Первая после долгого перерыва испанская работа Бунюэля вызвала общественный взрыв во франкистской Испании и католическом Риме, надолго попав под официальный запрет.
Оригинальный сценарий фильма был написан Бунюэлем на основе старинной истории о святой, помогавшей бедным, и одного из своих юношеских эротических снов.
Послушница Виридиана, готовясь к окончательному уходу в монастырь, навещает своего пожилого дядю, в лице которого ей противостоит змей-искуситель. Успешно совладав с ним, Виридиана не становится ни Божьей, ни земной невестой, но, преисполненная высокими идеалами, решает помогать убогим сего мира…
Практически во всех своих поздних фильмах, снимаемых с целью «растормошить людей и разрушить те конформистские законы, по которым их принудили считать, что они живут в лучшем из миров» великий испанский режиссер предрекает крах буржуазного общества; так вот «Виридиана» во многом является идейным манифестом его творчества.
Во-первых, режиссер, воспитанник иезуитского колледжа, соответственно, изнутри знакомый с лицемерием и скрытыми пороками католицизма, еще во время учебы разуверился в Боге. В фильме он по полной программе проходится по католической церкви и ее символам. Приемы Бунюэля жестки, а временами даже богохульственны: здесь и распятие в роли раскладного ножика, и нищие в роли апостолов под соответствующую музыку.
Сняв в роли Виридианы чувственную и прекрасную в своей плотской красоте актрису Сильвию Пиналь, от одного вида которой становишься довольно далеким от божественных помыслов, Бунюэль словно издевается над образом смиренной святой монахини.
В фильме продемонстрировано отмирание и уход старого мира на примере дона Хайме, всю жизнь проведшего в строительстве воздушных замков, но запустившего свое реальное поместье. И так же, как и в фильме «Тристана», на место лицемерных, но в целом человеколюбивых старых ценностей приходят практичные и жесткие новые порядки.
А самое главное, антиутопия Бунюэля наглядно показывает, что в мире, который раздирают на части социальные противоречия, невозможно построения общества, основанном на всеобщем равенстве и сострадании, поэтому и проваливается с треском эксперимент с коммуной. Несовершенство общественного устройства делает бесполезными, и даже опасными наивные попытки Виридианы спасения душ своих подопечных. Простые люди из народа в этом фильме являются антигероями, и в том числе этим режиссер в корне отличается от итальянских неореалистов.
Как и во многих своих притчах, в финале Бунюэль приводит события лишь к относительному равновесию, не обещая счастливого будущего.
Прекрасно снятая «Виридиана» в целом задает больше вопросов, чем дает ответов, как и положено великим произведениям мирового кинематографа.
«Я так и знал, что когда-нибудь ты начнешь играть со мной в карты»
Луиса Бунюэля часто называют «Сальвадором Дали от кинематографа». И это не случайно: практически все творчество великого испанского режиссера состоит из картин сюрреалистических, загадочных, неподдающихся никакому логическому анализу, в точь-точь сопоставимых с полотнами знаменитого соотечественника. Неподготовленному зрителю крайне тяжело воспринимать бредовые фантазии скандального постановщика, идеи которых, зачастую, рождались из его же собственных ночных кошмаров. Однако встречались в биографии Бунюэля и фильмы общедоступные, менее мудреные, рассчитанные в первую очередь на широкий круг зрителей. Одной из таких работ стала «Виридиана», удостоенная в 1961 году «Золотой Пальмовой ветви» на Каннском кинофестивале. Именно простота и ясность в купе с возможностью рационально трактовать увиденное, сыграли первостепенную роль в присуждении картине престижной кинонаграды. Но отсутствие «сюрреалистического бреда» вовсе не означает, что «Виридиана» лишена какого-то бы ни было смысла. Наоборот, в картине его с избытком.
Выросший в набожной католической семье Луис Бунюэль не редко обращался в своих картинах к вопросам религиозного толка. «Виридиана» в этом плане квинтэссенция творчества режиссера, ставшая второй работой в своеобразной антирелигиозной трилогии, берущей начало в «Назарине» и заканчивающейся в «Симоне-пустыннике».
