Чехов был очень популярен в застой. Особенно поздний Чехов. Чехов пьес.
Люди живут вроде бы хорошо, но скучно, тратят время бездарно, растрачиваются на пустяки, и исхода этому нет.
Советские кинематографисты находили тут созвучие с тогдашней действительностью.
Каких только фильмов не было. Экранизировались и основные пьесы, целые сценарии компилировались из рассказов и набросков.
Этот фильм Никиты Михалкова – не исключение. В основе – неоконченная пьеса.
Сценарий Никиты Сергеевича и Адабашьяна точки над i расставил, расставил тут и там врезки из рассказов, в общем, довёл работу до конца за классика.
А Никита Михалков взял и снял на этом материале шедевр.
Чехова, как я уже говорил, ставили много, но обычно скучно.
Но Михалков – режиссёр с невероятным драйвом. И потому даже мирная вещь, составленная из тихих разговоров на даче, будет цеплять и вести зрителя за собой.
В этом фильме почти нет броских приёмов, которые наводняли собой предыдущие михалковские фильмы – навороченный блокбастер «Свой среди чужих» и мелодраматический боевик «Раба любви». Здесь нет ничего лишнего и нет ничего недосказанного, хотя конфликт как будто скрыт за внешней безмятежностью – такой привкус разлада в кажущемся благополучии Михалкову вообще удаётся, вспомнить хотя бы «Утомлённых солнцем».
В «Неоконченной пьесе» много шикарных актёрских работ (хотя бы герой Олега Табакова – просто праздник какой-то). Есть ненавязчивый юмор – такой же, какой присутствует в болтовне персонажей.
Худшее, что есть в этом фильме – вычурное название. И когда я в разговорах заявляю: «Лучший фильм Никиты Михалкова – это «Неоконченная пьеса для механического пианино»», все удивляются.
Не может быть! Как фильм с таким диким названием может быть лучшим?
А ведь так оно и есть.
Не хотел смотреть, вот право, не хотел. Себя заставил. Стоит ли говорить о том, что ни капельки не пожалел?
Здесь нет фантасмагорических кадров, моментов, когда эстетика зашкаливает. Это кино лишено изысканности, выдержанного такта, неповторимого шарма. Всего этого там нет. Да и не об этом кино.
Мы сможем лицезреть достойный подбор костюмов, приятный глазу типичный русский ландшафт: поле чистое, речка журчистая, леса тенистые. Оценим игру актёров (не буду кого-то выделять, ибо на мой вкус никто среди прочих не выделился), хороший, порою очень тонкий юмор. Но не это главное. Не для этого снимали.
В центре всего фильма стоит проблема трагизма человеческого бытия. Когда вдруг, посреди дня, мы обнаруживаем, что нам за тридцать пять, но мы ни черта не сделали, а вокруг нас, такие же жалкие души. Мы задаёмся вопросами почему? Как так вышло? Что не так? Может виною тому наша лень, или злая шутка судьбы, отсутствие цели, откладывание 'на потом'. Герой однозначно отвечает: 'никогда 'потом' не наступает'.
Платонов казалось что рушит жизнь других людей, все ожидают больших изменений (кто-то счастья в труде, а кто-то готовится к одиночеству). Он врывается в дом, кричит о своей ничтожности, о том что он пропащий человек, поднимает весь дом, затем выскакивает наружу, бежит и прыгает с обрыва. Но затем ничего не происходит. Всё останется таким, каким было до этого. Одни продолжат ничего не делать, другие обличать, а третие работать там, где нет им места. Всё останется как прежде: ни белое, ни чёрное, а серое.
Как-то так сложилось, что позднего Михалкова нельзя хвалить, а раннего - ругать. Долгое время я тоже придерживался этой традиции. За что хвалить позднего, так и не понял. А вот за что хвалить раннего...
В общем, было у меня три любимых фильма 'правильного' Михалкова: 'Родня', 'Неоконченная пьеса для механического пианино' и 'Пять вечеров'. В молодости любил их совершенно безумно. Не так давно сел пересматривать 'Родню' - и выключил. Все как-то утомительно переигрывают, невозможно себя ведут, кривляются. Как мне это могло нравиться? Потом сел пересматривать 'Неоконченную пьесу...' Ну, что сказать - досмотрел без отвращения. Однако ощущение было точно такое, как когда встречаешь старую пассию и спрашиваешь себя: 'Да что я в ней нашел тогда? Из-за чего были все эти сопли и вопли?'
Нет, фильм, конечно, неплохой. Может быть, очень неплохой. Но, Боже, как же он далек от того, чем мне раньше казался! В общем, то ли я изменился, то ли фильм.
