“Я надеюсь, что, преодолев опасности, достигнув великого развития во всех областях жизни, человечество сумеет сохранить человеческое в человеке”

(с) А. Д. Сахаров

Для меня, как для человека преимущественно гуманных взглядов на мир, это высказывание величайшего академика СССР является ключевым в развитии человечеством атомной физики. И я поначалу хотел, чтобы фильм “Девять дней одного года” Михаила Ромма, которому я сейчас посвящаю своё внимание, приблизительно в том же духе раскрыл данную проблему… Но, возможно, и зря! Будем разбирать.

Заострю внимание на блестящем актерском составе, принимавшем участие в создании картины. Это талантливые актеры Алексей Баталов, Иннокентий Смоктуновский, Татьяна Лаврова и, разумеется, Евгений Евстигнеев. У меня не было никаких сомнений в том, что игра актеров будет соответствовать критериям исполнения того времени – абсолютно безукоризненным, потрясающим. Алексей Баталов в непривычной для себя роли открывается зрителю человеком с четкой позицией, направленной на достижение важной для него (и не только) цели, не взирая даже на, казалось бы, самые серьезные для него последствия, однако, в то же время, и человеком, сохраняющим в себе то непостижимое чувство юмора и радость жизни, которому остаётся лишь восхищаться. Герой Иннокентия Смоктуновского также предстаёт перед нами в непривычном образе, который демонстрирует его скептическое и ироничное отношение к жизнеустройству и дальнейшему прогрессу человечества. Нелегкое бремя сожалений в фильме выпало, наверное, на героиню Татьяны Лавровой, ставшей ключевым звеном эмоционального восприятия того стремительно развивающегося периода ошеломительных открытий в области Большой Науки. А вот небольшая роль моего любимого актера советского кино Евгения Евстигнеева – очень приятное дополнение рационального взгляда на несбыточные мечты обезумевших физиков-романтиков, которые при этом сами являются симбиотическими элементами сбалансированной гармонии мира, построенного Михаилом Роммом в фильме.

Тут, кстати, также следует упомянуть, что беседы героев Алексея Баталова и Иннокентия Смоктуновского являются своего рода аллюзией на тему известного спора двух персонажей И. Гёте: Фауста и Мефистофеля. Фауст воплощает неукротимость человеческого разума и его ориентацию на дело, который и говорит: «Сначала было дело». Мефистофель же осторожно старается ввести его в заблуждение, прося сказать: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!».

“Девять дней одного года” Михаила Ромма – это, попросту говоря, отражение реальности атомной эпохи, которой в ту пору проникается советская интеллигенция. В фильме на самом деле охвачено множество важнейших жизненных проблем. Здесь вам и бесконечные споры людей различных нравов, лириков и физиков: одни взбираются по воображаемой лестнице на небывалые высоты в своих неосуществимых планах, связанных с покорением Вселенной, другие же их старательно спускают обратно, опровергая их и без того ни на чем не основанные теории категорически серьезными доводами. Здесь вам и тема неразделенной любви, которой, правда, уделено не столь много экранного времени, однако абсолютно безжалостной в том понимании, как она представляет участь некоторых женщин, склонных к самой что ни на есть искренней сентиментальности. Здесь вам и демонстрация тотальной разницы людей, неотрывно связанных с наукой, и людей, никоим образом не связанных с ней; достаточно просто вспомнить “Седьмой день” – “нет, бать, каждому в жизни своё…».

Подводя итог, я хочу сообщить, что в первую очередь просмотр фильма “Девять дней одного года” будто бы дал мне некоторое понимание того времени, в котором я никогда не жил. Кроме того, благодаря работе Михаила Ромма, мне стала необычайно интересна культура атомной эпохи не только в рамках советского, но и всего остального мирового масштаба. То, как человечество это всецело воспринимало на начальных этапах, как тогда казалось, поистине фантастического научного прогресса.

