Не хочу вводить зрителей в заблуждение, просто у меня возникли ассоциации с фильмом Бернардо Бертоллуччи. Оба героя, Поль в «Последнем танго в Париже» и Брэндон в «Стыде» невероятно одинокие люди, пережившие в жизни многое, страдающие эротоманией и живущие в больших городах, в котором так много соблазнов. Если у Поля в исполнении Марлона Брандо, опасному и критическому состоянию, способствовала смерть жены, то для Брэндона в исполнении Майкла Фассбендера – это обычные будни.
Творчество Стива Маккуина заинтересовало меня после «Голода», кино совершенно неформатного и сильного. Те же своеобразные «фишки» Маккуин привнес и в «Стыд». Недаром ведь одна из многочисленных специальностей (если так можно выразиться) Маккуина художник. Первый кадр – обнаженное тело Брэндона, камера фокусируется на нем несколько мгновений, оно словно полотно, на котором Маккуин будет рисовать очередной шедевр. Остался верен он себе и в лаконичности, к деталям и к повествованию в целом. Это и минимум диалогов, это крупные планы, «тягущая» музыка, пробирающая морозом по коже, и даже квартира главного героя, будь то совершенно белые стены и однотонная постель.
Нью-Йорк. Наши дни. Преуспевающий Брэндон живет один в комфортабельной квартире с прекрасным видом на Большое Яблоко. У него отличная работа, добродушный босс, всего он в это жизни добился сам и ничего менять не хочет. Казалось бы, отличная жизнь, но под оболочкой уверенного дельца скрывается израненная душа, ищущая выход в сексуальных извращениях. Эротомания – это болезнь и болезнь серьезная. С годами она становится лишь навязчивей, и секс становится смыслом существования, будь то на работе, улучив несколько минут Брэндон спешит в туалет, чтоб предаваться этому снова, будь то в метро, где он пожирает взглядом привлекательную блондинку, и будь то интернет, где такого «добра» хватает. Перевязавшись голубым шарфиком, он бродит по мегаполису и вглядывается в окна, словно пытаясь найти ответ на немой вопрос. В один прекрасный день к нашему герою нагрянула его сестра, Сисси (Кэри Маллиган), бестолковая девица без средств к существованию. Сисси своим появлением меняет уже устоявшееся русло чередующих событий, но против течения Брэндон плыть не намерен. Отношения брата и сестры не стабильны, то порой в его глазах чувствуется искренняя жалость к сестре (та сцена в пабе с проникновенным исполнением Маллиган «New York, New York» и глаза Фассбендера полные слез), то иногда Брэндон готов просто напросто ее придушить. Накопленные страдания вырываются наружу и этому способствует переломный момент в фильме, когда впервые (!) Брэндон в своей сотруднице узрел не возможность заняться сексом, а просто поговорить. Девушка искренне удивляется тому, что Брэндон не видит смысла в браке. «А зачем мы тогда здесь сидим?», - спрашивает она, ответить же Брэндон не решится …
Именно многоточиями хочется закончить данную рецензию. Пространственный финал дает слабый луч надежды, что люди меняются, когда есть близкий человек, который тебе поможет. И Брэндон, теперь уже в черном шарфике все в том же метро все с той же привлекательно блондинкой, возможно измениться.
Невероятно чувственная картина вышла у Маккуина, такими темпами режиссер вскорости станет одним из любимых. Не боящийся экспериментов, он создал лучший фильм уходящего года. Майклу Фассбендеру, прошедшему все муки своего героя (чего только стоит почти финальная сцена фильма с горько рыдающим Брэндоном, в этот момент кажется, что это не эротоман, а просто ребенок), хочется аплодировать стоя, и молодцы итальянцы, оценившие его работу Кубком Вольпи. Непривычно было видеть Кэрри Маллиган в довольно провокационной роли, она здесь не та простушка из «Драйва» и «Воспитания чувств», а довольно таки опасная исполнительница ретро-баллад.
За творческую прямоту, смелость идей и прекрасные актерские работы …
Почти нормальный человек живет в обустроенной пустой квартире, работает в обустроенном пустом офисе, непонятно чем занимается, ни друзей, ни родственников, кроме одной психически неуравновешенной сестры с дорожкой шрамов на руке. Певица, которая вторглась в пространство, заполненное порнопродукцией. Живой человек с проблемами и своим характером, которого даже нельзя трахнуть.
Компьютер, шкафы, ванна, кровать – вся пустота, все пространства вокруг Брэндона заняты девочками, которые «знают, что любит Брэндон». И невозможно полноценно трахнуть женщину-объект, если предварительно попробовал ее узнать. Он хочет получать от людей удовольствие, как вампир, как наркоман. Берет все больше и не насыщается. Ни к чему не привязываясь, никого не впуская в свою ванну, где он царь и бог отчаянно импотентного массажа своего тела. Как будто со спермой он когда-то получит смысл и в конце будет бесконечность – увы, только начало нового цикла. Секс может превращаться в упоение или жажду, в зависимости от того, выкапываешь ты себе колодец или пьешь, откуда придется, как животные.
