Мы решили изменить мир, для этого и собрались вместе, но оказалось, что изменили только самих себя
'Бархатная золотая жила' - фильм, который открывает занавес эпохи глэм-рока. Обычно зрители видят только красивую картинку, а все остальное - подготовка, неудачи, страхи и недостатки артистов, их проблемы, вообще их истинное 'Я', остается за кулисами. И вот здесь мы попадаем в самую гущу событий, где можно увидеть все сокрытое и упрятанное за красивую картинку. Хотя в то время, мало кто не видел изнанки происходящего, все же было то, что оставалось неизведанным. Особенно для тех, кто появился уже после тех событий и сейчас хочет приоткрыть завесу в блестящий мир глэм-рока. Ведь современные фрики уже совсем не те и не то. Сам фильм у меня вызвал ассоциацию с яркой каруселью, где не успев хорошенько окунуться в одну сцену, мы уже видим другую и к концу фильма это вызывает легкое головокружение. Но это отнюдь не недостаток фильма, это лишь подчеркивает насыщенность, переизбыток того времени. Максимализм во всем - в одежде, в макияже, в стиле, куча блесток, ярких цветов, перьев, от которых рябит в глазах. В те года рождалась потрясающая музыка, шедевр был на шедевре и не было дешевок, и я необычайно рада музыкальному сопровождению данной картины. Музыка соответствует стилю и эпохе, и даже если не знаком с творчеством исполнителей, чьи песни играли в фильме, то все равно треки приятно радуют слух, их нравиться слушать. Для меня, как фаната Queen и Scorpions, а также человека слушающего музыку Metallica, Smokie, Pink Floyd, Eagles, The Beatles, музыкальная составляющая была очень важна и здесь справились на 100%.
Огромный плюс фильма - точно переданная атмосфера. В жизни я бы никогда не поверила, что фильм снят в 1998 году. Глядя на картинку мы видим 70-е годы, полное ощущение, что картина снята именно тогда. Абсолютное попадание в стиль, во время. Поставив фильм наряду с другими лентами тех лет, отличить будет невозможно. Съемки документальных эпизодов и интервью очень реалистичны. Лично для меня этот фильм перекликается с фильмом 'Сен-Лоран. Стиль - это я', который я посмотрела недавно. Я считаю, что эти две картины дополняют друг друга, события в них происходят почти параллельно и можно ясно увидеть эту эпоху во Франции и в Британии, в индустрии моды и музыки, которые тесно переплетены друг с другом.
Актеры сделали свою работу безупречно. Я уже говорила в рецензии к 'Дракуле', что Джонатан Риз Майерс мастер перевоплощений, но повторюсь. От роли к роли он меняет свое амплуа, справляясь на отлично с каждым своим образом. Роль Брайана Слэйда - это сложнейшая работа. От внешней составляющей, мимики, движений, до внутренних переживаний. Все жесты, поведение были сыграны удачно, ведь в таком образе важно, чтобы игра не перешла в кривляние. Определенно у Джонатана есть задатки рок-звезды. Он (Брайан) - утонченный циник, сумасшедший, но талантливый. Также можно четко увидеть внутренний дисбаланс Брайана, его пресыщение происходящим и одновременное его жажду к этому. Мне очень понравилась роль Тонн Колетт. Как говорится: за каждым великим мужчиной, стоит мудрая женщина. Мэнди Слэйд именно такая женщина. Она вдохновляла, она толкала вперед и поддерживала Брайана. Мэнди давала мужу свободу, понимала его, участвовала во всех его начинаниях и мягко выражаясь вечеринках. Она была мудрой женой и закрывала глаза на измены. Но в этом скрывалась и ее трагедия и последующий упадок. Она отдала себя до последней капли и в итоге стала ненужной. Как Мэнди сама сказала, она отдала Брайану свое девичество и лучшие годы, потратив их на бесконечные тусовки и наркотический угар. А ведь могла бы выйти замуж, стать примерной женой и иметь любящих детей и заботливого мужа. Совершенно отличным от всех, был образ Артура Стюарта - обычного, слегка неуклюжего парня, попавшего в струю глэм-рока, а после вспоминавшем об этой яркой вспышке. Скорее даже, он пытался все забыть, но прошлое напоминало о себе, о чем говорят его слова: Только ненужности хранит наша память, которые всплывают в самое неподходящее время. Ненужности из прошлого, которые мы считаем ненужными. Они врываются в нашу жизнь и меняют ее. И ты понимаешь, что ты — это ты. Ну и конечно же, Эван МакГрегор, который влился в образ Курта Уайлда, он стал рок-звездой, он стал тем человеком, которого играл. И больше всего губительное влияние тех событий можно увидеть в образе Шеннон, которую сыграла Эмили Вуф. Вначале обычная скромная девушка, которую утешала Мэнди, по прошествии времени превратилась в циничную фурию, которая позже прогоняла ту же Мэнди от Брайана.