Режиссер в очередной раз отвергает возможность вести высокодуховный образ жизни в современном мире, который, по мнению, Бунюэля является ни чем иным, как скопищем развратных, циничных, жалких паразитов. Героиня Бунюэля - молодая послушница с красивым именем Виридиана наследует дорогое имение своего дяди, покончившего жизнь самоубийством. Решив уйти из монастыря, девушка надеется в обычной жизни продолжить «учение Христа», помогая больным и страждущим. Дом Виридианы становится коммуной, где находят прибежище нищие и обездоленные. Она дает им еду, деньги и кров над головой. Но способны ли эти грязные, неодухотворенные, порочные существа, больше похожие на животных, оценить высоконравственный порыв Виридианы, пожертвовавшей всем ради всеобщего блага? Ответ на этот вопрос и будет главным идейным посылом режиссера зрителю.
В «Виридиане» заняты штатные актеры Бунюэля. И если с Франсиско Рабалем режиссеру уже доводилось сотрудничать в «Назарине», то с Сильвией Пиналь и Фернандо Рэем он работал впервые. Оба затем успешно перекочевали в последующие фильмы Мастера: «Ангел-истребитель», «Симон-пустынник», «Тристана», «Скромное обаяние буржуазии».
Нельзя также обойти стороной и тот факт, что двенадцать актеров, играющие бедняков, были одеты в самые настоящие нищенские лохмотья, найденные создателями картины в многочисленных мадридских трущобах. Для пущей достоверности Бунюэль пригласил на съемки фильма настоящего бомжа из подворотни, исполнившего роль того самого Прокаженного.
Большинство кинокритиков совершенно справедливо отмечали, что многое в этой ленте несет в себе скрытый, порой, подспудный смысл. Особенно это касается сцены трапезы с участием нищих, в которой Бунюэль намеренно копирует композицию знаменитой картины Леонардо Да Винчи «Тайная вечеря». И с этим нельзя не согласиться.
Удостоенная «Золотой Пальмовой ветви», картина Бунюэля тем не менее вызвала ожесточенные споры на родине режиссера. Большинство зрителей посчитали фильм аморальным, задевающим их собственные религиозные убеждения. И это несмотря на то, что в картине отсутствовали, какие бы то ни было вульгарные сцены. В Испании, как впрочем, и в других европейских странах, «Виридиана» долгое время была запрещена к показу. Сам же Бунюэль утверждал, что хотел снять обыкновенную черную комедию, с легким налетом эротического и религиозного подтекста. Время расставило все по своим местам: сегодня «Виридиана» признается одной из лучших картин не только самого режиссера, но и всего мирового кинематографа.
История девушки, которая усердно молилась, но так и не приблизилась к Богу
За несколько дней до того как стать невестой Господа молодая, прекрасная душой и телом послушница едет навестить дядюшку в имении, который, недолго думая, пытается у Бога аппетитную суженую отбить. Непреклонная воля и праведность племянницы наложили вето на намерения сластолюбца и кровосмесителя, после чего тот, опечалившись, наложил на себя руки. В наследство девушке остались огромный дом и соразмерное с ним чувство вины, сублимировав которое в труд на благо обделенных судьбой, несостоявшаяся монахиня заполнила полученную недвижимость сирыми и убогими, горя желанием накормить и обогреть всех нуждающихся, тем самым искупая невольный грех. Куда ведет дорога, вымощенная благими намерениями, известно каждому…
Бунюэль задумывал фильм комедией, что заметно по сюжетной канве, но, ни диктатор Франко, ни Папа Иоанн XXIII, юмора не оценили. Первый приказал уничтожить все копии «Виридианы», второй отлучил режиссера от церкви. В чем сошлись инициатор антиклерикальных иберийских реформ и прогрессивный римский понтифик? Не в том ли, что цели обоих – овладение сердцами и душами населения без желания улучшить его жизнь совпали, как и методы их достижения. Именно это выставил на всеобщее обозрение великий сюрреалист. Церковь, в лице будущей служительницы, опасающейся дотронуться до коровьего вымени, чтоб наполнить стакан молоком, и правящий режим, характеризуемый нищими, способными лишь с протянутой рукой стоять, бесконечно далеки от забот людей, желающих трудиться и получать адекватный уровень благ взамен, быть счастливыми сейчас, а не существовать в ожидании милостей сверху. Ни церковной власти, ни тоталитарной светской самодостаточные мыслящие граждане не нужны, подобных тяжело использовать и стадом гнать в эфемерную лучшую жизнь в необозримом будущем, а в настоящем убедить довольствоваться малыми подачками, такие начнут вопросы задавать и пожелают пойти своим путем. Пока толпы молятся или стоят на паперти вместо того чтобы учиться или работать, опасные для правящих верхушек перемены не произойдут. Доказательств того, что бедность – еще какой порок и следствие собственного поведения и образа жизни ой как не хотелось видеть ни главе святого престола, ни каудильо Испании.
