Произведение большого мастера всегда имеет множество смыслов. В фильме «Корпорация «Святые моторы» им нет числа. Чуть ли не каждую реплику, движение, сцену, музыкальное сопровождение можно анализировать, интерпретировать, искать их философские истоки, проводить параллели с человеческим существованием в целом и биографией создателя фильма в частности. При этом у каждого зрителя возникнут собственные трактовки, и всякий по-своему будет прав. Почему бы и нет?
Но каким бы сложным и насыщенным не было произведение, мастер создает его для того, чтобы донести до своего зрителя (слушателя, читателя) одну-единственную, но самую важную для него мысль. Ее он бесконечно долго вынашивал и мучился в поисках формы воплощения. В одних произведениях мысль-загадка близка к поверхности, в других скрывается в труднодоступных глубинах. Признаюсь, вопрос «Зачем все это?» начал мучить меня с начала и не оставлял до конца фильма. По мере развития сюжета (если в данном случае подобное понятие уместно) возникали разные варианты трактовки.
Картину «Корпорация «Святые моторы» можно смотреть как фильм об артисте мсье Оливье, человеке, беспрерывно меняющем личину. Насыщенный рабочий день заканчивается, он получает заработанное и идет домой. Его близкие – две обезьяны. Вместе они поднимаются на второй этаж и смотрят в окно. Да, вне работы артист становится зрителем. Или наблюдателем?..
Картину можно смотреть как череду историй о любителях острых ощущений, желающих оказаться в необычных, но заманчивых для них ситуациях. Возможно, Корпорация занимается психологическим экстримом, обслуживая контингент пресыщенных жизнью и выполняя их нестандартные заказы (вспомним фильм «Игра» с Майклом Дугласом!), а ее руководство следит за качеством предоставляемого артистом сервиса.
Возможны и иные варианты. Например, более обобщенный – о том, что менять личину не есть удел одних артистов, маски носят или надевают в определенных обстоятельствах все. Чем ближе к финалу фильма, тем мысль о лжи, притворстве, лицемерии, всеобщем лицедействе звучит все отчетливее и настойчивее. И если бы он закончился на эпизоде, в котором менеджер мсье Оливье Селина, возвратившись на территорию Корпорации, надевает маску манекена, можно было бы считать, что фильм поставлен ради того, чтобы это продемонстрировать.
Но Селина удаляется, свет гаснет, и между отдыхающими от дневных трудов лимузинами завязывается разговор. Их волнует, что с ними будет, когда они устареют, ведь все гонятся за скоростью. Так, значит, «моторы тоже плачут», святые не уверены в своем будущем, следовательно, править миром они не могут! Похоже, большие надежды возлагать на Корпорацию не стоит, а ведь создалось впечатление, что она - сила, незримо управляющая событиями.
Наступает финал. Сплелись ли, наконец, воедино все линии фильма, разбегавшиеся в разных направлениях? Кажется, нет. Он не о герое, хотя таковым можно считать актера мсье Оливье. Он не о ситуации или обстоятельствах, хотя режиссер смоделировал их более чем достаточно. Ни один из проигранных эпизодов (или встреч на языке фильма) завершения не получил. Все они обрывались, оставив зрителя в недоумении: зачем были нужны усилия актера, достигли они своей цели или нет? Исполнителем чьей воли он был? Или все случается потому, что случается? А что, если режиссеру и сценаристу Леосу Караксу хотелось представить мир как превратившееся в бессмыслицу нагромождение бесчисленных смыслов? По автору, в мире, которым не управляет некая единая воля или замысел, людям только и остается, что играть и играть устоявшиеся и стереотипные роли – богача, нищенки, безумца, модели, убийцы, авторитарного отца и так далее. Роли играются, но сценарист анонимен, цели - за пределом понимания, результаты – не ясны. Возможно, именно о том и хотел поведать режиссер своему зрителю, любителю изощренной эстетической формы. Возможно, и хотел…
На этом можно было бы остановиться, если бы не будоражила очередная версия. Она ничуть не хуже предыдущих. Как и любую из них ее легко опровергнуть, потому, что ни одну из линий фильма режиссер намеренно не довел до логического завершения. Напротив, для каждой нашел противопоставление, контраргумент. Не будем забывать, что это его личная картина мира. Конструкция, талантливо исполненная, но абсолютно субъективная.