Чего хочет Брэндон? – Закончить жажду. И ни на миллиметр не приближается к цели, исправно кончая. Наоборот, его лицо кричит о том, что он падает все ниже и ниже, все дальше и бессмысленней. «Брэндон, почему ты такой? Неужели мы такие плохие люди. Может, просто оказались в плохом месте, где человеческая душа умирает?»
Ты выпиваешь столько, сколько вливаешь в человека, вкладываешь. Это закон нематериальный. Закон Маленького принца и его единственной розы. Не пускай порно в свою душу, или не отключай душу для порножизни. Под порно хорошо кончить, замкнуть круг и пойти дальше. Но человек-объект, тело – тот же труп по сути. Сколько ты его ни касайся, ты ничего настоящего не сможешь взять. Потому что человеческое сокровище спрятано не там. Ничего нет отвратительнее, чем понимание, что теребишь опустошенный, ничего для тебя не значащий кусок мяса. Целовать то, что не ценишь. Забвение себя, временное растворение, бессознательность, Эрос и Танатос рука об руку возможны, когда любишь и словно умираешь в экстазе, становишься частью нового существа, нового единства.
В психологии есть такое понятие – «священное». Хлеб и вино могут быть обычной булкой и пойлом, а могут быть плотью и кровью Христовой. Всё зависит от того, что ты чувствуешь, когда они касаются твоих губ.
Природа дала всем животным примерно одинаковый спусковой механизм для продолжения рода, ну и наслаждения, чтобы как-то завлечь «пользователя». Для разумного человека это насмешка. Для тела и бессознательного – необходимость.
Телесность – это неотъемлемая часть любимой, самой дорогой души. Если ты «покупаешь» этот «товар» - ты богач. Если ты берешь по мелочи похоть и ощущения отверстий… Двойное, тройное… насилие, унижение – все это на какое-то время до упоения сбрасывает оковы контроля сознания. Нет стыда. Но потом он есть. Пожалуй, только он и есть.
Этот фильм было бы еще очень верно назвать «потребление», но именно стыд помог Брэндону почувствовать тьму в конце тоннеля, и тогда поезд по тому же тоннелю повез его, уставшего и опустошенного, словно раздавленного и потерянного к какой-то надежде на свет. Стыд, как контроль скорее встроенных в человека моральных правил, и неудовлетворенность – как контроль более органичный и ощутимый.
Чуть не потеряв сестру из-за своего равнодушия, он, может быть, обретет душу, почувствует ее, плачущую в песнях, холодным взглядом отрекшегося пирата пропустит юбки своих бывших сокровищ.
Прекрасен диалог Сисси и Брэндона: «Ну извини. Я не идеальна – Ты всегда извиняешься. Понимаешь, что считаются поступки, а не слова? – Но я, по крайней мере, могу извиниться. Извини. I fucked up (все испортила, облажалась ну и собственно семантика глагола)» – «You fuck up all the time (лажаешь, проигрываешь все время)». Кто бы говорил, специалист по fucking up all the time! Только она признается, что заходит в тупик, и режет вены, а он сжимает зубы и идет искать новую жертву. Он затрахивает всё, как мог бы запивать, заедать и т.п. Два самых близких друг другу человека разрушаются по одиночке.
Умирать как сознательное духовное существо на несколько минут перед экраном или во время дионисийских оргий по договоренности – это одно. Умирать так на всю жизнь – другое. Да и умереть-то полноценно не получится, потому что не с чего умирать… ты и так словно мертв. Ты не познаёшь себя и людей – ты трахаешь всех. Хотя Брэндон прав: Сисси со своими трудностями, конечно, негуманно обращается с собственным мозгом, но «затраханность» ее проистекает из другого источника. И проблемы у нее, наверняка, есть. Но стыдиться, ей, кажется, нечего.
Мефистофель знал, что нужно предложить душе человека, чтобы она сама пала в ад – удовольствия, развлечения мира, убежденность, что в жизни нет стержня и смысла, а есть только неутолимость и разнообразие потребления. И тогда душа легко откажется от сознания и божественного света любви, т.е. единственного бесценного, что есть в жизни. Трупы и туши дьявола не интересуют. Об этом хорошо снял свою последнюю часть тетралогии А. Сокуров.
Невозможно взять красоту, которой для тебя нет. Удовольствия мира не удовлетворяют. Удовлетворяет то, что ты вложил в этот мир. В этом парадокс и фундамент духа. А все остальное в сфере потребления заканчивается, как только ты кончишь.
Прибавив к размеру гениталий Фассбендера количество совокуплений и актов рукоблудия, я понял, - картина серьезная. Ну да оставим шутки, кино то серьезное, на самом деле. 'Блюстители' морали окрестят все происходящее порнографией и призовут постыдиться режиссера, немалое количество зрителей сочтут обнаженный член весьма артхаусным приемом и причислят фильм к категории великого искусства. Скажу точно, что чрезмерная откровенность происходящего - это только средство, а не цель. В конце-концов, чего стоит ожидать от повести про сексуально неуравновешенного человека?
