Это не просто фильм о любви, взаимоотношениях, это реальность, это редкая возможность найти в себе ту букву, с которой всё началось.
На протяжении всей картины ты и есть герой, любой из четырёх, это не конструкция, это твоя жизнь, твоя кожа, твоё дыхание, боль от слов возлюбленного, радость от встречи с возлюбленным, желание сбежать, желание прикасаться, желание приковать к себе, слабость, малодушие – всё, что ты пережил.
Потрясающая игра актёров, декорации, костюмы, и музыка, которая потом ещё несколько дней тихо звучала внутри, как будто успокаивая, теперь всё встало на свои места.
Почему мы так озабочены любовью? Так страстно выискиваем всё, что с ней связано? Что это, цель, средство, обуза, страх, или ты и есть сама любовь, твой осознанный выбор, твоё игровое поле? В реконструкции мы можем посмотреть на это с каждой стороны каждого участника этой, казалось бы, трагедии. Взгляд мужчины, взгляд женщины тут выражены точно, один из... но как!
Кино для тех, кто исследует взаимоотношения, для тех, кому нужен тест, для тех, кому как воздух необходимо полное погружение в себя, в свою жизнь, за полтора часа реконструкция вам это обеспечит. Меня фильм потряс, я немного сожалею только о том, что он не попался мне раньше, возможно тогда, мне понадобилось бы меньше времени, на то, чтобы все пазлы сошлись. Но главное, они сошлись.
Ты нашел свою судьбу или потерял? Обрел новую жизнь или просто спишь? Это просто фильм или твоя жизнь?...
Человек сам творец своей судьбы. Он сам пишет сценарий, подбирает актеров на роли тех, кто проживет с ним следующий кадр его жизни. Они смотрят друг на друга и видят отличных партнеров по фильму под названием жизнь... Но как быть с теми, чьи роли уже распределены? Нет ничего проще, ведь это всего лишь фильм и все в нем зависит от желания режиссера. И в тот же миг, словно по мановению волшебной палочки все герои забывают о твоем существовании и ты свободен и в праве прожить новую придуманную жизнь... И даже, если снова не сложится не будет боли, потому,что это всего лишь фильм! Разве не так?
Посмотрите и проверьте... Эти чувства сложно передать словами.
- 'Все это фильм, все это конструкция, но даже при этом становится больно'
Автор намеренно создает в фильме искусственную конструкцию, несколько раз подчеркивает, не забывай зритель это фильм, это не реальность, это как сон. Непревзойденная операторская работа мастерки подчеркивает это ощущение. Задается вопрос, так в чем же дело, для чего все это создано?
Боэ рассказывает нам различие между тем, что такое любовь для мужчины и что такое любовь для женщины. Для женщины любовь всегда осознанна, это своего рода выбор, план. Мужчина же, предпочитает не планировать это, для него это внезапный порыв.
Из этой разницы и возникает основная проблема фильма. Герой, уже пожилой человек приезжает с женой читать лекции, и параллельно пишет книгу. Книгу о себе о своей жене, о любви. Он, с болью осознает проблему любви. Он уже стар о не тот молодой парень каким он был раньше. Для него любовь перестала быть порывом, вся его жизнь уже идет по плану. Его любовь утратила смысл.
Его жена Аммэ наоборот, достигла того возраста когда она в состоянии сделать выбор и принять любовь. Она судорожно ищет ее вокруг себя, но не в состоянии найти. Ей нужен тот молодой парень, каким он был много лет назад, готовый поддаться порыву, увести ее в Рим и дать ей свою любовь.
Время разделяет их, и только реконструкция позволяет им встретиться вместе и испытать минуты счастья. Но, постойте вы наверно забыли, это всего лишь конструкция, в реальности все к сожалению не так.
Редко, когда фильм хочется пересматривать снова и снова. Это бывает, когда досмотрев финальные кадры, продолжаешь в таком же состоянии полугипноза вглядываться в титры, надеясь хоть там увидеть ответ на вопрос «О чем же все-таки фильм?..». Это бывает, когда каждую сцену в ленте ты домысливаешь сам, вновь и вновь возвращаясь к началу, и все равно она остается незавершенной… Это бывает, когда ощущаешь настроение в кадре как свое собственное, настолько оно попадает в резонанс с тобой… Это и есть «другое» кино, нестандартное, странное, часто именуемое модным словом «арт-хаус», пропитанное собственной атмосферой, неповторимой, притягательной, которое хочется разгадывать, рассматривать, получая от этого необъяснимое удовольствие.
