Режиссер Гонг никак не может начать съемки фильма об альпинистке и погружается в депрессию. А тут еще и любимый кот умер. Хоронить кота Гонг отправляется в горы – и встречает там героиню своего фильма.

46-й Московский Кинофестиваль выдался для меня на редкость удачным – большинство фильмов, которые я посмотрел, оказались отличными. Но закон больших чисел всегда напоминает об исключениях. В этот раз таким исключением стала пара фильмов – один из них это как раз южнокорейский «В конце фильма».

Мне близка тема альпинизма (моя дочь занимается спелеологией). Я обожаю котов и близко к сердцу переживаю фильмы, где коты болеют или погибают. Я люблю кино и мне интересен внутренний мир создания фильмов, работы режиссера, сценаристов, продюсеров. Как фильм, в котором всё это есть, мог оказаться таким невыносимо... скучным!

Первое, что должно было насторожить – это длительность. Три часа – далеко не всякий блокбастер себе это позволит. Что может происходить в камерной драме о киношнике в горах в течение трех часов? Самый простой ответ зачастую правильный. Ничего.

Режиссер фильма Ан Сон-Кён вроде не новичок в кино, у нее есть фестивальные награды. Возможно, она часто страдала от проблем продюсирования и беспардонного вторжения в свои творческие замыслы. Но мстить за это бедным зрителям, создавая трехчасовой фильм про ничего – это как-то чересчур. Почти с самого начала зрителю показывают, что перед нами – игра. Камеры нарочито статичны, как будто их расставили перед репетицией, сели и разыграли сценку, а потом смонтировали то, что получилось. При желании можно увидеть в первой трети фильма пародию на «нравы» киноиндустрии: «- У вашего героя должен быть любовный интерес! – Но героиня – женщина! – Жаль. Что ж, тогда она будет квир, и у нее будет любовный интерес!» Продюсеры сливаются и не отвечают на звонки, нанятая сценаристка не оставляет от первоначального сценария камня на камне (альпинистка превращается в альпиниста, фильм об одиночестве превращается в любовную мелодраму и так далее). Но эти перипетии не покидают сценарной комнаты – мы смотрим на «разговаривающие головы» на фоне пустых стен.

В полноценную сатиру этот сюжет не развивается – вместе с депрессией героя мы теряем остатки юмора. Фокус фильма переключается на больного кота, и только тут, как говорится, «начинается что-то живое». У героя искренние эмоции по поводу пушистика, он разговаривает с ним, поёт – но этот подсюжет тоже быстро заканчивается. И начинается пустопорожнее брожение по горе, где герой встречает то ли призраков, то ли героев собственных черновиков. Следить за этим невыносимо скучно.

Герои несколько раз подчеркивают, как важен для фильма финал, создавая подобие интриги – чем же закончится трехчасовый эпос ни о чем? И тут самый простой ответ будет правильным. Ничем.

P.S. Эй, киса, иди сюда! Что-то давно я кино не снимал! Ну-ка, давай я буду три часа пялиться в пустой экран, гладить тебя и выдам это за сиквел? Где вы, продюсеры? Продаю идею «В конце фильма 2!».