Холодный брат 'Любовного настроения' Кар-Вая, ребус-игра, смена тонов - от мертвенно-синего до горячечного красного. Есть четверо. Но история о двоих. Лак тяжелого цвета на ногтях, перстень на пальце нарушает гравитацию экрана. Сигаретный дым окутывает их, становясь плотнее, готовясь быть пятым персонажем. Хочется в ноябрь, зябко кутаться. Хочется другую молодость, параллельную и неправильную, со всеми поворотами не туда.
Заигрываются люди или слова? Флиртом пропитаны звуки, они липнут друг к другу, рисуя созвездия соблазна, скрепленные колючим льдом. Вариации. Карты города использованы, как игральные. Синяя бьет сепию. Перемотка. Моменты нежности, страха, печали, истомы, жажды. Небытия.
Этот фильм можно пить, настолько он кажется плотным и плотским. Самое сложное - создать пейзаж или портрет, на вид спокойный, как штиль; ровный, как горизонт между башнями, а внутрь заложить динамит крика. Это как блестящий десерт, от которого не ждешь остроты чили. Зерно на пленке пахнет ядом, который в малом количестве не причинит вреда, а станет дополнительным топливом для осязаемых галлюцинаций.
Услышал об этом фильме как о «самом непонятном», и решил посмотреть. Люблю, когда есть над чем поразмыслить.
Это драма, но что необычно для драмы – этот фильм очень динамичен. Держит в напряжении, не можешь оторвать взгляд от экрана. Завороженно следишь, какие сюрпризы Алексу преподнесет жизнь, и каждую секунду ждешь то нового подвоха, то нежданного счастья. Картина изобилует динамичными сценами. Герои стремятся столкнуться, но обстоятельства встают у них на пути, заставляют бежать куда-то, порой в разные стороны. Алекс возвращается, забыв фотоаппарат; Амэ возвращается, забыв заплатить в кафе (как в жизни!); встреча вот-вот произойдет – Алекс бежит по улицам Копенгагена, Август пересекает холл отеля… Встреча неминуема, но спустя минуту – уже другие обстоятельства (как в жизни):
- Есть прикурить?
- Да… Простите, я отдал мою зажигалку.
Очень красиво снято. Много приятных режиссерских находок. Сцена в постели – в виде перемешанных фотоснимков и видеофрагментов в оригинальном контрасте оранжевого и белого. Бегущий Алекс и камера, «бегущая» за ним – как это динамично и экспрессивно. Запомнился момент в финале, когда Алекс оборачивается и не видит никого позади. Сцены прекрасно дополняет саундтрек. Особенно красив вальс в осеннем парке.
Городские пейзажи великолепны. Милые тихие улочки. Рестораны. Уютные кафе. Парки. Подъезды. Осень… Часто показывают город сверху, намекая, что он тоже является отнюдь не второстепенным героем драмы.
Нельзя не отметить актерскую игру. Алекс очень эмоционален. а каким еще может быть человек, если жизнь рушится на его глазах? Даже не рушится – ее как будто бы и не было. Его никто не помнит, под сомнением само его существование. Все, что осталось у него – это Амэ. Николай Лие Каас справился с ролью на отлично. Актрисе Марии Бонневи досталась еще более сложная задача: сыграть сразу двух героинь, таких непохожих, разного возраста и социального положения – а может и похожих, ведь они любят одного мужчину. Все эти полуулыбки, взгляды, сомнения, слезы, срывы… Мне запомнилась сцена в ресторане: смотришь и гадаешь, помнит она Алекса или нет? Вроде бы помнит… Нет, не помнит. И в финале она не помнит. Алекс не понимает. Зрителю больно…
Сюжет нетривиален. Можно гадать над ним, но нужно ли? Невольно приходят мысли о том, что Алекс – всего лишь персонаж, придуманный Августом, реально никогда не существовавший. Можно дать простор фантазии и сказать, что Алекс живет в двух параллельных мирах, в одном из которых – Симона, а в другом – Амэ (вот почему они так похожи). Можно, но, наверное, не нужно. Это не триллер. Это драма. Драма, в которой жаль главных героев, кем бы они ни были…
Я считаю, фильм предлагает задуматься о реальности. Что есть реальность, а что есть лишь чья-то задумка? Уже показанная два раза в начале фильма сигарета в воздухе намекает на иррациональность происходящего. Реальность зыбка и непостоянна. Ты живешь, но вот случайная встреча – и все меняется, реальность отвергает тебя, ты сам теперь не знаешь, кто ты. Но что же тогда реально? Любовь. Перефразируя слова Августа: «Необходимость. Нечто, без чего мы не можем жить»
'Сегодня датское кино – отлично функционирующая экосистема, в которой находится место и для большого таланта, и для умелой посредственности. В Дании снимаются картины во всех известных жанрах и форматах. Столетия спустя датчане с успехом опровергают давний тезис Гамлета. Дания – отнюдь не тюрьма; напротив, это территория свободы. Во всяком случае, в области кино' (Журнал 'Другое кино'). Действительно, именно в этой стране родился гений арт-хауса Ларс Фон Триер, именно в этой стране им же и тремя его коллегами: Томасом Винтербергом, Кристианом Леврингом и Сереном Краг-Якобсеном, - создано одно из направлений кинематографа - Догма 95, именно в Дании родился и Кристоффер Боэ, блеснувший в Каннах 2003 фильмом 'Реконструкция'.