Пока власть имеющие хмурили брови и сучили ножками, Канны рукоплескали Бунюэлю, вручая «Золотую пальмовую ветвь», а потомки позже единодушно назвали «Виридиану» не только magnum opus режиссера, но и ключевым произведением кинематографа страны апельсинов и корриды. Чем так поразила картина, что киноведы и обычные зрители сошлись в едином восхищенном порыве и признались в любви к ней? Быть может тем, что способ подачи, выбранный испанцем, настолько ярко раскрывает его мысли, что равнодушным и недопонявшим не остается никто. Вторую часть («Назарин» - «Виридиана» - «Симеон-пустынник») принято считать реалистичным фильмом трилогии о современных искателях веры, однако это поверхностный взгляд. Режиссер ни на мгновение экранного времени не изменил своим пристрастиям к аллюзиям, символизму и парадоксальным сочетаниям форм. Выбранное «говорящее имя» героини («viridis» - зеленый) подчеркивает - сколь несостоятельна попытка неопытной святоши с ее походным чемоданчиком с терниями и веригами, без которых вера девушки существенно обесценивается, и девственностью, чья цена - ноль в базарный день, стать святой. Отказавшись от естественной настоящей жизни (сжигает пряжу в огне в сомнамбулическом состоянии), Виридиана сеет смерть и упадок вокруг (рассыпает пепел на кровать), доказывая, что подсознательно она понимает тщетность своей затеи, а бодрствуя, спит. Акцент на складном ноже в форме распятия в руках делового человека (утилитарная функция религии в опытных руках), и пугающем пока незашоренного ребенка огромном быке, которого никто из взрослых не видит (нежелание замечать неприглядную реальность вокруг), показывает насколько опасно бездумно стоять на ортодоксальной христианской точке зрения. Вершиной визуализации авторской идеи становится сцена оргии под звуки арии «Аллилуйя!» из «Мессии» Генделя, устроенной отребьем, в хозяйской гостиной, тут же забывшем о молитве и труде, как только благодетели скрылись за дверью, и в определенный момент разнузданного действа застывших в позах апостолов с «Тайной вечери» Леонардо да Винчи. Что может быть красноречивее?..
Парадокс в том, что признанный богоборцем и анархистом Бунюэль никогда не сражался за уничтожение власти, как таковой или за искоренение истинной веры. Он призывал осознать простые истины: унаследовать богатство достоин лишь тот, кто способен его создать, в противном случае оно разрушит личность; человек обязан прилагать усилия для достижения значимых для него целей, ничего не получая даром; вера проверяется не в уединении, а путем жизни среди людей; нельзя быть без вины виноватым; Богу не нужны наши страдания, радость и удовольствие человеку необходимы как воздух, только так он ощущает истинную ценность жизни. Выступал режиссер исключительно против института Церкви и единоличного диктата кого бы то ни было, что ни одно и то же. Присвоившие право говорить от имени Бога и государства, протестуя против «Виридианы» лишь расписываются в своих корыстных личных интересах.
