Я не знал Ким Ки Дука. Не видел его работ. Не слушал его тишины… Но однажды, года полтора назад, я окунулся в непоколебимый тихий уединенный мир, где «любовь – лекарство, от которого надо отказаться».

О, сколько людей становилось отступниками, бросавшими все, нарушавшими любые запреты ради, казалось бы, самой простой, самой обыкновенной любви! Сколько историй бродило по свету, скитаясь, привязываясь к людям и видоизменяясь со временем! Кто знает, быть может, когда-нибудь и «Весна, лето, осень, зима… и снова весна» Ким Ки Дука тоже взлетит вольной птицей, без привязанных чьей-то извращенной фантазией камней, и станет известной всему миру. А пока… пока этот фильм – та самая уединенная хижинка, скрытая за горами и лесами, где живет Мудрец со своей собственной философией.

Его философия богата и щедра на символизм, на намеки, на метафоры и эпитеты. Это и камень, как те грехи, которые мы «навешиваем» на себя и других. И смены времен года, как неоспоримое однозначное развитие человека, когда стабильно наступает помешательство, согрешение, скитание и, наконец, очищение. И нетронутая красота природы, как единообразное девственное начало каждого человека, из которого выходят либо рыбы, либо жабы, либо змеи… либо люди. И деревянная лодка, как связующее нашего внутреннего и чьего-то внешнего мира. И много-много еще того красивого и тихого, что наполняет удивительную восточную культуру.

А культура эта по-настоящему прекрасна. Она чиста и первозданна, слаженна и стройна, тиха и незаметна. Она словно призывает к гармонии с природой, с прародителями, с моралью, с самим собой. Она, при всей своей благородной гордости, будто бы подчиняется мастерству Ким Ки Дука, заставляет зрителя замолчать и настороженно и внимательно слушать тишину… И действительно кажется, что безмолвие говорит гораздо больше, чем слова. Созвучие с той жизнью, которую мы видим на экранчике компьютера, заполняет нас и остается на долгие-долгие годы, пока мы не решимся написать на бумаге слово «закрыть» и целенаправленно сжечь воспоминание. Мир Ким Ки Дука входит в зрителя и зовет его за собой, позволяя человеку заглянуть внутрь себя, внутрь своего «Я».

И, что удивительно, каким бы не было это «Я», для него всегда найдется прощение. Одно единственное для всех. Как в свое время Федор Михайлович Достоевский позволил Раскольникову начать новую жизнь, так Ким Ки Дук дозволил своему монаху вернуться в весну. Может, не в ту весну, с которой начался его жизненный путь, но в ту, которая растопит заледенелое сердце и затушит ненависть ко всему миру.

Подобно круговороту воды в природе, люди будут влюбляться, разочаровываться и снова влюбляться, только теперь в жизнь, а не в женщину. Можно ли сказать, что «Весна, лето, осень, зима… и снова весна» тоже о любви? Да, разумеется. Только о высшей любви. Не к одному человеку, а ко всему человечеству. В одном небезызвестном романе-эпопее от такой любви умирали, у Ким Ки Дука – возрождаются. Здесь человеколюбивое тихое прощение мира и самого себя – начало новой жизни. И не только своей… «Весна, лето, осень, зима… и снова весна» - картина, удивительная по своей красоте, значимости, гармоничности и успокоенности, чьи вечные ценности едины для любой нации, для любого времени. Они естественны и неоспоримы, подобно смене времен года. Лента Ким Ки Дука и ее смысл – та же весна, которая может задерживаться, может быть похожа на зиму, однако, вопреки всему, все равно, рано или поздно наступит и принесет лекарство, от которого, как мне кажется, все-таки не стоит отказываться, а после – настоящее очищение, которое в обязательном порядке следует пройти.

