тех кто прочитал, он станет этаким видео конспектом, который заставит вспомнить и пробежаться по важным событиям книги. В школе, когда учителя дают детям сочинение, они говорят на сколько страниц оно должно быть, поэтому описывая какую-то тему, школьники берут самые важные, как им кажется моменты, и выливают свои мысли на белые страницы. «Географ глобус пропил» - это короткое сочинение, хорошо написанное, грамотное, без каких-то ошибок, но всё же сочинение по книги «Географ глобус пропил».
Мне фильм понравился, хороший, уверен, что понравился бы больше, если бы я не читал книгу.
Фильм-любимец 'Кинотавра' - 'Географ глобус пропил' - просто не может не оказаться любимцем публики и более широкой. И это несмотря, в общем, на то, что история о простом географе из захолустья, который и географом-то, оказывается, не был, разумеется, по квалификации, не содержит в себе ничего фантастического и удивительного. При этом однако, здорово удивляя. Парадокс такой вот. Но простые истины, сложные ситуации с несложными решениями и философия, как образ жизни, все ещё могут влиять и влиять здорово, если показывать их честно и искусственно не усложняя.
Велединский здорово выигрывает на фоне многих достойных русских фильмов тем, что не берётся затягивать ту же песню - отторжение иного, как чужого, смирение, как главная добродетель, 'живём, и то хорошо'. Всё это не ведёт к счастью, которое особенно остро необходимо каждому человеку, а человеку в российской глубинке, как бы это печально не прозвучало, необходимо вдвойне или втройне. Посему, главный герой вышеуказанных ценностей не котирует. Вместо этого, он просто принимает действительность такой, какая она есть. Не смиряется с ней, именно принимает. Смирение подразумевает невероятную трату жизненного ресурса и невероятные душевные конфликты в будущем. Научившись же принимать, человек дарует самому себе шанс на свободу. Безусловно, 'Географ...' - невероятно свободный фильм, главный герой - олицетворение этой самой свободы и счастья, причём не 'вопреки' или 'несмотря на', а счастья сильного и независимого от внешних условностей. Не оголтелый это оптимизм и далеко не ура-настроения. Это другое, более глубокое и невероятно сильное. И, вне сомнения, стоит говорить, что 'Географ..' - фильм жизнеутверждающий, но при этом понимать, что подразумеваются под этим здесь вещи, отличные от тех, которые понимаются обычно.
Русский человек - всегда философ, однако же философ и счастливый, не только глубоко несчастный. Безусловно, если захочет, он сможет свернуть горы, но если не захочет, то что уж говорить. Каким бы дерьмом он не был, он всегда человек, без исключений, и не стоит ни на кого вешать штампов говнюка или засранца навеки вечные. Научить чему-то можно и без учебника, хотя и учебник вещь тоже, в общем, не бесполезная, если хорошенько подумать. Умные люди ведь писали. 'Географ...' хорош тем, что содержит много не испорченных, не затертых еще до дыр истин, оказываясь при этом простым и понятным. Это, в свою очередь, заставляет говорить о нём простыми и понятными словами, многие из которых уже стали избитыми и замыленными клише. Однако в случае 'Географа...' эти клише звучат совершенно по-новому - по-настоящему. Так, как они должны звучать на самом деле. Это, если хотите, как говорить одну и ту же фразу разным девушкам, не обязательно 'Я тебя люблю', абсолютно любую фразу, что угодно, связанное с чувствами, мыслями. Молодой человек произносит её, произносит, говорит уже даже не слишком задумываясь о том, хочет ли её произносить, что вкладывает в эти слова и что хочет сказать. А потом встречает, да-да, простите за банальность, ту самую. И произносит эту фразу с горящими глазами. И звучит она по-другому. И означает собой другое. И вызывает другие чувства. Так вот, 'Географ глобус пропил' - и есть та самая. И его действительно хочется называть фильмом о свободе, фильмом о любви, фильмом о счастье. Настоящим фильмом. Пусть даже это тысячу раз банально.
К двум извечным проблемам России - дуракам и дорогам - в последние годы плотно примкнула третья - кино. Россияне давно свыклись с подобной ситуацией, чего не скажешь о наших кинематографистах, которые всеми силами пытаются привлечь зрителя к «отечественному продукту», делая акцент на количестве полученных той или иной лентой кинонаград. Подобная реклама имеет определенный «коэффициент полезности», так как (сужу по себе и многочисленным знакомым) именно сюжетами об успехе на очередном престижном (?!) российском кинофестивале и ничем более обусловлено обращение к российскому кино.