В целом картина имеет свои отрицательный стороны - откровенные сцены, наркотический угар, алкоголь, разврат и много грязи. Но это не минусы фильма, это минусы эпохи, которые были очень ярко отображены в картине, без прикрас. Да, действительно в то время было много грязи и не очень хороших вещей, но черт возьми, тогда же рождалась Музыка!
«Velvet Goldmine» фильм крайне необычный. Пропитанный лоском, шиком, мишурой, блестками, пайетками, боа и тоннами губной помады. Сквозь всю эту вычурность проглядывается история-аллюзия становления глэм-рока и история взаимоотношений прародителя сего Дэвида Боуи с крестным отцом панка Игги Попом. Я даже не знаю, как назвать этот фильм, биографией и историческим, несмотря на явные сходства с первоисточником, его не назовешь. Это скорее причудливая сказка и элементами фанфикшена. Так что с пеной у рта говорить об оскорблении образов идолов я не буду, а рассмотрю этот фильм как эдакого внука «Рокки Хоррора»- фильма эпохи глэма.
Фильм начинается с небольшого сказочного пролога и полета космической тарелки над домами викторианской Англии, куда и будет подброшен Мальчик-Звезда(или все же Starman?). Как выясняется, спустя несколько секунд мальчик этот будущий великий писатель Великобритании Оскар Уайльд, который, как нам показывают, встает из-за парты и сообщает всему классу, что хочет стать поп-идолом, когда вырастет. Скажите бред? А может все- таки не бред? Не является ли сейчас Оскар Уайльд знаковой личностью в современной поп-культуре? Не Уайльд ли создал на страницах своих произведений эти образы богемных юношей, прекрасных ангелов, красивых, но падких на земные наслаждения? Не таковы ли главные герои этой киноленты?
Дальнейшие события развиваются в водовороте красок: бегущая молодежь непонятно куда и непонятно зачем, бегущий со своей группой Брайан Молко на ботфортах, придерживающий цилиндр и роняющий боа, псевдо-убийство Брайана Слейда на сцене под дождем из перьев, что является отсылкой к смерти Зигги Стардаста( самого популярного персонажа Дэвида Боуи). Вот так Слейд в роли Максвелла Демона и исчезает со сцены. Спустя десять лет после этого происшествия, заняться расследованием жизни кумира миллионов было поручено одному журналисту. Из его бесед с людьми, знавшими Брайана, мы наблюдаем за событиями жизни рок-певца, попутно раскрывая личность самого журналиста.
В одной из рассказанных историй и встретились два гения, андрогинный и нежный Слейд, не имеющий четко выраженного пола и Курт Уайльд, в исполнении Юэна МакКрегора, рычащий, орущий, обнаженный по пояс, осыпающийся золотыми звездочками, невероятно сексуальный, являющий абсолютное мужское начало и сгусток сильнейшей энергии. Все почти как у Пушкина: «Они сошлись. Волна и камень. Стихи и проза, лед и пламень». Собственно так и началась история взаимоотношений двух музыкантов, вылившаяся в красивые китчевые клипы с маркизами, чертями, кукольными домами и синими блестящими чудовищами, поездками на карусели под Лу Рида и пастельными сценами с участием Кена и Кена. Проще говоря, дело кончилось любовными отношениями.
Что касается самих главных героев, то Курта Уайлда, в воплощении неповторимого Юэна МакКрегора, я считаю самым сильным персонажем этого фильма. Я вижу у МакКрегора именно рок, сексуальность и агрессивность, он не играл Игги Попа - он был им.
А вот что касается Джонатана- Рис- Майерса, сыгравшего Слейда, то тут ему не хватило обаяния для воплощения глэм-рок идола, слишком уж получился кокетливый и смазливый как девочка. Надо было Майерсу хотя детально изучить выступления Боуи да позаимствовать что-то, а то вроде бы прическа и костюмы те же, но Боуи на сцене губки не надувал и загадочно не щурился. В общем, ставлю минус за такое простоватое воплощение а-ля Адам Ламберт.
Кристиану Бейлу за эту роль, конечно, премию не дать, зато пошутить о том, что будущего защитника Готэма поимели на крыше под звездным небом можно. А если серьезно, зеленый Бейл на ура справился с ролью закомплексованного подростка и его дальнейшим становлением.
Нельзя пройти мимо такого персонажа, как Менди Слейд. Яркая, страстная, любящая. Менди Слейд сломленная, с пустыми глазами. И говорить нечего, остается лишь вздохнуть: «Ах, какая женщина».