Не восточный… мировой шедевр…

Я упертый противник глобализации. Каждая страна должна стремиться к сохранению своей уникальности. Только при таком условии мировая культура может полноценно развиваться и быть разнообразной.
Ким Ки Дук

Для меня творчество Ким Ки Дука стало своеобразной ступенью в формировании собственного сознания, тем самым мостиком, проникновением в загадочный беззвучный мир Востока. Благодаря молчаливым, безбожно красивым и созидательным картинам южнокорейского мастера, можно, хоть и совсем чуть-чуть, уловить мировоззрение и направление, в котором мыслит азиатский народ. И хотя кинематографический язык Ким Ки Дука - это повсеместная жестокость и насилие, именно этот язык и раскрывает потаенный смысл всех его картин, приоткрывает дверцы восточной мудрости и глубокой непонятной европейцам философии. В этом, наверное, и заключается основной парадокс его творчества. Картины Ким Ки Дука буквально дышат одновременно и болью, и красотой.

В отличии от большинства азиатских режиссеров, которые получили известность на западе, Ким Ки Дук не изменяет себе и продолжает снимать свои картины на родине и о своей культуре. Получив всевозможных 'венецианских львов' и 'серебряных медведей' он не опошлился, в отличии от тех же Энга Ли и Кар Вая, не побежал за славой в Голливуд и не стал звать известных актеров на главные роли. Ведь, по правде говоря, 'Мои черничные ночи' Кар Вай Вонга с Джудом Лоу и Натали Портман, уже далеко не обладает тем магнетизмом его более раннего 'Любовного настроения'. А 'Вожделение' Энга Ли, которое он снял уже после 'Горбатой горы' - это откровенная фальшивка с кучей голливудских штампов и стандартов. Однако, интересно то, что в Южной Корее своего самого яркого представителя в кинематографе не особенно и жалуют. Соотечественникам Ки Дука кажется, что его фильмы являют миру худшие стороны корейского общества.

Прожив два года в Европе, я так и не смог понять европейское мироощущение, взгляд на мир, то, что движет европейцами, их мотивы. Я по-прежнему ими озадачен.
Ким Ки Дук

'Весна, лето, осень, зима... и снова весна' - это, пожалуй, самый красивый фильм молчаливого маэстро. Каждый кадр, как законченное художественное произведение, каждый звук символичен. Тишина, как главный козырь большинства фильмов Ки Дука, особенно ярко подчеркнута и завораживает с каждой минутой все больше и больше. Здесь уже нет былого бунтарства, откровенной жестокости и ненависти режиссера, которую можно было встретить в его более ранних работах 'Остров' и 'Плохой парень'. Это более зрелая картина, своеобразная ступень в творческом развитии. Кино на грани, наполненное глубоким психологизмом.

Похоть порождает желание обладать, а желание обладать порождает желание убивать.

Страсть у Ким Ки Дука неразрывно связана со смертью, мужчина и женщина неотделимы друг от друга. Главному герою предстоит пройти огромный путь по дороге искупления, прежде, чем он снимет с себя 'каменный груз своих ошибок' и обретет покой в своей душе. Ему не дано обратить время вспять, на смену весне неизменно приходит лето, и так год за годом. Даже старый монах-целитель, которого от Высшей Истины отделяет лишь бренная оболочка, не в силах остановить мгновение. Человеческая жизнь, как череда сезонов и не более того. И только лишь дрейфующая пагода, окруженная горами, с годами остается неизменной и находится в вечной гармонии со временем.

Насилие у Ким Ки Дука - это самое примитивное действие, которое может совершить человек. В 'Весне..' режиссер открыто пропагандирует то, что осознанный уход от жестокости гораздо более легок, чем ноша последующего груза на совести. Весь фильм мы наблюдаем за действиями и поворотами в сознании главного героя, проходя через все ступени становления его личности. Это глубочайшая философская притча о жизненном пути человека на фоне безбожно красивого и умиротворенного пейзажа. Это даже не кино, это действительно искусство.