Мне кажется, Стив МакКуин специально не рассказывает ничего из прошлого Брэндона, тем самым лишая зрителя малейшей возможности обвинить в его странностях какие-то призраки прошлого, подчеркивая, что это сознательный выбор главного героя. Понравилось, что кино совершенно не философствует и ни к чему не призывает, рассказывая только историю человека в футляре, чтобы мы посмотрев, возможно, примерили происходившее на себя и сделали какие-то выводы. 'Все мы бражники здесь, блудницы' - говорила в своих стихах Анна Ахматова, мы не имеем права осуждать Брэндона, можем только порассуждать или пожалеть.
А жалость он вызывает. С первых кадров мы видим, что подобный образ жизни приносит ему страдания. Он уже абсолютно разучился любить женщину вне койки. В стартовой сцене даже не получается точно определить, жив ли герой, пока не начинает шевелиться, настолько опустошенный у него был взгляд. И момент, где он сознательно нарывается на мордобой, доказывает, что ему нужно хоть немного почувствовать себя живым.
Но однозначных чувств герой Фасси не вызывает. Когда он начинает корить свою сестру, так и хочется сказать: 'Не тебе, шлюхе, ее учить'. Кстати, хотелось бы поправить описание фильма на кинопоиске. Брэндон не ищет помощи у окружающих. Да, он осознает необходимость, но принимает [в чем я не совсем уверен] ее только когда Сюзи не оставляет ему выбора.
Концовка великолепна, она так и не дает однозначного ответа, хватило ли главному герою смелости перебороть свою слабость? Или же инцидент с сестрой - это всего лишь мелочь, ведь для некоторых мучение самого себя - неотъемлемая часть жизни.
Еще хочется сказать, что весь проект - это театр одного актера. Майкл Фассбендер предстает в самом лучшем свете, демонстрируя окромя наготы, многогранность своего таланта, но американская киноакадемия явно любит женщин без трусов куда больше, нежели мужчин. Это я про Руни Мару и ее Лисбет Саландер, которая так же с удовольствием выскакивала из исподнего. Никаких претензий, девочка заслужила номинацию, но ведь мальчик тоже.
Пока так и не видел «Голод» МакКуина, а потому был заранее напуган отзывами, гласившими, что новая работа режиссера безумно скучна, снята невыносимо тягуче, все уснут и я не останусь, и прочее-прочее. На деле страшилки оказались не более, чем страшилками. Да, ритмически «Стыд» вряд ли получится назвать стремительным, но я бы определил подобную манеру повествования как осторожную, вкрадчивую, подробную в силу выбранной тематики. Так или иначе, самым первым кадром с открывающим титром, авторы довольно точно настраивают на нужную частоту, тональность и дальше сломаться уже почти невозможно. Эпизод, в котором Маллиган поет замедленную в несколько раз известную песню Синатры, мог бы стать как раз таки центральной точкой зрительского надлома, но на мой взгляд он очень хорош по смысловой составляющей, удачен с точки зрения подтекста, о котором чуть ниже.
К слову, возрастной рейтинг кино получило совершенно правильный. Помнится, в хорошем фильме Абеля Феррары Харви Кейтель светил своим причиндалом какие-то пару секунд и то заслужил аналогичное клеймо от ассоциации, тут же первые несколько минут проходят под девизом абсолютного «голого короля» со стороны Майкла Фассбендера. Вот он мечется по квартире, размахивая хозяйством, вот детально уринирует, вот... впрочем, мастурбация крупным планом, слава Богу, не продемонстрирована. Однако, не стоит пугаться. Похоже, что МакКуин просто-напросто снимает своего рода pure movie. Чистое кино об одной из базовых потребностей человека, которая в современном обществе упоминается либо шепотом, либо в пошлых шутках, да и вообще дети могут услышать, так что ступать на данную территорию довольно рискованно. В то же время, why not? Спорить с тем, что потребность человека в сексе является одной из базовых также глупо, как и не заняться этим самым сексом при подвернувшейся возможности. Вы ведь тоже оценивающе заглядываетесь на чей-то аппетитно пробежавший мимо зад, любите девушек в костюмах и неловко пытаетесь закадрить их баре, по итогу проигрывая партию более опытному коллеге, который почти все время молчит, не танцует и не платит за выпивку. То, чего вы, наверняка, не делаете будет порядочным спойлером, однако к определенному моменту становится ясно, что все приключения главного героя, его поиски новых эротических ощущений — не более, чем сюжетная верхушка айсберга.
Возвращаясь к вышеупомянутому Синатре позволю себе немного сумасшедшую аналогию. В некотором смысле Маллиган поет для Фассбендера, как в свое время Йоханссон для Мюррея. Поет для героя, потерявшегося в мегаполисе, не находящего понимания у окружающих. Если у Сони Копполы причина отчуждения центральных персонажей носит в первую очередь национальный, языковой характер, то МакКуин выделяет свою центральную фигуру из толпы поведенчески. Дело здесь не только в том, что Брендон трахает все, что движется, заражен каким-то вирусом подобно собственному рабочему компьютеру и настолько презирает институт брака, что даже не доводит до конца половую связь, способную обернуться долговременным союзом. Дело еще и в совсем мелких деталях. Пока сестра и босс, мило трещает о том, что одна ездит на автобусе, а у второго есть машина, главный герой почти все время перемещается по городу на метро. Он не такой, как они, и единственное, чего ему действительно хочется — это личной свободы за пределами офиса и всех остальных обязательных ежедневных дел. Да, свободы в первую очередь сексуальной, грязной, но свободы, возведенной в абсолют, нарушить который легко может даже внезапное появление назойливой сестры.