И все же, о чем фильм? Тут есть и история страсти двух гениев, история жизни персонажей, но, в целом, данная картина это взгляд в прошлое, на такое английское явление как глиттер, которое продлилось недолго, но затронуло сердца миллионов молодых людей, изменило устои. Можно сказать, что одними из первых борцов ЛГБТ общества были как раз представители эпохи глэма. Уильям Берроуз говорил: « Я хотел бы, чтобы артисты получили власть над этой планетой». И вот - свершилось. Пришельцы глиттер рока захватили Великобританию и свели ее с ума, раскрасили мрачную Англию яркими кричащими шмотками и макияжем с блестками. И нас, зрителей, на целых два часа окунули в этот декаданс, да так, что возвращаться в этот безликий мир вовсе не хотелось.
Но неимоверное эстетическое блаженство затмевает сюжет картины, который, видимо, из-за своей многозадачливости и разветвления сюжетной линии, получился довольно поверхностным. Да, была раскрыта любовь Менди к Брайану, но вот отношения Слейда и Уайлда, на мой взгляд, остались недосказанными. Проще говоря, с определенного момента история стала прыгать по верхушкам. В чем нет ничего удивительного, истории прерывались, сменяясь историей самого журналиста, так что полученный материал, действительно, эдакий репортаж: кусочки и обрывки рассказов из интервью, по которым можно собрать сюжет, развивавшихся событий, но не целостную историю.
А вот музыкальность фильма, что за чудо! Несмотря на то, что глэм-рок папочка запретил использовать свою музыку и имя в фильме, оставив этой картине лишь название, украденное с одноименной композиции, этот отказ не повлиял на прекрасно подобранный саунд. Музыка здесь играет роль рассказчика: начиная со сказочной Velvet Spacetime Картера Бёруэлла и начальных титров под Брайана Ино, перерастая в вымышленную группу Venus in Furs, вокал для которой записал Той Йорк и Джонатан-Рис-Майерс, сменяясь каверами на Игги Попа от мистера МакКрегора и T-Rex от Placebo аж с живым выступлением, которое добавило изюминку этому фильму. Да и сами экранные выступления никого не оставят равнодушными: чувственное и истеричное исполнение Gimmy Danger, жевание струн под гитарное соло из Baby’s On Fire, пернатый Джек Ферри, заявляющий, что эпохе пришел конец…
И вот закат глиттера, который уходит за горизонт под музыкальное сопровождение Джека Ферри и Брайана Слейда. И мир стал прежним, открыв свое сердце новым экспериментам эпохи.
-Мы хотели изменить мир. А изменили лишь себя
-А что в этом плохого?
-Ничего, если не смотреть на внешний мир.
Но история глиттера будет храниться во многих сердцах, в том числе и в сердце уже повзрослевшего журналиста Артура Стюарта, который в финале получает ту самую изумрудную брошь, как напоминание о былой жизни, как символ начала времени глэма, ведь с этой броши все началось.
Не судите этот фильм как байопик о музыкантах, просто впустите глэм в свое сердце и цените этот фильм как историю самостоятельную и красивую, романтичную и сказочную со всеми ее аллегориями и символами.
Рассказ о мальчике-звезде начинается в глубинах космоса, где на чёрном бархате вакуума блестят стразы чужих солнц. В какие-то моменты незримые губы шепчут «Пора» и в вспышке пламени на земле появляется он – Мальчик-звезда, который принесёт иной свет для глупого, заблудшего человечества.
Эпоха детей цветов даже самими хиппи всегда воспринималась как ступенька прокуренной и захламлённой лестницы в небо, ведущей к блаженному и единому раю для всех. Каждые двадцать лет меняются поколения, а это значит, что на земле есть две волны традиций, часы столетий делают короткую остановку на нуле, чтобы каждые десять лет дети одного поколения передавали пальмовую ветвь первенства детям другого. Родители подростков шестидесятых были людьми, пережившими гниющую, разглающуюся и разлагающую войну, потому призыв к общему вечному миру так громогласно стал девизом их детей, стремившихся не потратить свою юность на чужие прошлые ошибки. Молодёжь семидесятых годов – отпрыски свингующих пятидесятых. Их символом веры стала музыка. Торжественно наплевав на хипповские сантименты, которые не слишком остро обозначали объекты своей «свободной любви», ценностью начала семидесятых молодые назначили сексуальную свободу и откровенную бисексуальность.
Иконой эпохи глэм-рока стал Дэвид Боуи, чьи разноцветные экстравагантные наряды, альбомы со сквозным сюжетом от песни к песне и вызывающее поведение, отвечали духу времени. Не столько новое направление, сколько бесконечный эксперимент. Он напоминал ребёнка, который вертит в руках игрушку и с удовольствием показывает миру, сколько возможностей в ней таится.
Мальчик-звезда никогда не был похож на своих сверстников. Он привлекал их своей яркостью, но и отталкивал заносчивостью и необычностью. Однако он рос и поклонников у него становилось всё больше, потому что, пообщавшись с ним, в час прихода теней люди стали распахивать окна и осознавать, как много радостей ночи, которое скрывает звёздное сиянье, они раньше не знали.