Так было с «Еленой» Андрея Звягинцева, так есть и с «Географ глобус пропил» Александра Велединского.
Неоднократно встречались мне слова о том, что в фильме выражена идея надежды русского народа на светлое будущее, а также движение его к прекрасной жизни. Это не так. Что касается «русскости» - здесь режиссер превосходно воссоздал душу Русского Человека с его вечным барахтаньем в грязи жизни. Однако сущность того самого Русского Человека заключена именно в действиях, предпринимаемых для удержания на плаву, но никак не в стремлении к лучшему. Вот и главный герой фильма Виктор Сергеевич плывет по течению, как в сцене, когда его на плоту уносит река. Ключевым для понимания образа Служкина служит его разговор с Машей Большаковой: «-Виктор Сергеевич, а Вы смерти боитесь? -Боюсь. -А почему? -Привык жить» Всё Служкин делает по привычке, даже живет по привычке. Он не проявляет никакого интереса к происходящему вокруг: от него уходит жена к лучшему другу, в него влюбляется девочка-подросток, коллега, к которой он вроде как проявлял заинтересованность, предлагает ему секс-месть. А в ответ - затяжка сигаретой, глоток из полуопустошённой бутылки, шутка-прибаутка и немое согласие, точнее принятие факта как такового.
Исходя из этого, возникает вопрос: зачем снят фильм? Чтобы показать зрителю статичного героя, вращающегося в привычной российской действительности? Так все мы обитаем в этом мире, и чтобы увидеть жестокие реалии жизни в России, нужно всего лишь выйти на улицу или глянуть на свой быт или быт знакомых со стороны.
В целом фильм представляет собой рядовую ситуацию из жизни простого русского человека и никакой культурной или эстетической ценности не имеет.
Взглянув на довольно высокий рейтинг новой работы, без сомнения выдающегося Русского актера Константина Хабенского, сразу возникло желание посмотреть и получить удовольствие от этой картины. Часто перед просмотром фильма, читая краткое содержание, рецензии кинокритиков и отзывы простых зрителей, я представляю себя образ киноленты, ее настроение, то что она должна дать мне, о чем заставит задуматься. И этот образ, возникший в моей голове был светлым, немного грустным и настоящим, в принципе как и большинство фильмов с участием Хабенского. Думаю потому моя рецензия на Географа и будет отрицательной, из за возникшего сильного диссонанса ожидаемого и полученного в итоге. Хотя конечно, это только одна из причин.
Итак о ленте. Образ спивающегося интеллигента в исполнении Константина Хабенского еще с первых кадров подкупает своей честностью и несмотря на все его негативные поступки, все же нравится. К работе Хабенского в принципе у меня вообще нет никаких вопросов, как всегда он великолепен. Вопросы же в изобилии возникают к сценарию этого 'шедевра'. Нет, картина не лишена, если можно так выразится про данный жанр, динамики. События происходящие на экране, вызывают интерес и не заставят скучать. Но с каждой просмотренной минутой, тот обозначенный в начале фильма образ главного героя, все больше и больше ставит в тупик. С одной стороны нам показывают любящего выпить неудачника, безразличного ко всему окружающему, презираемого даже собственной женой. И вот тут несколько важных моментов. Сначала может показаться, что поведение ее связанно с плохим состоянием, так необходимой ей материальной составляющей, но потом становится ясно, что все дело как раз в слабости, как личности и отсутствии твердой мужской руки у супруга. Его полной безвольности, которая заставляет всячески провоцировать скандалами и так раздражает героиню Елены Лядовой.
