- А я решил жениться... Жена — это порядок в доме, уют. Ты меня понял?
- Да, понял.
- Ты вообще знаком мне. У тебя лицо такое запоминающееся. Не то, что у этого. Есть у нас один такой. Я ему говорю — я тебе две ноги перебью, переломаю. А он говорит — две не перебьешь. Одной у меня уже нет.

Кира Муратова несколько десятков десятилетий назад выдала нечто созвучное Вендерсу, Одзу и Антониони. Просто и осторожно она сделала ставку на визуальные решения и минимум действия, подарила мрачное кино, но при всем этом сумела воодушевить, пробуждая у зрителя оптимизм и веру в самое лучшее. Как у нее так тогда получилось обойти все запреты?

Лента будто ни о чем. В пути трое. Два мужчины — водителя и милая девушка. Так формируется понятный всем треугольник. А вокруг разруха и пустота, бараки и странные свадьбы. Нарратив сужается до последовательности эпизодов. Неказисты и серы, но как точны и проникновенны:

- он играет на губной гармошке. Она скромно сидит рядом. Он немного смущенно убирает глаза от ее нескромно напомаженных губ. Несколько мгновений губная гармошка окажется в ее руках. Чем не изысканный поцелуй?

- Двум мужчинам нужно выяснить отношения. Один будет провоцировать, а второй тактично обходить конфликт. У одного под мышкой букет цветов, другой в комичной шляпе. На них с плаката смотрит молодая известная женщина. Плакат на старом деревянном доме;

- ночь. Комары и мошки облепили лампу. Несколько планов — общий, крупный. Очевидно, что нам показывают внутренне состояние героини;

- красивая незнакомая женщина обращается на ночном шоссе за помощью. Она с надеждой и даже некоторой дозой влюбленности глядит на главного героя, чинящего ей автомобиль;

- Выбор сделан. Треугольник распался. Один должен уйти. Что не смущает его разбить зеркало. Быть может в таком ходе и пророчество автора о дальнейшей судьбе этих влюбленных?

- Алексей Жарков может неожиданно выдать истерику в стиле «Я всегда прав»... А может мило зарядить чечетку. «Чечетка вальсовая, чечетка с паузой, морской ключ»...

Что все это, если не созерцательная прогулка в никуда? Кира Муратова размышляет на тему одиночества. Что это такое? Можно ли с ним жить и как от него избавиться? Она очень откровенна, но не спешит быть понятной зрителю, будто напевает что-то на своем, неизвестном никому, языке. А наш зритель, ровно как милый неизвестный попутчик из этого фильма — не понимая всей фактологии просто должен мило улыбаться и признать, что все понимает.

Магия кино, где у Муратовой получается сказать нечто проникновенное и величественное ничего толком и не говоря. На мой вкус — большое недоразумение, что у ленты не было большой фестивальной судьбы.

7 из 10

После монохромных «Коротких встреч» и «Долгих проводов» Кира Муратова, разжалованная по указу ЦК компартии Украины из режиссеров в библиотекари, долго не могла вернуться к своей деятельности. И лишь переезд из веселой и солнечной, но ставшей вдруг удушливо тесной Одессы в холодный и строгий, но вместе с тем освежающе свободный Ленинград дал толчок к новой ступени ее творчества – фильму «Познавая белый свет», первой цветной и, пожалуй, единственной светлой и обнадеживающей картине в творчестве режиссера. Благодаря ей, совершенно не конъюнктурная Муратова на время влилась в плеяду певцов трудовых свершений, воспевающих рождение из хаоса чего-то правильного и рукотворного, вроде тракторного завода или дома, куда заселятся строители светлого коммунистического будущего. Впрочем, и здесь Кира Георгиевна осталась верна себе, ставя духовное выше материального. Недаром, фильм начинается с монолога главной героини о том, что «счастье на заводах не делают, даже на самых лучших конвейерах. И если уж случилось вам счастье полюбить, так ничего, кроме этого, и не надо».

