Удивительная в своем прямодушии картина умудряется избежать тяжеловесного символизма, ложной многозначительности и других опасностей, связанных с местом действия, а в финале, приблизившись интонацией к Харуки Мураками, еще и вышибить слезу. Как и при видеопросмотре «Звонка», испытываешь смутно-тревожное чувство, которое зарождается где-то на пересечении путей — кино, смерти и твоего собственного.
Метафизическая реальность «После жизни» есть прообраз мистической природы кино. История такого кино всегда в настоящем и никогда не окончательна. Такое кино удостоверяет преходящую жизнь и ограждает ее от распыления.