Технически порадовали два момента. Расфокусированный телевизор в эпизоде кульминационного семейного диалога и так называемый эллипсис (набор коротких флешфорвардов) в чуть более позднем эпизоде знакомства в баре. Фассбендер ожидаемо великолепен (я, если что, игру имею ввиду).
К слову, еду я тут недавно в метро... Хотя ладно, в другой раз как-нибудь.
В одном журнале, в статье про Майкла Фассбендера, было написано, что 'мы оценили его торс в фильме 'Стыд''. Так вот, в фильме 'Стыд' мы оценили вовсе не торс. Не могу понять, так уж ли было необходимо всовывать в этот фильм выдающиеся части тела Майкла, несло ли это какую-либо смысловую нагрузку - сцена, когда главный герой идет обнаженный в туалет, чтобы справить нужду. Но режиссеру за это определенно спасибо и пламенный привет.
Мне кажется, что за всеми дефиле Майкла в его естественном виде перед камерой и сценами секса можно потерять смысл фильма. Мне кажется, что смысл его в невозможности главного героя испытывать близость. И в погоне за этой близостью, которую каждый из нас желает обрести, признается он/а в этом или нет, в погоне за близостью, которую он не может вынести или дать другому человеку, герой пытается заполнить внутреннюю пустоту постоянным, беспорядочным сексом. При чем, чаще всего, используя для этого проституток, которые заведомо на близость с ним не способны - они ведь на работе. На самом деле, ведь в фильме есть что-то очень глубокое, что-то про современного человека, про одиночество каждого из нас. И про попытку это одиночество чем-нибудь заткнуть.
Дополнительно порадовал Евгений Цыганов, который озвучивал героя Майкла. Голос у него специфический, с грустинкой.
Может быть, такое количество наготы и эротизма в фильме - это какая-то параллель с тем, что нас всегда что-то отвлекает в жизни от главного. Что-то, что нас шокирует, смущает, переключает полностью на себя все наше внимание, заставляя отвлекаться от Смысла, от того, что действительно важно.
Или режиссеру просто нравится смотреть на голого Майкла. Да и кому не нравится, святые бублики!
Британский художник Стив МакКуин заставил говорить о себе мировую кинообщественность в 2007 году, когда снял свой первый полнометражный фильм - 'Голод'. Та работа отличалась совершенным визуальным стилем и одновременно глубоким содержанием. Еще в ней была некая провокационность, ибо главным действующим лицом являлся активист ИРА, находящийся в тюрьме и выражающий свой протест против политики Великобритании в Ирландии путем объявленной им голодовки. Этот конфликт, конечно, до сих пор сидит занозой в сердцах как британцев, так и ирландцев. И вот на такую острую тему не побоялся тогда высказаться МакКуин (хотя, справедливости ради, политическую подоплеку событий там постарались вынести на второй план). В свою вторую работу в качестве режиссера Стив тоже вплетает элемент провокационности, помещая в центр сюжета сексоголика. До сих пор кинематограф как-то старался обходить эту тему стороной. А если и случались прецеденты, то они были либо сатирически-иронического характера (вспоминаем 'Удушье'), либо вызывали какое-то лютое неприятие общества ('Автокатастрофа' Кроненберга, о которую моралисты в свое время немало копий сломали). В общем, МакКуин ступал на опасную территорию и наверняка это осознавал. Забегая вперед, скажу, что опасения по поводу излишней откровенности фильма оказались напрасными (если только вы этот фильм не собираетесь детям показывать).
'Стыд' открывается мощнейшей сценой в метро. Она длится несколько минут, она бессловесна, но при этом сообщает о главном герое всё, что нам вообще нужно о нем знать. Фассбендер неприкрыто разглядывает симпатичную попутчицу, сидящую напротив. Та (запоминающееся появление артистки Люсиль Уолтерс) отвечает ему не менее откровенным взглядом и кокетливой улыбкой. Затем она собирается выходить, и он пристраивается сзади нее, его ладонь на поручне соприкасается с ее. Очень точная передача характера персонажа исключительно визуальными средствами и актерской мимикой. В принципе на этом фильм можно было и заканчивать, ибо дальше МакКуин ничего нового нам сообщить оказывается не в состоянии. Хотя очень старается. Но всё старание у него уходит куда-то в сторону постановки эффектных кадров, которыми он в какой-то момент попросту начинает злоупотреблять в ущерб содержанию. Да, всё это выглядит очень красиво. По-эстетки, что называется. Но мы то ждали от МакКуина не видеоарт-инсталляции, а хорошего, глубокого кино, коего, к сожалению, так и не увидели.