Ответ пришел чуть позже, когда, поддавшись ностальгическим чувствам, я стал пересматривать другие фильмы других режиссеров того же периода. У Михалкова, конечно, все доведено до крайности, но просматривались какие-то явные общие черты для всех. Чтобы пояснить, что имею в виду, начну издалека. Все мы слышали о каких-то великих фильмах прошлого и об актерах, которые в них играют так, как 'сейчас не умеют'. Потом посмотрели - и увидели какой-то цирк с конями. Все ломаются, как площадные девки, переигрывают. Самый яркий пример - 'Бесприданница'.
Так что же: объявлять наших предков идиотами? Ни в коем случае! И себя тридцатилетней давности тоже идиотами объявлять не надо. И клеймить позором тех, кого тогда превозносили, тоже. Просто всякому времени свойственен свой 'наигрыш', причем не только в кино, но и в реальной жизни. Тогда наигрывали так, сейчас иначе. То, что тогда казалось естественным, сейчас выглядит абсолютно искусственным. Когда смотришь 'Неоконченную пьесу...', видишь не чеховских персонажей, а интеллигентных кухонных резонеров 70-х, которые много читали (то, что тогда было положено читать), много знали (того, что тогда положено было знать), но во многом оставались очень инфантильными и не приспособленными к жизни людьми. В чем-то они были похожи на чеховских персонажей, а в чем-то на нас тогдашних, потому и казались нам такими естественными и натуральными, а сейчас мы изменились, а они остались прежними, и глупо предъявлять им и Михалкову претензии за это. Если Михалков в чем и 'виноват', так это в том, что не создавал великое кино на все времена, в котором наигрыш, свойственный конкретной эпохе, либо не чувствуется вовсе, либо не имеет значения из-за грандиозных достоинств фильма.
Хотелось бы привести еще один пример из другой области, очень хорошо иллюстрирующий то, что я имею в виду. Жил в 30-е годы голландский художник Ван Меегрен, писал странные картины, которые не пользовались популярностью. Тогда он обиделся и стал писать поддельных 'вермееров'. Эксперты признали их за подлинники. В годы войны он сбывал их немцам как настоящих 'вермееров', за что после войны его попытались осудить. Тогда он сознался, что писал эти картины сам.
Не считаю себя великим экспертом, но, увидев подделки Ван Меегрена в альбоме, когда мне было лет двадцать, сразу понял, что это не настоящий Вермеер, при том что подписей там не было. Женские типы выдавали. Это были явно не модели Вермеера. Честно говоря, тогда очень собой возгордился, а потом прочитал статью, в которой объяснялся этот феномен. Оказывается, женские типы Ван Меегрена представляли собой некий сплав из действительных моделей Вермеера и женских типов, популярных в 30-е годы. В результате для тогдашних экспертов был создан эффект 'двойного узнавания'. То, что они видели в женщинах Вермеера-Меегрена современниц, не вызывало у них отторжения ни на уровне сознания, ни на уровне подсознания. Теперь же любой мальчишка, хоть чуть-чуть разбирающийся в предмете, неизбежно почувствует фальшь. Вот что-то подобное произошло со временем и с михалковскими фильмами. Время ушло, а они остались.
Уже много слов сказано о том, что фильм о «разлагающейся аристократии», которая праздно проводит свою жизнь, укрывшись в усадьбе, в тени многовековых деревьев.
Для меня в данном киношедевре главным персонажем является не Мишель, а его нежная, наивная жена Сашенька.
Саша совсем не вписывается в эту компанию- не умеет одеваться под стать той же генеральше и Софье, искренне радуется каждому человеку, вошедшему в дом. Извиняется за каждую мелочь и за всех переживает.
Мишель не зря называет ее в последней сцене «Спасение мое». Все верно, есть спасение для всех этих людей- любовь. Любовь к ближнему, любовь к людям, любовь к Богу, жертвенность, кротость. И этими качествами обладал единственный человек из всего этого упадочного общества- милая Сашенька. Что бы ни выкидывал ее муж, он для нее навсегда Мишенька. Все она стерпит, улыбнется. Она –крепкое плечо своего мужа, персонаж которого, хоть и по-хорошему прост, и справедлив, но совершенно упустил момент, когда начал тонуть в болоте пошлости, разврата и скуки.
Какая мудрая речь в одной из последних сцен, когда она укутывает своего промокшего Мишеньку в шаль и красивым ровным голосом говорит ему самые важные слова, которые хотел бы услышать каждый мужчина. В этой сцене мы видим ее трансформацию из Сашеньки «бедной овечки» в Александру, которая, благодаря монологу в завершении фильма, стала на голову выше остальных персонажей.
