Типично американский 'Робин Гуд'. Именно так можно охарактеризовать данный фильм. А это означает, что ничего хорошего ждать не стоит. В фильме напрочь отсутствует атмосфера старой доброй Англии. Вместо истории о веселом разбойнике из Шервуда, мы получили серьезную драму, напрочь лишенную какой-либо привлекательности в силу своей излишней мрачности. Но главным минусом фильма является неудачный подбор актеров, которые никак не соответствуют образам героев, которых они играют. Давайте поговорим об этом немного подробнее.
К. Костнер. Робин Гуд у него не получился совсем. Ни внешностью, ни поведением, ни речью он не похож на разбойника из Шервудского леса. Да, его Робин Гуд все также грабит богатых, защищает бедных и метко стреляет из лука, но он абсолютно лишен харизмы и обаяния. Вместо рубахи-парня перед нами эдакий рэмбо, раскидывающий своих врагов направо и налево.
М. Уинкотт. Ни в одной экранизации 'Робин Гуда' не было настолько отталкивающего образа Гая Гизборна. Они бы еще Д. Трэхо пригласили играть эту роль. Гай Гизборн в этом фильме больше похож на уголовника, вышедшего из тюрьмы, чем на средневекового рыцаря.
А. Рикман. Это, вообще, феномен. Вместо злобного пожилого тирана, каким являлся шериф Ноттингемский, перед нами молодой кривляка-ловелас, якшающийся с ведьмами и виртуозно владеющий мечом. Даже Робин, который провел столько времени в битвах на Святой земле, не мог его одолеть. Нет, я допускаю, некоторое расхождение с образами, но не до такой же степени.
М. Э. Мастрантонио Здесь у меня только один вопрос: 'Неужели нельзя было подобрать более красивую актрису на роль возлюбленной Робина - Мэриан?'
Сюжет местами очень удивляет и оставляет в недоумении. Вот самые непонятные детали:
1. Шериф хочет жениться на Мэриан и занять трон короля Англии. Но позвольте спросить: 'Куда делся принц Джон???' Ведь именно он правил Англией в отсутствие Ричарда.
2. Шериф убил Гая Гизборна. Причем, сделал это в середине фильма. Спрашивается, зачем вообще было вводить этого персонажа. Для того, чтобы он минут пятнадцать помозолил глаза и исчез?
3. В конце фильма Азим произносит речь: 'Я иностранец, но я верю в справедливость и сражаюсь за вас. Сражайтесь и вы с нами!' Что-то вроде этого. Но вот интересно к кому он обращается? К толпе, которая только что визжала от восторга, когда разбойников вели на казнь, и плевала им в спину? Где логика?
И, как я уже говорил выше, фильм излишне мрачный. Много жестоких сцен, отсутствие юмора. Весь фильм снят в мутных серо-грязных тонах. Лишь только Шервудский лес немного скрашивает эту блеклость. Правда, лагерь разбойников, расположенный в этом лесу, больше напоминает жилище дровосеков - никаких тебе ловушек и приготовлений на случай опасности. Причем, удивляет тот факт, что лагерь расположен не в чаще леса, где его было бы трудно найти, а на голой поляне, практически у всех на виду. Неужели разбойники не предполагали, что их могут найти? Видимо нет.
Подведу итог. На данный момент, из всех экранизаций Робин Гуда, что я видел, эта мне понравилась меньше всех. Этот фильм в разы проигрывает и нашему 'Робин Гуду', и британскому сериалу восьмидесятых годов, и американскому сериалу конца 90-х, и даже спорному проекту Р. Скотта. И уж тем более, он ни в какое сравнение не идет с замечательным британским сериалом 2006 года, в котором история о знаменитом разбойнике показана действительно ярко, красиво, с большой долей юмора - как раз в английском стиле.