Тема одиночества в большом городе, одиночества среди людей волновала многих режиссеров. И МакКуин очевидным образом старается соответствовать устоявшейся традиции. Особенно сильны здесь паралелли с 'Таксистом' Мартина Скорезе, выдающемся фильме об отчаянии в Нью-Йорке 70-х. Не зря же МакКуин избрал местом действия именно этот город, и в основном ночные его часы. Но теперь это Нью-Йорк 2000-х. На месте бунтаря Трэвиса типичный 'герой нашего времени' Брэндон. Спокойный, рассудительный, респектабельный. Одержимый внутренними демонами. МакКуин и рад бы проникнуть во внутренний мир своего героя, понять, что его гложет, но дальше сексуальных утех у него дело почему-то не идет. И даже кульминационная сцена в 'Стыде' превращается в безостановочную оргию (настолько тактично снятую, что от ее лицезрения не пострадает психика и 5-летнего ребенка). При этом замысел режиссера остается понятным. Ну да, он хочет показать, что Брэндон одинок, что он порочен, что он разлагается изнутри, что он отталкивает от себя самого близкого человека, что его лучший друг - похотливый самец с работы, а лучшая подруга - проститутка по ту сторону веб-камеры. Но после просмотра на языке вертится лишь один вопрос: ну и что? МакКуин фиксирует обыденность с таким видом, будто открывает нам Америку. Скорсезевский Трэвис объявлял всему миру войну, чтобы хотя бы попытаться изменить положение вещей. МакКуиновский Брэндон в состоянии только пойти поплакать на пристань. Если режиссер хотел показать, насколько жалкими мы все стали, то затея явно удалась.
Кроме всего прочего, МакКуин в 'Стыде' попусту растрачивает потенциал великолепного актера Майкла Фассбендера, который вынужден здесь почти весь фильм ходить с каменным и ничего не выражающим лицом. Оттого, кстати, его внезапные просветления в виде слез и прочего кажутся несколько фальшивыми. Но Майкл даже в таких условиях умудряется проявить себя (опять же, в первой сцене он восхитителен). И в итоге так получается, что всю эмоциональную нагрузку фильма несет на себе хрупкая, но до неприличия сильная артистка Кэри Маллиган, заслоняющая своим появлением и Фассбендера, и других. Именно на ее счету здесь еще 2,5 сцены, которые способны восхитить самого придирчивого зрителя. В общем то Маллиган к концу становится и сердцем, и душой 'Стыда', подчеркивая тот факт, что линию героя Фассбендера МакКуин провалил. Впрочем, быть может безликость и вправду стала атрибутом современного человека?
Ещё у него есть сестра. У той – полуночные блюзы срывающимся голосом, истерики по телефону, объятия, нервный смех и квартира брата в качестве временной жилплощади. Как там писал Паланик? «Мы не хотим знать практически ничего про тех, кого любим». Брэндон следует этому принципу со всей строгостью. Сисси, напялив нелепую винтажную шляпку, решает на этот раз изменить такому подходу. В проигрывателе ультимативное «I Want Your Love».
Никто не знает, что с ним случилось. МакКуин не раскроет секрета. Первопричины, психологические нюансы прошлого – в сторону. Режиссёр будет деловито и безапелляционно препарировать диагноз, на грани фола, до крайностей, до измождённого Фассбендера, буквально вытащившего из себя пока лучшую свою роль. Прямолинейно и графично, с неизменным чувством меры и вкуса, фотографическим языком МакКуин жёстко цепляет свою драму, на заржавевший крюк трагедии.
До Сисси. Всё было хорошо до Сисси. До того, как она не ворвалась в его зону со своим пронзительным «New York, New York» и вечным беспорядком, возвращающими к реальности. Насколько легко было отмахиваться от дребезжащего ежеминутно телефона, настолько же трудно теперь отделаться от тончайших иголочек стыда. От кары, которая неминуемо настигла. А ведь он был доволен. Счастлив? Скорее нет. Умиротворён? Скорее да. Коллекция пластинок, стерильно-белое пространство стен, болезненная чистоплотность, ежедневные литры кофе. Порно на работе. Проститутки. Девушки из многочисленных баров на одну ночь. Порно дома. Самоудовлетворение по нескольку раз в день. Беспробудный секс. Секс, как остаточное явление. Как последний генератор жизни, работающий на полную катушку. Все остальные Брэндон выключил сам, оставив пылиться в самом дальнем углу своего бытия. Сознательно. Рационально. Ведь важно всё контролировать. Важно отвечать за свою жизнь. Брэндон прекрасно осознаёт кто он, это видно уже в первом кадре, где голубые глаза героя, идеально сочетающиеся с общей иссине-металлической цветовой гаммой фильма, сверлят воздушное пространство комнаты. Такое существование определённо проще. Маска для дня, набор рефлексов для ночи. Математический ритм жизни. Математический Бах в наушниках. Математический секс. Мимолётная идеальность существования. Он словно в аквариуме. В одном из миллионов аквариумов этого бездушного большого города, позволяющего любоваться собой лишь через железную сетку.