Благодарю Никиту Михалкова за это прекрасное кино с надеждой на спасение.
Сочная атмосфера жизни уездных дворян проживающих лето в чудесном поместье с пейзажами полей и реки. Здесь множество героев и героинь, все они по-своему важны. Фильм основан на произведениях Чехова, таких как Чайка, Вишнёвый сад, Именины, Дуэль, Учитель словесности... Кусочки, отрывочки из этих пьес смешанные в одну картину, создают вкусное оливье мыслей, идей, человеческих недостатков и достоинств, слабостей и сильных сторон. Каждый персонаж переживает свою серьёзную драму, которая постепенно раскрывается нам на протяжении фильма. Однако есть и положительные, весёлые, остроумные моменты. Впрочем, как в настоящей жизни, где то смех, то слёзы.
Александр Калягин - учитель - играет на столько сильно, что это не игра, это жизнь, кажется, это его личная трагедия и любовь, его собственные ураган эмоций и переживаний. Потрясает до глубины души. Пронзает насквозь. Хочется его обнять, помочь, поддержать... Никита Михалков - в привычном для себя репертуаре, добавляет остроты и весёлости в картину, которая без него уже не представляется полной. Девушки Соловей и Глушенко - такие талантливые, хрупкие, несчастные, что хочется их пожалеть, сопереживать...
Считаю, что фильм действительно стоит посмотреть, желательно несколько раз. И не только ради ознакомления с важными идеями умницы Чехова, но и для того, чтобы ещё раз узнать о жизни дворян конца 19вв., о их метаниях, быть может узнать себя и найти ответы на свои же жизненные вопросы.
Всегда злил меня этот штамп школьных сочинений - 'лишние люди'. Да видят боги! А судьи кто? К счастью, к XXI веку мировая гуманистическая культура уже успела понять, что не обязательно совершать немыслимый подвиг или осчастливить все человечество поголовно, чтобы считать свою жизнь удавшейся. Тот же деревенский врач или учитель, если они честны, уже живут не зря.
Но на границе XIX и XX веков принято было считать в интеллигентской среде, что достойны только великие деяния и глобальные планы. Причем особенно модно было печься о простом народе. И вот такие вот народовольцы и сочувствующие как-то собрались, говоря современным языком, потусоваться у одной дамы - красивой разорившейся аристократки.
Среди этой публики были люди действительно не приносящие особой пользы или радости окружающим: сама хозяйка и герой Табакова. Внезапно поняв, что мир вокруг совершенно не нуждается в них, они, так сказать, оказались фрустрированы. Одна сосредоточилась на организации 'тусовок' и аморфных любовных интрижках, второй - на преподнесении себя и аристократии вообще как носителей элитных генов (мысль была такая, хотя терминология - науки того времени), которых, мол, ни у одного 'чумазого' простолюдина нет. Были также восторженные, но, в целом, бесполезные 'народовольцы', реальной помощи простолюдинам не оказывающие, но всегда готовые поохать и поахать. Были люди не лишние, но себя таковыми всецело ощущающие и от этого страдающие: врач и учитель. И был выходец из простонародья, который всю эту аристократическую шатию-братию держал ныне у себя в кармане, предоставляя им кредит.
Если бы не Калягин, этот фильм был бы просто зарисовкой на историческую тему. Сюжет фильма крайне нетороплив и несколько раздерган, вернее, наоборот, сшит из нескольких кусков - частей произведений Чехова. Пожалуй, Михалков тут еще не вполне научился быть хорошим режиссером, но зато еще умел быть хорошим актером и не почувствовал еще себя Пупом Всея Земли Русской, как позднее. Но Калягин играет тут просто потрясающе. Финальная сцена бьет наотмашь, над ней только плакать над слабостью человеческой и остается. Так жаль, страшно жаль этого человека, не сумевшего стать сильнее, не сумевшего найти своей правды. И еще более, как ни странно, жаль, что он просто больно ударился, расшибся - вроде такая 'низменная' вещь, телесная боль, но понятная каждому.
Несколько более внятный сюжет или тематика не столь архаическая (все наивные идеи, что тогда так тревожили народовольцев, сейчас просто неактуальны - прожили уже и революцию, и падение СССР) - и фильм был бы отличным. Но и так - вполне хороший, и пересмотреть иногда тянет.