Накануне российской премьеры «Реконструкции» в одном интервью ее автор, Кристоффер Боэ, на вопрос, о чем же все-таки эта картина, ответил: «О любви… или об этой опасной иллюзии, которую мы называем любовью». И в этом ответе, не раскрывшем практически ничего, - ключ и замысел фильма. Здесь любовь – как туман, или дым, или иллюзорная эмоция, окутывающая мысли, подчиняющая себе сознание и заставляющая жизнь вращаться вокруг нее. Она, как прочная конструкция, идея, концепция, в которой можно легко все переставить с места на место, перебрать, как мозаику, факты и обстоятельства и при этом двигаться по кругу, не имея возможности скрыться и избежать этой иллюзии.
Необычный ход, когда одному из героев отводится роль не только рассказчика, но и «творца» всей этой истории, создает удивительный эффект «наблюдателя изнутри». При этом понимаешь его мотивы, действия, желания, но видишь, как в своих многочисленных попытках переписать события заново, он оказывается таким же беспомощным перед лицом любви, как и его персонажи.
Легкие и уютные романтические сцены в теплых полутонах, под мелодичную проникновенную музыку сменяются серией фотоснимков со спутника, на которых Копенгаген выглядит подобно игрушечному городу с четкими линиями улиц и зданий. Это конец одной сцены и одновременно начало другой. Это режиссерская игра со зрителем, в которой он перебирает все возможные варианты развития событий в «любовном четырехугольнике», возвращаясь вновь и вновь к отправной точке. Но как бы ни расставлял он фигуры в своей игре, неизбежно, подобно тому, как на смену началу истории приходит конец, также на смену любви – прощание, а рядом со сладкой иллюзией непременно соседствует боль…
Параллельно с ничего не значащими фразами в повторяющихся сценах идут попытки описать, что же все-таки есть любовь для каждого из героев. И может быть благодаря такой ненавязчивости эти фразы так прочно остаются в сознании… «Я знаю, что если вы – мой сон, то я – ваш…» - вот оно, волшебство иллюзии, окутывающей с первых минут общения, когда один задержавшийся взгляд делает людей будто уже давно знакомыми и близкими. Рассуждения о различии мужской и женской любви необычны, неожиданны и, кстати сказать, возможно, очень верны… «Для женщины любовь – необходимость, сознательный выбор, который она может сделать…». Для мужчины любовь – это «скорее обуза», ее не хотят планировать, она должна охватывать внезапно, «должна быть навязанной и продолжать быть навязываемой».
Картина смотрится очень легко, воспринимается гармоничной, даже несмотря на постоянные возвраты и новые проигрывания ситуаций. Интересно, что каждый новый эпизод завершается одной «проверкой любви на прочность» - сомнением. Возможно, из-за этого остается некий меланхоличный осадок в настроении, ведь ни разу эта проверка не завершилась удачей… Даже набравшись смелости идти вперед, невзирая ни на какие окружающие обстоятельства, достаточно бросить один взгляд назад, чтобы крошечное сомнение превратило такое красивое слово Любовь в игру под названием «опасная иллюзия»…
«Реконструкция» Кристофера Боэ покорила меня дважды: первый раз через прочтение изящной по своей красоте рецензии, которую написал мой знакомый к этому фильму, а второй раз — во время моего первого просмотра этой картины.
Фильм струился полупрозрачным шелковым шарфом его героини — мягко и воздушно соскальзывая с ее хрупкой шеи. Незаметно накидывая на мои плечи дрожащую ткань недосказанного многоточия диалогов. Погружая в поэзию выразительности взглядов. Околдовывая безумием эмоциональной взаимности героев. Властно и полнозвучно наполняя внутренние своды души мучительной пронзительностью музыки. Растворяя иллюзию окружающей реальности. Раскрывая сомкнутые створки внутреннего самообладания одним касанием — легко и просто. Цепляя и вытаскивая на свет кончик моих собственных забытых воспоминаний. Удушливо затягиваясь на шее шелковой петлей финальной сцены.
