Фильм не для развлечения, жизненный и ироничный, комедийная драма, не очень смешная, но и не очень тяжелая, скорее философская. Три главные роли исполняют замечательнейшие актеры ( Шарлотта Рэмплинг, Джеффри Раш и Джуди Дэвис), настоящие мэтры.

После просмотра фильма мне было трудно избавится от мыслей о жизни, семье и старости... В Голливуде не сняли бы такую картину, так как обычно в главных ролях привыкли видеть молодых актеров. Эта 'неголивудность' фильма мне и симпатична. Порой интереснее наблюдать за игрой опытных, взрослых актеров, чем за молодыми распиаренными актерами, которые только оттачивают свою мастерство. Кино должно сниматься для абсолютно разной аудитории, с разновозрастными актерами.

Эта картина не для широкой аудитории, наверняка, мало кому из молодежи будет интересна. Рекомендую смотреть для поклонников таланта какого-нибудь из актеров, кто любит подобные жизненно-ироничные фильмы, которые заставляют 'оглянутся', кому понравился роман, по которому снят фильм, либо просто под подходящее настроение.

«Глаз шторма» - австралийская драма, раскрывающая историю одной богатой и властной женщины. Мы видим ее закат жизни и ее воспоминания. У нее есть двое детей, которые претендуют на наследство, но достанется ли оно им?

Кино необычное, утонченно, я бы сказал педантичное с холодной, но приятной атмосферой и конечно же блестящим актерским составом. Шарлотта Рэмплинг интересная, неординарная актриса, и мне она очень нравится. У нее необычная, запоминающаяся внешность и конечно отличный актерский талант. Ей всегда хорошо удается играть драмы. В этом кино как раз она сыграла отлично. Последняя сцена ее воспоминания урагана, была впечатляющей и зрелищной, и мне она хорошо запомнилась. Детей ее героини сыграли Джеффри Раш и Джуди Дэвис. Оба они тоже интересные и сильные актеры, и в этом фильме у них были весьма противоречивые и сложные роли, и справились они с ними достойно. Тема инцеста меня всегда шокирует, и в данном фильме она была осторожно затронута, и это обескураживает, ужасает и шокирует. Эта драма со своими скелетами в шкафу и тайнами, она для тех, кто любит чопорные, семейные истории, которые хранят в себе многолетние обиды и ужасные тайны…

7 из 10

Когда небесная канцелярия в действии, это всегда нечто больше, чем просто природные ритмы. В кино, впрочем, всё то же самое. ...Слабые блики просачивались через люк подземного укрытия, бросая полосы бледного золота на героиню Шарлотты Рэмплинг и её съёжившуюся фигурку в тени. Атмосфера страха и тоски, нагнетаемая бушующей стихией, незримо металась внутри и снаружи, грозя оборвать связь с реальностью. Но шторм постепенно стихал. Женщина поднялась на землю и попала в поток света, осветившего изысканное, безвозвратно опустошённое временем лицо и разоблачившего в благородном теле измученную, израненную земными тяготами душу. Впереди простирался девственный пляж с белым песком, нетронутыми пальмами, кружащими над океаном птицами, и вокруг не было ничего, кроме молчаливого присутствия мироздания с его безмятежностью и простотой...

Австралийский режиссёр Фред Скеписи без преувеличения относится к числу наиболее выдающихся исследователей современного состояния общества, которое наилучшим образом соотносится с семейными отношениями или взаимодействием в заведомо узкой социальной среде. За пределами родины Скеписи снял немало интересных фильмов, в числе которых, например, «Шесть степеней отчуждения». Но и поздний период творчества этого 76-летнего режиссёра даёт повод убедиться в прочности «старой школы». В одном из последних фильмов «Глаз шторма» Скеписи задействовал группу звёздных артистов и взял за основу одноимённый роман нобелевского лауреата по литературе Патрика Уайта.

