До того, как снять свою шикарную «Алукарду», ставшую одним из культовых фильмов ужасов 70-х, мексиканец Хуан Лопес Моктесума успел, что называется, потренироваться на кошках. Кошками стали иронично-лавкрафтианский (хотя и по мотивам Эдгара По снятый) «The Mansion of Madness» и очень оригинальный, хотя и не лишенный шероховатостей «вампирятник» «Мэри, Мэри, Кровавая Мэри». Оба эти фильма заслуживают внимания и сами по себе, а не только потому, что их снял автор «Алукарды», но все же остаются в тени (заслуженно или незаслуженно уже другой вопрос) самого известного хита Моктесумы.
Оригинальность «Мэри…» проявляется уже с начальных титров, которые возникают на экране спустя пятнадцать минут после начала фильма. Вот так, навскидку, я вспоминаю разве что египетский эротический экшен (бывали и такие во времена о́но) «Волки не едят мясо», в котором был использован подобный прием, но там титрам предшествовала одна длинная сцена-пролог, здесь же действие успело уже начаться, притормозить, вновь запуститься… Так что появление каких-то надписей на экране прямо посреди очередной мизансцены воспринимаются чуть ли не как чья-то не очень удачная шутка.
Впрочем, титры – это дело чисто техническое… Если привлекать зрительское внимание только и исключительно таким способом, то этого внимания хватит ровно на пару минут, пока надписи бегут по экрану – да и то вряд ли. К счастью в «Кровавой Мэри» достаточно и других, достойных внимания штрихов. Ну, например, стилет-заколка, которым героиня фильма убивает свои жертвы во время любовных игр. Уж не отсюда ли позаимствовал Педро Альмодовар свою Марию в «Матадоре»? Ментальные образы двух Марий абсолютно одинаковы, так что даже несмотря на полное отсутствие внешнего сходства между Кристиной Ферраре и Ассумптой Серной, в случайное совпадение верится с трудом. Ну, разве что художница Мэри из фильма Моктесумы не довольствуется исключительно сексуальной энергией жертвы, как адвокат Мария из картины Альмодовара, но еще и выпивает из жертвы энергию витальную, высасывая кровь, как то и полагается нормальному вампиру. А вот во всех остальных смыслах Мэри – вампир ненормальный: живая, клыков нет, загорать любит, к чесноку равнодушна, крест игнорирует… К тому же – талантливый художник и просто хороший человек. Только вот отчего-то в минуты сексуальной страсти испытывает очень сильный голод. Не иначе как наследственность плохая…
А тут еще за бедной Мэри увязался какой-то тип в низко надвинутой на глаза шляпе и шейном платке, повязанным вокруг рта. Все норовит пырнуть бедную девушку ножом, задавить автомобилем и вообще доставить всякого рода неприятности. Тем более, что количество обескровленных трупов вокруг Мэри все растет и авторство многих из них девушке не принадлежит. Но полиции-то это не докажешь. Так что Мэри и ее очередному другу по имени Бен Райдер, спасшему художницу от таинственного незнакомца, придется заняться собственным расследованием, на возможные результаты которого намекает загадочный портрет в доме Мэри, изображающий мрачного мужчину, которого девушка называет своим отцом.
Вампир, бегающий от вампира, влюбленный в смертного и т.п. – нет, это не привет Энн Райс и ее последователям («Интервью с вампиром» был издан только через год после выхода «Кровавой Мэри») – это собственная концептуальная игра Моктесумы, в которую он приглашает поиграть зрителя. И игра эта оказывается достаточно увлекательной, чтобы полтора часа не отрываться от экрана, не обращая особого внимания на то, что финал ее довольно предсказуем, а исполнители главных ролей особым мастерством не блещут. Даже трудно представить себе, как выглядел бы фильм если бы вместо «моли бледной» Кристины Ферраре здесь был бы кто-то вроде харизматичной Тины Ромеро из «Алукарды». Впрочем, почему трудно? Просто пересмотрите альмодоваровский «Матадор»…