Белый шум немоты в горле…
Не хватает воздуха сделать вздох, произнести слово…
Да, маэстро Боэ, Вы правы — это только фильм, это только реконструкция, но все равно — больно…
Фильм выстроен на абстрактном, схематичном конструировании поливариантного развития событий. Мужчина. Женщина. Любовь как сознательный выбор женщины и любовь как внезапность изменения жизни мужчины. Случайный взгляд, мгновенное (на грани узнавания) взаимопонимание, слова как продолжение мыслей, магия двух пар глаз, наклон головы, поворот поз, сигаретный дым, аура уличных фонарей, персонажи как точки на карте ночного города, книга о них двоих…
Женщина-подруга и Женщина-мечта. Писатель и Фотограф.
Кто из них вымысел другого? Кто конструирует реальность, а кто живет ею? Кто пытается изменить течение собственной жизни за счет мысленного проживания чужой жизни, а кто находит самого себя в вымышленной параллельности событий? Кому из них удастся вырваться из окружающей реальности, без остатка отдавшись безумию любви, а кто запомнит этот миг как самую большую потерю в своей жизни?
Тест. Проверка на доверие судьбе и друг другу. Как у Орфея и Эвридики.
Взаимопроникновение персонажей не дает права на продолжение отношений. Любовь не прощает препарирования ее на компоненты. Манипулирование поступками героев рвет ту тонкую невесомую паутинку, которая связала этих двоих в вымышлено-реальном мире, возвращая героев в круг привычного обмана чувств…
Фильм создает ошеломляющее ощущение личного опыта пережитых эмоций. Искренность актерского исполнения не оставляет шанса вспомнить, что это всего лишь игра, обман.
Грубоватая мужественность внешности и цепкость взгляда Николая Ли Кааса (Алекс) в сочетании с теплотой улыбки и мягкостью голоса создает провокационную силу вызывающего безоглядное доверие мужского обаяния.
Мария Бонневи (Амэ и Симона) — два сыгранных персонажа, альтер-эго друг друга. Одна — подруга с обликом милой соседской девчонки. Другая…Боже мой, таких женщин в нашем мире уже просто не существует! Они остались где-то там, в начале прошлого века, в эпохе черно-белого немого кино и тумане поэзии Блока. Непозволительная и невероятная роскошь женственной слабости и прозрачной, сбивающей с ног, хрупкости…
Кристер Хендрикссон (Огуст) — воплощение роли конструктора людских судеб. Мастер сюжета и виртуоз формулировок, не находящий слов, чтобы сказать любимой женщине о своих чувствах. Писатель, хладнокровно рассуждающий о природе любви и — прижавший к оконному стеклу собственную мучительную боль осознания невозможности этой любви…
Что это было? Иллюзия, фокус или истинное волшебство проницательности? Кристофер Боэ не даст вам ответа на этот вопрос, это останется его режиссерской тайной.
Фильм развернулся как бутон цветка: лепесток за лепестком. Краткий миг красоты — и так же, в той же последовательности лепестков свернулся в тугой плотный узел чувств.
Держу этот восхитительный бутон в ладонях, а пальцы дрожат…
В фильме на протяжении всего просмотра что-то парит в воздухе – тонко уловимое, но нестерпимо знакомое каждому. Возможно, чувство сожаления за наши страхи и упущенные возможности. Чувство хрупкости всего, к чему мы прикасаемся. Чувство любви, преобразующий все в нас и вокруг нас, если мы делаем выбор открыться ей...
Реконструкция – фильм о нашем выборе, о том, сколько возможностей в наших руках – и сколько мы упускаем, в страхе потерять то, что было и столкнуться с тем, чего еще не было. Реконструкция судьбы осуществляется в каждом шаге, сделанном в том или ином направлении. Раз и другая линия сюжета, раз и другое будущее, раз и другое прошлое…
Представьте, что в ваших руках белый лист бумаги, краски и ножницы. Вы можете сделать смелые зарисовки, внести в них насыщенные цвета, смелость, новаторство. Можете вырезать лишние элементы и поменять их местами. Можете перечеркнуть все – взять новый чистый лист бумаги и начать жить заново. Заново прошлым или новым будущим.
