В 1995 г. датчане Ларс фон Триер и Томас Винтерберг с коллегами провозгласили 'Догму 95' - свод правил для нового кинематографа. В соответствии с этим манифестом настоящим кино считалось только то, что было снято на натуре, без реквизита, декораций, искусственного света и переозвучания. Нереалистичные действия и сюжеты отрицались, кино о прошлом и будущем отвергалось. Жанровое кино запрещалось. И даже имя режиссера не должно присутствовать в титрах.
'Торжество' 1998 г. - один из самых значимых фильмов этого направления. Но не стоит считать, что этот фильм ценен лишь формой. Вовсе нет, эта картина Томаса Винтерберга не менее ценна своим содержанием.
'Торжество' погружает зрителей в трагикомедийный сумбурный мир одного состоятельного семейства. Родственники съезжаются в поместье, которое оказывается одновременно и родительским домом и гостиничным комплексом. Причина собрания - праздник. 60-й день рождения главы семейства.
Как бы между делом, вскользь мы узнаем о героях многое: Один из сыновей успешный бизнесмен, живущий во Франции. Другой - неудачник, ведущий себя далеко не совсем адекватно. Сестра - отстраненная и серьезная. А еще недавно семья пережила смерть другой сестры - она покончила жизнь самоубийством.
В конце-концов все гости и виновник торжества соберутся у стола. А когда слово предоставят старшему сыну, он выдаст казалось бы шокирующую речь. Он заявит, что всеми уважаемый и любимый отец сексуально эксплуатировал его и покойную сестру. Что именно отец виновен в смерти девушки...
Ужасные обвинения, делящие мир на до и после. Но все сидящие за столом делают вид, что не слышат и не понимают озвученных обвинений. Что произойдет дальше - нужно видеть самим.
Когда этот фильм только появился, он безусловно удивлял в первую очередь своими неожиданными смелыми техническими и творческими приемами. Но 'Торжество', как показало время, оказалось еще и опережающим свое время тематически.
В 1990-х тема педофилии была широко обсуждаема, в том числе из-за обвинений в адрес Майкла Джексона и Вуди Аллена. Но общество, также как герои фильма 'Торжество' абсолютно не желали слышать обвинителей и продолжало поклоняться и превозносить обвиняемых. Лишь в 21-м веке общество крайне нехотя и болезненно, пробираясь через противоречивую скандальную информацию, оказалось в конце-концов вынуждено признать существование проблемы.
В конце 2010-х когда разразились скандалы вокруг MeToo, общество вновь начало проходить через аналогичный процесс. Словно переживания фазы горя, каждый раз, когда нам открывают глаза на что-то, чего мы не хотим видеть, знать и понимать, мы все отрицаем, реагируем агрессивно, торгуемся, впадаем в депрессию и лишь потом покорно принимаем новую картину миру.
Томас Винтерберг в своей картине 'Торжество' великолепно показал нам нас - готовых закрывать глаза и уши при соприкосновении с неприятными фактами. Мы такие. Как бы сложно нам не было это принять, это так.
Так что если не видели 'Торжество' 1998 г. - уделите ему время. Это одновременно яркий образчик стилистики 'Догмы 95' и жестокий урок познания социальных норм и личностных защитных механизмов, эффективно справляющихся с задачей спасать нас от восприятия всего, что способно нас сломать и привести в отчаяние.
Я в первые услышал об этом фестивале независимого кино. Было очень интересно узнать о нем побольше. В 1999 году к моему удивлению одну из номинаций выиграл первый фильм великого Кристофера Нолана «Преследование». Но его я уже смотрел. Дальше просмотрев всех остальных участников, среди которых было несколько российских фильмов (один из них даже выиграл одну из главных номинаций), я остановило свой выбор на одном из первых фильмов известного режиссера Томаса Винтерберга. Это был второй его фильм, который я смотрел. От первого «Еще по одной» я был под большим впечатлением, получив огромное удовольствие при его просмотре.
В шикарном загородном особняке намечается торжество. На юбилей почтенного отца семейства съезжаются дети и родственники. Праздник начинается. Старший сын произносит первый тост. И никто не подозревает, что собравшимся гостям предстоит услышать шокирующую и жуткую правду…
Это фильм создан под влиянием манифеста «Догмы-95», написанного Винтербергом и Ларсом фон Триером. В котором провозгласили поворот к чистоте и простоте, минимализму в изобразительных средствах и технологии. Авторы манифеста предложили «обет целомудрия» из десяти запретительных пунктов (нельзя использовать реквизит и декорации, закадровую музыку, специальное освещение, и так далее). Но известных фильмов, имеющих сертификат «Догмы» немного. У самих авторов их набралось только по одному (у Триера — Идиоты).
