'Чудовище на первую полосу' Марко Беллоккьо - фильм двуплановый. С одной стороны, снятый в 1972 году, он пересекается с формировавшейся в те времена традицией джалло: а как же, изнасилована и убита девушка, зачин для Ардженто и Фульчи. С другой стороны, очевидно, что на Беллоккьо оказал воздействие известный сценарий Дюрренмата и снятый по нему в 50-ые немецкий фильм 'Это случилось среди бела дня'. Сюжет Дюрренмата многим знаком, наверное, по более поздним фильмам 'В холодном свете дня' и 'Обещание' с Николсоном. У Дюрренмата в убийстве девочки обвиняют неудобного и беспомощного человека, и лишь полицейский-одиночка стремится найти настоящего преступника. Беллоккьо препарирует социальную подоплеку событий, реконструирует систему власти, стоящую за ложным обвинением. Ведь он - из той же группы режиссеров, что и Пазолини, Лилиана Кавани, Бертолуччи, тех, кто не пожелал снимать 'итальянскую комедию нравов', по яркому выражению Лилианы Кавани, метившей, понятно, в олимпийцев национального кино: Феллини, Антониони, Висконти и менее известных Де Сику и Болоньини.
Беллоккьо снял, по сути, сатиру на 'христианских демократов', партию, которая взяла в Германии и Италии на себя миссию по выведению этих стран из тупика после падения фашистских режимов. 'Демократы' должны были противостоять 'красным', рвавшимся на смену 'коричневым'. У Беллоккьо, как и у Кавани в 'Каннибалах', у Бертолуччи в 'Двойнике', именно это противостояние стало предметом анализа. И еще сказывалось, как в 'Каннибалах' и 'Двойнике', память о поражении 'революции' 68-ого года. 'Христианские демократы' Беллоккьо совсем не по-христиански рады использовать гибель девушки для того, чтобы оклеветать своего политического противника, выставить 'красного' монстром, 'каннибалом', согласно метафоре Кавани. Показан остро и внятно холодный циничный магнат, стоящий за политиками-'демократами', именно от него исходить импульс, ставший заглавием фильма. Конечно, ни с макабрической модернизацией 'Антигоны' в 'Каннибалах', ни с гениальным ультраавангардным 'Двойником' Бертолуччи (по мотивам-де Достоевского) фильм 'Чудовище на первую полосу!' не сравнишь. Но есть одна особенность, которая впоследствии стала предметом устремлений Кавани в 'Берлинском романе' и 'Франциске'. Это своеобразная мокументальность фильма, его построение как откровенной хроники реальных событий, приближенной к репортажам, или как тщательного, реалистичного, даже натуралистичного воспроизведения якобы имевших место происшествий. И надо сказать, что в этом роде Беллоккьо превосходит более склонных к иносказаниям, аллегориям Кавани и Бертолуччи.
Но дух 68-ого года отлетел. В 'Дьяволе во плоте' столь же трезво и беспристрастно Беллоккьо день за днем осветил изнанку жизни коммунистических террористов, далекую от их идеологических запросов и полную совсем иной, неклассовой борьбы - первобытной борьбы за самку. А в фильме 'Здравствуй, ночь!' он реконструировал в подробностях тяжелую, мрачную историю похищения и убийства этими самыми террористами премьер Альдо Мори, который хотел примирить 'христианских демократом' с демократией социальной. Можно сказать про Беллоккьо и его псевдодокументальные повествования известную фразу: 'Его стакан не велик, но он пьет из своего стакана'.
7 из 10