От какофонии радиоволн в космосе до последних аккордов глэм-певца, раздающихся из старенького приёмника в каком-то забытом пабе, Velvet Goldmine под бодрый перестук ботинок на высоких каблуках, движется на волне ритмов известных мелодий. Дэвиду Боуи, песня которого и дала название фильму, нашлось место в образе элегантного певца Брайана Слейда: барочно-порочная романтика, извращённая утончённость и утончённая извращённость, горы пудры, перьев и стразов. Его экранный любовник Курт Уайльд как пёстрый костюм – состоит из аллюзий на целую кучу реальных лиц. Прежде всего, в создании маски-образа виден падшеангелоподобный Курт Кобейн, у которого позаимствовано не только имя, но и внешность, затем дворовогаражный Игги Поп, чьи песни перепевает экранный Курт, – друг и объект почитания Боуи, так как холодного интеллектуала Дэвида вечно завораживает боговдохновенность и страстная энергия других, ну и, разумеется, неистовый искуситель Мик Джаггер.
Любовь между Дэвидом и Миком – притча во языцех в рок-тусовке на многие десятилетия. Эта пара не скрывала ни своих чувств, ни характера отношений. В тот период модной бисексуальности связь этих двух звёзд стала штандартом для молодых гомосексуалов, которые наконец смогли выбраться из подполья грязных подвалов под яркий свет блёсток, зеркал и свечей, что и показано в образе подростка Артура Стюарта, только начавшего осознавать границы собственной сексуальности. Глядя на засаленные от прикосновений фотографии жёлтой прессы, смакующей скандальное поведение двух звёзд, он ассоциирует себя с бунтарём Брайаном, постепенно и сам освобождаясь от гнёта мещанских традиций.
«Нет, это, конечно, всё замечательно», говорили люди, «но если бы он чуть больше походил на нас. Тогда, разумеется, мы прислушивались бы к нему гораздо охотней». Мальчик-звезда пытался измениться, он старался больше походить на человека, но при этом не замечал, как всё больше гаснет его звёздный свет.
Мы часто видим падающие звёзды, но совсем иное – увидеть, как звезда карабкается на небосвод. Эта история о звёздных мальчиках, стремящихся перекроить устои, и Джеке Фэйри – ещё одном глэм-рокере, который нашёл осколок упавшей звезды, и составляют фон фильма, то слегка обнажающийся под пристальным взглядом, то снова уходящий на глубину и скрытый под валом символов: губами, раскрашенными собственной кровью, двумя куклами в посвёркивающих нарядах, признающимися друг другу в любви, и цитатами из Оскара Уайльда.
Пламенные шестидесятники переродились в работников корпораций. Семидесятники породили яркую, но пустую по смысловому наполнению культуру девяностых. Боуи и Джаггер – сейчас примерные семьянины, развлекающие публику, но более не жаждущие изменить человечество. Руки тех, кто пытался перевернуть мир, оказались слишком слабы. Боль по упущенной возможности сочится из ран фильма. Это тоска по молодости, по времени, которое никогда не повторится, а если повторится, то уже не для нас. Глэм-рок умер. Но... Но да здравствует глэм-рок! Ни одна жертва не оказалась напрасной. Они пошатнули статику. Медленно, набирая обороты, мир крутится, изменяясь, в кружении сбрасывая годы и становясь вновь молодым. Перья, блёстки, меха и экстравагантный макияж – мир может блестеть и когда-то снова заблестит так, как нам казалось, он блестит много лет назад.
Серый мир поглотил мальчика-звезду. «Значит, ещё не время», - сказали люди. «Нет», ответили им сверху незримые губы, «самое время». Никто не заметил момента, в какой возродился мальчик-звезда. Он летел над запрокинувшими вверх головы детьми, которые были озаряемы его светом. Одиночки. Которые когда-то найдут друг друга. «И тогда весь этот вонючий, паршивый мир будет принадлежать им».
Мне грустно, автор. Я люблю это время (безнадежно люблю), я хочу быть там – внутри, в кадре или за кадром, неважно, хочу погладить меховое пальто, абрикосово-пурпурно раскрасить личико, ну и спеть тоже, вторя Зигги Стардасту перед экстатической толпой. Пока мы в гримерной, подай вот эти ботфорты на платформе, и боа обязательно, и напудренный парик. Голый субъективизм будет, да, другого не жди.