Виридиана – молодая девушка, которая хочет стать монахиней, но перед этим она должна посетить дом своего дяди, которого она никогда не была близка, но он всегда помогал ей деньгами. Неожиданно дядя делает ей шокирующее предложение стать его женой.
Фильм Бунюэля повествует не о вере в Бога, о ней в картине нет ни слова. Фильм о самой девушке, о причинах её поступках. Если присмотреться более тщательно, то Бунюэль не рисует явных мотивов её действий - они все лишь подразумеваются, и посему данный фильм ничуть не менее сюрреалистичный, чем все остальные фильмы испанца.
Почему Виридиана хочет постричься? Ответ очевиден – она сирота, всю жизнь прожила в монастыре; она с трудом представляет свою мирскую жизнь. Предложение дяди её пугает, как пугает её выход в большой мир. Хотя сама она верно думает, что не хочет связывать жизнь с этим старым развратником.
Оказавшись в сложной психологической ситуации, когда она не знает, имела она сексуальную связь с дядей или нет, будучи ни в чем невиноватой, она остается со своей проблемой абсолютно одна, но ей становится совершенно ясно, что путь в монастырь для нее закрыт. Бунюэль намеренно создает ситуацию, в которой институт монашества выглядит не в лучшем свете и не монастырь не может помочь Виридиане, посвятившей ему многие годы.
Однако наша героиня и теперь не отчаивается, и видит спасение в помощи беднякам. Но и тут её ждет разочарование.
Виридиана, отдав свою жизнь жертве: монастырю и служению людям, которые совершенно это не оценили, она бежит от своей собственной жизни; от предложения дяди, от своего двоюродного брата, который влюблен в нее, недурен собой, и при всех отрицательных качествах, явно более достоин её внимания, чем ее «коммунары».
Некоторые сцены Бунюэль дает в качестве ключей к образу героини. Например, сцена лунатизма Виридианы говорит о наличии у нее скрытых желаний, которые гасит её сознание и они прорываются в реальность только во сне в виде автоматических действий.
Финал еще более спорный в трактовке, чем весь фильм, но карты могут быть рассмотрены как некий символ отхода героини от прежних убеждений и попытка относиться к жизни как игре, в которую ты играешь сам, независимо от воли случая, т. е сданных карт.
Не антиклерикальный манифест, а вопрос о возможности христианской жизни сегодня
Мне всегда бывает любопытно, как не надоедает некоторым людям носиться с антиклерикальными лозунгами. Неужели это интереснее поисков веры и философской проблематики? Ну, покричали, что церковь, это плохо, а что дальше?
Бунюэль - слишком мыслящий режиссер, чтобы опуститься до делания фильма-лозунга о дураках-католиках. Искупление греха, стремление жить согласно христианским ценностям в современном мире, - вот тематика, волнующая этого автора. Попытки следовать Библии не увенчались успехом ни у Назарина, ни у Виридианы, оба терпят крах. И для Бунюэля это трагично. Общее измельчание людей и их стремлений, отсутствие титанов духа, - вот фон, на котором разыгрываются драмы священника в 'Назарине' и миссионерки в 'Виридиане'.
Надо начать с того, что воспитывалась Виридиана в монастыре, вся ее набожность приобретённая, она не идет из глубины натуры самой девушки. На беду, скромница Виридиана привлекательна, и дядя, старый сладострастник, начинает ее вожделеть, что ожидаемо. Самоубийство отвергнутого дяди вызывает у Виридианы комплекс вины, и девушка стремится искупить ее, организовав приют для бродяг, нищих и алкоголиков. Сброд ведет себя так, как и полагается отбросам, Виридиана разочаровывается в своей миссии и становится 'такой же, как все обыватели'. Ничего кощунственного нет ни в приёмах, которые использует режиссер, ни в изображении оргии, устроенной подонками и повторяющей мизансцену 'Тайной вечери' Леонардо. Бунюэль показал гнусность человеческой природы, а не христианства и не праведной жизни, к которой стремилась героиня фильма. Крах идеалов - всегда трагедия. И Виридиана, сменившая черное платье на модный костюм, а распятие - на бижутерию, - очередной персонаж, потерпевший поражение.
