Итак, фильм классика, мирового кинематографа, Тео Ангелопулоса, «Пчеловод».

Неторопливое повествование, размышление о смысле жизни человеческой, вечные вопросы, сопровождающие человечество в теченье всей его истории. Как жить и чувствовать себя полноценным членом общества, при этом иметь полноценную семью и остаться самим собой, /не пойти на компромисс со своей совестью/? Насколько возможно при этом, прожив большую часть своей жизни, ощущать себя счастливым человеком?

Так вот, чем полезным можно заняться пожилому мужчине на пенсии? Бывший учитель Спирос например, решает разводить пчёл. Хорошее дело, нужное, но пчёлы пчёлами, а жизнь жизнью и никуда ты от неё не уйдёшь, и,… /но, не буду забегать вперёд/.

Ближе к весне Спирос, погрузив ульи с пчёлами на маленький грузовичок, отправляется на юг Италии, дабы пчёлы встретили там весну. По дороге, на этот самый юг, он подбирает молоденькую попутчицу – автостопщицу. И при всей несхожести их характеров между ними возникает взаимное влечение. Но у Спироса с ней ничего не выходит, потому, как он снова и снова прокручивает в мыслях свою жизнь, всю сложность семейных и общественных отношений, не находя в ней ни смысла, ни возможности найти хоть какое подобие смысла в дальнейшем. И путешествие с пчёлами и молодой девушкой к югу страны, оказывается отнюдь не таким романтическим, как предполагалось, а тяжелейшей дорогой в глубины своей души и жесточайшему суду собственной совести. В итоге пчёлы, которые должны производить сладкий и полезный мёд оказываются такой же нелепостью в жизни Спироса, как и сама его жизнь, прожитая не так, как надо было б, а так, как вышло. И надежда последних жизненных перемен оказывается ещё одной иллюзией в долгой череде потерь и разочарований.

Мы движемся по жизни, их пункта А /рождение/ в пункт Б /смерть/, а в определённый момент своей жизни, как и бывший учитель Спирос тоже можем задать себе самый, что ни есть тривиальный вопрос, зачем?

Зачем всё-таки мы нужны были на свете этом?

В жизни комическое и трагическое переплетены подчас в один неразъёмный узел, - и чтобы изобразить подобную ситуацию кинематограф прибегает к жанру трагикомедии. Поначалу трудно поверить, что фильм Тео Ангелопулоса «Пчеловод» принадлежит к этой категории, так как намерения главного героя, Спироса (Марчелло Мастроянни), их причины даны или вскользь, или же приоткрываются на протяжении всего фильма. Между тем тяжёлый, серый, вязкий психологический фон дан в восприятие зрителя с самого начала и почти до самого конца, и продираясь сквозь него, он не раз в сердцах раздраженно подумает: - «Что за мрачное, тягостное, похоронное настроение у этого мужика? Что он помирать собрался?». А между тем это попадание в точку, - Спириус действительно решил покончить счеты с жизнью, более того он уже приступил к исполнению продуманного плана. Первый этап: сразу после свадьбы дочери полный, без объяснения причин, разрыв с женой (потрясенная женщина спрашивает в слезах, - в чем она провинилась, из-за чего муж так жестоко её наказывает; сын, до глубины души возмущенный тиранством и дуростью отца, не желает даже попрощаться с ним). Второй: под видом ежегодного путешествия, «погоней за наступающей весной» навестить и простится со старыми друзьями, навестить старшую дочь, попросить у неё прощения (она вышла замуж вопреки воли отца, строгий папочка прервал с ней всякое общение), посетить отчий край, где не был с юности, - и затем… Вероятно, будет инсценировка несчастного случая при неосторожное обращении с ядом, применяемому при обеззараживании ульев.

Спирос просто и жёстко смотрит на жизнь: не только в пчеловодстве больные, старые, деградирующие особи должны изолироваться от здоровых, но и в жизни, если человек почувствовал, что наступают необратимые процессы, когда старость переходит в маразм, - поторопиться и принять надлежащие меры (конечно, с христианской точки зрения, это непростительный грех, но, отчетливо намекается, что он борец с диктатурой «черных полковников», левый, атеист, - и здесь ему примером служит знаменитое самоубийство супругов Лафаргов, - раз ты уже не способен к борьбе, то должен уйти). Конкретной причиной, которая заставила нашего героя предпринять такие радикальные меры, является угасание полового желания, банальная импотенция (но Спириус относится к этому явлению крайне болезненно, не дай бог чтоб кто- то узнал или заподозрил его в этом позорному и стыдном деле, прежде всего жена).

Но едва тронувшись в последний путь он угодил в пренеприятнейшую передрягу, - по уши влюбился в случайную спутницу, девушку-хиппи, вольную художницу автобанов (Надя Мурузи). И все последующее течение картины это отчаянные, но тщетные попытки Спириуса сбросить с себя эту дурость, вновь обрести внутренние самоуважение и покой, хотя это покой кладбища.

Но девушка, почувствовав, что крепко зацепила его, не намерена отпускать его, - и «ведет» его как опытный рыболов, поймавший на крючок крупную рыбу. Все эти многочисленные, якобы случайные, встречи-расставания (в том числе и финальный «окончательный разрыв») лишь тактические уловки для достижения поставленной ею цели. Как наглядно показано в картине её эротическая одиссея наполнена всевозможными опасностями и лишениями. Ей нужен попросту человек, который содержал и защищал её, утешал в периоды неудач и депрессий, - короче комбинация из няньки, охранника и кошелька. Нашего почтенного пчеловода такая роль, и в правду смехотворная и позорная, конечно не привлекает, он отчаянно брыкается, пытаясь всеми силами избежать уготованной ему участи, но страсть дожимает его, - и он сдаться. Финальная сцена, когда он уничтожает свои так лелеемые ульи, символически как раз и показывает окончательный переход от осмысленного, самоуважающего существования, готового с мрачной твердостью испить сократову чашу к хаосу и бессмыслице вот уж действительно «весёленькой жизни».

Конечно, будь на месте Ангелопулоса, скажем, Витторио Де-Сика, он снял бы «Пчеловода», скорее всего, в духе своей знаменитой комедии «Брак по-итальянски» (тем более, что оба сценария писал Тонино Гуэрра, оба сценария являются вариациями древнего сюжета «Укрощения строптивой, строптивого», о том, что главную роль и там, и там играет Марчелло Мастроянни нечего даже и напоминать), выдвинув на первый план светлое, комическое, радостное; драматические и трагические моменты отодвинув глубоко в тень, - если зритель захочет, то он сам в воображении дорисует «невидимые миру слёзы». Тео Ангелопулос выворачивает наизнанку этот приём: у него в картине изображена именно тёмная сторона истории, а воссоздать цельную комическую её составляющую из разбросанных и изолированных фрагментов – это уже работа зрителя. Главная проблема это конечно нежелание делать эту работу, - кое как досмотрел эту нудятину, - и за это должны сказать спасибо. Но если её все же проделаешь, то удовольствие от фильма испытаешь (это, конечно, мое глубоко субъективное мнение) не чуть не меньше чем от «Брака по-итальянски».