Часть I. Артур Стюарт
В распахнутые двери восприятия ранние 70-е врываются гомоном улиц, сексуальными свободами и, конечно, ничего не понимающими предками! Долой стереотипы и скучные шмотки, снова на несбывшееся свидание с собственным гендером. Девочки смотрят презрительно, да ведь можно обойтись без них: либидо диктуется модой, манит к усыпанной блестками (голубоватой) сцене. Нелепейший – значит, с ролью справляется, – накрашенный Кристиан Бэйл беззаветно пополняет армию фанатов начинающих рок-звезд, а главная-то из них возьми и умри. Через десять лет он журналист в престижной газете, остепенился, ведет расследование той мнимой смерти. Квазидетективная фабула просто предлог: там, в Прошлом, подростковые восторги, но там и попытки обрести себя истинного, вырваться из цепких лап пресного, морально устойчивого Сегодня. Камера работает крупными планами, будто поддразнивает: вот «До», а вот «После». Найди десять отличий. Сценарий соткан наспех, узлами наружу, флэшбэками да флэшфорвардами. Так что лавина воспоминаний быстро порвет нитку жемчуга на груди инфернального андрогина, и покатятся бусины, покатятся, только собирай... Автор! Ты здесь? Давай собирать вместе. Мне – направо, тебе – в позавчера...
Часть II. Брайан Слэйд
Когда в твоих глазах загораются сердечки, можешь не сомневаться насчет своего продюсера: у него там загорятся доллары. Все подсчитано: каждый грамм кокаина в постель, каждый килограмм перьев для сцены. Жизнь и смерть глэм-рока параллельна истории певчего бисексуала, что любил невзначай обменять не нужных уже людей на более удобных и покутить в свое звезднопыльное удовольствие. Эх, старина Боуи! И ты когда-то был искренним. Если надо, спал. Если надо, обесцвечивал. Каждый альбом аккуратно подпирал свежим скандалом, труженик вельветового андеграунда. Не то теперь: респектабельный джентльмен, ты плюешь на перевранный байопик, даже песенки свои не пожертвуешь режиссеру-либертину. А ведь тот все помнит (он, может, и голубым стал из-за тебя!) и соблазняет на рандеву с ностальгическим винилом, иронично завернутым в меха венер. Звукоряд великолепен, да и снимать клипы он умеет, да и…
…Джонатан Риз-Майерс как старается, посмотри. Сам перепевает шлягеры (мило), ловко шаркает ножкой (ловко). Вот вам идол поколения, который потерял самого себя. Камера работает дальними планами, причем здесь лицо, надо показать шею, торс, ноги. Отличный женский халат, Брай, тоже такой хочу! Чем ярче звезда, тем шикарнее апартаменты. Стиль все больше сбивается в ультрамодную эклектику, котирует рокайль, порочно-барочное почти-что-порно, пижонские смокинги леопардовой расцветки – очевидно, что без пестрящего визуала икону не нарисовать. Где-то в глубине полуночных оргий мелькает испуганное лицо начинающей костюмерши – такие обычно важнее музыкантов и звукооператоров, ангелы-хранители (имиджа) в суровом мире шоубиза... Примерно с середины фильма многозначительные диалоги начинают тиражировать утонченные истины а-ля Оскар Уайльд: красота ради самой красоты.
Часть III. Курт Уайльд
Что есть свобода? Ох, автор, мы тут еще и философией балуемся? После косячка самое оно. Здесь не до костюмов: нагое тело – храм искусства (камера, переставай работать). Тьфу! Прости мне морализаторство, но этот МакГрегор как нырнул в «Транспоттинге» в унитаз, он так для меня и не отмылся. Слепленный из рок-звезд разной величины, как и комбинаторный Зигги, его персонаж подозрительно смахивает на… Впрочем, для Кобейна слишком много (по времени еще открытая рана – 1998), для Оскара – слишком мало (но Бози-Боуи рядом). Не важно, кто он – бунтарь-одиночка с детскими незалеченными травмами. Хотел свободы – получил. Творил, пел, безумствовал – все на экстремумах, все ради людей. Искусство чистое, как героин? Да ладно, ничего чистого тут не предвидится. Итого: брошен, как плюшевый мишка. Но, даже прощая бесстыжей бестии Браю иссушающую жажду славы, подумаешь невольно: ведь была любовь, пускай не отличимая от похоти и самолюбованья. Где-то глубоко внутри трепыхалась же пернатая, просилась из золоченой клетки, а ее сразу бархатной тряпицей сверху: не шуми! Нету никакой свободы, не знаю, чего вы там собирались менять. Тоже мне революция. Рок-н-ролл, а поверх слой губной помады. Слушайтесь режиссера: все показал, объяснил, как вы такие уродились, расплодились да и кончились, эпитафией припечатал. Вот пройдут годы, и жить вы будете (существовать!) только воспоминаниями: эта ваша goldmine душой звалась, да вся вышла…
---
Как тихо. В гардеробной психодела идет снег. Или глиттер? Медленно смываю грим, переодеваюсь, массирую усталые пальчики на ногах. Прощаю тебе сумбурность и чудовищное многословие, автор: было красиво. Пластинку я заберу с собой, если позволишь. Ведь все ради музыки затевалось, да?