Всё происходящее на экране выглядит так, как если бы Феллини взялся снимать «Девчат»: любовная история с фирменными муратовскими словесными и визуальными повторами, рваным монтажом, затянутыми паузами и театральным заламыванием рук, разворачивающаяся на фоне великой комсомольской стройки. Девушки, съехавшиеся со всего Союза по наущению умудренных жизнью мамаш в поисках перспективных женихов, со смесью зависти и восхищения наблюдают за разворачивающейся на их глазах любовной драмой руководителя драмкружка и его музы маляра Гали, сыгранной утонченной, словно блоковская Незнакомка Натальей Лебле. Немые сцены ссор и примирений влюбленных и прочитанный Галей на стройке монолог княжны Мэри придают еще больше театральности и условности этим отношениям, превращая их в мираж, манящий и неуместный в декорациях утопающих в глинисто-цементной жиже грузовиков со стройматериалами.

Но эти страсти являются лишь фоном, на котором разворачивается основной сюжет – история любви штукатура Любы и шофера Николая, бывшая пресной и серой, словно сырая шпаклевка, которую Люба размазывала по стенам будущего тракторного цеха, пока на горизонте не появился загадочный рыцарь в потрепанном морском бушлате. Тоже шофер, но совсем не такой, как хамоватый Николай. Благодаря этому незнакомцу ее жизнь вдруг резко изменилась. И если с одним она увязала в грязи, то с другим – воспарила к небесам, словно героиня шагаловской «Прогулки».

С Николаем она срывалась на крик, превращаясь в простую грубую бабу, активистку бригады штукатуров, выступающую на комсомольских свадьбах с речами о том, во что давно не верит. С ним она смотрела на счастливых молодоженов глазами побитой собаки, гоня от себя прочь надежды на счастье. С Михаилом же нашла радость в робких прикосновениях пальцев и в совместном молчании, с ним она поразилась внезапно открывшейся красоте окружающего мира, заключающейся в детском смехе, в кружении мотыльков у фонаря и в игре на губной гармошке. Для него ее голос звучал, словно ручей, а глаза были глубокими, словно озера. И ей, всегда тянущейся ввысь, но прибиваемой к земле приземленным ухажером, больше не надо скрываться в мире своих фантазий.

И даже разбитое отвергнутым поклонником зеркало, небогатое имущество переезжающих в новый дом новоселов, не в состоянии испортить настроение тем, «с кем случилось счастье полюбить» - ведь они всегда будут видеть свое отражение в глазах любимого и любящего человека. Оттого в финале фильма так звонко и чисто звучит романс на музыку В. Сильверстова «Бегут наши дни», заглушенный в начальных сценах неумолкающим Николаем:

О, как прекрасно весны цветенье!
Тихо струится сияние дня.
Вновь раскрывается мир для меня
Далеко-далеко нас уносит весна,
Когда вдруг, в тишине,
Зазвучит из окна...

Дать зрителю увидеть то, что увидеть невозможно - зарождение любви. У Киры Георгиевны это получилось замечательно. Все в ее стиле: мало слов, мало действий и нет ничего лишнего. Только Он и Она, а остальное суета: жених, который явно не по душе, условия, которые любую романтику способны уничтожить, ревность, злость, непонимание... Все это не мешает главным героям полюбить и полюбить искренне. Жажда счастья. Вот что движет ими.

Кино понравилось очень. Такого не делают сейчас и вряд ли уже смогут; времена не те, нравы другие, люди лживее. Кира Муратова сделала фотографию того времени, длиной 79 мин, где смогла передать все: и дух тех времен и любовь и человеческие отношения. Смотрится на одном дыхании, поражают диалоги, скорее даже монологи. Последняя сцена - берет за душу. Достойное кино. Посмотрите. Подумайте. Сравните с 'сейчас'.

Был дождливый промозглый осенний день, но люди всё равно толпились у парижской Синематеки в надежде купить билетик.