Очередной раз восхищаюсь силой и красотой фильма. В типичной одинокой усадьбе конца XIX века, где пахнет прошлогодними яблоками и приближающейся революцией, чеховские герои с их упаднической жизнью оживают, перемешиваются, переплетаются, сливаются вместе в какофонию истерического смеха, отчаянных слез, громких, но пустых надежд, томных признаний и едва слышных предсмертных молитв... Весь Чехов, вся Россия на одной веранде, под одним абажуром. Вероятность светлого будущего, где герои (да и мы вместе с ними) хотят много работать и жить светло, чисто, счастливо, теряет свою силу под тяжестью лени, нереализованности и бахвальных идей. Несоответствие внутренних желаний героев с мелодией их механической жизни выливается в фарсовую трагедию, и, несмотря на восходящее солнце в финале картины, сулящее искупление и очищение перед лицом новой жизни, каждый персонаж остается под своим спудом предательств, жестокости и глупости...
Тем не менее, после фильма не хочется пойти и 'самоубиться', под нежную арию Доницетти. Наоборот, душа наполняется непреодолимым желанием остановить заведенное пианино и побежать, взъерошив волосы, вслед за мальчиком, кувыркаться вместе с ним в высокой траве и видеть жизнь яркой, сочной, свежей, не запыленной противоречивыми идеями, не отравленной обманутыми надеждами. Каждый из нас знает, где выход из темной усадьбы в летний сад. Главное, остановить череду предательств самого себя и начать, наконец, жить так, как подсказывает совесть и сердце.
Спасибо Сергею Михалкову и всем актерам за шедевр!
Тонкое, психологичное кино о кризисе и застое. Но с надеждой.
Ранние фильмы Михалкова мне по душе, они более лёгкие, более тонкие, со множеством деталей, которые существуют сами по себе, и никто не тыкает тебе ими в лицо.
Таков и фильм 'Неоконченная пьеса для механического пианино'. Это мыслительный процесс режиссёра, построенный на основе Чеховских пьес. Для меня отсутствие 'чистого Чехова' минусом не является, особенно учитывая, что перед нами не дешёвая пародия на ультрамодное искусство, а действительно акт поиска и размышлений.
В центре - кризис среднего возраста провинциального учителя. Тема эта проходит на фоне такого же кризиса тогдашнего аристократического общества, она также созвучна периоду застоя СССР. Герои пытаются развлекаться, дабы уйти от ощущения бессмысленности своего существования. Кто-то ощущает это ясно и пытается рефлексировать (типа врача или учителя), кто-то пытается найти опору в сомнительных идеях ('белая кость'), кто-то увлечён любовными делами (хозяйка имения, Порфирий Семенович), а кто-то нашёл утешение и порядок в супружеской жизни (супруга Платонова). Они играют в шахматы, ездят на свинье и кричат маралом, и зрителя частенько заставляют посмотреть на это не как участников, а именно со стороны. Не зря вокруг ходит практичный и рассудительный Петрин. Не зря слуга вылавливает стул из озера, а просящий за больную жену крестится. Не зря мы видим невероятное выражение лица Платонова, смотрящего на брачные вопли марала...
Приезд Софи и Сержа является тем самым толчком, повлекшим за собой раскрытие глубинных переживаний героев. Изначально может показаться, что Платонов по прежнему любит Софью, но раз за разом зритель убеждается в том, что это лишь уязвлённое самолюбие, смешанное с глубокой грустью о первой любви и связанной с нею надеждой на светлое и осмысленное будущее.
В фильме множество идей и интересных нюансов. Психологически всё очень точно. Если хозяйка злится, или кричит, или нервничает, к примеру, всегда понятно, отчего. Порфирий Семенович, всегда уходящий куда-то и наблюдающий со стороны за этим праздником жизни, чувствует себя совершенно ненужным. Софи воображает себя Ермоловой и играет, закатив глаза, не видя и не слыша, что вообще происходит вокруг.
Серж имеет детские черты и реакции.
Метания главного героя в конце - прекрасная кульминация. И несколько раз повторенная фраза хозяйки дома, как издевательство, выносит вердикт: 'Всё будет как прежде...'
Мне очень нравится конец фильма. Супруга, которая воспринималась исключительно дурой, является светлым и чистым образом самозабвенной любви, заботы и надежды на лучшее. Она будто обращается к будущему поколению, говоря о том, что 'нас простят'.
В воспоминаниях Калягина говорится о том, что перед съёмками артисты жили в одной гостинице, много репетировали и общались, чтобы было ощущение хорошей компании знакомых. Сам Калягин в этой роли 'не узнал себя'. Он действительно, выглядит непривычно жёстким и циничным. Единственное, что меня смутило - мне манера его игры здесь страшно напоминает самого Михалкова.