В одном из отзывов написано, что творчество Бунюэля можно сравнить с творчеством его земляка Дали. Но Бунюэль был еще и близким другом художника. О нравственной чистоте режиссера говорит факт, что Бунюэль запретил Лорке общаться с Дали. Бунюэль знал о гомосексуальности Лорки и боялся, что поэт совратит Дали, воспользовавшись хрупкостью, комплексами живописца, его неуверенностью в своей привлекательности для женщин. Бунюэль производит впечатление громоздкой глыбы, человека тяжеловесного, грубого. Но это ошибочное впечатление. Катрин Денев, игравшая в его фильме женщину, работающую в публичном доме ради острых сексуальных переживаний, отзывалась о Бунюэле как о самом деликатном мужчине из всех, с кем сводили ее карьера и жизнь.
Режиссер делал фильмы не ради того, чтобы что-то сломать. Не ради эпатажа или революций. Он делился со зрителем мучительными вопросами, сомнениями и болью.
Здорово снято. Красиво. Четко. Ясно. Крупными мазками. Многомерно. Противоречивый сюжет. Неоднозначные поступки. Остается либо восторгаться гением Бунюэля (а есть ли смысл, ибо его гениальность неоспорима для меня), либо пересказывать сюжет (дело заведомо проигрышное), либо уйти в дебри интерпретации. Чему и предлагаю уделить время. Итак:
Она
С самого начала нам показывают совершенно противоречивый портрет женщины. С одной стороны, нет никакого смысла в том, чтобы перед посвящением в монахини девушку едва ли не силой, навязчивым убеждением заставляли на некоторое время покинуть монастырь. Может сомневались в ее стойкости и желали испытать? Да и она достаточно быстро согласилась. Впрочем, тут ничего странного вроде бы и нет. Но, что же произойдет по приезду в дом дяди? Мы видим более чем сексуальные ракурсы героини. Думаете так режиссер желает возбудить зрителя? Отнюдь. Провоцирует, конечно, но показывает при этом внутренние устремления героини.
Он - Дядя
Это конечно ужасно обсуждать, но все таки: почему наш 'мачо' не довел задуманное до конца? Полагаете раскаялся? Я вот так тоже подумал. Но ведь за раскаянием последовало и признание, просьба о прощении, а затем и самоубийство. Едва ли то, как он взывал о прощении выдавало в нем муки совести. Не более, чем исполнение внешних приличий, позволяющие подстелить соломинку, чтобы выпутаться из возможного скандала. Зачем же после этого себя убивать? Нелогично. Предположу иное - не смог. Поэтому и расстроился очень сильно. Тогда все складывается куда складнее. И если взглянуть глубже, то в самоубийстве дяди можно увидеть и крушение патриархальной морали. Власть pater familias себя исчерпала. Хрупкая девушка оказывается куда сильнее.
Оно - место несбывшегося преступления
Тут возникает вопрос. Почему же наша героиня, так спешно собиравшаяся бежать при жизни дяди от его дома, после его смерти решила остаться в тех краях. Думаете, что дело все в делах имущественных? Или чувстве вины? Едва ли. Я не думаю, что она особенно винила себя за его смерть. Но вина однозначно присутствовала. Так? Следовательно, вспоминая про сказанные вначале намеки на ее подсознательные желания не могу не предположить: вина имела место. но вовсе не за смерть, а за запретное желание. Она была на самом деле совсем не против, оттого и спешно бежала. Желала точно, а возможно и любила.