- Если Вам представится выбрать, какой смертью умереть, какой способ Вы выберете?
- Помните, как умирает герой в 'Весне...'? Заклеивает рот, глаза, ноздри бумагой? Вот именно так, постепенно перекрывая доступ звуку и изображению.
Ким Ки Дук

Весь фильм проникнут необыкновенной духовностью и символичностью. Смотрится необыкновенно легко, нет свойственного некоторым другим фильмам ощущения затянутости. Ни в коей мере нельзя назвать фильм обыкновенным и скучным, так же как и предсказуемым, с самого начала и до последних минут он держит в 'спокойном' напряжении, переживании, заинтересовывает и остается в памяти еще надолго, заставляет задуматься.

Особое внимание в фильме уделяется религии, восточным обрядам и культуре, но всё это сдержанно, не утяжеляет фильм, а скорее наоборот придает ему некую изящность и великолепие, позволяет более глубоко проникнуться в идею картины. Фильм остается открытым для широкого круга масс.

Очень поражает и то, что автор не акцентирует внимание на именах героев, на личностях, ему хотелось передать прежде всего гамму чувств: переживание и радость, познание собственных ошибок, раскаяние, терпимость, любовь, веру и надежду. В этом фильме вы не услышите длинных диалогов героев, не увидите ярких нарядов и необычных спецэффектов, вы не увидите даже различных мест действия.

Очень многие фильмы в силу отсутствия этого затерялись, так и не раскрыли своей идеи, не донесли ее до людей. Но только не фильм Ким Ки Дука, в котором он необыкновенно талантливо концентрирует внимание зрителя на самом важном, отбросив ненужную шелуху, доносит свою идею до каждого зрителя и надолго закрепляет ее в памяти. Он сосредотачивает внимание на мельчайших деталях, иногда уже совсем забытых под конец, снова возвращается к ним.

Блестящая игра актёров восхищает, заставляет поверить им, переживать с ними и порадоваться за них, не увидишь на их лицах ничего лишнего, нет ощущения переигранности. Музыка, невероятно четко подобранная к каждому действию картины, позволяет еще тоньше почувствовать глубину фильма.

Необыкновенно красиво снятый фильм Ким Ки Дука воссоздает картину человека 'изнутри', он обращен к душе человека, серьезный, глубокий, продуманный до каждой мелочи, без ненужных отступлений. Советую посмотреть его всем.

Хороший человечный фильм. Я смотрел у этого режиссера только этот фильм и 'Остров'. 'Остров' не понравился. Вообще человечное гуманное кино, и при этом не слащавое, а способное тронуть любого вообще человека, будет актуально всегда. Все модное быстро устаревает, а в будущем, когда независимо от того, хотим мы этого или нет, жестокость и извращения в кино станут нормой, современные жестокие фильмы будут восприниматься смехотворно устаревшими - цинизм в них будет недостаточно циничным по меркам будущего времени.

А гуманное кино не устареет никогда, потому что оно всегда будет откровением для человека, привыкшего к массовому или к дурацкому 'артхаусному' продукту, еще более больному, чем массовое кино.

Мне больше всего понравилась первая новелла, когда герой еще мальчик. Неужели этот эпизод перестанет трогать через 50 или 100 лет? Нет, не перестанет. Когда вместо кино останется только физиологический суррогат, кто-то вдруг случайно откопает этот фильм и на какое-то время станет счастливее.

Весной юный ученик получает от учителя первое наказание после юношеской проказы. Летом он начинает испытывать незнакомое для него чувство любви, которое вскоре его направит на грешный путь. Осенью ученик возвращается к учителю для очищения души. Зимой он сам становится учителем и берёт к себе в ученики юного мальчика. И вновь наступает весна… проказы, любовь, грешный путь…

«Весна, лето, осень, зима... и снова весна» - спокойный, оригинальный, философский, аквариум о жизни, подчиняющейся ритму природы, цикл которой нельзя было изменить так же, как и само время года. Поэтичное направление, малое количество слов и приятное отчуждение жителей домика на озере, с лучшей стороны показали зрителям жизнь, какой она должна была быть, но не стала.

