Некто, настрадавшись от бессонницы, лёжа в одиночестве (собака не в счет) на гостиничной кровати размера двойной кингсайз, прислушавшись к раздражающему шуму, открывает ключом железнодорожника потайную дверь, прикрытую разрисованным обойным листом, вслед за световым лучом проникая через узкий коридор на балкон омертвевшего зрительного зала, заполненного телами неподвижно застывших людей.
Кто он? Тень, призрак, дух Лео Каракса, вселяющийся в тело ужасного Дэни Лавана, переодетого респектабельным гражданином, ранним утром отправляющимся в неизведанный путь, размеченный строками сценариев, которые подкладывает ему услужливый шофёр белокурого лимо, обставленного внутри гримёркой и набитого всевозможным театральным барахлом?
Его остановки — запланированные сеансы художественных миниатюр всевозможных жанров и направлений, перехватывающих романтическую драму драматическим триллером или какой-то там криминальной войной, в которых, меняя лица, актер становится участником и главным действующим лицом выстраиваемых режиссёром ассоциативных рядов из тематических и смысловых знаков, понятных только кругу немногих посвященных, и, в большинстве своём, ясных лишь ему самому, перебирающему мотивы и собирающему мотивации, движущие телом актёра и напрягающие разум зрителя, догадывающегося или думающего, что догадывается для чего это снято и о ком.
Вопрос «о чем кино» — самый неуместный для этой картины, личной для взгляда каждого, кто решится взяться расшифровать аналитический ребус Каракса, загадавшего и разгадывающего самоё себя, таинственно увязшего в прошедшем времени, зачарованный зазеркальем калейдоскопически сменяющих одна другую сюжетных калек, в которые вплетается боль последнего расставания и круги ужасного бытия отталкивающе притягательного существа по имени Оскар, живущего иллюзией и сам умеющий её создавать.
Захочется ли кому завтра вместе с ним снова сесть в деловой лимо зависит от того, каким показалось им его сегодня, прошедшее в потоке хаотичных мыслей Каракса, воскрешающего своих прежних героев, ради новых хитросплетений мнимого и настоящего, когда красота ускользает вслед за скрытой истиной, которую, признанием режиссёр адресует своей умершей жене.
Иногда так бывает, что после просмотра очередного (не важно какого по счету) фильма, из зала кинотеатра выходишь, как бы еще прибывая на сеансе. Ты идешь к выходу, рассеяно покупая бутылочку воды в буфете, чтобы промочить успевшее пересохнуть за два часа горло, медленно выходишь на улицу, даже не замечая едва накрапывающего дождя. Добираешься до дома, и только там понимаешь, насколько сильное влияние на тебя оказала на данный момент, возможно лучшая работа одного из самых самобытных режиссеров современности Леоса Каракса.
Молчание длинною в 13 лет не могло не пройти незамеченным, так что не удивительно, что нынешнее поколение «влюбленных в кино» лишь отдаленно знакомо с французским постановщиком, тем более что за ним в определенных кругах закрепилась слава создателя практически «несмотрибельных» экспериментов. О чем же его новый фильм? Вопрос вроде бы простой, но вряд ли найдутся хотя бы два человека во всем мире, которые воспримут его одинаково. Итак, после пролога, в котором на минуточку появился сам Каракс, перед нами разворачивается настоящая феерия, пронзительно-фантасмагорическая история, насквозь пронизанная целой уймой по-своему прекрасных образов. Можно без конца расписывать каждую минуту этой притчи, посвященной полностью и целиком кинематографу, ибо каждая из реинкарнаций Оскара — это маленький шедевр сценарного, актерского и визуально-звукового искусства. За менее чем двухчасовой хронометраж зритель будет грустить, смеяться, злиться, удивляться, жалеть и в конце концов, переживать за главного героя, как за родного. Стоит ли говорить, что до сего момента современное кино было не в состоянии подарить такую полноценную гамму эмоций.
А помимо чисто эстетического удовольствия, картина способна рассказать в весьма доступной форме, что такое быть актером. И тут следует оговориться, что потрясающе сильный образ здесь воплотил неподражаемый Дени Лаван, можно сказать сыгравший сразу около десятка ролей. Он был в шкуре умирающего старика, встречал свою старую любовь, убивал, умирал сам — но все это были лишь мимолетные, запланированные встречи. Своего рода актерские партии, да и сам он никто иной, как артист, играющий всего лишь ради «красоты непристойного жеста», как он сам заявляет в одной из сцен. А помимо всего прочего, есть в этой постановке и режиссер, и сценарист, и камеры, несмотря даже на то, «они стали такими маленькими», которые одновременно и являются святыми моторами. В данном случае эту роль играют лимузины, к которым совсем не сложно провести параллель после диалога одушевленных механизмов на автостоянке.
