'Цвет граната' настолько же изобилует образами, насколько и поэзия кавказских народов - мне почему-то сразу пришла на ум поэма 'Витязь в тигровой шкуре' Шоты Руставели.

Несмотря на отсутствие четкого сюжета, от фильма невозможно оторваться все 70 минут. Зрителю не дают возможности сосредоточиться на каком-то одном моменте, рассмотреть костюмы, декорации - эпизоды, словно вода в фонтане, 'бьют' один за одним. И каждый раз ты восхищаешься композиции, цвету, музыкальному оформлению, которые погружают нас в особый, этнический армянский мир. Мир, напоминающий по атмосфере некоторые произведения Милорада Павича - те же христианские мотивы, те же образы- белокаменные церкви, женщины в кроваво красных нарядах, босые ноги, давящие грозди винограда... Все это увлекает, завораживает и утягивает в совершенно другую реальность.

После фильма остается ощущение, что ты именно почувствовал и прочувствовал на себе силу искусства, как бы банально это ни звучало.

10 из 10

Сюжеты, метафоры, образы.

Таков «Цвет граната» Сергея Параджанова – настоящая классика русского кинематографа, настоящее олицетворение кинематографа восточного. Дань памяти великому поэту армянского средневековья Саят-Нова.

Величественный гротеск от кадра до музыки, совершенно новый мир без правил утверждённых и одновременно с правилами своими. Никакого сюжета, лишь немые образы героев, робкие цитаты поэта и повторяющиеся слова. Сказ о роли художника в мире, выраженный набором абстрактных миниатюр, подобно действию калейдоскопа.

Хотя и его хронометраж достаточно укорочен, смотреть подобное кино очень тяжело. С одной стороны, ты признаёшь непохожесть, художественность, атмосферу, вовлечённость, иллюзию, погружение – всё то, что принято искать в картинах. Картинах живописи. В данной же версии всё перенесено из одной статичной картинки в несколько десятков картин, обладающих движением, поэтому Параджанов – художник и один из тех уникумов, кто перенёс живопись в кинематограф. С другой же стороны, удивить зрителя этим невозможно, а величина его поражения зависит исключительно от его тематического восприятия. И в тот момент, когда величие не подвергается сомнениям, сомнениям подвергается интерес.

Что делать зрителю, кого изображение подобного мира не трогает, которому музыка не по душе, которому вместо того, чтобы дать точку наблюдения, даётся выбор метафор, «пародирующих» эту точку? Говорить о непонятии и непринятии? Пытаться уловить символы, читающиеся ровно в трети кадров? Искать ли слова для выражения собственного мнения или же свалить всё неприступность на космос, сновидения и его производные? Искать ли сюжет в этом бессвязном делении якобы биографии на главы?

Кино способно приобретать любые формы. Например, такие уникальные и неповторимые. Несомненно, «Цвет граната» Параджанова – это веха в киноискусстве и творчестве. Даже не столько противоречивая, сколько индивидуальная – одно дело, когда такая статуарность и неспешность обладает действительной магией движения, с другой стороны, безотносительно к творчеству Саят-Нова, восток – дело тонкое, но такое ли близкое?

28.2.2019