Режиссер провоцирует свободный полет зрительской мысли, но очень жестко (и я бы сказала, жестоко) задает его эмоциональный контекст. Это безотрадность и безысходность, ибо только смерть есть радикальный способ решения сложных проблем. Надежда не промелькнула в фильме даже тенью. В нем нет ни единой светлой, радостной сцены. Веет от него холодом опустошенности и отчаяния. Если авторский замысел режиссера все-таки можно свести к лаконичной формуле, я бы сказала, что фильм создан им не столько для того, чтобы показать жизнь, сколько для того, чтобы показать свое отношение к ней, создать образную проекцию состояния своего духа: мне плохо, и потому плох мир вокруг.
Но - со свободными ассоциациями не поспоришь! – вдруг возникает следующая версия. Ее навеял фильм режиссера Чарли Кауфмана «Нью-Йорк, Нью-Йорк». По стилистике они близки, только Кауфман сказал свое слово в 2008 году. Его герой, драматург и сценарист, всю жизнь мучается от того, что с великим трудом находит идеальную форму для выражения своих замыслов. Но вот однажды он, наконец, обретает уверенность, что пришел к ней. В то же мгновение он умирает. Когда художник перестает искать, он перестает быть... Мне почему-то хочется, чтобы фильм «Корпорация «Святые моторы» был воспринят не как вершина мастерства, а как неудачная попытка талантливого художника выразить себя, этап поиска взыскательного мастера.
Если кому-то захочется взять проводником в мир отчаяния режиссера Леоса Каракса, разделить с ним его мироощущение и насладиться им, фильм «Корпорация «Святые моторы» создан для него.
Может, вы начнете бороться с приступами зевоты уже на десятой минуте просмотра.
А может, попытаетесь проникнуться фильмом, его эмоциями, понять героев, раскрыть смысл, заложенный режиссером.
Скажу лишь одно - это все лишнее.
'Holy motors' - уникальный пример кино в чистом, концентрированном виде. Кино, которое не прячется за сюжетом, смыслом, визуальным оформлением и метафорами. Единственное, что бросается в глаза - актерская работа, мастерские перевоплощения Дени Лавана. Но на этом тоже не стоит акцентировать внимание.
Если перед началом фильма отключить все, начиная от телефона и заканчивая мыслями и эмоциями, то, по завершение просмотра можно испытать потрясающее чувство. Его невозможно точно описать, это нечто среднее между оргазмом, выплеском дозы адреналина в кровь и эстетическим наслаждением. Схожее чувство испытывается при открытии чего-то воистину нового и неизведанного. Самое главное, не надо рассматривать фильм как какую-нибудь историю, как призыв, экранизацию и т.п. Не надо даже давать ему оценку, коррелированное суждение. Поверьте, объективно фильм не подпадает ни под одну оценочную категорию. К нему не стоит присовокуплять эмоции или накопленные знания.
Просто смотрите его. Смотрите забыв обо всем, смотрите и наслаждайтесь настоящим кино в чистом виде. Этот фильм ярко свидетельствует о том, что кино тоже является самым что ни на есть настоящим искусством.
Как говорилось ранее, фильм не стоит оценивать. Нужно просто смотреть, а иначе, зачем тогда нам нужна удивительная сфера искусства под названием 'кино'?!
…Из разряда тех, что еще можно вспомнить от резкого пробуждения или не слишком быстро забыть в суетливой повседневности. Сны, идущие один за другим, очертания и границы между которыми стерты в единое сюрреалистичное целое, аморфное, нелогичное, метафоричное. Сны, где между сюжетами нет ни окон, ни дверей, но объединенных тонкими нитями, которые смогли просочиться в бессознательное из осязаемой действительности.
В них мы пытаемся, в силу обыкновения своих когнитивных способностей, найти что-то логичное, последовательное, имеющее для нас хоть вскользь отдаленный смысл, первостепенную важность. И зачастую мы находим его, примеряя символы на реальные события и факты, достраивая сюжетную линию по своему усмотрению в силу своих внутренних желаний и видения мира до уровня, который показался бы нам приемлемым и допустимым в данный период жизни. Инвариантность таких допущений бесконечна.