И еще не раз во время просмотра екнет в сердце, когда придет полное осознание месседжа творения Каракса. Дело даже не в автобиографических нотках, которые то и дело проскальзывают тут и там (тем более что большинство их просто не заметят), а в совершенно искреннем желании рассказать о такой вещи, как всепроникающая сила кино. Не стесняясь при этом создать очень личное (надпись в конце фильма «Катя, тебе» означает, что снимал Каракас в память о своей умершей жене, можно сказать, в первую очередь для нее, а потом для нас) эмоционально мощнейшие творение чистой красоты, играющее вроде бы на самых простых человеческих чувствах, но в итоге делающее это так изящно и оригинально, что не возникает никакого желания искать недостатки в этом мрачном, гротескном шедевре или не дай бог обзывать его претенциозной чушью, как в свою очередь поступил ничтожный процент закомплексованных жюри Каннского фестиваля, что и не позволило забрать «Святым моторам» заслуженный главный приз.
Можно только добавить, что в этот раз арт-хаусная составляющая сего произведения искусства не помешала наполнить ленту шикарными техническими изысками, которые казалось бы более уместны в типичном мейнстриме, или же хотя бы в смешении этих двух совершенно разных направлений. Доведенный до совершенства визуальный ряд идеально сочетается со сразу несколькими сюжетными линиями, тщательно выверенная арт-инсталляция отдельных моментов плотно оседает в памяти довольно надолго, а буйство красок все чаще начинает проявлять себя во второй половине действия, когда уже кажется, что сюрреалистично-электичная атмосфера больше не сможет принять более изощренные формы провокационного содержания, которое в свою очередь к началу финальных титров способно подвести своего зрителя к настоящему катарсису.
Пожалуй, это самый странный фильм, который я увидел в этом году. Странно и то, что он, будучи в конкурсной программе Канн-2012, остался без единой награды. А уж отзывы какие разные! Одни усмотрели в фильме «неведомое существо», которое перемещается из жизни в жизнь. Другие – компьютер в качестве телепорта. Не верьте! Нет тут ничего подобного. Зато есть шок от удара творчеством высокого напряжения.
Некий месье Оскар разъезжает по Парижу в шикарном лимузине и с разнообразными актерскими атрибутами. Выйдя из машины, он играет определенную роль: нищей старухи, бизнесмена, убийцы, безумного обитателя подземного города, отца девочки-подростка, умирающего богача… Он называет это встречами, а своё занятие – работой. И каждая роль превращается в кусочек чьей-то жизни здесь и сейчас.
Но о чем это? На протяжении всего фильма у меня в ушах звучала песня «Поезд жизни» старой московской группы «Наутилус». Там есть такие слова:
«Как-то очень давно кто-то мудрый сказал,
Мир нарочно устроен таким.
Он не так уж и плох, но похож на вокзал,
Где мы вечно то ждем, то спешим.
А когда вдруг заметим, что поезд уже ушел,
И потерянных дней не вернуть,
Мы без лишних хлопот занимаем вагон чужой,
И в чужой отправляемся путь».
Мы постоянно кого-то играем. Примеряем разные роли, разные маски. Мечемся из стороны в сторону, пробуем эту жизнь на вкус, используем сослагательные наклонения. Решаем очень важные проблемы, о которых уже завтра может не помнить. Играем роли детей, отцов, учеников, учителей, зрителей, творцов… Но где мы сами? И кто мы? И что нам действительно нужно? Герой фильма, который перескакивает из образа в образ, из жизни в жизнь, давно запутался и потерялся в этом непрерывном вихре жизни. И когда он на двадцать минут встречает свое прошлое, он его пугается.
«Я немало успел, но пугает меня одно
Вдруг и я, обленившись в пути,
Мимо жизни проеду, смотря на нее в окно,
И уже не успею сойти».
Я понял фильм так. Но можно разгадывать его как ребус. Пробуждение главного героя можно интерпретировать как возвращение самого Каракса в кино после долгого перерыва. Кстати, в фильме он собственной персоной в кинозал и заходит. Частые ссылки на другие фильмы – чем не приглашение поразмышлять об актерской профессии? И сделать вывод, что вся наша жизнь – игра.