И на этом моменте я заканчиваю. Рассуждать здесь есть много о чём, но почему-то говорить об этом больше не желаю. Такие фильмы, действительно нужно хотя бы один раз посмотреть, чем сто раз услышать. В моём случае я сначала сто раз услышал, а потом впервые увидел и понял, что все эти слова не смогли передать того, как и о чём Ким Ки Дук действительно решил рассказать и показать в своём фильме.

Фильм о многом. И иногда кажется, что фильм обо всём.

О таких фильмах, как «Весна, лето, осень, зима… и снова весна», не хочется ничего ни говорить, ни писать. Потому что слов нет… Одни эмоции. А еще чувство, будто прикоснулся к чему-то настолько важному и настоящему, что... И тут опять все слова кажутся неуклюжими, пустыми и неуместными.

Ну, вот какими словами описать визуальный оргазм от плавающей в крохотном блюдце озера пагоды? Как с помощью букв воспроизвести совершенно потусторонний скрип открывающихся и закрывающихся ворот, «дирижирующих» не только временами года, но и жизнью обитателей пагоды? Какие слова могут просто и точно, без пафоса, надрыва и сентиментальной назидательности рассказать о жестокости детских игр, о всепоглощающем безрассудстве юношеской любви, об отчаянной безысходности зрелости, о смиренной силе и мудрости старости, терпеливо оберегающей и наставляющей легкомысленное детство? Как передать словами беспомощность рыбки, мужество лягушки и мучения змеи, а самое главное – вселенскую тяжесть камушков, привязанных к ним маленьким человеком? Как описать выражение лица каменного Будды, душераздирающую лиловую ткань на лице матери-«кукушки», страшное изящество покаянных иероглифов, пронзительно-многозначительный взгляд белого кота? У меня нет таких слов…

Скорее всего, Ким Ки Дук тоже не смог найти подходящих слов, поэтому в его фильме их практически нет. Действительно, зачем нужны несовершенные слова там, где всё до боли и душевной эйфории понятно и близко без них?

«Весна, лето, осень, зима… и снова весна» сродни духовному кинопричастию что ли… Нет, все-таки лучше без слов… Просто смотрите.

10 из 10

'Любовь — лекарство, от которого надо уметь отказаться'

Весна. Смерть. Карма.

Тишина... тишина и покой. Только мерное ритуальное постукивание старого монаха возвращает мысль к изначальному моменту из расслабляющего и умиротворяющего океана безмятежности. Время будто бы остановилось. Мир замер. И, казалось бы, тысячелетия пройдут -- также недвижимо будут стоять обступившие, сомкнувшиеся в тугое кольцо горы. Только маленькая пагода тихо плывёт по глади высокогорного озера. Немногословный мудрец объясняет шестилетнему мальчику тяготы долга служителя веры.

Разум мальчика -- как чистый лист. Столь многое предстоит ещё познать! И вот -- приходит время, и ему, как и каждому из нас, случается столкнуться со смертью и страданием, ведь всё живое в этом мире однажды должно погибнуть...

Но как быть, когда причиной гибели другого являемся мы сами?..

Лето. Любовь. Танха.

Дрейфующая на лоне природы пагода -- островок и обитель покоя. Но любовь не знает преград и препятствий. Всё в мире стремится к любви, всё дышит ею одной. И стоит лишь подпустить её достаточно близко, как привычный покой и безмятежность становятся непереносимы... Теперь ничто иное не приносит уже желанного удовлетворения, мир без любви -- стремительно блекнет, теряет краски.

Мы не знаем её... и вода нашей жизни бежит стремительно и незаметно, водоворот монотонных будней влечет нас в своё неуловимое завтра, но каждый удар сердца отзывается болью и не сомкнуть век, влажных от слёз, стоит лишь потерять её. Так что же такое -- любовь?.. Недолгое счастье для двоих? Неизбежное страдание оставшемуся в одиночестве? Лекарство для страждущего, или же сладкий яд, разъедающий тихую и спокойную жизнь?

Шестнадцатилетний юноша, познав любовь и разлуку, покидает учителя...