Интерлюдия
В середине фильма есть одна очень выделенная Бунюэлем и совершенно лишняя с точки зрения развития сюжета сцена - собака, привязанная к повозке и бегущая под ней (в тени). Собака бежит и повозка едет. Только при этом, собака не может остановиться. Ее свободная пробежка оказывается совершенно мнимой.
Предположу, что это метафора личности нашей Виридианы. Она не может себе в полной мере признаться в ряде обстоятельств. Отсюда и стремление к искуплению вины и ее самозабвенная поддержка нищих.
Игра в карты
В конечном итоге, Бунюэль сводит все повествование к фарсу. Виридиана опять подвергнется угрозе сексуального насилия, а затем полностью растворится в разделении запретного плода (игре в карты) со своим кузеном. Однозначно, что кузен ассоциируется у нее с дядей, и на этот раз она просто не может позволить отказать ему. Страшная драма повторится снова нелепой сказкой. Теперь она поступит совсем иначе. Шанс предоставился. Искупление вины. Занавес.
***
Так что, я никак не могу разделить распространенную точку зрения о том, что фильм похож на 'Догвилль' и рассказывает про то, как несколько подлецов-бедняков, которым дали кров попытались изнасиловать помогшую им женщину. Думаю, что в свойственной ему витиеватой манере, Бунюэль рассказывал нам о женских противоречиях - ложной святости, недоступной доступности и холодной страстности. Vagina dentata, что и говорить. Какая же там социальная полемика или критика церкви? Не заметил. Увы. А Бунюэлю самые высокие оценки за изысканный памфлет.
Вера, надежда, лю… К черту! Давайте лучше в карты.
Если бы я разговаривал с вами откровенно, то признался бы, что чертовски устал от всего этого кино. Довольно часто бывает так - сидишь, скучаешь, ищешь что-нибудь новое и оригинальное, в это время к тебе подбегают с тысячью тысяч разнообразных предложений гениальнейших творений величайших мастеров последних 50 веков. На поверку оказывается, что тебя опять на...ли. Но ты молчаливо соглашаешься с тем, что тебе подсовывают - 'О, какое восхитительное операторское решение', 'Какая глубина замысла, сколь плодотворная и непостижимая идея', 'Первоклассная игра актеров... а музыку писал сам Господь'. В это время внутри тебя усердно и кропотливо работает внутренний цензор, который среди тонн говна отбирает с помощью микроскопа мельчайшие, невидимые частицы золота... Но, наступает такой момент, когда перед тобой вдруг выкладывают самый настоящий, цельный золотой слиток идеальной формы... Ты в недоумений молчишь, потому что все высокопарные фразочки развеялись как утренний полумрак с первыми мощнейшими солнечными лучами. К такому ты был не готов.
Лично я испытывал такое чувство лишь трижды - после последней сцены Расемона Куросавы, Заводного апельсина Кубрика и Виридианы. Почему же они производят столь ошеломительное впечатление? Не стоит вдаваться в подробное описание профессионализма и мастерства вышеобозначенных лиц (в коем никто и не сомневается), отмечу лишь их отличительные особенности.
Прежде всего, на мой взгляд, в отличие от большинства, для них кинематограф в целом и определенный фильм в частности, являются только средством, целью же бывает всегда - сама истина. Многие уже забыли, но между прочим, кино - визуальное средство выражения чего-то иного(жизни, чувств, души, блага), а не самого себя. Фильмы же этих мастеров, и Бунюэля в частности (перейдем строго к нему) суть игра со зрителем, в которой у последнего нет никаких шансов избежать...откровения и приобщения к свободе, остатки которой уже почти выветрились из искусства.
В данной ленте Бунюэля можно представить скорее разрушителем, чем созидателем. но сколь прекрасен, выверен, структурирован и продуман этот процесс. Зритель мне представляется своеобразным узником, заточенным в устаревших, закосневших и заплесневевших стенах отживших свое и придуманных обществом канонов, догматов и правил морали и религии. Режиссер осторожно и неспешно прокрадывается внутрь и...подрывает самый фундамент здания, отчего оно взлетает на воздух! Что ж, от лицемерных и позорных оков не остается и следа, зритель освобождается и получает возможность действовать по собственному усмотрению...Но что мы видим! Он уже ищет новых цепей!