Так мы живем, так снят это фильм. Режиссер смело скользит камерой по фильму, не придерживаясь ни последовательности, ни логики, ни каких-либо правил. Фильм таков какова жизнь – многоварианта, спонтанна, такая, какую мы себе выбираем. Такая, какую мы себе рисуем. Яркая, серая, смелая, осторожная, полная любви или тоски по любви…
Мы привыкли верить, тому, что показывают в кино, какой бы сюр там не творился. Это могут быть ужасы, фэнтази или научная фантастика. Согласно правилам игры, на некоторый период времени мы искренне верим в происходящее на экране, делая оговорку, что это другая реальность. Иногда из той, искусственно сконструированной реальности можно почерпнуть что-то полезной для настоящей. Находятся, правда, обманщики, объявляющие, что их фильм документальный, а на деле он оказывает опять же плодом воображения. Мы аплодируем, как ловко нас обвели вокруг пальца. Датчанин Кристоффер Боэ идет от противного, и заранее говорит, что его дебютный игровой фильм не более чем умелая конструкция. Он ломает правила игры, и вроде не остается смысла смотреть. Правда, еще он добавляет, что даже подобная выдумка может причинить боль. Что еще надо доказать.
В «Реконструкции», которую по праву называют одним из самых громких дебютов десятилетия, персонажи суть марионетки, умозрительные предположения о том, что есть Мужчина, и что есть Женщина. Вернее, изначально есть Мужчина, потом немного смеха, что-то в воздухе и Женщина. Примерно они возникают в таком порядке. Также Боэ предлагает нам две пары, что стоят на грани «не любви». Главный герой, фотограф Алекс, свыше (режиссером) наделяется способностью оставаться в сознании, будто единственно по-настоящему живой, что означает, что когда режиссер щелчком пальцев превратит всю его жизнь в кафкианское Ничто, Алекс единственный будет бегать по Копенгагену всеми забытый, неузнанный и сомневающийся. Его сомнения послужат для него карой в виде вечно ускользающих Женщин. А вместе с Женщиной исчезнет и смех и что-то в воздухе.
Жизнь на экране – это кубики, конструируемые и реконструируемые. Разрушив общепринятые правила киноигры, Кристоффер Боэ предлагает собственные: сложные, требующие максимум внимательности, но вознаграждающие чистым, истинно киношным удовольствием и открытием смыслов. «Реконструкция» кажется почти экстремизмом, к которому давно в Дании привыкли еще со времен коллектива «Догмы». Противопоставляя себя коллективу фон Триера, Боэ вместе с этим противопоставляет себя и всем современным трендам, постулирующим реализм в большей или меньшей степени, возвращаясь в ту эпоху, когда кино еще было сказкой и даже древнее. «Мужчина будет идти вперед, не оборачиваясь, а Женщина следом за ним. Но если он хотя бы раз обернется, хотя бы раз засомневается, то Женщина исчезнет навсегда». Кристоффер Боэ обильно использует цитирование и напрямую говорит о любви. И то, и то одинаково небезопасно для начинающего режиссера: цитаты должны быть к месту и умными, а лишь о любви надо говорить так, как до тебя не говорил никто. Судя по успеху «Реконструкции», Боэ это удалось.
Что-то магическое есть в этом фильме. Может быть это магия кино, а может магия любви. Все подверглось реконструкции и сложилось причудливыми образами. Фильм вроде снят в традициях Голливуда, а вроде он и слишком сложен в сравнении. Мне честно говорят, что это фантазия, а я вижу неподдельную жизнь. Неуловимое что-то летает в воздухе. Кристоффер Боэ сказал, что это фильм, что это конструкция, а ведь и правда больно.
Мужчина, женщина, немного смеха и что то магическое в воздухе....вот компоненты коктейля под названием 'Любовное настроение'. Это начинается и оканчивается одинаково, порядок смешения не важен, все равно получается больно.
Они встретились внезапно и между ними появилось Нечто. Это пока еще не любовь, это и не страсть.То, что возникло слишком хрупкое, слабое, движется с потоками воздуха и растворяется в нем. Оно окутывает героев, пропитывает их сознание, чарует, волнует и заставляет действовать на уровне интуиции. Это самая прекрасное время, время перед осознанием новой любви.
Их прошлые отношения потеряли ореол таинства происходящего между мужчиной и женщиной, но они стабильны, знакомы, в них тепло и уютно, как зимой под теплым пледом. 'Для женщины любовь является необходимостью, нечто без чего она не может жить' Для мужчины любовь - это скорее обуза, то, что мешает, поэтому любовь должна быть навязана и продолжать быть навязанной. Вот критерии, которые становятся главными при окончательном выборе героев. И этими качествами пока не обладает Нечто, возникшее между ними. Этим оно и прекрасно и печально, поскольку не может жить долго. Оно разрушится от полувзгляда, секунды сомнения, неподходящего слова.