Неужели, доведись мне сегодня увидеть тот старый (ведь первый и последний раз я смотрел его еще в детском саду – в середине восьмидесятых) сериал о Робине Гуде, который, собственно и «познакомил» меня с этим героем, я разочаровался бы и в нем?! Было бы очень жаль…
А задумался я над этим лишь потому, что отчетливо помню, как совсем еще недавно с удовольствием смотрел «Принца воров» и даже собирался приобрести его «для полноты коллекции». Не сложилось. Зато представилась возможность провести добрых три часа перед телеэкраном. Думал, если не с пользой то, как минимум. С удовольствием. Снова мимо.
Сам удивляюсь. Словно пелену с глаз сдернули. Смотришь кино – всё то же самое, а… не цепляет. Ладно бы если просто знал уже наизусть, что, где, когда – так нет ведь! Давно уже не «пересекались» – успел и подзабыть основательно. Не спасает. Скучно. Настолько, что даже отечественная экранизация начинает казаться чем-то близким к шедевру. Как-то и драматичнее там всё, и картинка поярче, и песни. А тут…
Ведь давеча смотрел «Танцующего с волками» – думал, какой хороший актер К. Костнер. Куда все делось?! А А. Рикман? Ну что за кривляния, честное слово! Нет, чтобы всё в духе финального поединка снять: жестко, сурово, без глупостей вроде нелепых ведьм и неуместных мавров (без претензий к М. Фриману, впрочем). Тоска.
А девица Мэриан! Ну, я все понимаю, но нешто никого посимпатичнее не было? Эти химические кудряшки на голове – ни к селу, ни к городу, право слово. Это же возлюбленная человека-легенды! Она должна вызывать восхищение одним своим видом! Восхищение, а не содрогание. Вот сестра наркобарона – это да, это роль для М. Э. Мастрантонио. Там она органична. А здесь ей не было места, я считаю. Промахнулся режиссер. С Ш. Коннери – в яблочко, а с девушкой – в молоко.
Расстроился я даже. Так и хочется воскликнуть: «Как заблуждалась Таймс…». Ну, Вы понимаете. Был фильм и нет его. Впрочем, за то время, пока я тешил себя иллюзиями миру явился новый «Робин Гуд». Надо будет сравнить. Вдруг и вправду «Король умер, да здравствует король!»
Робин Гуд – славная тема для экранизации. Известнейшая британская легенда, основанная на жизни более или менее реального человека, давно уже является устоявшимся штампом, олицетворяющим собой классовую борьбу угнетаемых с угнетателями. По популярности вполне конкурирует с другим известным борцом за свободу Уильямом Уоллесом. Неудивительно, что история эта имеет огромное количество экранных воплощений, и если не придумать в ней ничего нового, то на большой экран можно и не выходить.
«Принц воров» глубже многих других копнул вглубь происхождения героя. Робин оказывается не простым разбойником с благородной душой, а благородным господином, вынужденным уйти в подполье и применять свои рыцарские навыки в партизанской борьбе. Правда благородная душа осталась на месте. Также создатели изрядно мистифицировали образ Шерифа Ноттингемского (который никак не обретет нормального имени), а в остальном все по-прежнему. Робин Гуд отлично стреляет из лука, второстепенные персонажи не сильно изменились, добро побеждает с минимальными потерями.
Несмотря на продолжительность и заблаговременную хитовость история вышла наивная и пафосная. Кевин Костнер по уши утопил своего героя в штампах, Моргану Фримену здесь играть нечего, Алан Рикман очень обаятелен, но выглядит лишь копией своего героя в «Крепком орешке», ну а об остальных и сказать то толком нечего. Весь фильм блистательный по именам актерский состав разыгрывает перед нами нечто вроде банальной пьесы, которая с не всегда удачным юмором к финалу и вовсе скатывается в веселый балаган с привкусом мексиканского сериала. Под пафосную музыку режиссер преподносит нам избитые сюжетные ходы как сенсационные открытия, и даже сумбурный экшен не радует.