Этот фильм именно представитель данного манифеста. Максимально просто в техническом плане. Картинка выглядит будто смотришь свадьбу родителей или видео из конца 90-х/начала 00-х. Никакой закадровой музыки, одна локация (загородный дом). Все по пунктам «Догмы». Это придает ему какой-то и свой стиль и необычный шарм. Все выглядит максимально реалистично и от того, то что будет происходить дальше, становится еще страшнее.
Поначалу этот фильм мне напомнил понастроенною и завязке комедию «про похороны, я забыл». Такое же собрание родни, комичное и даже абсурдное (особенно учитывая стиль съемки). Также начинают раскрывают главных героев. Но что происходит потом. Как и написано в синопсисе, что после того как старший сын именинника начинает говорить свой тост, все кардинально меняется. Как будто резко топором срубается вся эта атмосфера легкости. И просто бац, бац. Превращают этот фильм в жесткую семейную драму. И дальше ты себя прям по-другому ощущаешь. Ты понимаешь как-то что произошло максимально плохо и тебе прям максимально не по себе. Хотя тон вроде местами остается веселым, но после тоста ты уже это все воспринимаешь по-другому. Так что сюжет этого фильма довольно прост, но максимально реалистичный и пугающий. Также тут через весь фильм проводится мысль о том, что не надо молчать о случившимся с тобой. Главный герой переламывает себя, побеждает собственное бессилие. Он набирается смелость рассказать о самом страшном. И в конце его ждем награда за это – он начинает новую жизнь.
В остальном в фильме как я и говорил с технологической стороны все максимально просто и специально упрощено. Актерская игра очень живая и реалистичная, особенно мне понравились роли Ульриха Томсена и Томаса Бо Ларсена.
По итогу это поистине местами пугающие кино. Кажется, будто ты смотришь чужое домашнее видео и перебираешь чужое грязное белье. Главный герой переламывает себя, побеждает собственное бессилие. Он набирается смелость рассказать о самом страшном. И в конце его ждем награда за это. Фильм снят исходя из канонов Догмы-95 максимально просто на ручную камеру, но это добавляет ему шарма и атмосферности.
Мне кажется, трактовать этот фильм только как фильм о скелетах в шкафах и о поисках правды слишком узко. Едва ли не более важное в этой картине - принятие этой правды обществом (иначе, наверное, фильм закончился бы на середине, все бы тогда охали и ахали, осуждали и обсуждали). Приехавшая на торжество публика едва ли не важнейший персонаж этого фильма.
Недаром главному герою приходится повторять жуткую правду несколько раз и наталкиваться на молчание. Первая реакция людей (и это просчитывают многие герои) выйти из игры, уехать (ведь с ними может сделаться депрессия). Вторая реакция - сделать вид, что ничего не произошло и продолжать праздновать. Третья реакция - направить свое негодование и свою агрессию на какого-то внешнего врага, подчеркнув свою консервативную закрытость (по-моему, одна из возмутительнейших сцен, помимо речей Кристиана, сцена, когда Микаэль начинает распевать расистскую песню намеренно на датском языке (!!!), которую не понимает чернокожий друг Хелен, подчеркивая чужеродность гостя, и что самое ужасное, ее подхватывают фактически все гости).
Не зря в фильме вообще появляется этот персонаж, и недаром он так внешне отличается от остальных гостей. Это тоже знак того, что только человек со стороны, извне этого общества видит ужас ситуации и не может на нее не реагировать.
При этом Винтерберг не выносит приглашенным однозначный приговор, даже находит некоторым из них оправдание - они зависят от виновника торжества кошельком, но откровенное лизоблюдство и абсолютная отрешенность и равнодушие все равно выглядят отвратительно. Самое ужасное, что на торжестве не только гости, но и старшие члены семьи, которые то ли физически не в состоянии услышать ужасающую правду, то ли не менее ужасны, чем виновник торжества.
В этом фильме поднимается еще одна очень сложная проблема - а как поступить с преступником такого масштаба. Заслуживает ли он отмщения в виде физической расправы? Не станет ли тогда мститель таким же преступником?