9 из 10

Один уважаемый мной человек в своих докладах часто приводит в качестве примера цитаты из этого фильма, я заинтересовался и посмотрел. Впечатление настолько сильно, что трудно вспомнить какую либо картину вызвавшую подобные чувства. В этой картине режиссеру М. Ромму удалось показать величие человека в его стремлении к развитию, преодолению своих слабостей во имя прогресса, и ничтожность человека в сравнении с величием вселенной, а так же в его желании упростить свое существование. Два главных героя, оба гениальные физики, друзья. Один, Митя Гусев (А. Баталов), готов пожертвовать жизнью ради попытки совершить прорыв в научно-техническом прогрессе, да что там, не ради прорыва как такового, а ради одной сотой шанса на прорыв. Другой, Илья Куликов (И. Смокутновский), предлагает ему забросить все и идти к нему в институт, на теоретическую работу которую к слову он сам презирает. Между ними девушка Леля, которая выбирает сложный пусть с Митей, претерпевает внутреннюю трансформацию через преодоление тяги к комфорту и 'нормальной' жизни, преодолевает свои страдания от недостатка внимания любимого человека посвятившего себя целиком науке. Через весь фильм проходит вопрос, а нужно ли жертвовать собой ради прогресса, а надо ли это кому то. Каждый должен сам ответить на этот вопрос.

Сложно сейчас, неимоверно сложно, оценивать этот фильм. Многие могут обоснованно отметить, что слишком уж идеализированной получилась жизнь сообщества физиков, которую нам так внимательно показали. Просматривая этот фильм, может показаться, что в СССР образовалась целая плеяда одержимых людей - людей, одержимых наукой. Можно вполне аргументированно пытаться показать явно пропагандистский характер ленты - явно и недвусмысленно показывающей в самом положительном свете слуг 'мирного' атома. Только все это уже совсем не важно. Перед нами известный, признанный многими фильм. Кстати, между прочим, лучший фильм 1962 года в СССР.

Поэтому я сформулирую свое личное отношение к ленте. На мой вкус, слишком много в этом фильме было описаний, бытовых сцен и отстраненных от главной темы ленты разговоров. Так вот, уж слишком эти кажущиеся 'проходными', второстепенными, моменты выглядели просто. Вернее, тут слишком сильный получился контраст между значимыми - пафосными моментами и моментами второстепенными. И разрыв этот немного ослабляет картину.

Зато плюсов у ленты гораздо больше. И все они относятся к избранной режиссером форме изложения истории. Сам по себе формат новелл, фиксирующих лишь несколько дней без какой-либо линейной истории очень убедителен. Безупречная игра актеров. Но более всего меня потрясла операторская работа. Тут в каждом эпизоде мы можем увидеть удивительное построение кадра - каждый, как законченная картина. Ракурсы, планы, игра света и теней - все это заставляет вспомнить и про американские нуары, и про Орсона Уэллса, и про многое другое. Даже старого деда в избе за столом умудряются показать таким образом, с такой замысловатой геометрической проекцией, что значимости моменту придается значительно больше. Не фильм - учебник, целый альманах операторских решений.

В том, 1962 году, этот фильм конкурировал с 'Ивановым детством' Тарковского. 'Девять дней...' одержали убедительную победу. Однако, мне куда ближе патриотическая поэзия Андрея Арсеньевича, нежели картина о современном Прометее - человеке, жертвующем собой ради 'мирного будущего'. Пожалуй, в 'Ивановом детстве' все было искреннее. А персонажи ' Девяти дней...', их диалоги, переживания так в некотором роде и остались 'на бумаге', так и не 'ожили'

7 из 10

«Девять дней одного года» по праву считают одним из ярчайших представителей советского «оттепельного» кино. Все черты жанра налицо: дискуссионность проблематики, искренняя вера в «новый» коммунизм и светлое будущее, почти апокалиптичное ожидание войны (и да, это вместе отлично сочетается; кто не верит, тот просто не смотрел кино шестидесятых), герои-ученые, интеллигенты, представители нового поколения… Цензура, в конце концов – хоть и менее беспощадная, чем у «Заставы Ильича», но всё-таки присутствующая в конечном варианте фильма. И режиссер – не из молодежи шестидесятых, но воспитавший большую её часть: Тарковский, Чухрай, Шукшин, Кончаловский, Абуладзе… И сюжет – на ультрасовременную (тогда, в 1962) проблему управления атомной энергии. Такой фильм просто не мог не стать гимном целого десятилетия – но, как это бывает с по-настоящему великими работами, «Девять дней одного года» своей проблематикой укладываются не только во временной период этого десятилетия.

А вот о чём он – совсем другой вопрос.