Одновременно с этим в образе 'географа', временами мы видим человека довольно уверенного в себе. Он нагло обманывает контролеров в электричке, притворяясь немым а после и вступая в драку. Он легко и непринужденно общается с женщинами, что часто не характерно для слабых духом мужчин. Он позволяет себе кричать и бить учеников, на уроке играет с ними в карты, высказывая все, что о них думает. Это его поведение полностью диссонирует, с тем образом который преподносится зрителю. Не понятно также зачем герой Хабенского терпит все унижения от своей супруги. Кажется из за большой любви, но при этом он настойчиво флиртует со своей коллегой, опять-же, флиртует очень легко и красиво. Во взаимодействии с главным персонажем, кинолента показывает зрителю меркантильных и глупых женщин из окружения Служкина. Предельно ясно почему он не пользуется предоставленными возможностями переспать с каждой из них. Ведь он не такой, он по детскому чист и это довольно доходчиво разжевывают эпизоды с ванной, а особенно качелью, на которой Служкин катается закрыв глаза, пытаясь атрофироваться от окружающей действительности. От той бредовой реальности, в которой проходит его жалкое существование. Особенно интересен в данном контексте персонаж его однокашника Будкина, который является весомой частью, той самой странной для Служкина реальности. Будкин - один из миллионов похожих друг на друга людей. Человек без изюминки, харизмы и лишних мыслей в голове, который все-же прекрасно вписывается в тщательно прорисованный сценарием пейзаж. Женщины бегают за ним, бегают из за денег. Он это понимает, они это понимают и Служкин это понимает, но тем не менее довольно спокойно принимает, как должное и уход якобы любимой жены проходит в картине, как-то слишком уж безболезненно, учитывая то, сколько ради нее и от нее натерпелся наш очень разносторонний главный персонаж. Не претендуя на истину в первой инстанции, я все-же не понял зачем герой Хабенского, все время держится за таких людей, как супруга, которая только и мечтала, что бы порулить автомобилем и тем более Будкина - человека существование которого лишено всяческого смысла. Что 'географ' в них находит, что хочет от них получить - любовь? Признание? Чем является он сам - рядовым бесхребетным неудачником? Нереализованным спивающимся талантом?
В герое Служкина, для себя мне так и не удалось сложить все его противоречивые качества и поступки в единое осмысленное целое и это порядком усложнило комфортное восприятия картины. Но все же я надеялся. Надеялся на то, что должно произойти с нашим главным героем в итоге. Может на то, что он обретет любовь в лице юной школьницы, или на его с учениками поход, прецедент в котором заставит Служкина по новому взглянуть на жизнь, почувствовать ответственность за кого-то. Или еще на какое-то непредсказуемое обстоятельство, что все-таки каким-то непостижимым образом соберет разбросанные повсюду детали сложной мозаики чувств и эмоций, сделав образ Служкина целостным, но, этого не произошло...
Если создатели фильма преследовали цель удивить, а может даже и ошарашить зрителя неожиданной концовкой - им это удалось. Она меня просто шокировала, оставив горечь напрасно потраченных двух часов моего времени. Превратив все просмотренное в вырванный непонятный кусок жизни, непонятого мною человека.
Зачем это все было?
Переходя к окончательной оценке киноленты, для любителей жанра и Константина Хабенского, картина в процессе просмотра может показаться интересной. И моя оценка была бы значительно выше, если бы не концовка, перечеркивающая все ранее увиденное.
5 из 10
Только за замечательную игру Хабенского и смотрибельный сюжет.
Если вас зовут Ганди, Че Гевара или Ленин – Владимир Ленин, - то историю вашей жизни рано или поздно напишут. Если же вы обычный российский ученый, провинциальный биолог, учитель-не-пойми-чего, то нужна очень веская причина, чтобы сделать вас героем книги. А вот поди ж ты: решение – да нет, необходимость сесть за стол и доверить бумаге рассказ о мытарствах оставшегося безработным интеллигента обрушилась на писателя Алексея Иванова. Роман, написанный на излете прошлого века, передающий сквозь призму судьбы неустроенного человека положение образованных людей в некогда единой и могучей, а теперь расползающейся по швам стране, не сразу нашел отклик в сердцах. Именно по этой причине транзитный поезд 90-хх, подаривший нам «штабного писаря» Данилу Багрова, неуловимого Морячка, глухую танцовщицу Яю, проскочил станцию с вечно молодым, вечно пьяным географом. Однако крепкую литературную основу долго игнорировать нельзя, посему новый век все ж позволил увидеть на киноэкранах непутевого Виктора Служкина, жизненный путь которого также переместился в третье тысячелетие.