У них было достаточно смелости, но он оступился, всего секунда и все исчезло, растворилось в воздухе. Дальше Нечто потеряло бы свою красоту и волшебство, обростая совершенно другими качествами.
Ловите это чувство, если осмелитесь и вовремя отпустите, если не хотите чтобы оно реконструировалось.
Режиссёр фильма не скрывает от нас с самого начала то, что мы всего лишь смотрим фильм, поэтому здесь может происходить всё самое невероятное. От имени известного писателя, он преподносит нам написанную им историю о своей жене, фотографе, его девушке, его отце. Многовариантное развитие событий, с несколькими возможностями заполучить свою настоящую любовь, без особой привязки к хронологии, с вовлечением самого писателя в происходящее в роли одного из героев любовного треугольника – всё это сбивает с толку и как-то химерно закручивает сюжет в клубок человеческих переживаний и устремлений с Датским окрасом.
Реализовано всё это причём особой техникой съёмки – без упора, на разных цветовых оттенков плёнки, с наложением сцен друг на друга, с передачей особо чувственных моментов через серию фото, с натуральным освещением (а его в Копенгагене маловато по ночам), которое добавляет фильму шарма нуара, с большим количеством сигаретного дыма, который оживляет статичные сцены и придаёт таинственности и интриги происходящему...
Мария Боневи бесподобна, она воплощение женственности, чувственности, интриги, красоты, желания... Николай Ли Каас брутален, странен, одержим, смел. Они заставят Вас сопереживать им.
Фильм разбит вдребезги и по его окончании не остаётся ощущения целостности увиденного, а только набор недосказанных, недомысленных... или недоделанных? ситуаций, неопределённостей и поводов для размышлений о любви, о нравственности, о морали и Его величестве случае...
Фильм «Реконструкция» Кристофера Боэ получил приз за лучший дебют на Каннском кинофестивале – 2003 и решение жюри вполне оправдано, так как давно европейский кинематограф не получал такой умозрительной (декартово наследие не позволяет отказываться от изощренности логических структур) и пронзительной ленты одновременно. Находясь в хвостовом свечении заходящей кометы постмодернизма, картина предлагает зрителю поиграть в чувства посредством витиеватой структуры, выстроенной пространством истории.
Два героя – Он и Она. У него есть девушка, у нее есть муж. Они встречаются, влюбляются, он бежит от подруги, она обманывает мужа.
Выбор сделан и обратного пути нет. Один шаг навстречу друг другу и мосты сожжены, прошлого не вернуть, как не старайся. Он возвращается домой, а двери нет. Может, замурована? Может быть, бывшая решила отомстить? Непризнающие друзья подстроили? Если бы… Принятие выбора меняет ранее существовавшую систему координат. Там, где раньше была дверь, теперь стена, где была любовь – стена непонимания. Он мечется, не осознавая новых условий, порожденных выбором.
Но сделала ли она выбор? Пока нет. Она наслаждается чувством влюбленности, игрой флирта, ей нравится блеск в его глазах, нетерпение встречи. Но вот и встреча в летнем саду, под чарующую музыку и она делает шаг – дарит ему кольцо. Но в ее случае не все так однозначно. Муж, по совместительству писатель пытается ее вернуть. Подглядывает, намекает, упрашивает, умоляет. И она…остается женщиной, беззвучно страдает и предлагает проверить чувства на прочность. В себе уверена, в нем - нет.
История погружается в пространство мифологических построений. Помните историю про Орфея и Евридику? Он пытался вывести ее из преисподней, но не имел права обернуться, иначе получается – не доверяет ей, не верит в ее чувства и себе. Он, как и Орфей, обернулся…и потерял. Теперь он для нее никто. История завершена и ее леса выстроены до мифологических небес, но, несмотря на это, «как больно» от крушения иллюзий.
Для создания большей иллюзорности и запутанности истории Боэ заставляет мужа исполнять роль нарратора истории, которую тот излагает в своей последней книге. Бывшую подругу и новую любовь играет одна актриса. Но все имеет объяснение. И в том, и в другом случае, она играет женскую природу, которая прощает и проверяет. А автор, создавая героев, в них же и растворяется. И получается, история не про конкретных норвежцев Алекс и Эмме, а про Мужчину и Женщину, про боль потери, наконец.
А замысловатая структура, с переходами из одной реальности в другую, лишь конструкт, с помощью которого история приобретает объем и ощущение надисторичности, на чем и держится настоящее кино.