Иногда совершенно нет необходимости отвечать на этот вопрос: ну какая разница, о чём, если фильм завораживает своей атмосферой, своим артистизмом, стилем или темпоритмом, если идея его очевидна, а хорош он чем-то, помимо неё… Но в случае «Девяти дней» обходить этот вопрос очень и очень сложно. Не потому что основной конфликт проговаривается прямым текстом в любых совместных сценах главных героев, но потому, что общая тема находит внутри сюжета десятки различных преломлений, делая неловкой любую попытку рассуждать о ней. Ну вот скажешь, допустим, что это фильм об Идее, но – о какой идее? Как она трактуется разными персонажами? Как она преломляется от новеллы к новелле? Как её трактует главный герой, и нет ли точки зрения, дискутирующей с его позицией? Насколько вообще Идея требует человеческих жертв и стоит ли она того?.. Ни Михаил Ромм, ни сценарист Даниил Храбровецкий не решают треклятый вопрос «а стоит ли идея человеческой жизни, даже отданной добровольно»; это делают персонажи истории, но – каждый сам для себя.

И это правильно. И это создает необходимый конфликт: напряженный, драматичный, умный, очень жизненный. Где одинаково понятны и возвышенный тихий идеалист Гусев, и скептический жизнерадостный умница Илья, и Лёля, запутавшаяся в своих отношениях, амбициях и желаниях. И папа Гусева, который просто хочет, чтобы с сыном было всё хорошо, он был счастлив, и всё у него было в порядке. И Сенцов, по-ребячески безрассудно отдавший свою жизнь за науку и даже перед смертью не перестававший работать. И медсестра, строгая женщина, по всей видимости, считающая всех этих ученых неразумными детьми, самоотверженно приближающих себя к смерти. И директор Бутов, беспокоящийся не только за престиж института, но и за своих сотрудников. И случайные физики в блистательном исполнении Евстигнеева и Козакова… Вся эта галерея портретов абсолютно разных людей, но таких понятных и по-человечески родных, создает сложную смысловую вязь, то подтверждая правоту главного героя, то, напротив, ей возражая – но не прямо, не декларативно, почти мимолётом. Не так часто встретишь сюжет, который бы работал на всех уровнях, «выстреливал» в каждом эпизоде, в каждом фоновом персонаже, не нарушал бы собственной целостности и единости.

И нет ничего страшного в отсутствии правильного ответа на поставленный фильмом вопрос и единой трактовки понятия Идеи и Долга. Ведь вся правда заключается в том, что в жизни, как и в науке, и в искусстве, торжествует плюрализм мнений. А к чему оно приведёт… да чёрт знает, к чему оно приведёт.

Почему я никогда не любила сссровские фильмы? Почему всё, что так мило сердцу большинству граждан и что называется у них «душевным кино», вызывает у меня максимум снисходительную улыбку? Всё, что показывают по телевизору в выходные и праздники. «Ирония судьбы», «Девчата», «Максим Перепелица». Всё по сути – ни к чему не обязывающие лёгкие фильмы, рассчитанные на обывателя. Обычные житейские заботы, всем понятные истории, карикатурные персонажи на заднем плане, чтобы было над чем посмеяться. Советскому гражданину не о чем думать, он и так живёт в идеальной стране. Советские фильмы должны нести в себе отдых и позитивные эмоции.

Вопрос в никуда: чем это отличается от того, что мы наблюдаем по телевизору сейчас?

«Девять дней года» поразил меня прежде всего тем, что вызрел в советских умах аж в 61 году, да ещё и остался на плёнке в поразительно первозданном виде. Каким-то чудесным образом его миновала идеология, цензура и штампы Министерства Культуры. Никаких вам комичных Шурочек, собирающих по тридцать копеек на очередной юбилей; никаких героев-любовников весной на заречной улице; никаких стахановцев, рвущих жилы на заводе во имя коммунизма; никаких воодушевлённых комсомольцев, говорящих громкие речи с табуретки в летнем лагере. Фильм словно снимался людьми, в голове которых чистая мечта о светлом будущем ещё не обросла уродливыми реалиями. Ведь если отбросить всё и оставить только МЫСЛЬ – что такое коммунизм, как не прекрасный новый мир?

Неподдельный энтузиазм создателей и минимализм в построении фильма придают ему черты футуристической утопии – с точки зрения того далёкого 61 года – и сразу как-то легче становится представить себе, почему вся страна жила и двигалась в едином ритме. С одной стороны, «Девять дней одного года» могли появиться в каком угодно году (даже в 2010, только учёный работал бы на заводе с другим названием), и в этом его прелесть, его универсальность. В фильме изображено то, что было и будет всегда: человек с несгибаемой волей, с единственной целью в жизни. Преданный искатель истины, первооткрыватель Вселенной. Даже если дело его жизни окажется лишь первым спотыкающимся шагом по неровной поверхности новой науки, он будет идти дальше, пока не умрёт. И перед смертью ни разу не пожалеет о том, что не посвятил себя семье и не наслаждался жизнью так, как другие. Такие люди есть всегда, именно они – а не медведи, как поётся в одной известной песенке – вертят земную ось.