В фильме очень объемные и неоднозначные персонажи. Апогеем неоднозначности, наверное, становится Микаэль. Поначалу настоящее воплощение грубости, вспыльчивости и злости он тяжелее всех справляется с правдой, ему тяжелее других ее принять, и, наверное, ему точно не удастся никого простить.
Фильм очень метафоричен: время дня, распорядок торжества четко соотносятся с развитием действия, многие реплики звучат символично, а в самом начале мы видим буквально гамлетовские отсылки к призраку, который ждет отмщения.
Тяжелый фильм (я его не осилила с первого раза), великолепно продуманный и выстроенный, с потрясающей актерской игрой. Просто неспособный никого оставить равнодушным.
Настолько ошеломляющее впечатление, что даже не знаю, с чего начать… И это при том, что сюжет я знал, и «Догму 95» оценивал невысоко, но все-таки не ожидал такой структурированности, слаженности всех элементов картины. Впечатление можно определить, как эстетический шок оттого, что фильмы «Догмы 95» по-прежнему смотрятся свежо, ярко, по-прежнему бьют по голове. В отличие от «Идиотов», картины, безусловно, значительной, но все же рыхлой, в которой вторая половина с двумя мощнейшими кульминациями полностью перекрывает первую, «Торжество» - своего рода архетип целостности в кино, из него не выкинешь ни минуты, так все проработано, взвешено, просчитано.
В картине нет и тени спонтанности, даже намека на импровизацию, хотя, казалось бы, манифест «Догмы» должен к этому располагать, в противоположность тому – железная, почти тираническая воля режиссера развертывает перед нами стоминутное социальное обличение, конечно, с пафосом, возможно, дидактически, но все равно целеустремленно и мощно. «Догма 95» изначально была антиголливудским и антибуржуазным манифестом, потому нет ничего удивительно, что в первых двух ее фильмах («Торжество» и «Идиоты») атака буржуазного духа, препарирование его изнанки стало основой не только эстетики, но и содержания.
Если Триер в «Идиотах» показывал тупиковость антибуржуазного протеста, который сам до костей буржуазен и эпатирует лишь тогда. когда сопряжен с реальной болью, то Винтерберг создал всеобъемлющую притчу о «празднике, который должен продолжаться» несмотря не на что. Удивительно то, как убедительны сюжетные ходы в «Торжестве»: шок персонажей и зрителя то проходит в атмосфере тотального лицемерия, то вновь возвращается. Сохранить хорошую мину при плохой игре – неотъемлемое свойство каждого буржуа. Один из эпизодических персонажей даже хочет уехать после откровений главного героя, объясняя это тем, что у него и так – депрессия. Не таким же ли образом поступают и те зрители, которые боятся столкнуться с шокирующей правдой, уходят из зала, формулируя это тем, что не хотят иметь дело с мрачным искусством?!
«Торжество» оставляет тяжелое послевкусие, эмоциональная буря этой картины погребает зрителя под себя: многоступенчатость драматургии, полифоничность истории, где каждый персонаж рано или поздно сыграет свою роль, децентрированность романно подобного нарратива, включающего в себя множество отдельных ситуаций, объединенных в повествование о семье, центр психологической тяжести, помещенный в историю отсутствующего персонажа, выворачивание наизнанку буржуазной добропорядочности как художественный принцип – все это складывается у зрителя в одно сложное чувство, в котором доминирует отчаяние и отвращение к обществу.
Поразительно, как будучи столь молодым режиссером и малоопытным человеком, Винтерберг смог сделать столь мудрое высказывание о мире, нацелив острие критики в патриархат как основу пуританской буржуазности, он убедительно показал его фашистские и расистские корни, он не остановился на чем-то одном в своей критике, но сделал ее тотальной, уничтожающей, не оставляющей камня на камне в стереотипных представлениях о добропорядочном капиталистическом обществе. Общество часто называют семьей, и вот мы видим ее суть, тех червей, который пожирают его труп. Еще Христос сравнил фарисеев с окрашенными гробами, которые внешне красивы, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты. Подобно этим словам, Винтерберг осуществил эксгумацию прошлого, показав то, что многие не хотят видеть: насилие, сегрегацию и притеснение в мире, объявившем себя свободным.