Так кто же он, этот новоиспеченный учитель географии в обычной школе? Биография – кратка: женат, но не по любви, а «по залету» – это ясно из обрывка разговора с супругой; раньше работал на кафедре Уральского университета, но оттуда его выперли за… в общем, за что-то выперли. После - методист в заводской библиотеке, ну, а сейчас «нет завода – нет библиотеки». В школе он сразу же становится «белой вороной» - как для учителей, так и для учеников. Почему «белой вороной»? В первую очередь потому, что он «чудик». Некогда Василий Шукшин открыл великое множество человеческих типов – чудных, забавных, но при этом самобытных, идущих не проторенной дорожкой, а своими путями. Оказывается, эти комичные люди («…без шутки жить жутко»), острословы («…что чувства добрые я литрой пробуждал»), поэты («кто за ляжки, а мы за фляжки») сохранились. Но только ушли еще дальше в глубинку, в провинцию – подальше от шумных мегаполисов, туда, где человек еще не оторвался окончательно от природы, не «раздавлен» цивилизацией. Служкин – именно такой человек. Да, непутевый. Да, выпивоха. Но не оставляет равнодушным: и болит душа, и щемит сердце, когда приходится наблюдать, как он читает в темноте сказку Пушкина на ночь дочке; или как он всматривается в клочок письма на водной глади, тоскуя по прошлому; как жена видит в нем бесхребетного, тряпичного мужичонку, восхищаясь другом Виктора – Будкиным, который везде пролезет, везде пройдет («еще в школе у пацанов мелочь вытрясал»).
Кто назвал Служкина слабаком, лузером и тряпкой? Школьники? Как же без них. Неформальный лидер, красавица-отличница, толпа глупых подпевал. Вскоре все перевернется с ног на голову. Посмотрите, как по скулам географа ходят желваки: от бескультурья («я вас в упор не вижу и не уважаю»), безграмотности («и шутки у вас тупые, потому что чувство юмора у вас не развито»), пошлости, грубости («вам ничего не нужно кроме мобильников, порнухи и наркоты»). По книге у него есть антагонист – завуч школы Роза Борисовна, но диспозиция как таковая в фильме отсутствует: Роза-Угроза отодвинута даже не на второй, а на третий план. И это одно из допущений ленты. Ведь были же в советском кино героини Нины Меньшиковой, Анастасии Георгиевской, Ии Саввиной. Режиссер, опасаясь хрестоматийной упаковки, слегка изменил сюжет, но тем самым он лишил зрителя трогательных флэшбэков. Между прочим, история детства персонажа тесно переплетается с событиями нынешними. Она словно тот ветхий мостик между прошлым и будущим, между школьными переживаниями Служкина и впечатлениями нового поколения, которое все ж способно преодолеть препятствия, несмотря на свою безалаберность. Но зато не упускает постановщик главного – «святости» героя нашего времени («я хочу жить как святой»). И чем беднее этот неудачник, тем больше в нем «святого». Велединский воскрешает полузабытый образ провинциального учителя земли русской, которым в осовременной версии мог быть и Илья Семенович Мельников, и Нестор Петрович Северов. Именно образ, оболочку, ибо учителем Служкин является лишь формально. Правда, научить он может гораздо большему, чем его коллеги по цеху. Но и методы у него нестандартные.
И первозданная природа Уральского края ему в помощь: своим величием она приземляет человечишек и возвышает Человека. Причем по ходу дела этот Человек рождается и во вчерашнем двоечнике-матерщиннике, совершающем маленький подвиг, и в девчонке-малолетке, хватающей чекушку для смелости и бахвальства назло самой себе, и раздосадованной что в бутылке не водка, а всего лишь березовый сок. Или фрагмент, когда варят кашу в котелке над костром – в этом нехитром занятии столько живой поэзии, что оно превращается в священнодействие. И понятно, что финал мы уже почти проговариваем, он сам крутится на языке. И пусть версии могут быть разными, суть одна: заглянет Служкин в гумбертовскую бездну или возвеличится в русской святости, уйдя схимников в пустошь лесную – в эту Пермскую обитель? Святой, но не чернец, грешник, но не сластолюбец. Монах, который не продавал свой «Феррари», и даже не продавал свои «Жигули». И не потому, что их у него никогда не было, а потому, что не нужны они ему - совсем не из-за жизненной неустроенности, позиции, расхлябанности. И тут выявляется та редкая черта образованного воспитанного человека - уж лучше упасть в грязь лицом, напиться, нажраться, горланить рэп на стихи Пушкина, чем испоганить душу, продаться и предать. Внезапно шут гороховый превращается в принца. Принца и нищего в одном лице. Без плаща и шпаги, зато трехдневная щетина и перегар в наличии. Что поделаешь: любить по-русски нелегко. А он жаждет, ищет эту «совершенную» любовь – вечную, как горы вокруг, первозданную, как непролазный лес, чистую, как горный ручей, ясную, как небо над головой. Но где она живет – вечная любовь? Ведь тоскует Служкин по той первой любви, которая в нем не догорела, а в жизни уже объекты юношеского невинного желания потеряли всю свою прелесть, преобразившись в неузнаваемых, потрепанных жизнью одноклассниц. А он хочет, хочет любить, как мальчишка. Как Рома Лавочкин. Только он давно уже не мальчик и, поэтому, финальный аккорд будет надрывным. До рвущихся струн, до горечи в горле. Иначе, наверное, никак. Если хочешь остаться Человеком!
