Первые 65 минут фильма удивляют неспешным мелодраматическим повествованием о жизни итальянской рыбацкой деревни (как видят её наши авторы) и жизни случайно созданной семьи из соломенной вдовы и приблудного бродяги выставленного с судна. Удивляет сюжет выбором темы и выбором жанра повествования. Сюжет - странная для того времени самостоятельная, советская фантазия на темы знакомые авторами только по прессе и ретроспективно из прошлого. И не экранизация заграничного писателя, уж который точно больше в курсе происходящего на родине. И далеко от сюжетов не только всего отечественного кино того периода, а конкретно киностудии им. Довженко в чьи удачные, можно сказать 'фирменные' фильмы, полностью или частично вставлены сюжеты с прослеживанием судьбы соотечественников поломанные войной начиная от 'Без вести пропавшего', 'Софья Грушко', 'Хочу верить' и до линии соотечественника-эмигранта в 'Голубой молнии'. Причём соотечественников в огромном, интернациональном смысле, а конкретных носителей признаков украинства - от тоски по неньке, до остаточных лингвистических знаний.

И вот только спустя 65 минут попыток 'на слух' передать 'модный' неореализм, авторы заходят в знакомое русло тем и смыслов - от обретения Родины, до противопоставления видимого на экране и имеющегося в ощущении у зрителя, как только появляется возможность большей эмпатии - признании в ГГ своего, блудного, несчастного сына, на злой и жестокой стороне. Воспроизводимое на экране получает смыслы и контекст, столь противные второстепенному персонажу эмигранту.

Очень интересен финал - когда из пасторального представления о неореализме авторами проявляется настоящая, грубая правда и ГГ уходит от этой действительности, к новой, та которая есть в ощущениях у зрителя Советского и по представлениям из прессы у возможного зрителя иностранного. Что (финал), конечно, рвёт ткань неореализма, в известном нам виде.

6 из 10