Одиннадцать минут смысла — именно так я восприняла эту короткометражку. Саркастичная, аллегоричная гипербола, пронизывающая смотрящего до самого сердца, заставляющая задуматься, одуматься и осмотреться вокруг.
Если вы не захотите вдуматься, то картина предстанет перед вами полной бессмыслицей. 'Ну и зачем нам показывают людей, которые едят? Почему они падают вниз? К чему вообще снимать кино ни о чем?' — возможно, что такие вопросы посетят вашу светлую головушку, но просто смотрите и пытайтесь понять. И вы увидите ни что иное, как преувеличенно мерзкую копию нашего с вами общества. Общества потребителей. Бездушных, безнравственных, жадных, тупых, беспомощных. 'Ты слишком категорична', — скажете вы, обидевшись на столь не лестные эпитеты. Но мое скромное мнение объективно и предвзято, и я не навязываю его вам, а лишь делюсь своим восприятием.
Мои эмоции зашкаливали во время просмотра. Я испугалась мужчины, который появился в самом первом кадре. Но потом — картинка еды, а за этими яствами сидят одиннадцать человек, с первых же секунд кажущихся отвратительными. Они проглатывают, съедают, поглощают все то, что стоит за столом, и... Они падают вниз. И это лишь знак того, что любое общество, которое превращает всю свою жизнь в потребительство, катиться вниз. Это общество становится прахом.
Неизбежность стать ничем уже совсем близко. А эти люди лишь продолжают есть. Не в силах оторваться от стола, они карабкаются вверх, поедая все более крупных животных. И что - то мне подсказывает, что вскоре они доберутся до себе подобных. Обслуживаемые официантами, они поглощают все больше, а я начинаю сомневаться в том, на самом ли деле эти люди официанты.
В глаза бросается одна из женщин, которая в конце концов, на мой взгляд, сходит с ума. И когда последний человек сдается, отдаваясь потребительству до конца, вся это пищевая оргия падает в бездну.
И снова от проникновенного взгляда Жана Маршана мне становиться не по себе. Мне стыдно, сложно смотреть на экран и хочется отвести глаза.
Одиннадцать минут, которые заставят вас задуматься. Одиннадцать минут, после которых вы определенно захотите задать себе множество вопросов.
Цивилизация. Человечество предполагает, что это безусловное движение вперёд. Чем дальше, тем лучше. Чем больше, тем интереснее. Эволюция - это естественный отбор. Сильный поедает слабого. Но вероятно, что речь идет не о движении вперёд-назад, а подъёме вверх-вниз. И ускоряющимися темпами цивилизация сменяет этаж за этажом. Правда, складывается впечатление, что это движение вниз. И мало, что уже может помешать в этом стремительном направлении к дну. Разве что капелька совести. Но и она так же человечна, как и все мы. Совесть всего лишь скромность, удерживающая от присоединения к сладострастному утолению собственных пороков. Достаточно лишь раз вкусить запретный плод и она, пустив последнюю слезу, станет последним аккордом в неумолимом торжестве прогресса.
Большая жратва 'золотого миллиарда', как можно было бы охарактеризовать картину канадского постановщика Дэни Вильнёва, это не только 11 (а почему 11?) самодовольных снобов с жадностью поедающие один деликатес за другим. Как всем известно из школьного курса физики, эксперимент не существует без наблюдения за ним. Вот и у этих любителей вкусного, есть свои наблюдатели в виде обслуживающего персонала, среди которого явно выделяется фигура камердинера. Возможно, он знает больше, чем видится со стороны. Его взгляд проникает в самые глубины бездны человеческих душ, которым он скармливает экзотические яства. И видит ли он там хоть что-то, кроме бездонного саморазрушения?
Удачная режиссёрская интонация позволяет рассмотреть этот процесс с абсолютно любых позиций. Любые мотивы будут верными: экзистенциальные, социальные, политические, экологические. Можно даже усмотреть процесс бессмысленного уничтожения современным Голливудом мирового кинематографа. И высока вероятность, что скоро мы сами станем немыми свидетелями конца, если уже не живем в мире, пережившем апокалипсис.
Почему смотрел: Дени Вильнёв считается одним из самых интересных современных режиссеров, и эта его одиннадцатиминутная короткометражка многократно премирована, в том числе в Каннах - и конечно вывод: смотреть !
Сюжет: Маленькая аллегорическая притча. Группа людей трапезничает за празднично накрытым столом, ничто кроме еды их не интересует, поглощается все больше и больше. Им прислуживают официанты. Официанты ли ? Уж слишком пристальны их взгляды. В какой то момент вдруг стол вместе с гостями, яствами и люстрой со страшным шумом проваливается на этаж ниже. И сообщив кому то об этом, за ним идут и официанты, переходя на этаж ниже. Что будет дальше ?
Как это сделано: Краткость ленты позволяет полностью проявиться ее аллегоричности. В больших фильмах это гораздо трудней, поскольку аллегорию очень трудно держать длительное время. А здесь всего 10 минут - и потому события, разворачиваясь в некоем более- менее реальном плане трактуются только и исключительно символически.