Местами в этой очень насыщенной событиями картине проглядывают удачные ходы, но их маловато, чтобы скрасить впечатления от фильма. Охват обширной аудитории оставил многие элементы на полуслове, как только возникает надежда на серьезный драматический конфликт, его сразу же затыкают банальной истиной, кровь только обозначает свое присутствие, герои даже убивают друг друга как-то картинно. Все признаки типичного блокбастера на лицо.
Но дата выхода фильма – 1991 год. Жанр летнего хита лишь только зарождался и для тогдашнего зрителя такие фильмы были в новинку. «Робин Гуд» получил солидную кассу и одобрение публики. На фоне же нынешних гигантов фильм смотрится очень блекло, даже спорный «Робин Гуд» Ридли Скотта выигрывает по всем статьям.
Очередное киновоплощение народной баллады о защитнике «сирых и убогих» из Шервудского леса от Кевина Рэйнольдса занимает почетное место в ряду развлекательных trash - аттракционов, бурно расцветших в 90-ых. Золотой век мускулистых героев, хлестких ударов и глупых сюжетов принес славу Дольфу Лундгрену и Жан-Клоду Ван Дамму, создав целую империю низкопробных боевичков, заполонивших грудами VHS прилавки магазинов. Не особо плодовитый режиссер Рэйнольдс снял в этот период, пожалуй, только 2 заметные картины, – «Робин Гуд: Принц воров» и «Водный мир» - которые, однако, стали одними из наиболее важных лент, подхвативших эпический дух борьбы со злом при помощи кулаков и иных подручных средств. Его вторая совместная работ с Кевином Костнером за 2 с половиной часа сгребла в самую настоящую кучу все жанры, штампы, приемы и промахи, которые добросовестно накапливались предшественниками в попытке залезть в наибольшее число зрительских кошельков. Авторская интерпретация давно известной истории сделана в лучших традициях утрированно-уплощенного шаблона, который нивелирует всякую самобытность перекладываемого на него произведения как в характерах и отношениях, так и в деталях эпохи. За редким исключением, обязанным самоотверженности Алана Рикмана и Моргана Фримана, которые работают на совесть даже в откровенно безвкусно выстроенных декорациях кадра, ни один из лицедеев не удосужился проникнуться своим персонажем. В результате мы видим людей, одетых в средневековые робы, ничуть не скрывающие наигранность образов, что, кажется, перекочевали из утреннего ситкома, забыв захватить с собой 3 фанерные стены.
Сюжет основан на наиболее популярной версии похождений Робина Гуда, согласно которой он жил в 12-ом веке при короле Ричарде Львиное Сердце, и происходил из дворянской семьи. Все остальное отдаем на откуп фантазии сценаристов Пена Деншэма и Джона Уотсона. Сочинив предысторию его воровской жизни, они рассказали, что барский сын Локсли отправился в Третий крестовый поход и оказывался в плену. Подземные катакомбы, в которых вместе с еще несколькими мытарями заключен Робин, сняты вполне натурально: камень, темнота, сверкающие лезвия, оскаленные пасти жестоких убийц – все хорошо, только смущает, что средневековые турки, захватившие Иерусалим, в совершенстве владеют английским. Но даже это не страшит нашего бравого молодца, ведь 5 лет в советском десанте и еще 3 года на полставки в шаолиньском монастыре позволяют ему голыми руками расправиться с десятком ненавистных супостатов, отобрав у них пудовые ятоганы. Неожиданная свобода настолько захватывает невольников, что одни из них, будучи пронзенным стрелою прямо в сердце, как говорит араб с профессиональным взглядом опытного анатома, еще некоторое время бегает и угрожает врагам своей живучестью. Между тем, этот храбрец был женихом Мэрион, – одной из героинь легенды – что не мешает проказнику Робину сразу после сообщения ей прискорбной новости о гибели возлюбленного шлепать ее по упругим ягодицам, отчего та смеется, аки невинная школьница.