Огуст работает над книгой, в которой придумывает своей жене Аме увлечение в виде молодого фотографа Алекса. Он наделяет его настоящими романтическими чувствами, которые в жизни писателя давно отсутствуют. Но почему нельзя вернуть любовь в реальную жизнь?
Любовь...Это чувство всегда там, где есть жизнь, оно наполняет воздух чем-то особенным, вдыхая его, чувствуешь, как по телу расплывается сладкое ощущение. Боэ задается вопросом поиска любви. Чтобы ответить на него, он переплетает вымысел с реальностью, создавая для управления этим миром сновидений писателя Огуста. Именно этот персонаж вершит судьбы других героев, именно от него зависит, что случится в тот или иной момент. Огуст наделяет Алекса теми чувствами, которые отсутствуют у него в реальной жизни. Он, как молодой инженер, конструирует то одну пару отношений: Алекс - Симона, то посредством реконструкции создает другую - Алекс - Аме, зачеркивая прошлое и наполняя пространство новыми чувствами. Что это: влечение, однодневная страсть, может быть настоящая любовь, а может разочарование и утрата того, что было когда-то? Вероятно, - это бесконечный жизненный пазл, сотканный невидимыми нитями, в котором люди - марионетки под управлением своего творца.
Отмечу превосходную игру актеров: Николая Лие Кааса, создавшего образ Алекса, Марии Бонневи, прекрасно сыгравшую двух разноплановых женщин: простую, открытую Симону и красавицу Аме, и Кристера Хенрикссона в роли писателя Огуста - человека, вершащего судьбы людей. Также стоит отметить нетрадиционный сценарий и прекрасную музыку в фильме, которая позволяет создать ту атмосферу полуреальности-полувымысла, которая не оставит зрителя равнодушным.
P.S. 'Это всегда кончается так: немного волшебства, немного дыма, что-то в воздухе, но это не работает без правильных средств. Немного смеха. Мужчина, красивая женщина и любовь'.
Если смешать в нужной пропорции острый галльский смысл и сумрачный германский гений, то получится фильм датчанина Кристоффера Боэ «Реконструкция».
Режиссер избрал мозаичный подход к изложению событий, пустив в ход сразу три или четыре версии происходящего. Следуя своему замыслу, из многих небольших фрагментов повествования он сумел сложить причудливый сосуд любви – изысканный, хрупкий, на тонкой паутинообразной ножке.
Картина изобилует контрастами. Ее нежность и его брутальность. Ее открытый и чистый взгляд и его затененные глазницы. Ее необходимость любить и его желание любви как случайного события…
Кажется, автор пошел на все возможные ухищрения, чтобы показать фантастичность, невозможность того, чтобы показанное случилось наяву. И он, и она то ли находятся во власти реальности, то ли грезят. Грезят чувствами, друг другом, на глазах преображающимся вокруг миром… Но все как никогда реально. Даже несмотря на то, что автор находится внутри собственного повествования.
Антураж картины просто великолепен. Полутемные переулки, гостиничный номер, подземка… Затененный ночной бар, дым сигареты, тень на небритой щеке… Чашка кофе, перстень, матовая бледность кожи…
Под стать видеоряду и музыка – глубокая, бархатная и мелодичная.
Отличный фильм, отличные актерские работы, отменное послевкусие.
Потрясающий фильм! В каждом кадре чувствуется скрупулёзная работа создателей. Очень тонкая операторская работа. Со вкусом подобранная музыка, плавно переходящая от джазовой классики до фортепианной сонаты Шуберта. Талантливая игра красавицы Марии Бонневи, сыгравшей обе главные женские роли.