«КСМ» - всего лишь совокупность снов режиссера Леоса Каракса. Сны, в которых главным героем и является он сам, разъезжая из «комнаты» в «комнату», из сюжета в сюжет на респектабельном авто, меняя лица, тела, целые жизни, сюжет которых основывается на двух исключительно важных вещах для режиссера: парадоксальность кинематографа и печальную гибель его музы, Катерины. С одной стороны, это эгоцентрично–снимать фильм о своих переживаниях и ощущениях, в то время, когда зритель не привык плутать по неизведанным дорожкам в чаще мрачного чужого «Я», с другой – благосклонно, когда автор пытается доверить зрителям собственный мир.
Фильм абсурден на столько, насколько он не является таковым, как и наши сны, которые мы смирились принимать как данность, а не как детально понятное руководство к жизни. Поэтому искать в нем «потерянные детали», символы и метафоры, вычленять их на отдельности, чтобы перевести на язык сознательного, логичного и легко понимаемого - не имеет никакого смысла, не за отсутствием как такового, а за ненадобностью абсолютной прозрачности. Это просто не нужно.
«КСМ»не стоит смотреть только любителям Кайли Миноуг или Эвы Мендес, а также тем, кто любит складывать пазлы, слишком подходящие друг другу, разгадывать ссылки и головоломки, имеющие четкий графичный смысл или авторский категоричный посыл. Этот фильм мрачен, как «закадровая» жизнь, иррационален, излишне фрагментарен по смыслу и по сюжету. Это грустный, местами тошнотворный фильм-экстраполяция реального внешнего мира отдельного человека во внутренний; попытка сублимации режиссера.
Этот фильм как пазлы, которые не походят друг другу, но имеют невероятную ценность, как доказательство существования хотя бы такой картинки, хотя бы какой-то жизни. Здесь сплелось все воедино: меняющий лица-жизни Оскар, говорящие авто с усталыми сердцами-моторами, дети-обезьяны, красавица-модель в «золотой клетке», спокойно отдавшая часть себя ради спокойствия и нужности.
Отдельное спасибо Дени Лавану, который умеет превратить актерскую игру в показательно –эталонное выступление для своих коллег и для зрителя. Уже давно именно он стал для Леоса Каракса главным инструментом в выражении собственного «Я» на полотнах своих картин.
Произведение слишком личное, чтобы 'рыться' в нем слишком часто...
Очень жаль, что мне пришлось познакомится с творчеством этого, как оказалось весьма известного и необычного режиссера именно с данной картины. Возможно я был бы более морально подготовлен к тому абсурду который мне пришлось лицезреть. Хотя впрочем в такой неподготовленности есть своя прелесть.
Первая сцена, когда человек в пижаме внезапно обнаруживает за стеной своей комнаты громадный кинотеатр, наполненный мертвенными, неподвижными лицами, гипнотически прикованными к экрану, ясно дает понять, что режиссер настроен решительно и серьезно, во всей полноте обрушить на зрителя лавины своего авторского безумия, не питая ни капли жалости к человеческому восприятию, ни идя ни на какие уступки перед избалованной голливудом публики. Далее одна, за другой следуют маленькие спектакли, миниатюрки в исполнении Дени Лавана, каждая из которых художественно насыщенна, наэлектризована эмоциями. По старой привычке зритель наверняка будет пытаться найти между ними логическую связь, уследить закономерность, и это будет большой ошибкой. Не стоит искать в этом фильме чего то сложного и запутанного, пытаться искать смысл и символизм как в других артхаусных картинах, в этот раз все гораздо проще. Хоть на первый взгляд и кажется что на протяжении всего хронометража режиссер пытается обмануть зрителя, схитрить, укрыть, извернуться и бросить пыль в глаза, в последствии, ближе к концу фильма, приблизительно к тому моменту когда начинает петь Кайли Миноуг, начинаешь понимать, что все это время ты просто смотрел кино, в его первозданном, неприкрытом и обнаженном виде. Пытаясь разгадать чем же все это время занимается главное действующее лицо, приходишь к самому неожиданному и в тоже время очевидно-примитивному ответу: 'Он просто играет'. Но играет Дени Лаван с такой фанатичной убедительностью, одновременно перемещаюсь из одной шкуру в другую, что до самого конца характер человека на заднем сидении лимузина остается неизвестным, оттого его образ олицетворяет проффесию актера в целом, ведь в действительности мы любим актеров за их образы, но сама природа актера как человека, всегда остается за кадром.