Трудно переоценить заслугу актеров в создании этого «семейного портрета в свином буржуазном интерьере» (как выразился Плахов в отношении раннего фильма Ханеке), «Догма 95», как это неудивительно, обнаруживает новые границы подлинности, новую искренность в профессиональном исполнении, актеры выглядят как непрофессионалы, так они убедительны в эмоциональном плане. «Торжество» - картина актерская в той же степени, как и режиссерская, она берет зрителя за грудки высоким градусом чувств с самого начала и потрошит их на его глазах на всем своем протяжении, не давая опомниться до самого конца.
Последние несколько слов хочу сказать о том, что многим кинокритикам, принявших «Идиотов», картина не понравилась (например, Сергею Кудрявцеву, обвинившему Винтерберга в непрофессионализме и самодеятельности). В чем причина такой сильной негативной реакции? Наверное, все же в том безусловном новаторстве картины («Идиоты» традиционнее сделаны), в ее эстетической и концептуальной бескомпромиссности, к которой не все оказались готовы, и конечно, в манипулятивном программировании зрительских ожиданий.
Но кино – это вообще одна большая манипуляция зрителем, если она удачна – значит кино талантливо. Просто в авторском кино мы не привыкли к тому, что нас берут за грудки и избивают при помощи киноматериала. Эпатаж да, шок да, но отторжение и отвращение ко всему, что ценит буржуазный зритель, удар по больному месту – нет, увольте. В этом смысле «Торжество» можно сравнить с балабановским «Грузом 200», который тот же Кудрявцев и многие другие щепетильные кинокритики тоже не приняли. «Торжество» - конечно, трендовый для своих лет фильм, задающий моду на эпатаж и протест, просто делает он это не в рамках социальных приличий (буржуазия любит, когда ее критикуют по правилам), а поперек их, в этом источник его художественной ценности и эмоциональной правды.
Реалистичный о необходимости принятия безысходности боли из прошлого
Один из самых сильных фильмов о насилии в семье. Рекомендую смотреть не одному, а в компании близкого человека. Поднимает много переживаний, насилие было в каждой семье, только в фильме показан один из страшных видов, но все переживали в той или иной степени боль от непонимания, власти и т.д. Поскольку идеальны родителей не бывает, то и фильм откликнется. Но понимание, что жизнь продолжается, несмотря на весь ужас прошлого и можно идти и смеяться, но помнить, что есть та история, которую уже не изменишь.
Игра актеров великолепная, сценарий до мелочей продуманный, интересно наблюдать за каждым из героем, много тонких психологичных наблюдений, например реакция брата, который был исключен из семьи.
Что с самого начала помогает погрузиться в фильм, это съемка, формат домашнего, документального видео. От этого возникает ощущение присутствия.
Ну и после фильма хочется напиться, что впрочем мы и сделали, обсудили секреты из своего детства. Поэтому я и рекомендую смотреть в компании. Можно не только обсудить, но и лучше узнать друг друга. Но это все для зрителей, которые готовы к серьезному болезненному фильму.
'Festen' - лента просто безупречная, на этом можно заканчивать описание. Камерная работа: огромное семейство собирается на вечеринку в честь дня рождения отца. Встречаются все родственники, многие из которых не видели друг друга десятилетиями. Праздник намечается грандиозный, приготовления последние завершаются, и вот-вот должно начаться то, ради чего все и съехались.
Оно, собственно, и начинается, но с весьма существенными изменениями в изначально обговорённом и согласованном заранее плане мероприятия.
Начнём с того, что особой любви к отцу семейства никто не питает, а в большинстве своём относятся к нему с затаённой или же плохо прикрытой злобой на границе с ненавистью. По сути - да есть за что. Насилие в семье, в том числе и сексуального толка, доведение до суицида, скандалы, свары, политика замалчивания - всё это является его правилами жизни, теми правилами, которые ты либо принимаешь, либо попросту не выживешь (не в переносном или иносказательном, а вполне прямом смысле).
Примиряются с подобными условиями игры члены семьи по-разному - кто-то закрывает глаза, предпочитая не замечать, кто-то пытается подмять ситуацию под себя, в чём-то лицемеря, где-то привирая, в общем и целом, пытаясь получить от сложившегося хотя бы минимальную пользу для себя, кто-то же, напротив, пытается прояснить и разложить по полочкам для себя хотя бы лично все события, происходящие в особняке и за его стенами.
Именно это, в конечном счёте, и оказывается губительным - как для празднества, так и для именинника.