Конечно хочется особенно выделить сам сюжет. Историю о любви-аксиоме. О любви, как о главной истине. Как о некоем начале системы отсчёта. Главный герой стоит перед выбором между самым большим счастьем своей жизни и устоявшейся участью обывателя с работой и нелюбимой женщиной. Очень интересный взгляд.
Ну а ключевая сцена на вокзале, в которой обыгрывается миф об Орфее и Эвридике под звуки дивного Адажио для струнных Самюэля Барбера, просто великолепна.
Кристоферу Боэ и Ко - дальнейших творческих успехов. И 'идеальных кадров' побольше. Браво.
Безумно потрясающее кино! Абсолютно идеальное. В нем прекрасно совместились красота и смысл. Про любовь, про смысл, про все!
Операторская работа на высшем уровне. Не смотря на то, что фильм смотрела с субтитрами, из кинозала вышла под большим впечатлением! Один из тех фильмов, после которых можно часами думать 'Что это было?!'
Рекомендую всем ценителям кино. Европейского кино.
Он, она, они, оно и так по кругу. Женатый писатель, неженатый фотограф, девушка Симона, девушка Айме, девушка Мари Бонневи в лицах Симоны и Айме. Кафешки, отели, метро, парки. Там, где все мы побывали или только собираемся побывать. Места, где любят встречаться, целоваться, ощущать романтику собственных душ. Флешбэки и флешфорварды как стабильное дежа вю в потоках непредсказуемой жизни, которая на финише оказывается присказкой с бородой. Вспомнить, додумать, спастись от забвения и повторить всё вновь, но с чистого листа. «Реконструкция» Кристоффера Боэ напоминает лингвистические упражнения по склонению, спряжению, словообразованию. Отдельности хороши сами по себе, но внятного синтаксиса с авторским расположением существительных и глаголов не получается потому, что всё давно было. Потому что формулы по созданию предложения изложены в учебнике, в самой доступной форме. Экспрессивные прилагательные застят разум и оставляют наедине с инфантильностью, с сожалениями об утраченной инфантильности.
Игры с формой, с дублированием одних и тех же событий, с разветвлением интерпретаций – финты кинематографичные, приковывающие внимание любителей шарад вплоть до финальных титров. Но по содержанию - мучительные роды, итогом которых явился мёртвый младенец. Крючок с идеей исправления прошлого и программированием настоящего цепляет уже не только поклонников психологических головоломок. Методы Боэ не новы и автор сам это признаёт, постоянно напоминая сценарием, что перед нами всего лишь ещё одно кино, ещё одна скучная история, ещё одна попытка скуку обратить в интригующий фокус. Режиссёр предлагает зрителю пройти некий путь реконструкции судьбоносных моментов в фабульных воплощениях вымышленных персонажей, где общность смысла подменяется общечеловеческим универсумом. Постоянно подчёркивая раздражающим закадровым голосом фильмовую специфику и иллюзорную модель летающей сигареты фокусника, сам творец решил отстояться в стороне. Всё продумал, рассчитал, нагнал фальши, сознательно включил демиурга в центр повествования и подарил клишированный поцелуй на порожке кабака, чтобы случилось опоздание, случились метания, случились слёзы, случилось очередное следование за спиной мужчины, случился роман про любовь, в котором (как говорит герой-романист) есть «боль». Шиш с маслом вместо боли. Туман и немощь сценариста – режиссёра, который не сумел признать за собой неудачу в попытке выбежать за пределы мелового круга, а спрятался за банальными истинами, в которых есть типично жанровые любовнотреугольничные решения.
Недоговорённости тянутся шлейфом невысказанных признаний, нереализованных возможностей. Кто кого любит по настоящему, а кто играет вспышками воображения – вопросы в фильме умозрительные, интересные, главным образом, с точки зрения «как». «Что» и «почему» сокрыто в глубинах мудреного нарратива, которому, впрочем, не хватает мудрости. Отношения мужчины и женщины рассказанные образами Филипа Кауфмана и Мишеля Гондри, но языком ремесленников движения «Догма 95». Интересно и в чём-то забавно. Правда, набор слов так и остаётся черновиком для редактора. Набор кадров выглядит ещё одним презентационным (претенциозным) слайд-шоу. Виртуальный макет технологии сочинительства сконструирован удачно. Реконструкция исходных эмоциональных впечатлений отдаёт надуманностью. Проект в целом можно считать успешным, если за критерий успеха полагать способность продавать мертвеца по цене выставочного гроба. Концепт так концепт.