Итак, недавно я посмотрела в кинотеатре новый фильм Леоса Каракса «Корпорация “Святые моторы”». И мне хочется сказать: «Браво, Леос Каракс!». Фильм превзошел все мои ожидания.
Леос Каракс повествует нам о неком Оскаре (Дени Лаван), чья жизнь - это бесконечная череда самых своеобразных перевоплощений, непрерывное движение, которое в фильме олицетворяет даже белый лимузин, перевозящий героя.
«Корпорация «Святые моторы» состоит из многочисленных метафор. Например, машина, постоянный спутник героя, здесь некая пограничная зона. В ней Оскар на недолгий срок может оставаться собой в прямом смысле слова. Также она служит зоной смены его образов, средством перемещения из одной жизни в другую (а все остальное время Оскар в постоянной игре).
И не случайно лимузин именно белого цвета. Белый - не только цвет чистоты, но и цвет, традиционно связанный с обрядами перехода, т.е. сменой социальных ролей (например, невеста в белом платье, выходящая замуж). И это далеко не единственный пример символизма в фильме, широко наполненного им, но ровно в такой мере, чтобы зритель мог не терять связь с реальностью.
Ведь, несмотря на огромную череду, совершенно разных ролей и форм главного героя (от безумных до даже повседневных, но каждый раз уникальных), режиссер постепенно выстраивает вполне логичную, полную и глубоко эмоциональную общую картину, дающую возможность увидеть и самого Оскара за всеми проигрываемыми им жизнями, а также попытаться ответить на вопрос о том, какова его суть и человек ли он в полном смысле.
В фильме есть очень тонкие сцены, отражающие проблемы как на более широком, социальном, так и на более узком, личностном уровне. Например, сцена с Евой Мендес весьма жестко, но вместе с тем иронично показывает грань между красотой, уродством и восприятием и потреблением этого обществом. Недаром в фильме звучит цитата: «Красота в глазах зрителя». И неважно, что возможно сама проблематика несколько избита, а важно, как ее показывает Денни Лаван, а он это делает необычно и блистательно.
Кроме того, лично мне хотелось бы выделить момент с аккордеоном, он весьма эффектен. После предыдущей его «жизни», плавно отражен переход эмоционального стояния героя по средствам музыки.
Также хочется отметить сцену в разрушенном здании с Кайли Миноуг, которая, кстати, отлично сыграла (как и все актеры в данном фильме) и весьма проникновенно спела (но спасибо нашим переводчикам, которые так и не научились переводить песни с субтитрами, а не с закадровым голосом, который, как правило, портит впечатление). Эта сцена полна метафор и именно в ней нам впервые явно приоткрывается завеса тайны жизни «подлинного» Оскара.
В завершении, хотелось бы сказать, что автор своим фильмом как бы говорит нам: «А что наша жизнь, если не постоянное движение?» Все сменяется и рано или поздно уходит в прошлое. Что же лично от каждого из нас остается с течением каждой секунды жизни? И, конечно, кто же мы без наших масок и насколько они от нас отделены?
Некто, настрадавшись от бессонницы, лёжа в одиночестве (собака не в счет) на гостиничной кровати размера двойной кингсайз, прислушавшись к раздражающему шуму, открывает ключом железнодорожника потайную дверь, прикрытую разрисованным обойным листом, вслед за световым лучом проникая через узкий коридор на балкон омертвевшего зрительного зала, заполненного телами неподвижно застывших людей.
Кто он? Тень, призрак, дух Лео Каракса, вселяющийся в тело ужасного Дэни Лавана, переодетого респектабельным гражданином, ранним утром отправляющимся в неизведанный путь, размеченный строками сценариев, которые подкладывает ему услужливый шофёр белокурого лимо, обставленного внутри гримёркой и набитого всевозможным театральным барахлом?
Его остановки — запланированные сеансы художественных миниатюр всевозможных жанров и направлений, перехватывающих романтическую драму драматическим триллером или какой-то там криминальной войной, в которых, меняя лица, актер становится участником и главным действующим лицом выстраиваемых режиссёром ассоциативных рядов из тематических и смысловых знаков, понятных только кругу немногих посвященных, и, в большинстве своём, ясных лишь ему самому, перебирающему мотивы и собирающему мотивации, движущие телом актёра и напрягающие разум зрителя, догадывающегося или думающего, что догадывается для чего это снято и о ком.