Потому как, как бы не пытались увещевать главному герою, как бы не пытались его убедить в том, что правда, о которой знает он, никому не нужна, потому как знают о ней все, и все уже привыкли о ней молчать, сколько бы раз главного героя не выдворяли из-за стола, пытаясь то прямо, то косвенно, заткнуть ему рот, сколько бы раз его высказывания не пытались обратить в шутку, в итоге всё это лишь оттягивало время, ненадолго отодвигало грядущий катарсис, вполне прогнозируемый - шила в мешке не утаишь, правда, чаще всего, кому-то да оказывается выгодна, да и просто - нельзя скрыть то, что находится на поверхности.
Потому в какой-то момент попытки замолчать проблему просто-напросто прекратились - и главный герой сумел высказаться. Однако же...
Да разумеется - ни к какому результату это не привело.
На следующее утро все проснулись ровно так же, как и просыпались до этого. Ровно так же позавтракали. Ровно так же продолжили общаться.
С одним лишь 'но'... И вот тут можно просто прерваться, сказав, 'ребят, ну это же 'Догма-95', сами-то вы как думаете?'
Вот то-то и оно, что вы предполагаете сейчас в своей голове кортеж полицейских, громогласно изгоняющих отца семейства в приличествующие его статусу камеры, однако же - представители полиции изначально были на праздничном приёме.
Потому решение не столько очевидно, и вернее всего посмотреть - тем паче, что и съёмки, и интерьеры, и актёрский состав на запредельно высоком уровне.
Подлинное искусство в отказе от высоких технологий.
Драма датского кинорежиссера Томаса Винтерберга 'Торжество' - первый фильм из проекта 'Догма 95'- представленный на фестивале в Роттердаме в 1999 году. Что же такое 'Догма'? И как к ней относится в рамках просмотра данного необычного фильма?
Этот проект был создан вышеупомянутым Винтербергом и Ларс Фон Триером, основной идеей которого является отказ от технически сложных съемок, замысловатого монтажа и нагроможденной стилистики, чтобы подчеркнуть истинную сущность кинематографа, отразить реальность такой, какая она есть, и обратить внимание зрителя непосредственно на проблематику персонажей.
Концепция манифеста и идея проекта ясны и понятны: ручная камера, естественный свет, правда и только правда во всех её видах. Почему нет? Поиск новых решений, подкрепленных идеей о высшем предназначении искусства, может быть вполне удачным. Начиная просмотр, я представляла, что меня ждет именно это, посему имела определенные предубеждения, посчитав данный проект надменной выдумкой датского режиссера, который изголяется в поиске форм для выражения своего таланта.
Однако каким же сильным было моё удивление, когда к середине фильме я начала осознавать, что передо мной настоящий шедевр. Иными словами, как бы Винтерберг не снял фильм - по законам догмы или по традиционным правилам кино - это уже не имело для меня никакого значения. Все мое внимание оказалось завороженным разворачивающимися сценами на экране. Винтерберг раскрывает сюжет постепенно, неспешно распутывая клубок твоих собственных вопросов относительно персонажей. Морально-нравственный уровень героев настолько плох, насколько мне кажется, или это все игра? Меня пытаются ввести в заблуждение или вообще не дадут никаких ответов, оставив финал открытым? Но это 'Догма': здесь не будет фальши. Честность здесь не только у камеры, звука и монтажа, честность здесь в первую очередь у истории, рассказанной автором. Режиссер строг и не умолим, ведь его герои такие, какие они есть. Они порочны, лицемерны, слепы и глубоко несчастны. Европейский кинематограф всегда будет поражать меня игрой актеров, такой простой и естественной в своем выражении. Столь натуральной и осязаемой, как сама жизнь. Жизнь, которую Винтерберг увидел жестокой драмой и сделал это великим искусством.
Здесь считаю необходимым изложить небольшую предысторию о том, как натолкнулась на эту ленту.
В связи с любовью к Ларсу Фон Триеру я ознакомилась с манифестом 'Догма-95', написанным Фон Триером и Томасом Винтербергом о съёмке кинолент. Собственно, именно отсюда я и узнала о творчестве данного режиссёра(Томаса) и заинтересовалась первым фильмом, снятым полностью в соответствии с манифестом - 'Торжество'. После просмотра фильма у меня осталась смесь самых противоречивых мыслей и эмоций.
'Торжество'.
Здесь Вы воочию увидите торжество безнаказанности и справедливости, лицемерия и непокорности. Вся ситуация в фильме пылает торжеством жизни, ведь действо происходит на праздновании юбилея, но в то же время выползает из шкафа со скелетами торжество смерти.