Шла ретроспектива Киры Муратовой. Был аншлаг и многие уходили разочарованными, не сумев достать места.

Мне повезло, и я попала на незнакомую мне картину 'Познавая белый свет'.

Уже с первых минут фильма я почувствовала, как будто кто-то взял меня за плечи и приподнял в воздух. Так я и провисела над залом на протяжении часа и пятнадцати минут, пока не стали выгонять метлой.

Вот именно так, пожалуй, я определяю для себя произведение искусства, и чем оно отличается от неискусства. Искусство приподнимает вас над землёй.

Честно скажу, что боюсь писать о Кире Муратовой, в частности об этом фильме (отсюда такое долгое вступление), боюсь не оказаться на высоте, не передать всей тонкости.. но всё же попробую.

Когда-то давно мне в голову пришёл дурацкий стишок, самосочинился и преследовал потом долгое время:

НИКТО НЕ ЛЮБИТ НИКОГО,
НО НИКОГО НИКТО НЕ ЛЮБИТ ТОЖЕ,
И В ЭТОМ ТАК ОНИ ПОХОЖИ,
КАК ДВА КОНЯ В ОРАНЖЕВЫХ ПАЛЬТО.

Какого же было моё удивление, когда и главная героиня постоянно повторяла себе... 'Никто никого не любит, никто никого не любит...'

Наверное, и к ней приходил гадкий стишок.

В результате, я идентифицировала героиню как родственную душу, впрочем, наверное, как все женщины, не верящие в любовь с той же силой, с какой они желают в ней счастья.

Так о чём же фильм? Конечно, о Любви. Это имя героини, это Любовь с заглавной буквы.

'Любовь - гора, возникшая на ровном месте, а когда она исчезает, остаётся огромная зияющая яма. Почему, почему, бесценный друг мой, почему..?'

Любовь и двое, влюблённых в неё мужчин. Главное - не ошибиться. Ведь счастье должно быть настоящим.

Вот основная мысль этого фильма, повторяющаяся здесь, как мантра, как заклинание.

О, обещание счастья! Мы летим на него, как бабочки ночью на зажжённые фонари, 'познавая белый свет'.

Как же прекрасна сцена, где Люба стоит ночью у домика в свете фар грузовика, на котором приехал за ней влюблённый мужчина. Как при помощи света фар он разговаривает с ней, приветствует её, ласкает её. Как она идёт затем на это сияние. Фары слепят её своим белым светом, но она продолжает идти, как зачарованная, к его источнику.

Ведь белый свет - это метафора любви и обещания счастья.

Итак, зритель, обманутый названием, пришедший смотреть фильм про путешествия, в конечном счёте, оказывается вовлечённым в совсем другую историю. Если только, не считать любовь путешествием.

Гениальная операторская работа (обратите внимание на зеркала) великолепные актёры, тонкое полотно сценария, невероятно красивая своей рубленной сильной красотой Нина Русланова. Поэтичное, эмоциональное, искреннее кино, о том, чего хочет женщина.

'Дома могут бать большие и могут быть маленькие, но это не самое главное. Главное, чтобы счастье было настоящим. Его на заводах не делают, даже на самых лучших конвейерах. Если уж случилось тебе счастье полюбить, то ничего, кроме этого, и не надо. Потому что люди лучшего не придумали. Я вам желаю счастья и настоящей любви.'

Это фильм о любви, но любовь здесь показана не в традиции романтической, с плавным, полноценным развитием истории, а в традиции предельно реалистической - любовь в этом фильме такая, какой мы ее видим и знаем не из культуры, а из опыта. Случайная встреча, рваный ритм чувства, провалы во времени (пришел, ушел, пропал, появился снова), недосказанность и нерешительность, начинающиеся и оборванные монологи и диалоги, которые иногда кажутся необязательными (но это только видимость, на самом деле важно буквально всё) - всё это так и есть, всё по-настоящему. И даже «третий», даже антагонист здесь не нависает мрачной тенью, чтобы в конце совершить что-либо жуткое, а только лишь назойливо жужжит, удивляя мелочностью пакости в концовке, когда на протяжении всего фильма ожидаешь чего-то большого и страшного.