Вопрос «о чем кино» — самый неуместный для этой картины, личной для взгляда каждого, кто решится взяться расшифровать аналитический ребус Каракса, загадавшего и разгадывающего самоё себя, таинственно увязшего в прошедшем времени, зачарованный зазеркальем калейдоскопически сменяющих одна другую сюжетных калек, в которые вплетается боль последнего расставания и круги ужасного бытия отталкивающе притягательного существа по имени Оскар, живущего иллюзией и сам умеющий её создавать.
Захочется ли кому завтра вместе с ним снова сесть в деловой лимо зависит от того, каким показалось им его сегодня, прошедшее в потоке хаотичных мыслей Каракса, воскрешающего своих прежних героев, ради новых хитросплетений мнимого и настоящего, когда красота ускользает вслед за скрытой истиной, которую, признанием режиссёр адресует своей умершей жене.
В шикарном белом лимузине сквозь город едет таинственный месье Оскар (Лаван). Тонированные окна скрывают от посторонних огромное количество париков, одежды и приспособлений для грима. Словной ловкий фокусник, словно безумный актёр месье Оскар, выходя из авто, принимает различные личины, будь то дряхлая, нищая старушка или же успешный банкир. Он никто и в то же время он может стать каждым из нас. Меняя и отбрасывая старые образы как рваные перчатки, легко забыть о том, кто ты есть на самом деле.
Фильм 'Корпорация 'Святые моторы' - это весьма удачный пример настоящего арт-хауса, когда суть и форма полностью соответствуют друг другу, при этом и то и другое не претендует на всемирное признание и первые полосы таблоидов. Кому-то нравятся криминальные боевики в фальшиво-элитарной обёртке, кому-то брутально-кровавые манипуляции, я же считаю, что если и смотреть авторское кино, то только вот такое - без ложного пафоса, без суетливого нагнетания, без многозначительных пауз в диалогах, а самое главное - без каких-либо претензий на успешность. Здесь нет звёзд первой величины, сочной картинки и модного саундтрека, лишь только авторский взгляд на жизнь, который порождает больше вопросов, чем ответов. Понравился ли мне этот фильм или нет - вопрос другой. Как минимум, могу сказать, что мне было интересно и создатели этой картины, безусловно, заслуживают уважения.
Что касается смысловой нагрузки, то здесь, конечно же, всё непросто. С одной стороны, месье Оскар демонстрирует нам невероятную 'пластичность' своей жизни и желание меняться, как бы подталкивая к этому зрителей - мол не нужно быть статистом в этом водовороте социального океана. С другой стороны, все мы прекрасно видим, чем эта безумная гонка оборачивается для самого Оскара - одиночеством, душевной пустотой и усталостью. Режиссёр прячет от нас вожделенную 'золотую середину', показывая как труден путь к ней и как легко на этом пути оступиться. Сюжет хороший, но не буду лукавить, я бы с радостью посмотрел на нечто подобное, но снятое в более привычном, мейнстримовом ключе. Всё-таки авторское кино такого рода очень тяжело воспринимается, особенно без тщательной предварительной подготовки.
Нельзя не отметить блистательную игру Дени Лавана, который успел достоверно показать нам с десяток различных персонажей, между которыми очень мало общего. По сути, это был театр одного актёра, но зато такого классного, что никого больше и не требуется. Монстр из канализации был шикарный - очень страшный и неприятный тип.
Одним словом, тяжело, но достойно. Постоянно смотреть такое я бы не смог, несмотря на крепкий, пусть и многозначительный, сюжет и отличную актёрскую игру. Всё-таки настоящее авторское кино - зрелище далеко не для всех, и мне не стыдно признать, что многие эпизоды картины 'Корпорация 'Святые моторы' вызывают у меня скорее удивление и неприязнь, чем восхищение. Что поделать, я всё-таки дитя мейнстрима.