Но по стенкам уже ползут предательские трещинки. Через них просачивается воздух. Сисси запустила слишком тяжёлым камнем в обиталище брата. Сдула пыль с парочки, казавшихся уже мёртвыми, генераторов. Протянула руку. Этот камень стыда нарушил замкнутую систему. Брэндону никогда больше не жить спокойно, как раньше. Не наслаждаться тем, что имеет квартиру и работу. Не контролировать каждую мелочь. Стыд изведёт его. Изгложет живьём. Может и стоит взяться за руку сестры.
«Мы же не плохие люди. Просто мы родом из ада».
Обман. Всё оказалось жалким миражом. Вся подконтрольность. Упорядоченность. Свобода жить, как хочется тебе, оказалась пределом несвободы. Самоуничтожением. Какая-то часть тебя уже не ты. И это она властвует над тобой. Она держит тебя в тюрьме собственного тела. Она распоряжается. Выхода нет. Бежать некуда. Остаётся лишь упереться лбом в прозрачный лёд нерушимой преграды собственной бесчувственности и позволить отчаянию поглотить то, что ещё можно назвать живым. А может выбить клин клином? Превозмогая боль, дойти до точки, позволяя обоюдно сдирать с себя кожу стыду и адской похоти? Уничтожить себя, что бы заново возродиться?
«Это ловушка. Ты загнала меня в угол. И это ловушка!»
Когда то, что осталось от Брэндона загонят в угол, звериная его часть набросится на загнавшего. Постарается перегрызть горло. Жертва – то, что нужно для искупления. Для возрождения. Для свободы. Он её получит. Скорлупа разлетится на мелкие кусочки. Только вот станет ли от этого легче?
Стив МакКуин пронзительный и бескомпромиссный режиссёр. Его кино невыносимо красиво, нещадно мучительно. «Стыд» - душераздирающий по сути, и закованный в тонкие грани художественного искусства, как и его главный герой, выплёскивает на зрителя болезненный дискомфорт. И дело не в многочисленных постельных сценах или полностью обнажённом Фассбендере. Просто всё это слишком знакомо. В мире, где эскапизм становится нормой, такие ленты становятся отражением действительности. Легко распознать, поэтому и смотреть малоприятно. Вот такой вот «дух времени» получился у МакКуина. Трагедийная реальность без начала и без конца.
В чем уникальность человека с повышенным либидо? Человека, не верящего в любовь и отношения, ищущего облегчение в просмотре порнографии и сексе с проститутками? Не знаю, в каком вакууме живет сценарист 'Стыда', но ситуация представляется мне слишком обыденной и распространенной, чтобы можно было увлечься бессовестно тривиальной, я бы даже сказал, бездарной историей Брендона Салливана. Сегодня скорее гармоничный, счастливый человек редкость. Да и не только сегодня.
Ну да бог с ним. Предположим, авторов заинтересовала психология переживаний такого неудовлетворенного человека (бедняжка!) - но и тут получим кукиш, ибо развитием психологических портретов тут и не пахнет. А между тем, и по названию, и по предпремьерному маркетингу следовало ожидать чуть ли не фрейдистской глубины. Только и разговоров было о том, что Фассбендер появится абсолютно голым на экране - вот это вершина фрейдизма, не то слово! Но вместо эмоционального излома, герой только тем и занимается, что бесцельно бродит туда сюда, делает грустное лицо кирпичом, мастурбирует и опять делает грустное лицо кирпичом. Ах, нет, иногда он кричит на сестру. А так, захотел поплакать на мокром асфальте - поплакал на мокром асфальте, захотел потрахаться с двумя шлюхами - потрахался с двумя шлюхами (под музыку в стиле Брукнера это смотрится особенно гнусно), не хватает посторгазменных ощущений и морального очищения - зашел в гей-клуб (понимаете всю тонкость и излом ситуации? Надеюсь!)
При этом нет ни единого повода упрекнуть Фассбендера и Маллиган в недобросовестности, их амплуа переданы безупречно и вполне правдиво. Они менее всего виноваты в бессвязности нудной череды реплик, которыми приходится обмениваться по поводу и без повода. Проблемы с логикой развития бросаются в глаза не раз по ходу просмотра: либо какие-то персонажи появляются и уходят, не получив никакого развития, либо многие события ни к чему не приводят и непонятно зачем показаны.
Совершенно не в тему, например, вся канительная история с боссом Брендона, его шашни с Сисси, скучен долгий разговор Брендона и Мэриэн по дороге домой - ни о чем и с такими паузами, что становится неудобно, не пришей кобыле хвост и мотив метро - столько внимания, и безрезультатно. Да и подмигивающая рыжеволосая девушка с кольцом - так, для хронометража. Постельная сцена с афроамериканской коллегой тоже излишне подробна, не неся в себе никакой важной информации. Без того, в какой очередности он целует ее соски, можно было бы запросто обойтись.
