Никогда не думала, что такое кино способно меня увлечь как требовательного зрителя.

Никогда не замечала за собой особой привязанности к творчеству Оксаны Байрак, почему-то интуитивно и подсознательно чувствуя, что женщины снимают много хуже мужчин, своих братьев по кинематографу, часто неумело оперируя и сценарием, и камерой. И в большинстве случаев камеру нужно у них просто отобрать, дабы не засорять эфир зрителю.

И тем более не знала, что такое кино способно меня зацепить.

Всему виной спонтанность – нащелкала однажды воскресным вечером одну мелодраму, так сказать лирическое отступление женщины режиссера. А насколько она хороша – судить вам.

История, скажем прямо, маловероятного и почти вымышленного характера. С точки зрения достоверности здесь немножко подкачал сценарий – писала женщина, и во всем читаются плохо контролируемые эмоции.

Но в этом тоже есть своя фишка: плохо склеенные в один ряд события, неимоверно быстро разворачиваются, что способствует недюжинной, до кости пронизывающей и глубинной игре актеров.

Здесь, как в сказке, после долгих лет ожидания, Харатьяну дают всего лишь три дня, чтобы спасти свою утерянную много лет назад девочку-близняшку.

12 лет тому наз в роддоме близнецов изначально разъединили, а матери (Ольга Кабо) сказали, что второй ребенок умер. Медики предложили ей, ничего не подозревающей, в качестве вознаграждения за молчание довольно приличную сумму, а ребенка изобретательные доктора-хирурги использовали как донор для богатого клиента, лишив одной почки. И теперь, через целых 12 лет, девочке грозятся удалить второй жизненно необходимый орган, если Харатьян не докажет свое отцовство, о котором он узнает чуть ли не в последний момент.

Со стороны сюжет выглядит, как зачитанный до дыр бульварный роман. Но, против всяких ожиданий, актерская игра и мастерство потрясли меня до глубины души.

Странно, но Дмитрий Харатьян никогда не был моим актером-любимчиком.

Может, я весьма субъективна, но мне в нем всегда не хватало какой-то глубины, своеобразной начинки. Глубины не столько актерской игры, сколько чисто человеческого подстрочного содержания.

Возможно, что какое-то время не баловал кинематограф его хорошими ролями. Наверное, всему виной его постная роль Ивана Подушкина из сыскного агентства. «Мордашка» осталась у меня в памяти как что-то тривиально наигранное. И даже его мушкетеры с гардемаринами в свое время не смогли меня в него влюбить.

Я всегда считала: настоящему мужчине мало красивого лица, здесь шкала ценностей иная, нежели у женщин, определенно нужна особая внутренняя подсветка.

Слишком постная у него физиономия, даже скажу, постно-слащавая. В мужчине должно присутствовать что-то еще… И вот это самое «что-то еще» я мельком обнаружила сначала в «Инфанте», но подумала тогда: показалось.

А потом ЭТО во всей своей душевной красе было открыто мной в «Тебе настоящему». Значит, сама закономерность велит мне узаконить его актерскую игру и уложить ее в несколько несложных абзацев.

Роль Харатьяна в этой картине достаточно сложная, роль метания между двумя одинаково любимыми женщинами.

Такую дилемму я последний раз встречала в «Докторе Живаго» Пастернака, когда Юрий Живаго в страшных душевных муках и сомнениях разрывался между двумя женщинами одновременно.

И хотя Байрак явно не дотягивает до такой классики, – мне даже кажется, что эта дама и не особо рвется в бой, ей нравится та ниша, которую она занимает – все было произведено до знакомых мне мелочей переживаний душевного порядка.

Когда он в тяжелой душевной смуте стоял на пристани под шумными всплесками морского и соленого ветра, мне ясно почувствовался его душевный надрыв, его кризис среднего возраста.

Глядя на это бескрайнее Черное море, он словно прогонял сквозь его соленую воду, как через фильтр, всю свою прожитую жизнь, безнадежно пытаясь отыскать свой 25й утерянный кадр, чтобы нащупать, где же именно он ошибся и почему так много вокруг него вранья.

И эта женщина (Ольга Кабо), столько лет его обманывающая, поставившая на кон, сама того не зная жизнь другого человека…

Человека крохотного и беспомощного, 12ти лет отроду, который не в силах за себя заступится, - родного ему человека.

И правда оказалась такой неимоверно дикой, какой она обычно бывает, развенчанная во благо сладкой лжи.

Отраженье свое
Увидал в полынье -
И взяла меня оторопь: в пору б
Оборвать житие,
Я по грудь во вранье!
Да и сам-то я кто? Надо бы в прорубь.
Вьюги стонут, зовут, кто же выстоит, выдержит стужу?
В прорубь надо да в омут, но - сам, а не руки сложа.
Пар валит изо рта... Эх, душа моя рвется наружу!
Выйдет вся - схороните, зарежусь - снимите с ножа.
К. Кинчев «Я дышал синевой»

И хотя применять в формате такого легковесного кино харизматичного лидера Костю Кинчева в качестве смысловой ссылки на Харатьяна довольно легкомысленно – прошу меня извинить, и тем не менее это так.

Именно эти фундаментальные слова мне хочется заложить в его актерскую игру. Он просто рвал в этом кадре душу – себе и зрителю одновременно. И мне по ту сторону экрана в тот момент стало больно за него. Мучительно больно.

Харатьян отыграл в этом кино на «5+», и я четко увидела его НАСТОЯЩЕГО, -совсем не героя, – а беспомощного, растерянного и поверженного человека. И такие роли, как известно, играть не просто.

Роль испуганного человека на перепутье своей дороги судьбы. И, в общем-то, выбор в жизни есть всегда: вперед, назад, вправо, влево… Да только где он этот правильный выбор, и, в частности у самого Харатьяна?

Уйти к молодой красивой женщине, написать все с чистого листа, а предыдущие главы просто кинуть в печку?..

Но существует ли эта жизнь с чистого листа и с чистой совестью, когда ничего из прошлого не жжет, не мучает и не тяготит?

Ведь все равно ему, в самых тревожных снах, будет сниться эта утерянная маленькая девочка с большими доверчивыми глазами ребенка, а наутро очень сильно захочется курить…

Это кино без претензии на классику, с большим количеством недочетов и осечек режиссера, но в нем очень много морали и житейской мудрости. И почти все роли героев – это роли с двойным дном, то есть поступки их, можно и наказать, и оправдать одновременно.

И главный лейтмотив такого кино – это простая человеческая преданность.

Приятно видеть, что после стольких разноцветных сказок про банкиров-предпринимателей, по правую и левую руку которых изящно усаживаются длинноногие фотомодели, существуют просто чисто житейские развязки не совсем обычных человеческих судеб.