Осень. Служение. Дукха.

Всё в этом мире состоит из взаимодействия пар противоположностей. Об этом хорошо знали древние китайцы, они отобразили это в символе Вечной Гармонии 'Инь - Ян', круге с черной и белой каплями. Если есть свет, значит есть и тень. Если есть день, значит есть и ночь. И если есть любовь, значит, есть и ненависть, страх, боль...

Так и свобода выбирать не дается нам без необходимости нести ответственность за свой выбор. Сквозь тысячелетия, казалось бы, как приговор этому миру звучат слова Гаутамы Будды: 'Воистину, мир этот -- юдоль страдания...'

Тридцатилетний ученик вернется к своему наставнику, чтобы смыть с души грех убийства...

Зима. Жизнь. Марга.

Говорят, мудрость приходит с возрастом. Что получаем мы в обмен на отданные дни, месяцы, годы? Чем действительно стоит наполнять свою жизнь, чтобы прожить её здраво, осмысленно, праведно? И что, если каждый наш вдох, каждый наш шаг определяет весь наш дальнейший Путь, до самого конца? Что, если каждое мгновение будто бы говорит нам: 'Определись! Реши! Действуй! Кто ты? Каков твой путь? Назови себя. Я жду...'

Опустевшую пагоду вновь обживает сорокалетний служитель обители Будды. Он ждёт свою весну, новый цикл жизни, древней, как мир, и непредсказуемой, как судьба...

...и снова Весна. Сансара.

Постаревший, умудренный жизнью учитель наставляет на путь служения и внутренней тишины совсем ещё юного ученика, и пройдет ещё совсем немного времени, как веселье и озорная радость в его глазах уступят своё место новому, прежде неведомому ещё чувству... и всё повторится вновь...

Необычайно выразительный и просто очень красивый фильм корейского мастера режиссуры Кима Ки-Дока. Фильм, незамысловатый, как сказка, и глубокий, как притча. Фильм символов и метафор, буддийских и просто человеческих. Здесь, как и в неоднозначном, но трепетно любимом мною 'Фонтане' Аронофски, режиссер больше показывает, нежели говорит устами своих героев. Это кино, на мой субъективный взгляд, является одним из лучших, если не лучшим выражением миропонимания дальневосточного буддизма. Приведу, пожалуй, один лишь пример.

Крайне символичны ворота на пути к пагоде и дверца в зале внутри неё, и ворота и дверца без какого-либо намёка на забор или на стены, от них идущие... Путь -- везде и повсюду вокруг тебя, в том числе -- прямо здесь, там, где ты и стоишь. Но ВОЙТИ -- ты сможешь только через ДВЕРЬ...

Так, быть может, любовь и вправду лекарство, от которого нужно уметь отказаться?..

@NiMa

8 из 10

Фильм абсолютно особенный благодаря своей молчаливой красоте, созерцательности, медитативности. Это не просто очередная история из жизни людей на потребу публике, это авторский взгляд, как бы со стороны, на жизнь человека в общем.

Молодой монах олицетворяет в нем некий собирательный образ людей, человечества, обреченное из-за одержимости внутренними страстями, на роковые ошибки, совершаемые в молодости - по весне и летом. Совершая их, мы мало думаем о связи наших сегодняшних поступков с нашим будущим, и склонны воспринимать жизнь как нечто сиюминутное.

Фильм служит нам предупреждением насколько важно в жизни делать правильный, продуманный выбор, совершая те или иные поступки. Об этом говорит, совершенно ясная по своему посылу сцена, когда после сбора трав для лечебного снадобья, старый монах и маленький тщательно перебирают каждое собранное растение и обнаруживается, что маленький монах сорвал ядовитую траву вместо лечебной, поскольку ему не хватило опыта их отличить. Тогда старый монах говорит, на мой взгляд, ключевую фразу в фильме: 'Хотя на вид между этими травами нет разницы, эта трава убивает, вместо того, что бы спасать жизнь'.