Я извиняюсь, что ни словом ни обмолвился о самом сюжете, глубине актерской игры, разнообразной символике и саундтреке. Скажу лишь, что в фильме с идеальной пропорцией золотого сечения выверено расстояние между творцом, творением и зрителем. Столь широкоформатного и объемного изображения вы уже нигде и никогда не встретите.
В заключение же полностью привожу стихотворение Ницше, которое, конечно же, не исчерпывает основной идеи фильма, то как минимум указывает путь к ней.
Никто из нас не прав, - когда не замечает, / Как ранит та рука, которая щадит, / Как угнетает мысль, как грубо удручает, / Взяв милосердие за самый верный щит. / А этот щит плодит, лобзая преступленье, / Насилье и порок и слабому грозит, / У истины берёт и мудрость, и значенье, / Нет, милосердие не добрый - злобный щит! / Он преступлению развязывает руки, / Дамокловым мечом он честности грозит, / Смеётся над добром, когда наносит муки, / Да, милосердие есть ненадёжный щит!
Трактовок культовой 'Виридианы' можно предложить огромное количество. Можно воспринять фильм как антиклерикальный пасквиль, можно как размышление о недостижимости христианского идеала, а можно как притчу о крушении идеализма вообще.
Но меня соблазняет возможность одной трактовки, которую озвучу так: это фильм о том, как Испания навсегда уходит от своего мрачного, 'монастырского' прошлого к Свободе, идеалу, ставшим краеугольным камнем этой замечательной страны сегодня. Неслучайно фильм начинается с религиозного хора 'Аллилуйя!', а заканчивается светской, веселой, почти джазовой мелодией. И в этом движении Виридианы-Испании от одной музыкальной композиции к другой - ее спасение. Ее освобождения.
И в этом смысле, 'Виридиана' - это фильм-завещание Бунюэля своей родине, покинутой им еще в молодости. Фильм, который создавался во времена, когда Франко практически возродил средневековую инквизицию и превратил Испанию в огромный монастырь. Как писал Унамуно, 'Я не знаю ничего омерзительнее того союза казарменного духа с церковным, который цементирует новую власть'.
И тут мне вспоминается другой фильм другого испанского режиссера - 'Дурное воспитание' Альмодовара, в котором атмосфера франкистской Испании воплощена в мрачном монастыре с директором-педофилом во главе: это ужасающая машина, изначально калечащая и уродующая детские души.
Виридиана начинает путь именно из монастыря. Это отправная точка фильма. Консервативная, религиозная культура.
Все остальное - вера Бунюэля в возможность преображения его страны.
Впрочем, все это одна из сторон медали. Куда более колючими оказываются здесь этические вопросы. Бунюэль подвергает критике граничащий с наивностью гуманизм самоотверженной помощи людям. В этом плане 'Виридиана' сильно напоминает 'Догвилль' Триера. Но Бунюэль, в отличие от Триера, обходится без наклонностей Брейвика. За что и спасибо.
Светлый порыв души, готовой самоотверженно любить человечество и видеть в нем лишь добро, обернется... понятно, чем он обернется. А несмотревшим лучше увидеть.
Всем готовы помочь и всегда прощаете? Поздравляю, вы прекрасная мишень для эксплуатации. И вероятность, что вам ответят взаимностью - ну, жизнь отмерит эту пропорцию.
'Виридиана' - это прекрасная прививка от идеализма юности, от наивности и простосердечия. Фильм трагический, но дающий возможность возрождения. Лента о том, как Испания сказала 'нет' религиозно-консервативному прошлому и ушла к своему настоящему - к Свободе.