Главная тема фильма - это любовь. Фильм «Реконструкция» можно назвать абстрактной фантастикой на грани авангарда. Зритель понимает, что происходит, но нет единой разгадки происходящего. Именно в этот момент возникает чувство домысливания сюжета, поиска своей разгадки, и в этом случае у каждого она своя.
Еще, одной из особенностей фильма является искренняя игра актеров. После просмотра фильма я даже начал искать в интернете информацию о том, являются ли главные герои парой?! Их игра невероятно притягивает и завораживает своей искренностью. Именно этим и «берет» этот фильм не спецэффектами, не невероятно сложным нелинейным сюжетом, а искренностью.
Для режиссера этот фильм стал отличным дебютом. Именно такую награду Кристоффера Боэ получил в 2003 году - «Золотая камера» (награда за режиссерский дебют).
Необычно глубокий фильм. Главная суть фильма не о любви, нет. Но на первый взгляд покажется зрителю, что сюжет о любви. Если проникнуться в суть сюжета фильма, можно понять, что речь идёт о самом главном герое - о Алексе. У главного героя есть девушка Симона. И режиссер, а точнее автор, прослеживает, что будет с Алексом в будущем, если вдруг он действительно встретит симпатичную незнакомку Амэ. Это и есть реконструкция. Любой фильм - это конструкция, менять события в нём - реконструкция. Автор реконструировал все ходы событий, если вдруг герой свернёт с пути, влюбившись в другого человека.
После просмотра этого фильма есть, о чём задуматься и пересмотреть своё представление о любви, об отношении мужчин и женщин к этому чувству. Если вы по настоящему любите человека, если вы чувствуйте, что он ваша вторая половинка, но вдруг встречаете незнакомого человека и внезапно в него влюбляетесь - это лишь может быть мимолётное или судьбоносное, но это вы не знаете. Это не дано знать, ибо реальная жизнь - не конструкция. Но если вы уйдете к другому, то своему любимого человеку сделаете больно. Вы можете потерять и любимого человека, и незнакомого, и останетесь в одиночестве, как Алекс в своём 'реконструированном' будущем.
Это я пять лет назад. Это дневник, обклеенный картинками на скотч. Здесь все:
и Дженис Джоплин, и Марлен Дитрих во фраке и с сигаретой в зубах, Анна Андреевна в вечерних интерьерах Альтмана, Роман Полански, нежно смотрящий на рыжеволосую Шерон Тейт, круглосуточные тусовщики, маки, Мужик дурака валял, слону нос на хобот обменял, Том Уэйтс и Игги «фак ю и спасибо» Поп, прихлебывающие джармушевского кофейка с сигареткой. Здесь и моя «Реконструкция». Этим летом ему – дневнику – исполнится шесть лет.
Что помню я об этом фильме? Пульсирующие точки, вид камер сверху. Мужчина, женщина и смех. И тот, кто все расскажет и покажет, тот, кто решит все за них.
Почему мы встречаем людей, влюбляемся в них? Почему все складывается именно так?
Случай, судьба, или простое стечение обстоятельств. Она – забывает его, когда уходит, но когда возвращается, влюбляется снова. Он – помнит все. И прошлое, куда дороги нет, если уж встретил ее. И настоящее – рядом с ней, - его не остановить. Оно мчится, ускользает, тает, и перетекает в ряд воспоминаний. И будущее – полное одиночества и мыслей о ней.
Я помню, что плакала, когда смотрела «Реконструкцию» в первый раз. Но в то время я очень много плакала, было очень больно внутри. И, видимо, моя внутренняя боль нашла себе выход именно в этой картине. Красивая музыка, худющий парень в подземке, показывающий фокус с сигаретой, кадры, пахнущие глянцем и буржуазной манерностью. Все это конструкция, фильм, но отчего больно, ведь так?
Начало – мужчина, смех, женщина. Он не одинок, вокруг суетятся люди. Бодрой походкой он идет, он даже не подозревает, куда он идет, точнее, что останется – после.
Исчезнет смех. И женщина исчезнет. Усомнившись, ты потеряешь ее – Эвридику. Ты идешь вперед, а точнее – назад. Я вижу твою спину, опущенные плечи. Нет никого. Позади тебя – тень сомнения. А в голове – воспоминания. И боль, выплескивающаяся на тротуары, заливающая город до самого неба. Просто вы ее не видите.