Фильм можно воспринимать и как дань уважения кино. Мы словно путешествуем по жанрам: семейная драма, научная фантастика, фэнтези, мелодрама, мюзикл, гангстерский триллер. 74-летняя Эдит Скоб, играющая водителя по имени Селин, надевает маску, которая является прямой отсылкой к ужастику 1959 года «Глаза без лица», в котором Эдит исполнила одну из ролей.
Фильм остался без наград. Но это не удивительно. Ведь Каракс снял редкое для современности неполиткорректное кино. Чего только стоит эпизод с трансформацией гардероба Евы Мендес!
Такая, вот, история. Такой, вот, фильм, над которым надо подумать, о котором хочется поговорить.
Солидный бизнесмен выходит утром из дома, здоровается с женщиной-шофером и садится в лимузин. Сегодня у него много встреч. И на каждую из них он является в новом облике – старухи-нищенки, мужчины в костюме из латекса со световыми датчиками, неведомого чудовища, убийцы, жертвы. Интригует? Не введитесь! Все вовсе не так заманчиво, как обещает описание. Фильм мрачный, тягучий и местами мерзкий.
Если первую его треть я задавалась вопросом «О чем это?», то потом вопрос изменился на «Зачем это?». Череда эпизодов, которые в финале ни к чему не приводят. Я допускаю, что фильм полон символизма, аллюзий и метафор, но лучше он от этого не становится. Актер играет прекрасно, но все это больше похоже на маскарад с переодеванием.
Артхаусное кино, как и многие другие виды современного искусства, живет категориями «не для всех», «для думающего зрителя» и «концептуальность и глубокомысленность». Автор самовыразился, а если вы его не поняли, то это ваши проблемы. Как часто это напоминает «Новое платье короля». Вот только некому выкрикнуть разоблачительную фразу. Вместо этого рукоплескание на кинофестивалях, десятки хвалебных рецензий и поиски скрытых смыслов. А стоит ли искать то, чего нет?
Может, вы начнете бороться с приступами зевоты уже на десятой минуте просмотра.
А может, попытаетесь проникнуться фильмом, его эмоциями, понять героев, раскрыть смысл, заложенный режиссером.
Скажу лишь одно - это все лишнее.
'Holy motors' - уникальный пример кино в чистом, концентрированном виде. Кино, которое не прячется за сюжетом, смыслом, визуальным оформлением и метафорами. Единственное, что бросается в глаза - актерская работа, мастерские перевоплощения Дени Лавана. Но на этом тоже не стоит акцентировать внимание.
Если перед началом фильма отключить все, начиная от телефона и заканчивая мыслями и эмоциями, то, по завершение просмотра можно испытать потрясающее чувство. Его невозможно точно описать, это нечто среднее между оргазмом, выплеском дозы адреналина в кровь и эстетическим наслаждением. Схожее чувство испытывается при открытии чего-то воистину нового и неизведанного. Самое главное, не надо рассматривать фильм как какую-нибудь историю, как призыв, экранизацию и т.п. Не надо даже давать ему оценку, коррелированное суждение. Поверьте, объективно фильм не подпадает ни под одну оценочную категорию. К нему не стоит присовокуплять эмоции или накопленные знания.
Просто смотрите его. Смотрите забыв обо всем, смотрите и наслаждайтесь настоящим кино в чистом виде. Этот фильм ярко свидетельствует о том, что кино тоже является самым что ни на есть настоящим искусством.
Как говорилось ранее, фильм не стоит оценивать. Нужно просто смотреть, а иначе, зачем тогда нам нужна удивительная сфера искусства под названием 'кино'?!
Вы хотите знать о чём этот фильм ? Правда хотите ? Леос Каракс вообразил себя БОГОМ, демиургом, творцом, он лепит из дерьма ( простите, из мистера Дерьмо ) новые жизни, в начале фильма он показывает нам целый зал слепых зрителей, это все мы в понимании Каракса - слепые, глухие, равнодушные и не способные понять величину его замыслов.
Вам не понравился мой предыдущий фильм ? Получите следующий, ищите в нём смыслы, метафоры, цитаты, а я тихонько похихикаю в сторонке, наблюдая за вашими потугами. Жизнь не так проста как она кажется, она ещё проще, как говаривали остроумные соотечественники мсье Каракса, поэтому не надо искать в фильме то, чего в нём нет - глубокого смысла. Этот фильм - насмешка над зрителем, довольно жёсткое, циничное, местами изящное визуальное издевательство.
