Мир героя наполнен пустотой и неудачами на работе, 4 недели отведённые на написание статьи дали только пачку полароидных фотографий. Герой ездит по Америке, собирая по кусочкам впечатления и заметки.
Запускает историю встреча мужчины с женщиной с ребёнком в аэропорту, которой он помогает купить билет в Германию. Режиссёр обращает нам внимание на время, по сути останавливаясь его для нас в фотографиях и сцене с часами, где герой своим дыханием тушит Эмпайер Стейт Билдинг.
Дальше мужчина остаётся один с девочкой и происходит роад-муви с видами немецких и голландских городов.
Поиски бабушки девочки сопровождаются поисками себя героя. Девочка, фотографируя героя на полароид меняет героя и далее он идёт до конца в поиске бабушки девочки и поиске себя и он уже не останавливается. Герой по сути становится отцом ребенка в какой-то момент.
Шикарные саундтреки на фоне сцен фильма и музыка Чака Берри, кафе с музыкальными автоматами, городские кварталы, люди создают особую созерцательную атмосферу фильма. Мы вместе с главным героем начинаем смотреть глазами героя-фотографа, собирая впечатления и тем самым обретая через это некую свою идентичность, наполняясь и преображаясь.
Квадратный-полароидный кадр фильма и фотографические сцены погружают нас в 1974 год, делают нас свидетелем почти документальных сцен кафе и городских ландшафтов. Кадры мальчика едущего на велосипеде и поворачивающегося к нам, а далее шикарный поворот кадра вокруг стены дома просто завораживают, останавливают время. Режиссёр показывает нам города Германии чтобы мы как полароид запомнили их линии, уловили ритм.
Задачей журналиста, путешествующего по Америке в поисках сюжета для своей статьи, являлось созерцание жизни вокруг себя. Однако лишь несколько десятков беспорядочных фотоснимков, накопившихся за это время, оказались единственным доказательством того, что он вообще где-то был.
Ощущение пустоты и бессмысленности, преследовавшее этого человека повсюду, казалось, стирало саму его личность, проникая в сознание и отрывая его от реальности. Умиротворенным и безликим виделся окружающий мир этому лохматому, угрюмому мужчине. Подобно «ничему не удивляющемуся» герою Франца Кафки, он равнодушно принимал увольнение с работы, нехватку денег и разрыв с любовницей, постепенно погружался в одиночество, и, наконец, случайно, не проявляя никакой инициативы, познакомился с женщиной и ее девятилетней дочерью. Оказалось, что путешествие, которое, как он думал, подошло к концу, только начиналось.
Основой сюжета фильма становится поиск бабушки героини, ни имя, ни адрес которой девочка не может вспомнить. Вынужденные находиться рядом и отправиться в эту неожиданную поездку мужчина и ребенок - совершенно чужие друг другу люди, начинают вместе изучать окружающий мир, закрывшийся восприятию одного и еще совсем неизведанный для другого. Так, диалог, который герой в начале фильма вел с самим собой в одиночестве, преображается в разговор с девочкой, едва-едва сформировывающейся личностью, одновременно непосредственной и лукавой, жизнерадостной и серьезной. Колеся по Германии и еле сводя концы с концами, мужчина пытается помочь ей найти призрачных родственников, а получается благодаря нее начинает вновь открываться этому миру - непримечательному и отталкивающе незнакомому, на первый взгляд, но постепенно наполняющемуся особенными для каждого воспоминаниями и пережитыми вместе впечатлениями.
Парящая в небесах камера, обозревая окрестности и ловя упущенные героем виды окружающего пространства, будто ангел из фильма «Небо над Берлином», спускается к нему в надежде подслушать его историю. Крупные, замирающие на лицах планы чередуются с рвущимся вдаль скольжением камеры, вынужденной оставаться недалеко от заблудившихся в этом мире героев. Легкая, незаметно вступающая музыка, написанная для фильма группой Can, создает лиричную и немного загадочную атмосферу, прекрасно дополняющую эту необычную и глубокую историю. Зритель становится свидетелем потери человеком эмоций, чувств и понимания смысла в происходящем вокруг него, и новым обретением себя, возможно, уже отличного от его прошлого Я. Что же это был за путь возвращения - девочки к семье и мужчины к самому себе? Смогли ли они пережить вместе ощущение свободы и все-таки взмыть высоко вверх? Или пустое, тихое созерцание мира оказалось единственным уделом героев?
Большие города, пустые поезда, Ни берега, ни дна, всё начинать сначала
Сложно найти себя, когда не знаешь ни в каком направлении тебе двигаться, ни где, хотя бы примерно, начинать поиски. Безликие города, бессмысленные разговоры с людьми и попытки напомнить себе, что ты еще живешь, что ты существуешь, раз можешь делать фотографии на пленочный полароид здесь и сейчас, складывая их в уже набитую сотнями снимков коробку.