Престарелая Элизабет Хантер (Шарлота Рэмплинг) доживает свои дни в дворцовом особняке Сиднея, где, в отличие от островного спокойствия, обстановку никак не назовёшь мирной. Безвкусное нагромождение всякой всячины и роскошные интерьеры не спасают хозяйку от разочарования настоящим и отнимают последние силы для борьбы с недугом. Эмблемы поддельной европейской культуры, в своё время перенятой состоятельными австралийцами, чувствуется здесь во всём, в том числе, в отношениях с окружением. Оно, к слову, далеко не идеальное. Взять хотя бы родных детей Элизабет, приехавших к ней из Европы с единственной целью решить вопросы о наследстве в свою пользу. Бэзил (Джеффри Раш) – театральный актёр, известный в определённых кругах лишь второсортными шекспировскими ролями и сам как ходячая трагикомедия мирового масштаба. Дороти (Джуди Дэвис), дорожащая своим титулом «принцесса», доставшимся ей от брака с представителем французской знати, предстаёт социально неловкой женщиной в плане искренности, в сравнении с матерью. Оба изо всех сил делают благочестивый вид перед лицом матери, что, правда, удаётся не всегда, учитывая её «тяжёлый» характер.

Учитывая, что в большинстве подобных историй значительную часть атмосферы в буржуазных домах создаёт прислуга, нельзя не упомянуть о ней. За порядок и уют в спальне Элизабет отвечают две её сиделки – молодая кокетка Флора, набожная Мэри, а за кухню и остальную часть дома – эксцентричная Лотте, в прошлом танцовщица варьете. Все они являют собой примеры ярких индивидуальностей, раскрывающихся в специфической и не совсем здоровой обстановке дома своей хозяйки, весь вопрос лишь в том, насколько искренна их преданность ей. Впрочем, впоследствии все вопросы будут сняты сами собой.

«Глаз шторма» по большей части напоминает улучшенный вариант сюжета фильма голландца Алекса Ван Вармердама «Последние дни Эммы Бланк» в части социальных норм, которые здесь не столь вызывающе противопоставлены сами себе, а, скорее, загнаны глубоко внутрь героев на многие года, если не десятилетия. Всепоглощающая клаустрофобия семейной жизни Элизабет Хантер уходит корнями в её прошлое, которые для Фреда Скеписи в определённом значении тождественны состоянию современного австралийского общества, изо всех сил пытающегося обрести независимость от европейских ценностей, доставшихся ему «по наследству», подобно многим пост-колониальным республикам. Патрик Уайт, англичанин по происхождению и белый человек по духу и менталитету, в полной мере осознавал эти скрытые тенденции австралийского общества, отчасти находившие выход в культурной среде. В одноимённом романе он тоже дал голос этой борьбе с прошлым через призму противоречий в подчёркнуто больной во всех смыслах буржуазной среде.

Создав значимую экранизацию значимого произведения, Фред Скеписи лишь незначительно изменил первоисточник. К примеру, в отличие от романического, киношный образ Бэзила в некотором смысле привилегирован Скеписи, предоставившим его голосу исключительное право доступа к закадровому повествованию в качестве этакого резонёра. В результате, и без того нетривиальная история получила ещё и фатально-ироническое обоснование. Одним из главных достоинств экранизации являются кинометафоры воспоминаний Элизабет своего прошлого, представленные ретроспективными кадрами на тропическом острове, где много лет назад в её судьбе случилось нечто, изменившее её жизненный путь в определённую сторону. Скеписи умело манипулирует психологическими травмами персонажей, держа их на расстоянии и аккуратно затрагивает мотивы искупления грехов и возрождения подлинного человеческого духа, чему предшествует мучительный путь, ведущий к просветлению. Таковой в фильме стала главная героиня, но зачатки трансформаций можно подозревать и ещё у некоторых персонажей.

Подтвердив, по сути, негласный тезис о бремени белой буржуазии доживать свои дни в мучительной борьбе с алчущим денег окружением и собственными противоречиями, в удушливой атмосфере полуправды и интриг, Скеписи приподнял обывательскую планку до более сакраментального значения. Элизабет Хантер, когда-то пережившая «глаз шторма» в прямом и переносном смысле и выдержавшая это испытание, теперь медленно умирает, и вместе с ней умирают устаревшие понятия о культуре и искусстве, нравственном начале человеческих отношений, бескорыстной любви к людям и всей жизни.