Весельчак Ларри Блэмайр, затеяв очередной фильм в качестве режиссёра-сценариста, вновь продемонстрировал отличные познания в своей любимой теме – остросюжетной классике, которую он весьма ловко превращает в пародийные комедии. На этот раз вдохновение явно черпалось из картины Джеймса Уэйла «Старый страшный дом», обладающей рядом фундаментальных жанровых особенностей, какие используются и поныне. Однако помня, что автор немало отдал театру, можно ухватить игру слов в заглавии рассматриваемого фильма - «Тёмная и штормовая ночь», что отсылает к пьесе 1988-го года Тима Келли под названием «Это была тёмная и штормовая ночь», являющейся комедией-страшилкой о группе людей, застрявших в гостинице, начавших разгадывать её пугающие тайны. Насмотренный зритель ещё припомнит замечательные ленты: «Ужин с убийством», «Улика», различные экранизации «Десять негритят», ворох детективных историй и тоже не ошибётся, ведь Блэмайр попросту обыгрывает основные клише жанра, сняв нарочно абсурдистскую шутку, напоминающую лоскутное одеяло из всего подряд, что мы могли видеть на экране или прочитать в книгах.

Обладая скромным бюджетом, автор погружает нас в почти телеспектакль, когда нескрываемо игрушечный автомобиль подвозит участников действа к такому же декоративному фасаду особняка, до комичного заливаемого непрекращающимся дождём под несмолкающий гром с неустанными вспышками молний. Гипертрофированная зловещая непогода нон-стоп за окнами помещения усиливает нужный жанровый эффект, чтобы буквально кожей чувствовать «старый страшный дом» при мрачных тенях от свечей и камина, высоких лестниц куда-то на верхние этажи, скрывающие жуткие фамильные секреты, побаиваться всевозможных потайных проходов в стенах, опасаться силуэтов за тяжёлыми занавесками, прислушиваться к воющему ветру, напоминающему вопли безумного психопата. Чёрно-белый мир ретро начала или середины двадцатого века здорово обыгран, дабы мужчины в строгих костюмах падали в обморок от страха, не хуже дам в платьях, которые обязательно громко и деланно вопят при первом удобном случае, соблюдая все каноны жанра в его немного наивный период. В такой одновременно уютный и пугающий типовой хоррор-особняк режиссёр вводит группу лиц с присущим ему остроумием, когда гость без зазрения совести заявляет с порога самое нелепое клише о том, что машина сломалась, кругом непогода и хорошо бы переждать тут. Только зритель надумывает похихикать, как следующий герой… произносит идентичный текст! Начинаешь смеяться, а в дверь опять стучат, и шутка прекрасно сработает вновь. Надо ли упоминать детали завязки про судьбоносный вечер с собранием различных родственников, надеющихся получить по завещанию приличное наследство покойного дядюшки, если это лишь условие для двух слагаемых из отрезанной от всего остального мира разношёрстной компании и загадочного убийцы, сокращающего их количество?

Каждый типаж выдался колоритен и забавен: владелец дома – очевидный злодей, нарочно строящий гадкую физиономию, играя с нами от противного; прислуга обладает привычкой что-нибудь многозначительно недоговаривать или подозрительно шептаться между собой; тайные любовники заключают союзы в духе секрета Полишинеля; основная парочка журналистов до такой степени соперничает друг с другом, когда от лютой ненависти до страстной любви всего один шаг или оплеуха; недотёпа-таксист всюду лезет за недоплаченными ему двадцатью пятью центами, клянча их у всех подряд, включая призрака; экстрасенс-медиум в тюрбане моментально предрекает встречному, что тот умрёт, но выводит из шока, ведь точной даты не знает: сегодня или через много лет… Все опасливо переглядываются, подозрительно сводят брови, ожидают или сами норовят устроить какую-нибудь подлость, обязательно что-нибудь скрывают и выдают глупости от большого ума, стараясь сойти за простака, или от эксцентричных выходок душегуба, к которым нельзя подходить на полном серьёзе. Таинственный негодяй скрывает личину под балахоном, напоминая служителя какой-нибудь жуткой древней секты в духе произведений Лавкрафта, удирает в секретных проёмах, устрашая подброшенной запиской с фразой «Ты следующий!», внося сумятицу средь паникующих гостей, чтобы каждый испугался, прочитав её для себя, а после успокоился, огласив то же самое соседу, пустив посыл маньяка по бесконечному кругу дрожащих рук. Против такого злодея многое бессмысленно, ведь режиссёр прекрасно жонглирует шаблонами. Набившая оскомину попытка не разделяться будет глупа, так как легко и просто в самый ответственный момент и всецело безопасной комнате при полном сборе действующих лиц может погаснуть свет на пару роковых мгновений, чтобы кто-нибудь по ошибке поколотил другого в темноте или встретил вонзённый кинжал в очередного бедолагу. И этот находчивый трюк с вырубающимся электричеством для нагнетания комичного саспенса используется много раз, заставляя зрителя не расслабляться ни на минуту. Когда же количество героев уменьшается и только возникают первые дедуктивные выводы с гипотезами, то с лёгкой подачи автора в историю вводятся новые, чтобы в дверь традиционно постучали, выдав фирменное условие из сломанного автомобиля, непогоды и просьбы переждать тут. К тому же это может оказаться психиатр, корчащий зловещие мины, поведавший не менее зловещий рассказ об удравшем куда-то сюда опасном психопате из лечебницы, добавив к основному уравнению с одним неизвестным новый усложняющий придаток, теоретически удвоив злодеев. Это уже слишком в и так запутанном детективе? Бросьте, тут ещё под ногами постоянно путается какая-то старушка, возникая из ниоткуда и исчезая в никуда, дескать, извините, не обращайте на меня внимание, я ошиблась домом!

Много шуток, буквально издевающихся над основой любого детективного триллера, превращая в хохму почти всякое жанровое условие или ход. Ларри Блэмайр, в окружении дружного костяка актёрского состава, участвующего почти в каждом его фильме, словно рисует на экране оживающие карикатуры на старые детективы или ужастики. Он работал карикатуристом, поэтому знает толк в сатире и смешных гиперболах. Выстроенный им комично-зловещий дом не позволяет пытаться подсчитывать тела жертв из-за умелого абсурда, когда один гость вечно засыпает в неестественных позах, словно труп, полицейский под прикрытием терпеливо ждёт гибели остальных, чтобы уже тогда точно безошибочно сцапать убийцу, а потерпевший фиаско злодей может угрожать обступившим его не приближаться, иначе задушит себя сам. И забудьте облегчённо выдыхать даже при появлении на пороге сурового инспектора в белом плаще и шляпе, который уже всё раскрыл и всё знает – не забыли про гаснущий свет в каждый ответственный момент? Вот-вот. Зрителю можно лишь хихикать, смеяться и хохотать, наблюдая столь забавную детективную умору в стенах старого страшного дома одной тёмной и штормовой ночью.

8 из 10