В картине абсолютно отсутствуют какие-либо эффекты(не удивительно, ведь всё в согласии с Догмой), фильм рассчитан на то, что бы показать человеческие реакции, и, на мой взгляд, здесь режиссёр с лихвой отобразил всё, что задумано.
В поведении гостей можно различить ту противоречивость реакций после тоста старшего сына. Остальные дети отказываются верить и недоумевают, но изменения в гостях на лицо - мы видим двуличие, заключающееся в слышимом молчании, склонившихся головах и попытках избавиться от зачинщика 'смуты', но в мимолётных жестах и лицах заметны вспышки веры - ведь нам всем очень просто и легко поверить в самое худшее о человеке, хоть и знаем его 'тысячу лет'.
По поводу этой ленты можно долго рассуждать, но...
...В общем о фильме: для любителей авторского кино - это превосходная, добротная и качественная картина!
Рассуждая о фильме «Торжество», датского режиссера Томаса Винтерберга, первопроходца «Догмы 95» наряду с ее основателем – Ларсом фон Триером, нельзя не провести напрашивающиеся параллели с его последней лентой «Охота».
Оба фильма затрагивают одну и ту же тему, тему педофилии (в «Торжестве» она еще сопряжена с инцестом). В обоих фильмах показывается реакция окружения на данный инцидент. И, к сожалению, в обоих фильмах эта реакция пугает больше самого инцидента.
Конформизм, безучастное молчание, робость по отношению к виновнику - словом все, что дает понять, что «моя хата с краю» противопоставляются конформизму другому - ярому, слепому, за пеленой эмоций невидящему истины. Таким же образом противопоставляются и жертвы, где, с одной стороны, смирение, побеждающее борьбу, а с другой – ненасильственное сопротивление.
Говоря о манере съемки, в первую очередь нужно понимать, что такое «Догма 95» и зачем ее придумали. Условно говоря, это содержание без формы. Главенствует сюжет и персонажи, а техническая часть картины, будь то операторская работа (запись должна происходить только на ручную камеру), освещение (только естественное), декорации (только натурные съемки, если нужен реквизит – снимай там, где он стоит), уходят на второй план. Более подробно можно почитать, например, на Википедии.
Однако, именно на примере «Торжества» хорошо видно, что все эти ограничения играют свою конкретную роль, помогающую достигнуть нужной атмосферы. Ведь оператором тут является безымянный человек с камерой, работающий на свадьбах, юбилеях и других праздниках, которого можно нанять по объявлениям в газете. Он – человек непричастный, а только фиксирующий. Но, приехав на работу, человек с камерой невольно становится свидетелем бушующей семейной драмы. Отсюда все эти странные ракурсы, дрожащая картинка и прочее. Страшно стало человеку с камерой от того, что он фиксирует.
Стало страшно, понимая то, как авторитет главы семейства задавил и материнскую, и братскую любовь, позволив скрывать семейный «скелет в шкафу» от самих себя.
Страшно стало от того, что среди всех этих статистов, людей из кожи и костей, можно узнать и себя, и людей, тебя окружающих. Признание главного героя никому из них неинтересно, даже противно. «Мы сюда отдыхать приехали, а вы со своим грязным бельем разберитесь сами», с таким настроением они выкидывают его из дома, как собаку, привязывая к дереву. А после третьего выстрела в воздух – прочтения шокирующей предсмертной записки покойной сестры главного героя – на секунду смолкают, переглядываются, а потом, как ни в чем не бывало, продолжают болтать на светские темы и хлебать свой суп, то ли из лобстера, то ли из форели.
Драма датского кинорежиссера Томаса Винтерберга убивает все сомнения в том, что настоящее киноискусство существует. Снят он ручной камерой в помещении с естественным светом, с «живым» звуком и музыкой. Удивительным для меня было то, что это совершенно не повлияло на моё восприятие сюжета. Зачастую, картины снятые подобным образом, не отличаются ярким сюжетом, весь акцент ставится на форму, а не на содержание. Здесь же, совсем другая история: все использованные приёмы делают фильм только лучше.
Фильм поражает Всеми своими составляющими. Каждый взгляд, каждое действие актёров - всё в этом фильме удивительно, поскольку не может быть выброшено из общей сложившейся картины. После просмотра - необыкновенное ощущение. Чувство, что прочитал повесть великого классика, а не посмотрел фильм.