Неуместен и Бах в исполнении Гленна Гульда, уже привычно ассоциирующийся с утонченностью, чистотой, снобизмом в конце концов, но никак не с бесхребетностью, гимном которой эту фильму можно воспринимать лишь в лучшем случае. А дурацкая песенка Сисси на пять минут экранного времени вообще пытка для зрителя - с таким голосом не возьмут даже в третьесортное кабаре, аккомпанемент тоже на редкость удручающий, а между тем можно было просто переозвучить голос актрисы.
А вот чем мучается герой Фассбендера, в чем его удивительная уникальность - так и остается непонятным. Но самый главный вопрос к режиссеру - при чем тут стыд? Если это настоящий позор!
Я с нетерпением ждала выхода этого фильма. Я так не ждала ни одного фильма раньше. Удивительная эстетика режиссера Стива МакКуина поразила меня в Голоде, а Майкл Фассбендер уже давно буквально влюбил в себя.
К сожалению, в прессе только и слышно, что о постельных сценах фильма и о большом 'таланте' Фассбендера - на эту тему не шутил уже только ленивый. И может сложится впечатление, что фильм о сексе и проблеме сексоголизма. Но это самый неверный вывод, который только можно сделать о фильме. Если вы увидите в фильме лишь этот поверхностный пласт - фильм вам не понравится.
На самом деле это уже второй фильм Стива МакКуина о свободе. Точнее о несвободе. Это фильм не о трагедии одного сексоголика. Это фильм о нашей действительности - не случайно МакКуин помещает своих героев в Нью-Йорк. Нью-Йорк это большой плавильный котел - маленькая модель большого мира, и это придает истории масштаб. Главный герой - Брэндон - это гипертрофированный Герой Нашего Времени. Он не ест нормальной пищи - он заливает себя энергетиками и едой быстрого приготовления, у него нет нормальных эмоциональных связей - он заменил их безостановочным, тупым сексом. Он не живет, его существование - это всего лишь суррогат жизни.
Многие спросят, почему нельзя было выразить теже идеи, не используя такое количество обнаженки и секса? Неужели нельзя было изобразить героя, заменившего реальную жизнь искусственным существованием, не через сексоголизм? Ответ прост. Что самое важное и ценное в полной, насыщенной, настоящей жизни? Эмоции. Эмоциональные связи с другими людьми - дружба, братские чувства, романтическая любовь. Именно это главный герой и заменяет сексом. Люди завтракают с родными - он занимается сексом, люди встречаются с друзьями в кафе - он занимается сексом, люди ходят на свидания - он занимается сексом, люди наслаждаются минутой одиночества и беседуют сами с собой - он онанирует в туалете. Все самые вкусные эмоции заменены полуфабрикатом, и полуфабрикат тут может быть один - секс. Ведь секс должен быть физическим выражением наших эмоций, секс - это внешняя оболочка наших чувств. Стив МакКуин выбирает самый громкий способ нарисовать эмоциональный портрет героя, который заменил реальную жизнь ее внешней оболочкой.
При этом внешне главный герой абсолютно, подчеркнуто свободен. В фильме практически нет крупных планов, рядом с Брендоном всегда видно пространство, иллюзия простора. Герой постоянно куда-то бежит, стоит ему столкнуться с эмоциональной ситуацией, в которой он чувствует себя неуютно. Физически он свободен двигаться, он бегает долго и бесцельно.
Есть в фильме и противоположный персонаж. Сестра главного героя Сисси в исполнении Кэрри Маллиган. Она наоборот чрезмерно эмоциональна. Лучше всего ее портрет рисуют красные губы, старомодные шляпки и леопардовое манто. Но и она при всей своей внешней открытости этому миру не способна жить нормальной жизнью - она так же, как и Брэндон, отчаянно ищет настоящей эмоциональной связи и не может найти.
Оба героя закованы в эмоциональные клетки, внутри которых они способны почувствовать лишь пустоту, и каждый из них по-своему ищет способ сделать хоть один глоток свежего воздуха, почувствовать хоть что-то настоящее. И Стив МакКуин каждым кадром, каждым ракурсом, каждым звуком музыки заставит вас нутром почувствовать это отчаяние, с которым сталкиваются его герои, услышать их леденящий крик о помощи. Стыд пугает, опустошает, внушает отчаяние, буквально выворачивает вас наизнанку, но при этом оторваться от него невозможно - уникальная эстетика МакКуина притягивает, его затяжные, статичные кадры настолько красивы, что оторваться невозможно.
Финал фильма доводит буквально до катарсиса - напряжение нарастает с каждым кадром, пока не происходит взрыв - сестра главного героя издает последний крик о помощи, который он не в состоянии вовремя услышать. Он не смог остановить трагедию. И снова главный герой бежит, бежит как можно дальше от своих проблем, бежит, пока его не настигнут наконец настоящие, мощные эмоции. И ему ничего больше не остается, кроме как упасть на колени посреди пустой дороги и плакать. Мне было по-настоящему жаль Брендона, и я всегда плачу вместе с героями фильмов и книг. Но в этот раз, у меня не было сил даже дышать нормально, не то что плакать, настолько эмоционально-мощным МакКуин сделал свой фильм, что к концу он просто опустошил меня.