«Враги сожгли родную хату, сгубили всю его семью», поэтому, набравшись плохого, не иначе, от Митхуна Чакраборти, английский лучник клянется на крови отомстить обидчикам и смотрит в камеру глазами, дрожащими от боли и гнева. После такого – или сразу в Болливуд, или в замок черного злодея, дабы набить ему морду. Но последняя затея была явно лишней: верные псы шерифа ноттингемского открывают охоту на бедного дворянина, и ему ничего не остается, кроме как бежать в заколдованный Шервудский лес. Где, в отличие от Фонгорна, по приданию Толкина, населенного Энтами, прячется лишь развеселая банда разбойников, которые промышляют гоп стопом, предлагая прохожим отдать кошелек или окунуться в холодные воды бурной речки. Вскоре харизматичный Робин, по прозвищу Капюшон, становится лидером среди разгильдяев – грабителей, а, тем временем, шериф терроризирует крестьян, сжигая их дома и посевы, способствуя пополнению лесной коммуны, которая превращается в народное ополчение и обосновывается в лесной чаще, сооружая из дерева и веревок многоуровневый мегаполис с кипучей жизнью вновь обращенных воинов, их жен, детей, и, наверное, еще инженеров, построивших все это великолепие. Вчерашние пахари и пастухи буквально за 2 недели овладевают техникой стрельбы из длинного английского лука, хотя, как сообщает энциклопедия, этому мастерству ввиду его физической и тактической сложности начинали обучать детей с 5-ти лет; осваивают все тонкости изготовления древка своих орудий из редкого в Британии тиса, который в то время либо специально выписывали из Италии и Испании, либо выращивали искусственно.
Робин Гуд с лицом Кевина Костнера сверкает обаянием не хуже золотого шиллинга, шутя, избивает целые отряды солдат, одним ударом валит с ног коня, не устает иронизировать над собой, галантен и мил с дамами, спешит вступиться за любого обиженного, отважен и ловок, как стая пираний, добр и чуток, как продавец молока, и, ко всему прочему, хорош собой. Всеми любимый народный заступник, рубаха - парень, покоряющий женские сердца мужественным взглядом голубых глаз, - ему бы на подиуме новую модель трусов рекламировать, а не воевать за справедливость, устраивая кровавое месиво из трупов, не жить в грязи и голоде холодного леса, не пытаться спасти истощенных людей. Впрочем, ничего такого на экране нет: лесной быт похож на затянувшийся пикник, никогда не омрачаемый непогодой, все постоянно улыбаются, помогают друг дружке и местами обнимаются – такое ощущение, что мы наблюдаем телешоу «Солнечные деньки лесных друзей», а не жестокое средневековье, некоторые «прелести» которого не побоялись показать даже в достаточно смешной французской комедии «Пришельцы», однако Рэйнольдс решил, что его аудитории не за чем углубляться в подробности, а то еще настроение испортится, и желудочный сок начнет вырабатываться с перебоями, отчего продажи попокорна резко пойдут вниз.
Полное игнорирование режиссером деталей, предсказуемость каждой следующей минуты, набившие оскомину, сотни раз повторенные во множестве других фильмов эпизоды, отсутствие фантазии в изображении действительности, равнодушное отношение многих актеров, и в первую очередь Костнера, к своим ролям нельзя оправдать желанием сделать картину легкой с налетом юмора. Простота не обязана быть примитивной, пейзаж можно нарисовать не только прямыми серыми линиями. Эмоции зрителей не всегда возникают от грубых, прозрачных приемов слезовыдавливания и драматизмовысекания, но гораздо чаще от искренности авторов, тяжелой работы для создания хотя бы отчасти «своего» произведения, а не комбинации уже известного, жажды показать новое, приложив для этого все усилия и весь талант.