Вы любите секс? Не надо стесняться, его любят все, так вот вам латексная имитация без проникновения, но с тщательно обслюнявленной промежностью партнёрши. Ах, как это изящно- откушенные пальчики дуры-ассистентки эксцентричного фэшн- фотографа ! Каракс не показывает смыслы, он их тщательно скрывает. Ева Мендес в платье которое не скрывает почти ничего, усилиями мистера Дерьмо превращается в освобождённую женщину Востока в хиджабе, скрывающем всё. Подиумом ей служит грязный пол в канализации, а звуковым сопровождением - гнусные, горловые завывания Лавана. Из модели, то есть проститутки в понимании большинства, Мендес превращается в Мадонну с младенцем, и тихонечко баюкает малыша не обращая внимания на его эрегированный. Из грязи, из скверны в святость и обратно за шестьдесят секунд. И вот так, предельно глумливо целых два часа, сцена с обезьянами - логическое завершение, ими всё началось, ими же и должно закончится.
Все восхищены работой Лавана - он пластичен, многолик, он - альтер эго Каракса, мастер перевоплощения и т.д. Для Каракса актёры, в том числе и Лаван - материал, и обходится он с материалом предельно жестоко, большую часть фильма Лаван вызывает отвращение. Он грязен, мерзок и когда нам показывают крупным планом лицо Лавана, мы видим жуткое, пористое, изуродованное гримом лицо старого мима, и это лицо - слепок души самого Каракса.
Давайте надеяться, что 'моторы' есть, и они святые.
Вряд ли режиссер вначале пришел к некой простой и банальной мысли типа 'жизнь-это театр, а люди -актеры', а потом решил проиллюстрировать её, или ещё хуже зашифровать- пусть попробуют догадаются, чтобы некий зритель после двух часов мучений облегченно прозрел: 'Ааа, вот оно что!'.
Я думаю, режиссер и сам хотел бы ответить на поставленный вопрос, а ответив, не стал бы снимать фильм. Именно так, а не наоборот.
Вначале кажется, что фильм о пресыщенном богаче, который гоняется за новыми ощущениями и спешит прожить несколько жизней. Но достаточно быстро становится понятно, что это не так. Ошущения не могут быть от иммитации: ты не можешь получить наслаждения от воды, если не испытываешь сильной жажды; так же нельзя бояться от иммитации страха, или страдать от иммитации любви. В этом случае диалог отца с дочерью в машине становится пластмассовым, абсурдным.
Потом возникает мысль о некоем театре для таинственных зрителей. Более свежая мысль, тем более в наше время всевозможных сериалов с иммитацией жизни в стиле 'Шоу Трумана'. Сюжет можно было бы дополнительно оживить закольцевав, заставив героя переодеться в маску Евы Мендес и повторно проиграть сцену, только с её стороны. Но и это не спасло бы вторичности посыла- это уже когда то было.
Сарказм над индустрией кино, где режиссер пытается впечатлить безликих зрителей, как ненасытные воронки ждущих всё новых ощущений, а он, режиссёр, так и хочет воскликнуть в стиле героя из фильма 'Зеркало для героя': 'Вы думаете я железный?!'? Может быть, может быть. Действительно, публика алчет, и даже если она алчет не нового 'Паука', 'Терминатора', или 'Санта Барбара', всё равно она ненасытна, проглатывает кровь и слёзы, даже если они натуральные.
Взгляд свыше, в том смысле, что моторы действительно 'святые' и они нас куда то и зачем то везут? Может быть и так. Не самый, кстати, худший вариант. Хуже если моторы не святые, или не везут, или везут сами не зная куда.
Режиссер, если не лгут сми, после долгого молчания, после смерти любимой жены, так и не сумев привлечь деньги на то, что Непаук или Негаррипоттер, снял возможно крик души. А крик он на то и крик, что несдержан и непросчитан. Крик отчаяния, что жинь-театр, что актеры в нем все, в том числе и зрители, и режиссер. Что проходим мы через жизнь не ведая себя, своей дороги, как бы исполняя роль. Что зрителю нужен не крик, а зрелища. Что неведомый сценарист порой уж слишком неведом. Что, впрочем, крик он и без 'что' -крик.
В воображаемом зале сидят зрители, они добрые и умные, и всё понимают. И сценарист смотрит сверху. Или снизу...