Почему Брендон - Герой Нашего Времени, почему это кино так актуально? Посмотрите вокруг, большинство людей медленно но верно заменяет реальное общение с людьми на социальные сети - и это лишь один из многих примеров подобной 'подмены' реальности. Как далеко осталось людям до эмоционального состояния Брендона? МакКуин всего-лишь довел реальную ситуацию до абсолюта, чтобы сделать ее ярче и нагляднее. Посмотрите Стыд и задумайтесь: а вам есть чего стыдится?
Киноработа Стива Маккуина сложносотканное драматическое произведение, в котором недосказанность является одним из главных действующих лиц. Причина ускользает от зрителя, оставляя наедине со следствием.
Зрителю не раскрываются причины прямо, а даются лишь некоторые указания-маячки, для того, чтобы осознать причины поведения главных героев.
Косвенно, Стив Маккуин возвращается к своей киноработе «Голод» о конфликте в Северной Ирландии 70-80- х годов, главный герой Брендон – Майкл Фассбендер вскользь упоминает, что родился в Ирландии и уехал оттуда подростком и больше никогда туда не возвращался и не вернется. Реплика сестры Сисси – Кэрри Маллиган «мы родом из ада», дают нам прямые указание, о чудовищных событиях в судьбе двух детей. Несложно предположить, что главному герою около 30-35 лет соответственно, его родители могли быть активными участниками этого конфликта. Думаю, не составит труда предположить, что жизнь детей чьи родители, возможно сидели в тюрьме, были убиты по политическим мотивам, далека от идеала.
Основу данной киноработы составляет следствие драматических событий в судьбе героев и как результат главным действующим лицом становится Саморазрушение в его бесконечных проявлениях.
Герой Майкла Фассбендера - Брендон Салливан, несет в себе опасность и угрозу, буйный и неистовый, склонный к пагубным пристрастиям, внутренне опустошенный, практически фаталист – удрученный и подавленный. Эротомания выступает лишь как одно из проявлений Саморазрушения, видом психологического расстройства на сексуальной почве. Данная патология как правило развивается в результате психогенных воздействий, как форма компенсации чувства собственной неполноценности. Герой Фассбендера старательно прикрывает свою ущербность, однако он душевно болен, он изнурен своею болезнью.
Саморазрушение главного героя скрывается под маской «профессиональной» внешности и непроницаемым выражением лица, так свойственным успешным представителям общества. Тем не менее за сдержанными манерами, героя Фассбендера, таятся глубокий страх и отчаяние. Тлетворное действие яда Саморазрушения не стремится раньше времени показывать себя во всей красе, оно медленно душит свою жертву подводя ее к той черте, за которой нет таблички «выход».
Яд саморазрушения свободно течет и в жилах Сиссиль – героиня Кэрри Маллиган, подталкивая ее к заигрыванию со смертью. Ни один яд не несет с собой столько страшных последствий, как яд Саморазрушения. Рано или поздно не взятая под контроль тяга к Саморазрушению ведет человека к неминуемой смерти путем медленного, постепенного угасания или быстроразвивающегося насильственного акта.
Отрава Саморазрушения особо опасна тем, что она обращает человека против самого себя. Тело Сиссиль украшено многочисленными, нанесенными себе самой шрамами. Отрава Саморазрушения сидит глубоко в ране, постепенно оказывая свое токсическое влияние. Страсть к саморазрушению практически неизлечима, сложновычисляема и неуправляема.
Брендон и Сиссиль сломленные ветви одного дерева, отравленные дети своей страны. Режиссер Стив Маккуин мимолетно брошенными фразами, собирает сложную головоломку жизни главных героев.
Брат и сестра - скомканные части, некогда существовавшей семьи, зрителю прямо не указаны причины, однако ему видно следствие – Саморазрушение, которое может возникнуть при двух ключевых составляющих - эмоциональной покинутости и эмоциональном или физическом оскорблении, наказании или надругательстве. Когда эти две составляющих сходятся воедино, дальнейший результат трагическим образом предсказуем: они успешно расчищают путь для проникновения в сердце ребенка Саморазрушения.
Киноработу Маккуина «Стыд» абсолютно нельзя рассматривать через однобокую призму лежащей на поверхности пресловутой эротомании, наличия голых тел или половых актов.
Стыдно смотреть жесткое порно, пользоваться услугами проституток, посещать гей-бары, мастурбировать на работе, резать свое тело, спать с первым встречным, однако принято считать, что не стыдно быть несчастным, не стыдно думать о самоубийстве, не стыдно ничего не чувствовать, не стыдно закрываться в собственном мирке, не стыдно каждый день медленно разрушать себя.
Нет, на самом деле Стыд – это быть мертвым среди живых, быть настолько надломленным, что уже невозможно подняться. И чтобы не было стыдно, что ты давно гниешь внутри, чтобы не поднимался смрад твоего отчаяния, чтобы боль не вырвалась наружу, мы надеваем костюм, улыбку и идем жить, а вернее доживать, досуществовать.
