Это уже не семейка барыг, как в первом фильме Саида Рустаи «Жизнь и один день». Это семья из большого и не самого бедного клана Жураблу. Но и новая семья мало чем отличается от тех наркоторговцев: они постоянно ссорятся, дерутся, оскорбляют и унижают друг друга, что и есть основное содержание фильма. У старика Исмаила четыре сына, им уже по 40-50 лет, но они, судя по названию, не столько сыновья Исмаила, сколько братья Лейлы. Эта женская фигура становится синтезом двух героинь «Жизни и одного дня» – она вбирает злость своей тёзки, совмещённую с желанием более кроткой Сомайе сделать всех счастливыми. И вот Лейла упорно, до нарушения приличий и моральных устоев, старается причинять добро всем своим родственникам. Она хочет, чтобы все они стали богатой и счастливой семьёй, в общем, берёт на себя роль главы семьи.
Да, в этом фильме прекрасная режиссура, отличная игра актёров, неожиданное появление Пеймана Моаади в роли безусого авантюриста Манучера, умелое комбинирование мимолётного веселья с бездной трагедии, не дающее полностью провалиться картине в бытовую трясину. Но центр тяжести, что видно и по названию (французский перевод названия ещё красноречивее – «Лейла и её братья»), уж слишком смещён в сторону Лейлы, что в сочетании со злобой персонажа создаёт слишком давящее впечатление – чего стоит хотя бы сцена, где она отвешивает пощёчину немощному отцу. Фарад (только он один из братьев) порывается было приструнить сестру, но зритель понимает, что ничего он, в общем-то, не сделает против самозваной главы семьи. Создатели фильма поощряют подобный «феминизм» в патриархальном Иране – режиссёр говорит, что Лейла жертвует своей личной жизнью ради семьи, а актриса Таране Алидости называет Лейлу «материнской фигурой» для своих братьев.
Но получается у Лейлы с братьями не очень. Им не везёт ни поодиночке, ни вместе – камнем преткновения и двигателем сюжета становится недостача на открытие магазина где-то трети нужной суммы, которую Лейла пытается выудить у отца. Внимательный зритель увидит какие-то способности к ведению бизнеса разве что у самой Лейлы да её брата Алирезы, которые всё же с горем пополам как-то движутся к нужной цели. Но из-за чего тогда возникают провалы? Из-за семейных склок? Такой вывод был бы поучителен, но нет. Деньги умело обходят семейные ссоры и жгут очередные руки и душу посильнее, чем оскорбления. Всё дело в «этой стране», нелюбимой Трампом и обложенной санкциями. Режиссёр в интервью поясняет, что какие бы решения люди не принимали, «реальность» будет сильнее, и рассказывает, как «в Иране цены за ночь вырастают в три раза».
В этом свете всё увиденное – просто галерея персонажей, желающих славы и богатства, и лишь рассудительный Алиреза то и дело становится козлом отпущения за чью-то неутолённую жажду. Удовольствие Парвиза при назначении его «вице-президентом», завороженный звуками платёжного терминала взгляд Фарада, радость Исамила от признания его старейшиной рода, гордый взгляд старика ценой в 50 золотых монет, открытый рот Манучера при застывшем взгляде на богатую красавицу, рассуждения о хорошей жизни всезнайки Лейлы. Если эти желания не сбываются, кто будет виноват – твит Трампа? Какой пошлый вывод нам предлагает Саид Рустаи, отказываясь от взгляда в корень проблемы – наши нечистые и завистливые сердца.
4 из 10