В этом фильме есть стремление к изяществу. Определенное пижонство есть в том, чтобы провести прямую параллель между рождением Оскара Уайльда и глэм-роком. Наверное, для кого-то такой ход, когда фильм прерывается интерлюдией, вмещающей в себя отсылку на Оскара покажется неординарным. Неординарной может показаться и навязчивая параллель между героем Эвана МакГрегора и покойным Куртом Кобейном. Но ведь, наверное нужно быть слишком вовлеченным поклонником этого музыкального направления, чтобы в полной мере оценить. Да и режиссер на протяжении всего фильма расписывается в своих симпатиях к тем годам, фиксируя вычурные зарисовки. Все происходящее получается китчевой клиповой подборкой. Молодые ребята пытаются показать изысканность и гламур, однако сквозь дискотечные сумерки так и прорисовывается отсутствие смысла.
Возможно все так и планировалось, чтобы и слащавый Джонатан Рис-Мейерс, и претендующий в те годы на звездность Эван МакГрегор, и Кристиан Бэйл - все выглядели неуверенными. Яркими, цветастыми, но совсем неуверенными. С каким-то надрывом, скелетом в шкафу или психиатрической лечебницей в детстве, злыми родителями. Единственным островком разумности и осознания собственной опустошенности здесь оставалась Тони Коллетт. Стальные печальные глаза. Понятные разговоры. Но вот я думаю, что одного появления Боуи хватило бы, чтобы всех их нивелировать.
Конечно же, тот яркий глэм-рок заслуживал особого внимания, цветастого мюзикла и Тодд Хейнс формально сделал посвящение теме. Но по своей сути, фильм как-то прошел совершенно мимо, лишь заигрывая с темой (точно также, кстати, пустым получился и 'Доорз' Оливера Стоуна). Не случайно ведь, Дэвиду Боуи еще на стадии сценария картина не пришлась по душе. В конце концов, там где Хейнс выделяет вопросы выбора сексуальной ориентации, другие мастера смотрели гораздо глубже. Кто? Да, вспомните, к примеру фильм 'Привилегия' Питера Уоткинса. Картину, куда более эффектную и менее стремящуюся к слащавости.
Фильм представляет собой двойную ретроспекцию и начинается как журналистское расследование. В середине 1980-х бывший фанат рок-идола Брайана Слейда пытается восстановить творческий путь своего кумира, который в начале 1970-х выступал в ночных клубах британской столицы, но вдруг внезапно оборвал карьеру во время одного из выступлений. Из семидесятых годов берут старт уже две параллельно развивающиеся истории. Выясняется, что у меланхоличного Слейда в своё время был собственный кумир…
Им был экспансивный и раскованный рок-певец Курт Уайлд, вдохновлявший его неистовостью сексуальной энергии, щедро выплескиваемой со сцены. Сделав благодаря предприимчивому импресарио удачную карьеру в Америке, Слейд пытается разыскать Уайлда, чтобы помочь ему раскрутиться. Но в момент их новой встречи его глазам предстает законченный наркоман, вместе с дарованием утративший элементарный профессионализм. Теперь сближению музыкантов мешает необходимость блюсти звёздный имидж, без которого успех в шоу-бизнесе невозможен…
После холодноватой отчужденности экологической антиутопии 'Безопасность' (1995) Тодд Хейнс - один из самых самобытных режиссёров из среды американских независимых - обратил свой взор на «серебряный век» рок-музыки. Тот переходный момент, когда она начала попсоветь, становясь неотъемлемой частью массовой культуры, а детей цветов сменили дети порока. Именно они, бисексуалы и трансвеститы музыкальной тусовки, являются главными героями 'Бархатного прииска' - феерической смеси глэм-рока и поп-музыки.
Похоже, не очень обеспокоенный внятностью сюжетного изложения, Хейнс основное внимание уделяет воссозданию клубной атмосферы 1970-80-х и клиповой эстетике, предвосхитившей появление MTV. Пожалуй, лучшими в фильме становятся кадры, пародирующие музыкальные ролики той поры и по стилю напоминающие 'Томми' (1975) Кена Рассела. Совершив путешествие в прошлое в поисках исчезнувшего Слейда, журналист осознаёт простую, но горькую истину. Поиск Брайана не имеет смысла, поскольку невозможно совершить путешествие на манящий мишурой, но давно опустошённый «бархатный прииск». Там уже нет никого, кроме фантомов былой любви.
Этот фильм и актеры в нем-настоящий разгул сумасшествия среди нормального. Его нужно смотреть несколько раз (можно даже в несколько этапов) чтобы понять, и, буквально впитать его в себя.