Это была самая долгожданная премьера. «Георграф глобус пропил» по одноименному роману Алексея Иванова снял Александр Велединский известный российской аудитории по фильму «Живой». Книга, если честно, откровенно не понравилась, при прослушивании ее оставалось устойчивое ощущение именно сценария, а не художественной прозы, поэтому ожидание фильма, как конечного визуального итога всей этой непростой истории о непростых отношениях стареющего интеллигента с миром, было томительным.
Виктор Служкин на первый взгляд – обыкновенный ленивый интеллектуал, разбазаривший свою жизнь через дырявые карманы. Чтобы хоть как-то прокормить жену и дочь, он устраивается работать в школу учителем географии. Школьников он презирает, ученики его ненавидят. Ни Служкину, ни молодому поколению не нужна география, не нужна школа, вообще ничего не нужно.
Образ Служкина сыграл Константин Хабенский. На нем одном, да на ученице Маше с пронзительным взглядом, и держится весь фильм. Все остальные персонажи носят оттенок жанровой принадлежности, некой декорации к жизни географа. В этой ничем не примечательной жизни режиссеру удалось показать глубину трагического несоответствия миров внутреннего и внешнего в глазах героя. Войны не было, но Служкин олицетворяет потерянное поколение, которое растеряло ориентиры, махнуло рукой на все, кроме своей глубоко личной философской основы существования, о которой говорил знаменитый на весь мир герой Марка Захарова в исполнении Олега Янковского. Служкин не гротескный неудачник из недавнего «Марафона», он самодостаточный, не живущий с натугой, но играючи идущий от дня ко дню. Очень интересный образ, один из самых удачных и личностных за последние годы в отечественном кинематографе. Фильм делится на две части и, несмотря на одну историю, это два разных фильма. В первой части мы видим подробно и четко аллюзию на того же Янковского, слепленного Балаяном в «Полетах во сне и наяву»: неудачный брак, немые грезы, внутренняя неустроенность, брожение по адресам, катание на кочелях и прыжки в пустоту или же бессмертного героя Венечки Ерофеева, на которого обязательно ориентировался Иванов.
Вторая часть – это удавшаяся попытка вырваться. Пусть в никуда, но на свободу.
Дети в жизни Служкина, как его дочь, так и его ученики, это необходимость, которая есть, хотя дочь он любит, но из детского сада забрать забывает. Серая масса, которой он называет свой класс, во второй части обретает лица, имена, очертания принадлежности. Он видит, что это тоже люди, и они, болеют тем же, чем и сам географ, но в свои пятнадцать. Они предельно искренни, нелепо грубы и до смешного глупы, но они тоже настоящие, многие из них – будущие служкины или того хуже. Среди этих серых камней, в куче которых самый большой и самый серый – сам вечно пьяный Служкин, попадаются проблески слюды, такие, как Маша (Анфиса Черных). Она в свои молодые годы убивает глубиной взгляда и мыслью. Она, в будущем, обязательно выберет из двух путей один: или пропадет безвестно в тени никчемного мужчины или померкнет одна. Это будущая женщина, миссия которой жалеть и посвящать. Женщина не для брака, не для быта, а для мечты. Это понимает и Служкин, делая усилие над собой не просто потому что боится переступить закон, а потому что боится саму Машу, как мы боимся испачкать чистое стекло своими пальцами.
В фильме много слоев для развития мысли, он отлично подходит для того, чтобы смотреть не единожды. И он не грустный, не оставляющий безысходное чувство пропасти впереди. Так нужно уметь и жить, и снимать. «Ж..па мира» не в Перми, как думают ученики, не в Твери, не где-то еще, где в затонах ржавеют и умирают дебаркадеры, засыпаясь снегом. Она в душе. Когда жена уходит к другу, когда жизнь расклеилась и захлюпала, спасает только одно: становится святым. Эта шутливая формулировка, выраженная Служкиным сидя на кухонной табуретке, спасает на время его собственную жизнь. Нужно любить людей за просто так, потому что «любовь она всегда настоящая». Вглядываться в них и не делать серьезного вида, потому что «смеясь над собой, ты лишаешь этой возможности других». Нужно быть честным, и тогда самый смертельный порог может быть преодолен. Лучшая картина уходящего года. Самая честная.