Кроме того, мне не нравится работа Табакова в этом фильме, со всем уважением к Олегу Павловичу. Щербук выглядит как-то неорганично, театрально. Его рассуждения звучат так, словно персонаж в это не очень-то верит, ему неловко. На мой взгляд, такие взгляды, как у него, должны сопровождаться большей агрессией.
Совершенно особый персонаж - это мальчик, которого никто не примечает, а Щербук вечно норовит отлупить. Немного бунтарь, он за всем наблюдает, со своей личной непосредственной реакцией, он - будущее, и именно на нём заканчивается фильм (дети как мотив будущего вообще любимый образ у Михалкова).
В целом, мне фильм нравится. Смотреть его хорошо, когда есть настроение на выворачивание души и драму. Хотя ограниченность места действия делает его, как ни странно, довольно уютным.
Дни такие длинные, а годы такие короткие! (Альфонс Доде)
Когда мы видим вокруг себя людей, которые смеются, танцуют, нам кажется, что они счастливы, и мы тихонько начинаем им завидовать. Но что творится у них внутри? Об этом мы задумываемся редко…
В фильме «Неоконченная пьеса для механического пианино» замечательный режиссёр Никита Михалков размышляет о социальном неравенстве, о смысле жизни, о таком чувстве, как любовь.
Начало картины показывает нам жизнь в дворянской усадьбе. Воздух там наполнен лёгкостью и беззаботностью, все веселятся, танцуют, поют. Ничто не предвещает никакой угрозы их благополучию. Но к вечеру обстановка стремительно меняется: с персонажей срываются маски, они не в силах сдерживать свои эмоции, любовный четырёхугольник(!) накаляется – всё движется к катастрофе. Герои понимают, что лучшие годы их жизни позади и они не в силах уже ничего изменить: каждый останется с тем, чего он успел добиться к настоящему моменту.
Этот фильм учит нас не откладывать свои задумки на потом, а стараться воплощать их как можно скорее. Лучше рискнуть, чем после до конца своих дней жалеть об упущенном шансе.
За такой посыл мы и любим советские фильмы и классическую литературу: они помогают нам избежать ошибок в нашей собственной жизни.
А. П. Чехову, сочинившему прекрасную историю, и Н. С. Михалкову, великолепно перенёсшему её на экран, – заслуженные:
В запущенном и заросшем бурьяном имении, собираются хорошие знакомые, и первая часть фильма залита солнцем, блики его играют на старом расцарапанном паркете, на оконных рамах и вазах с полевыми цветами.
Но беспечность вскоре сменяется насмешками, горькими вопрошающими взглядами и жестокими словами под вуалью 'Ах, мы же с Софьей Егоровной пошутили!'...
Актерский состав это коронный Михалковский сплав, потрясающе органичные Калягин, Богатырев, Соловей, Шуранова, Пастухов, все вместе сыграли свою прелюдию, создали незабываемый концерт, где дирижером, почти закулисно выступил Михалков, а великолепно солировал Калягин-Платонов.
Вторая часть фильма. Сумерки, тускло горящие керосиновые лампы, скелеты прошлого, неясное будущее витает над большим столом. Платонов рассказывает сказку о девочке и студенте, и в памяти проносится 'сказка' Мити из 'Утомленных солнцем' о девочке и мальчике Ятиме. Вот оно, режиссерское умение протягивать нити от одного творения к другому. Недаром 'Неоконченную пьесу..' называют предтечей оскароносной картины.
Очень силен монолог Трилецкого-Михалкова о страхе и однообразии дней, и конечно незабываемы крики Платонова о потере смысла жизни и его странное 'самоубийство'.
Красивая, тонкая героиня Соловей, с ее нелепыми идеалами, воздетыми руками и клятвами помогать крестьянам. Богатырев-Войницев, сродни своему последующему герою Манилову, 'страдает', мечтает о равноправии, но ровным счетом ничего для этого не делает. Женские персонажи выписаны великолепно. Чего стоит бравая и нахальная вдова Войницева, или Саша, с ее дурацкой шляпкой и извиняющей улыбкой на детском лице.
Странные призраки-люди, пергаментные личности, слабые натуры. Но - такие красивые в своей душевной наготе...
Михалков был смелым режиссером. Он взял за основу фильма рассказы Чехова, не один и не два. Смял их как пластилин и слепил свое кино, со своим фирменным почерком, но при этом бережно сохраняя почти интимную чеховскую ноту - муки творческого человека, потерявшего себя в этом мире.