Это не только музыкальная драма, это настоящая сказка. Падающие звезды, волшебная брошь, как маяк, и общая атмосфера сияющих огней и связанных меж собой судеб.
Все эмоции от просмотра смешаны-радость, томительная и светлая грусть, какая-то бешеная эйфория (спасибо Курту Уайлду!), желание продолжения и чувство чего-то знакомого до боли...Вроде бы фильм взрослый и достаточно спорный, но он напоминает о чем-то из детства, особенно самое начало, первые несколько минут с космическим кораблем и Оскаром Уайлдом.
Этих героев любишь, нежно любишь всех и каждого. Так странно видеть их такими. Все актеры в жизни главы больших семей, не имеющие к бисексуальности и музыке никакого отношения.
Юэн МакГрегор-настоящий Курт Уайлд, необузданный и бешеный, но с каким-то нежным характером мальчишки-хулигана.
Джонатан Рис-Майерс, опасный, утонченный, мрачноватый Брайан Слейд, окруженный блестками собственной жизни.
Тони Коллетт, милая и родная Мэнди, такая забавная и веселая, жаль только, что она не пела в фильме. Интересно, почему?
Кристиан Бейл в роли Артура Стюарта. Забытый всеми, робкий и неуверенный, нескольки лишний среди всех других.
Эдди Изард, блестящий продюсер в полосатом костюме.
Майкл Фист, мужчина с странным именем Сесиль. Неудачливый продюсер и хороший человек.
Эмили Вуф, Шеннен. Скромная девочка, случайно попавшая в центр глэм-рока.
Мико Вестмоленд, жутковатый Джек Фейри, не произнесший за фильм ни одного слова. Он как призрак, появляется то тут, то там, загадочно улыбается и исчезает. В конце фильма прекрасно исполняет песню '2HB', жаль, эту версию не найти.
Группа 'Placebo' в роли забавных фриков, Брайан Молко, роняющий боа.
Еще хотелось бы выделить из массовки Девушку в красном.Красные волосы, красные бусы, красное платье, красные ногти и красные чулки. Поднимала настроение, когда появлялась.
В фильме присутствует волшебная музыка-Sebastian, Bitter-sweet, 2HB, Cosmic dancer, Diamond meadows, Virginia Plain, Needle in the camel`s eyes, Tumbling Down, The fat lady of Lumborg, Dead finks dont talk,The Whole Shebang и прекрасная, нежная и грустная мелодия в начале и в конце фильма- Velvet Spacetime.
Большинство песен исполняет Джонатан Рис-Майерс, и Эван МакГрегор. На долю второго пришли Gimme danger, My unclean, TV eye.
Я люблю этот волшебный фильм, прекрасную музыку, талантливого режиссера, эффектных актеров и яркую массовку. Обожаю общую атмосферу любви между героями. Есть даже не вполне стандартный любовный треугольник.
Стоит мне лишь оглянуться...И я вижу как движется твоя тень, на стене.
Позвольте себе этот фильм.
Он это называл свободой. Свободой, которую ты можешь себе позволить. Или нет?
Фильм поразил меня в самое сердце! Резкий, дерзкий, яркий-всё это о нём! Если вы ярый противник крайностей-фильм не для вас. Здесь и бисексуальность, и наркотики, и нестандартный внешний вид, море рока и куча секса. Но этот фильм как раз по мне!)
Я давно искала фильм о своём родном и любимом глэм-роке, который был бы столь же атмосферным, сколь атмосферен сам музыкальный стиль. Я давно уже отошла больше от глэм-рока 60-70-х в сторону глэм-металла 80-2000-х. Но! Атмосфера этого космического стиля не может не пленять.
Что касается актёров...Джонатана Риза Майерса я узнала как раз по этому фильму. Необычайно талантливый и харизматичный актёр! Передал персонажа от и до! Верю ему на 200%. Теперь о Макгрегоре. Смотря такие картины, как Звёздные войны и Мулен Руж, я и подумать не могла, что он способен на подобное!) Такой дикий и не обузданный, как того и требует фамилия по фильму, он не может оставить равнодушным. Я просто влюбилась в этого персонажа! А его вокальное исполнение - выше всяких похвал! Вообще, весь саундтрек фильма заслуживает бурных оваций. Огромный респект составителю плейлиста!
Отдельное спасибо засветившейся и исполнившей подлинный глэм-хит группе Placebo! Они в образе истинных глэмстеров смотрелись несказанно правдоподобно.