'Виридиана' - это история одного взлета и одного падения. Фильм-притча, близкая по духу к библейской и одновременно так далекая от нее. История о девушке Виридиане, которая хотела всем помочь, при этом оставаясь нравственно чистой. В начале фильма она скромная послушница монастыря. По приезду к своему 'горячо любимому' дядюшке, она становится жертвой его домогательств. В середине фильма - Виридиана это уже сильная духом женщина. Она собирает вокруг себя толпу нищих и прокаженных, в надежде помочь им всем. В конце фильма - она играет в карты...
Бунюэль снимал 'Виридиану' в Испании во время правления диктатора Франко. И поэтому неудивительно, что картину старались всячески запретить. Тем не менее, фильм посмотрело большое количество зрителей, и он даже удостоился Гран-при 59-ого Каннского кинофестиваля.
'Виридиана' безусловно, новаторский фильм. В нем много необычных ракурсов, хорошая игра актеров, музыка. В фильме могут спокойно соседствовать 'Реквием' Моцарта и пронзительный ритм рок-н-ролла. В общем, все, что касается технической стороны 'Виридианы' исполнено на твердую 10-ку.
С другой стороны 'Виридиана' немного простовата, в отличие от того же 'Ангела-истребителя' или 'Андалузского пса', но все же производит впечатление чего-то эдакого. Поначалу фильм немного томителен, зато, что происходит потом! Особенно хочется отметить сцену, в которой нищие собираются перед объективом фотокамеры и принимают позу послушников Христа из 'Тайней вечери'. Это Шедевр. Я говорю вам - Браво, дон Луис.
Хочется сказать пару слов об актерах 'Виридианы'. Впервые у Бунюэля снимался Франсиско Рабаль (кузен Виридианы) замечательный испанский актер. Сильвия Пиналь - известная также по роли дьявола в 'Симеоне-пустыннике' и Фернандо Рей - один из любимейших актеров Бунюэля. Все справились на отлично.
Сам Луис очень любил 'Виридиану' и говорил, что она следует его собственной традиции, ведущей начало от 'Золотого века'. Снимая оба эти фильма, он был по настоящему свободен. А многие исследователи его творчества считают 'Виридиану' - вершиной его режиссерского мастерства. Честно сказать я не разделял их восторга, когда начинал смотреть этот фильм, но концовка... Ради нее готов пересмотреть кино еще раз и поставить:
Виридиана, будучи монашкой, пытается быть настоящей святой, живя в грешном мире. На гамлетовский вопрос: 'Быть или казаться?', она казалось бы отвечает себе казаться. Быть святой она не может. Как бы она не пыталась. Ни терновые венки, ни распятия, ни помощь нищим и обездоленным, которые есть суть, само сердце социума, ни за что не сделают её лучше. Скорее потянут за собой в пучину.
Вот и Луис Бунюэль рисует из этого метафоричную историю, наполненную антирелигиозной и антиклерикальной символикой, но всё-таки в первую очередь фильм о невозможности быть человечным в современном обществе пороков. Вот и Виридиана, которая всячески пытается быть целомудренной душой и телом, во сне будучи в бессознательном состоянии сеет пепел, то есть смерть. Подсознание выдает истинную сущность девушки. Невольно став причиной самоубийства дяди, который в ней души не чаял, отвергнув его любовные ухаживания, она становится жертвой жестокого изнасилования со стороны тех бродяг и попрошаек, которым она решила от всего сердца помочь. Несправедливость мира рушит все иллюзии Виридианы.
Но Бунюэль не ограничивает себя только рамками жизненной или антирелигиозной тематики, хотя один из впечатляющих моментов - это 'Тайная вечеря' в исполнении нищих попрошаек и пройдох. Вовсе не случайно, что снятый, совместно с Мексикой, испанский фильм самым известным испанским режиссёром в самой Испании был запрещен на долгие годы. Ведь в образе Виридианы угадывается образ самой страны, которая изнасилована нищими духом франкистами, после смерти последнего аристократа. А былая Испания - это мёртвая невеста, скончавшаяся от сердечного приступа на собственной свадьбе.