Кино умерло. Превратилось в жизнь. Растаяло и растворилось в повседневности. В жизни и смерти. Раньше камеры были больше нас, потом - меньше, а сейчас исчезли вовсе. Раньше были роли, моторы, маски, которые кончаются, которые можно снять, сегодня - задания и функции. Раньше маску можно было снять, сегодня - только поменять на другую. И так без конца. И так умирают страсти и эмоции. Жизнь - функция, смерть - задание. На могилах написано 'Посетите мой сайт'. На всех. Ни в чём нет страсти, нет благодати, нет покоя. Заканчивается время, меняется грим, и смерти нет, и жизни тоже. И живёшь под одной крышей с обезьяной, но дела до этого тебе нет, потому что это неважно, это понарошку, до завтра, пока не приедет за тобой белоснежный лимузин с гримерной внутри.
Мсье Оскар играет уродство, старость, убийство, богатство, смерть, отцовскую тиранию... Играет секс без любви, как в компьютерной игре. И нет выхода, нет исхода. Рядом не стрекочет мотор камеры, а есть только дигитальный хронометраж, сумасшедший ритм и контролирующие органы. На настоящую любовь у него есть только несчастные и случайные полчаса. Но пережить смерть возлюбленной, с которой он виделся последний раз двадцать лет назад, у него нет времени. И желания. И душевных сил. Иначе он отвлечётся и не успеет на следующее задание...
Только в антракте вдруг разорвут ему сердце звуки музыки и он встретит ещё с десяток таких же страдальцев, заплутавших, запутавшихся в масках, гриме, не слышащих стрекота моторов...
Из искусства кино превратилось в глупое и безжалостное реалити-шоу с оболочками людей вместо людей... И только маска Эдит Скоб и ностальгический разговор лимузинов в гараже напоминают об эпохе, когда люди были людьми, а кино - кино.
'Мсье Оскар, вы ничего не едите. Только курите и пьёте...'
Сразу о плюсах - добротная актерская игра и занятная картинка. Я дал себе 12 минут, чтобы заинтересоваться неизвестным фильмом, о котором ничего не читал, режиссера которого не помнил, и досмотрел фильм до конца. Это чего-то да стоит (4 балла).
Теперь о минусах - всё плохо. В европейском кино и самой Европе, если судить по фильму. Аттракцион для восторженных критиков есть, а смысла для зрителя нет - налицо деградация киноискусства.
У каждого художника есть выбор - вложить в своё произведение смысл, увлечь зрителя или читателя историей, конфликтами, развитием характеров. Или пойти по пути все более яркой и эпатажной обертки для невнятного содержания. Когда сказать нечего - можно громко кричать, желательно в необычной позе, шокируя и удивляя публику. Примеров в современном европейском искусстве - множество. Но это-то и грустно - цивилизация с богатейшими культурными традициями (гора) рождает мышь. И с каждым годом все более дохленькую. Все якобы запретные темы уже перепробованы, всё чем можно шокировать - уже использовано. Уже и до исследования каннибализма добрались... О чём дальше будем снимать, писать? Дно уже близко. Оттолкнемся и начнем всплывать? Не уверен...
В общем, фильм посмотреть можно, хотя местами он скучноват. Не шедевр для семейного просмотра, а один из тьмы современных эффектных фильмов супергениальных режиссеров (с точки зрения критиков) для этих самых эстетствующих и пресыщенных формами и блестками критиков.
При просмотре всяческих рейтингов лучших фильмов уходящего года, составленных критиками, фильм Каракса встречал постоянно. Следует иметь в виду, что этот фильм отчасти словно бы для критиков и снят: посмодернистское цитирование, обилие простора для интерпретаций, обилие игрового начала. Сказать же, что фильм при этом сильно демократичен, не могу. Помимо шашлычного принципа подачи переодеваний героя, отсутствия линейной интриги и сюжета фильм может смутить специфической эмоциональной составляющей. Занятно для глаза, но так ни уму, ни сердцу. Замысел притчи о постоянной смене масок показался мне поинтересней воплощения. Отдельные сценки скучны. Мне вот и раньше понравился мсье Говно Каракса и сцены с ним понравились, а воплощение в старушку, в футуристический скафандр, сцена с Миноуг, общения с как бы родней (понятно, что имитации кинематографических манер) показались самими по себе малоинтересными. Ну и конечно с обезьянами режиссер славно придумал. Фильм не то, чтобы художественный, а очень дизайнерский, с привлечением медийных фигур, эстетическими визуальными конструкциями. По части буйства воображения у Каракса всегда было все в порядке. Посмотреть на раз, пожалуй, небезынтересно, но узнав все сюжетные ходы, второй ход заказан.