Подытоживая: если вам не чужды фривольности, классический глэм-рок и обилие блесток - вам наверняка необходимо посмотреть этот фильм!(минус лишь в том, что он есть только с одноголосным русским переводом и в не очень хорошем качестве)
О чём фильм, после которого я полюбила глэм-рок? О накрашенных и любящих друг друга мужчинах, творящих невероятную музыку! Это не секс&наркотики&рок-н-ролл, это нечто более изящное, яркое и вопящее. Помните сцену, когда Артур Стюарт, герой Кристиана Бэйла, встречает впервые Курта Уайлда (Юэн МакГрегор)? Тогда второй обратил внимание первого на падающую звезду. Она вспыхула и, оставив след, упала. Так и эпоха глэм-рока: неожиданно засветилась на небосклоне западного шоу-бизнеса и ушла, но ушла достойно, оставив после себя историю: костюмы, фотографии, преданных поклонников, музыку и людей, которых не забудут никогда.
К краткому содержанию фильма можно добавить лишь то, что это не обычный детектив, а своеобразная автобиография эпохи, выраженная в нескольких лицах.
Стоит сказать несколько слов об актёрском составе. В сотый раз повторюсь, что Юэн МакГрегор — одно большое шотландское талантище. От его игры аж мурашки по коже. В какой-то момент, когда он пел на сцене, я на несколько секунд поверила, что это сам Игги Поп!!! Хотя, что бы там ни говорил режиссёр Тодд Хейнс, что-то Кобейновское в Курте Уайлде присутствует. Может причёска, а может проходка...
Другого музыканта, Брайана Слэйда, сыграл Джонатан Риз Майерс, известный мне по фильму «Матч Поинт». Честно скажу, не нравится мне он, Хотя стойте, не нравиЛся! Веди после просмотра этой картины я сказала себе: «Может он и внешне слишком смазливый, может ещё что-то в нём не так, но, чёрт возьми, играет же великолепно! И вообще, респект ему за синие волосы!
Ещё я поняла одну вещь: Кристиану Бейлу больше идёт играть супер героя (трилогия про Бэтмена) или ковбоя-патриота («Поезд на Юму»). Хоть и люблю этого актёра, здесь он меня разочаровал, А может я просто не поняла его героя? Может сам Артур мне не понравился? Какой-то размытый6 неуверенный в себе и слишком наивный тип. К тому же, в отличие от других вышеперечисленных актёров, Бейлу не идут женские костюмы, яркий макияж и серьги в ушах.
Ах да, саундтреки в фильме неземные! Отдельное спасибо. Особенно эти две композиции:
The Venus in Furs — Ladytron
Shudder to Think — Hot One
9 из 10
P.S. Старик Боуи скорее всего был возмущён тем, что некоторые занавески были слишком сильно приоткрыты. Хотя ему можно простить всё.: )
Фильм Тодда Хейнса «Бархатная золотая жила» полностью соответствует своему названию: яркий, слишком яркий, со множеством эротических сцен, смешанных с электронной музыкой, мужским голосом. Всё это – элементы возникшего в 1970-е годы в Британии глэм-рока.
От палитры красок, сменяющихся со сверхскоростью, начинаешь уставать уже на 20-й минуте фильма. Ребёнок, найденный у порога дома Оскар Уайльда, бирюзовая брошь, приколотая к его пелёнкам, - чистое, непорочное начало фильма смешивается с эпатажностью, вызывающими действиями музыкантов, их новой музыкой. Найденный когда-то ребёнок и сам активно принимает во всеобщем балагане участие, «заводит» публику и появляется изредка в сюжетной ленте.
Образ главного героя – Брайана Слэйда – собирающий. Если вспомнить о Майкле Джексоне, Элвисе Пресли и Девиде Боуи. В этом образе и эпатаж, и бисексуализм, и наркотики, и очаровательный в то же время голос.
Однако яркость и блеск маски не скрывают душевного дисбаланса: герою всё время чего-то не хватает, жизнь превращается в хаос, в котором смешивается и явь, и сон.
Здесь будто три сюжетные линии: линия расследования журналиста, жизнь эстрадной звезды, жизнь журналиста под влиянием глэм-рока и его короля – Слэйда. Режиссёр основательно поработал над «скрещиванием» этих линий: так, что к финалу начинается лёгкое головокружение.
Музыкальное сопровождение подобрано со вкусом: Брайан Ино, английская глэм-рок группа «T-Rex», британская рок-группа «Slade». После просмотра картины хочется отдельно прослушать записи этих исполнителей.
Актёрский состав просто замечательный. Джонатан Рис-Майерс в роли Слэйда запоминается надолго: к блондину с модельной внешностью возникают смешанные чувства, - и симпатия, и некое отторжение. Но, во всяком случае, сомнения в подлинности изображаемого им персонажа нет: актёр движется так, как это делали в своё время популярные эстрадные певцы.
Кристиан Бэйл поражает также своими перевоплощениями в журналиста и ярого фаната одновременно. Его персонаж и сам становится участником музыкального направления, и в то же время – наблюдателем за событиями эстрадной и закулисной жизни.
Фильм – как ознакомление с таким течением в музыке, как глэм-рок. Он будто автобиографичен в общем смысле, и порождён фантазией одновременно.