Название из новеллы Джека Лондона, наверное, не случайно. Этот фильм - 'фигура перед зеркалом' или 'кусок жизни' (по словам Ситки Чарли), сотканный из нескольких фрагментов, на первый взгляд, в случайном порядке, но построенном по симфоническому принципу. И прежде чем вообще что-то говорить он нем, посмотрите, кому он посвящен. Весь этот фильм - в первую очередь большое признание в любви, и только во вторую очередь признание в любви к кинематографу. Когда я смотрел его в первый раз, то даже не обращал внимания на сценические условности, а просто воспринимал гениальную игру одного актера, которому другие в основном старались не мешать, иногда хорошо старались. По моему, редчайший случай в истории кино, где режиссер находит человека, в полной мере отражающего его глубоко личные чувства. Все остальное - заимствования из предыдущих фильмов Каракса, сюрреалистические элементы, кинематографическая линия, где актеры играют самих себя наперекор заказчику и зрителям (которые все равно спят) - уже вторично по отношению к этому, хотя имеет свой нравственный посыл. Дальше можно написать сколько угодно рассуждений про 'Время и бытие' Хайдеггера или 'Страх и трепет' Кьеркегора, но это абсолютно без толку, да и никто не будет читать. Это все про любовь, друзья мои, и еще о любви. Ну, вроде 'Титаника', только чуть по-другому. Сапиенти сат.
Возможно, я слишком консервативен, но, по-моему, Каракс поступает со зрителем немного нечестно: он рисует интересный мир, занимательных героев – и ничего не рассказывает про них. Прекрасно играет свой десяток ролей Дени Лаван, Кайли Миноуг – светлый ангел красоты и обаяния, да ещё и поёт (между прочим, дважды); но кто все эти люди и что между ними было? Очень хочется узнать побольше, но увы. Конечно, спасибо автору за то, что оставляет зрителю простор для воображения, но не до такой же степени?
Так бывает и в жизни: вот мы встречаем на улице странного человека, гонимся за ним с восторженным криком 'Weird! Weird!', но он скрывается за углом, и мы так и не узнаем, кто это был и зачем. Примерно так же и этот фильм. Каждый может по-своему объяснить, что он только что видел. Я тоже могу объяснить сам себе, что работа мсье Оскара – доживать чужие жизни; но с той же лёгкостью это может быть и не так. Когда любые варианты возможны, даже нет особого желания разбираться: это не загадка, которую автор задаёт зрителю, а просто картинки в его голове. Оценим это как модернистский ход, но можно ли от него получить искреннее удовольствие?
Абсолютно фееричный, дикий и бредово-безумный фильм! Браво Каракс!!! Мощная работа после стольких лет молчания. Истинный шедевр для людей любящих кино, по-настоящему любящих все грани кинематографа, восхищающихся всеми моментами магии этого искусства.
Прочитав несколько профессиональных рецензий на фильм, заметил что понял фильм совершенно по своему. К сожалению, ранее работ Каракса не смотрел и Дени Лавана не видел на экране и уж тем более не знаю истории жизни режиссера и этого гениального актера, а оказывается, все истории показанные в картине, имеют довольно интересное прошлое. Даже хорошо, что я не знал всех этих моментов до просмотра фильма - т. к. впечатления от фильма были именно чувственные и не подвязанные знанием - причем еще несколько раз во время картины пытался понять - 'так что же происходит?'. Именно поэтому не люблю читать рецензии перед просмотром фильма, тем более, что почти все статьи о фильмах пересказывают сюжет и действие - навязывают мнение автора - одна из проблем кинокритики.
Фильм поражает своим многообразием форм и чувств - здесь целый букет эмоций, причем этот букет еще и съедают. Невероятная игра Дени Лавана и совершенно фееричный сюжет. Догадок по развязке сюжетных линий возникает пару тройку. Кто главный герой, кто другие люди, зачем все это делают они? Если не знать о прошлых фильмах Каракса и Лавана и воспринять фильм на чистый разум - возникают множественные домыслы - то ли показана наша жизнь бешеная, где мы исполняем миллионы ролей и теряемся уже в них, не видим истины - лишь пытаемся стать 'кем то'; то ли фильм о тяжком труде актера и его ролях, которые поглощают его и подменяют его личность. Можно еще много придумывать расшифровок происходящего - но главным остается Действо, Магия Кино - где мощная динамика сюжета переплетена с неожиданностью и глубоким философским подтекстом - прямым диалогом актера и режиссера.
Такие фильмы, необычные, стремительные и красивые - приковывают зрителя к экрану, возбуждают его чувства, совершенно выкидывают из реальности, погружают в свой мир. Это Настоящее Кино, которое невозможно пересказать или как то интерпретировать с помощью другого искусства - идите и смотрите!
Думаю, этот фильм однозначно попадет в мой ТОП 5 фильмов 2012 года и надолго останется уникальным в копилке мирового кинематографа!