Артисты: 10 минут - и дело совершенно не в них. Они здесь по большому счету Вильнёву не нужны - они не должны мешать понять смысл. Они и не мешают.
Впечатления: Сильные. Как я уже говорил, краткость формы позволяет режиссеру символически и аллегорически представить свои размышления о современной цивилизации. Приговор ей неутешителен. Причём интересно то, что здесь любая степень обобщенности имеет право на существование, и любая вынесет человечеству неутешительный вердикт. Вопрос даже шире хищнического отношения к окружающей природе, против чего, как может показаться на первый взгляд, направлены критические стрелы авторов: герои фильма как будто взбираются вверх по эволюционной лестнице, поедая все более и более высокоорганизованных существ, пока не дойдут до самих себя на нижних этажах здания. Вопрос даже еще более ужасен: под прицел берется потребительская природа человека, против которой бессилен даже простой инстинкт самосохранения. Катастрофы, происходящие не где - то там за морями, а непосредственно с ними, здесь и сейчас, не в состоянии оторвать их от тупого поглощения, они не в силах оторвать себя от стола, низвергающегося вниз, несмотря на то, что катастрофа дышит им в спину и засыпает известкой их руки и одежду, только есть, есть, жрать.
Вильнёв ловит здесь вот эту саморазрушительную природу человечества на современном цивилизационном витке развития. Удобно и приятно сидеть за столом в смокинге и поглощать продукты, возникающие перед тобой. И так трудно, почти невозможно отказаться от этого комфорта. Настолько, что не видишь очевидного, и закрываешь глаза, чтобы не прочитать надпись на стене на этом современном пире Валтасара, и рушишься со столом все ниже и ниже и ниже, не выпуская вилки из рук.
Отдельный важный вопрос в этой притче: кого представляет в ней обслуживающий персонал ? Кому они звонят, педантично сообщая о новом и новом уровне погружения в бездну ? Почему для них оказывается при этом неожиданным финальный крах ? Я бы сказал, что это Внешние Представители, назовем их Ангелами или Прогрессорами, или Экспериментаторами, неважно. Будет разумно допустить, что они создали Условия Эксперимента и теперь наблюдают за ним, надеясь, что люди за столом одумаются, встанут, выбегут, спасутся, оттолкнут от себя тарелки и еду, посмотрят в небо, задумаются наконец. Ведь это так просто, ведь признаки катастрофы неминуемы, вот, может быть сейчас ? Тщетно...где-то допущен коренной просчет и люстра качаясь летит вниз, погребально звеня.
Сжатая как пружина, безжалостная как приговор, запоминающаяся и сильная картина Вильнёва. Рекомендую всем любителям философского интеллектуального кино, после которого думаешь о нем намного дольше, чем оно длится, и даже рецензию дольше пишешь.
Извечный вопрос: сможет ли человек осознать свою губительную деятельность и остановиться?
Простая, но в то же время наполненная глубоким смыслом метафора. Вседозволенность так же губительна, как и отсутствие чувства меры. Нездоровые надменность и эгоизм всегда приводили к фатальным последствиям. Неутолимая жажда владеть чем-либо и контролировать. В итоге целый список из «хочу», «могу», «сделаю» и т.д., превращает человека в загипнотизированного заложника, утратившего где-то по пути здравую оценку своих действий. И когда в этом водовороте алчности и дозволенности погаснет последняя надежда на осознание, остановиться уже будет невозможно.
Вильнёв ответил на этот вопрос. Никаких многоточий или недоговорок. Один лишь проникновенный взгляд Жана Маршана.
'Next floor' - аллегоричная миниатюра о мире, где стерлись границы в плохом смысле этого слова, где 'все позволено' Ивана Карамазова приобрело видеоряд. 11 (думается, что число выбрано не случайно) разряженных снобов, жадно уплетающих тарелку за тарелкой с дикими, в том числе и изчезнувшими, животными, символизируют греховную человеческую сущность, обуреваемую жаждой запретного плода, в бесконечной гонке вооружений, за престижем, в общем, за потребительским must have'ом. Кто больше съест - тот и выигрывает.
Следующий этаж имеет вектор строго вниз так же, как и слуги и рабы, в данном случае, не те, кто приносит блюда, крутится-вертится вокруг для создания комфортного 'естества', а те, кто под весом своих пороков продолжает с жадностью жрать, падая в бездну без дна и света. Вместо солнца у них люстра, вместо разговоров - чавкание, вместо лиц - безделушки, через которые они себя определяют, поэтому, когда в очередной раз дама, рухнув, окунулась в пыль, она оттирает не себя, а кабошон кольца на пальце. По-видимому, остальное - уже поздно.
Мэссэдж сей картины без томного многоточия и по-максималистски прост: общество современного потреблядства медленно, но верно вышагивает вверх по лестнице, ведущей вниз.