С другой стороны, именно в СССР такой человек виделся ещё как мираж, идеал, к которому надо стремиться. Именно в 61 году его можно было изобразить без «отягчающих обстоятельств», без цинизма и без бытовухи. Мимолётное виденье, гений чистой красоты.

Некоторые черты, не замеченные мной в других советских фильмах: разорванное повествование, нестандартный любовный треугольник, живые диалоги, внутренняя речь (жена на кухне), изобретательная операторская работа. Плюс ко всему, ленте очень к лицу чёрно-белая плёнка, придающая стройности и некой целенаправленности. В результате – чуть меньше двух часов истинного удовольствия и желание лучше узнать советский кинематограф.

8 из 10

Я, конечно же, слышал о таком режиссере как Михаил Ромм. Только вот с его творчеством знаком не был. О его творчестве я слышал, что оно, как говорится, очень «замороченное». Правильнее будет конечно сказать, что его картины очень глубокие. Это тот тип режиссера, который никогда не снимает «прозрачные» фильмы.

Девять дней одного года – это фильм, который рождает в голове огромное количество мыслей. Кино, которое заставляет задуматься о жизни. Жизнь – это борьба. Борьба во всем и со всеми. Безусловно, каждый увидит в этой картине что-то свое и поймёт её по-своему. Я понял именно так. Ведь главный герой – учёный физик – стремится к своей цели, несмотря не на какие опасности. Даже смерть его учителя и проблемы с его здоровьем не могут остановить его. Он все равно борется и верит, что эксперимент удастся. Позже он будет бороться со смертью, и тоже будет верить до последнего.

Также в этом фильме очень ярко выражается преданность делу, которая порой доходит до фанатизма. Герою не нужны какое-то признание или слава и к каким-либо материальным благам он относится скептически. Главное для него –это цель. И ради её достижения он готов абсолютно на все. Кстати, это также рождает такое понятие как эгоизм, который отражается на близких людях.

Актеры сыграли просто замечательно! Алексей Баталов, Иннокентий Смоктуновский, Татьяна Лаврова. Эти люди прекрасно воспроизвели своих персонажей на экране. Лаврова очень понравилась в сцене, когда её героиня узнает о том, что её муж получил последнее облучение и падает перед ним на колени. Эта сцена просто замечательна!

Кстати, смотрел я этот фильм из-за Евстигнеева, который играет там роль второго плана. Но, все равно, увидеть его на экране было приятно.

Концовка фильма также немного шокировала. Ожидал разные варианты, но фильм закончится тогда, когда этого совсем не ждешь.

8 из 10

-Стоит ли это того, чтобы отдавать свою жизнь?
-Да, стоит.
-Может, зря всё это открыли? Кому это нужно?
-Нет, не зря. Когда-нибудь люди скажут нам спасибо. Кроме того, мысль остановить нельзя. Даже если вдруг забыть всё что сделано, всё равно, те, кто будет жить после нас, пойдут той же дорогой.

***

Девять дней одного года. Девять дней, меняющих жизнь. Девять поворотов в судьбах и душах людей, двигающих прогресс. Девять дней надежд и побед, девять дней поражений, разочарований и обид.

Гусев и Синцов, два ученых, удачно поставивших опыт, оказываются в результате облученными, но это не остановит их, они продолжат свою работу во что бы то ни стало. Митя Гусев будет снова и снова ставить свои опыты уже без старшего товарища, получившего смертельную дозу облучения; вселяющая надежду маленькая победа будет сменяться поражением, но он будет продолжать, мысль остановить нельзя...

Любовная линия в картине играет второстепенную, побочную роль, она призвана подчеркнуть одержимость Гусева работой, опытами, наукой. Семейная жизнь не имеет для него значения, Леля в чем-то права, упрекая его что она ему не нужна и он ее совсем не замечает.

В ленте совершенно замечательные диалоги, философские, жизненные;каждый кадр, каждое мгновение имеет смысл и значение.

На одном из сайтов был такой комментарий:'По культуре страны, в частности по фильмам, можно проследить идеалы общества, то, чем живут люди в тот или иной период.'Девять дней одного года' -- беззаветное служение своему делу, подобно тому, как фильм 'Гараж',например, является зеркалом общества 80-х годов.' По-моему, точно подмечено.

10 из 10