Жизнь ранней весной и летом, кажется предназначенной только ради собственного удовольствия, осознание того, что такой подход к жизни неминуемо влечет за собой великие страдания для души, приходит порой слишком поздно, только осенью. Осень, как период зрелости личности, несет с собой душевные муки, переоценку прошлого и дает шанс приготовиться к следующему витку - зиме, жизни полноценной с точки зрения духовности. Только пройдя полный цикл духовного преобразования, жизнь переходит к обновлению - весне.

Ким Ки Дук без лишних слов, без навязчивой проповеди, используя лишь визуальный ряд, показывает зрителю самую суть мудрости буддийского учения. Потрясающие пейзажи картины очень гармоничны, и являются как бы иллюстрациями к ее глубокому философскому содержанию. Режиссер очень умело использует в кадре детали - плавающая среди озера пагода, золотые рыбки в водоеме, молитвенный бубен, инкрустированные деревянные ворота, каменные статуэтки, комната без стен но с дверью и так далее... Этих особых мелочей множество и они передают незабываемое эстетическое ощущение проникновения вглубь буддийской культуры.

Фильм, по моим оценкам, является жемчужиной восточного кинематографа, да и мирового тоже.

9 из 10

Будь согнутым, и ты останешься прямым. Будь незаполненным, и ты останешься полным. Будь изношенным, и ты останешься новым.

(Лао-цзы)

Деревянные двери лишённые стен словно открывают некий сюрреалистический мир, оторванное от реальности необычное местечко. Окружённое лесом озеро с дрейфующей на своей глади хижиной — такое необъятное и такое уютное — пристанище для отрекшихся от мирской жизни. В этом безмятежном и глухом краю живут зрелый монах и его юный воспитанник, которые существуют в гармонии друг с другом и с природой. Но мальчик растёт и постоянно открывает для себя новое, — ему свойственно ошибаться, привязывать камень к животным или поддаваться искушению женским телом, чтобы научиться жить по-настоящему и, с помощью наставника, ценить вещи, что казались ранее незначительными. Вопреки своим стараниям, мудрецу не в силах предотвратить грядущие события, как никому не дано направить вспять смену времён года. Так проходят весна, лето, осень, зима… и снова наступает весна.

Буддистские мировоззрения Ким Ки Дука, наиболее рельефно показанные в «Острове», в этой умиротворённой картине достигают совершенства, как в плане визуальной эстетики, так и философского подтекста. В нём больше медитативного и мало привычного насильственного, хоть вырваться из круга страданий и страстей герои не могут. Пока есть утлая лодка в качестве проводника в обыденные растленные реалии — гармония не вечна, а ошибки неизбежны, отсюда и свойственная буддизму карма, когда человеку воздаётся по заслугам. Он гинет, либо меняется и встаёт на некогда обученный путь. Любовь — лекарство, от которого надо уметь отказаться, но сначала его нужно попробовать. Так было всегда и так будет повторяться. Этот круговорот неудержим, как и течение жизни, детства-озорства, юношества-безрассудства, зрелости-переосмысления, старости-мудрости, аллегорично принимаемое за времена года, с которыми преобразуется сам человек.

С цикличностью приходит смирение, но оно связно с трудностями, будь то вырезание на помосте буддистской сутры или привязка к телу тяжёлого камня, с которым приходится взбираться на гору. Истязания как единственный способ очищения от проступков и иного мира, камень — символ отсутствия простоты бытия, гора — жизнь. Взбираться на неё нелегко, но на вершине возможно обрести катарсис. Оттуда всё кажется совершенно другим: более отчётливым и ясным. Двери без стен скрываются из виду где-то там вдали, а озеро — как на ладони — такое маленькое и такое одинокое. Эта нетленная часть природы цветёт и дышит зелёно-золотистыми и оранжево-белыми красками. В ней можно сбиться с пути и найти спасение. В ней можно испытать мучения и гармонично раствориться. В ней можно родиться и умереть.

Она всегда переживёт всех. А они будут заново перерождаться.