Интересно также, как реализм в отражении любви сочетается с реализмом в отражении окружающего - брежневский конец семидесятых, строительство городов и заводов. Соцреализм? Его тут нет - фильм балансирует на грани, иногда (митинг на заводе, выступление девушек-близнецов) едва не срываясь даже в соцарт, абсурд, когда реальность становится карикатурой и карикатура реальностью.

Целых семь лет, прошедших после цензурного запрета «Долгих проводов», Кира Муратова не могла осуществить свои режиссерские замыслы, и вот в 1978 году она снимает «Познавая белый свет» - ленту не столь радикальную, как предшествовавшая ей, но умело балансирующую между модернизмом и реализмом, с явным перевесом в пользу первого. Внешне в этом фильме вроде бы нет ничего новаторского: производственная тематика, более того – стройка города, на фоне которой возникает любовный треугольник. Однако, Муратова изящно выстраивает через мизансцены, экспрессивные реплики исполнителей, импрессионистическую бессюжетность, фирменное для нее обилие колоритных деталей, в которых нарратив тонет, как невеста в океане цветов (не зря одна из наиболее ярких сцен – комсомольская свадьба, на которой радость буквально захлестывает персонажей и зрителя), невероятно трепетную историю любви, которая противится бескрылой бытовой повседневности, узаконенной социалистической апологией труда.

Взяв в качестве материала производственную проблематику, постановщица взрывает ее изнутри (подтверждая свою репутацию самого несоветского режиссера в СССР) ведь распределение сторон в любовном треугольнике таково, что Люба тяготится хамоватым поклонником в исполнении Жаркова и тянется к интеллигентному персонажу Сергея Попова. Чувствующий себя на стройке (чем не метафора воздвижения Вавилонской башни социализма?) как дома, герой Жаркова воплощает собой идеальный тип социалистического гражданина из народа: простого, маскулинного, не стесняющегося в выражениях – настоящую опору любого авторитаризма.

Длинноволосый же Сергей Попов, который не случайно к финалу стрижется (то бишь встраивается в рамку обывательской жизни) вынужден оставаться в тени экспрессии и хамства героя Жаркова, но все равно нутряная женственность Нины Руслановой тянется именно к Попову. Можно сказать, что Муратова в «Познавая белый свет» снимает притчу о женском выборе, о выборе молодого бытия как такового, которое тянет к загадочной противоположности. Это, как и «Долгие проводы», фильм о молодости, о том, что ей не интересно трафаретное бытие социализма, все эти стройки, энтузиазм, благостный пафос партийных и райкомовских речей, ей нужен взлет, забытье в любви, бегство в приватное, если уж протест и любая критика системы купируется аппаратом цензоров и держиморд.

«Познавая белый свет» - муратовский фильм по самой своей сущности, понять его можно лишь изнутри социального контекста зрелого «застоя», он полон веры в радость личного бытия в условиях, когда социальное, публичное стало тотальным и неизменным, как скала. Для Муратовой интеллигентное, хрупкое, маргинализированное ригидностью общественных структур и транслируемых ими напористых моделей поведения остается наиболее ценным в человеке. Духовное считается в мире (не только социалистическом, но и, как показали реалии 90-х, и буржуазном) проявлением слабости и часто становится жертвой более сильной материи.

Однако, именно трепетность чувств, овеянных духовностью и романтикой, для раннего творчества Муратовой наиболее ценна, и как бы не была эта воздушность, эфирность, неосязаемость подлинной человечности порой погружена в варварскую фактуру, травмирующую интеллигентов своим хамским напором бесцеремонности, именно это человеческое в человеке и заслуживает наибольшего внимания со стороны режиссера, даже если он и пережил период разочарования в человечестве.