Все выглядит пустым, будто нет ничего ни в окружающем мире, ни в тебе, а что было - уже омертвело. Все как чистый лист, как белое фото из моментальной фотокамеры, на котором чтобы что-то разглядеть, нужно подождать. И фильм 'Алиса в городах' Вима Вендерса как раз такой до тех пор, пока картинка не начинает проявляться, как на фотокарточках, которые изо дня в день снимает главный герой.
В жизни апатичного и, потерявшего любовь к жизни, 30-летнего человека, неожиданно появляется попутчица Алиса, с которой им предстоит путешествие длиною тысячи километров. В поисках пристанища для маленькой девочки, за время их пути меняются страны, часовые пояса, исчезают последние цент за центом. С ними исчезают и стены между героями: ощущение одиночества заменяется взаимопониманием, бесцельность движений - маршрутами на карте и в голове, а последние деньги - кофе и мороженным.
Кино медитативное и размеренное, оно меланхоличное, но не депрессивное. Здесь много съемок пейзажей, урбанистических видов и крупные планы главных героев. Медленно, но верно, 'Алиса в городах' уносит нас навстречу другой жизни, в которой хочется ловить каждый момент и наслаждаться мгновением. Ничто не остается прежним: меняются города, мотели, виды за окном, и, конечно, меняются и Алиса с Филиппом.
Иногда мы не знаем, где взять силы на второе дыхание и продолжаем сидеть в закрытом купе, не ощущая себя, боясь чувствовать, боясь довериться этому миру. Но стоит хотя бы попробовать открыть окно и попутный ветер перемен подскажет, в каком направлении двигаться дальше.
Каждое путешествие и люди, которых мы встречаем, - это возможность обрести что-то новое, что-то изменить, переосмыслить. И после этого фильма я тоже ощущаю себя иначе. Лучше, спокойнее, живее!
В 30-х годах xix века начался визуальный переворот. Появление фотоаппарата, а в дальнейшем развитие кино и телевидения неизменно влияли на социальные привычки общества. Помимо положительных последствий, заключающихся в появлении новых видов искусства, практической для истории кинохроники и т.д., новая среда начала стремительно подстраиваться под понятие общедоступности. Вкупе с широким распространением такой информации и максимальной коммерциализации медиа пространства, реальность стала меняться.
Так, например, рекламные ролики обещали наслаждение и удовольствие, объективизируя и упрощая базовые потребности. Формирующиеся тенденции последовательно влияли на жизнь как взрослых, так и детей. Какая-то часть информации, ранее остававшаяся скрытой от детской несформировавшейся еще морали, стала и продолжает поглощать умы. Бездумное потребление тонн данных сделало из них опиум для народа.
Главный герой фильма – Филипп Винтер – тот случай человека своего времени, который смотрит на происходящие изменения критически. Будучи фотожурналистом, разъезжая по Америке, он видит одно и то же – каждый день в погоне за изменениями он, приезжая в новый отель, засыпает под очередную порцию «хвастливого и варварского» зрелища. Он потерян, фрустрирован и критично одинок даже в обществе людей. Именно в обществе людей. Никто не слушает и все с этим смирились. Фотографиями он пытается «застрелить все, что невыносимо». А затем, раскладывая снимки, пытается убедить себя, что эта бесконечная дорога куда-то ведет.
В этих поисках себя он нечаянным образом встречает человека, который помогает внести в его путешествие смысл. Им оказывается маленькая Алиса. Ее образ предстает очень живо и по-настоящему, она неиспорченный, наивный, непосредственный и невозможно любопытный ребенок. Она позволяет Винтеру взглянуть на мир с другой стороны. Очень символичен кадр, когда он оказывается по другую сторону объектива, держит в руке получившийся снимок, и видит отражение девочки от поверхности. Они, не будучи родными, оказываются похожи. Фильм начинается с вида улетающего самолета, а заканчивается видом из такого самолета. Смотря на мир с земли, ощущаешь свою крошечность в сравнении с ним, но, парадоксальным образом, дети-то себя маленькими не чувствуют. Сохраняя веру в осознанность взрослого человека, в то, что насилие интегрировано в мир в том соотношении, когда добро всегда побеждает, ребенок становится очень большим. Ему не знакомы страх, стыд и неуверенность, поэтому-то Алиса и недоумевает, когда слышит о том, что Филипп боится самого страха.
Символично, как мне кажется, и имя главной героини, неминуемо отсылающее всех к произведению Л. Кэролла. На манер английской сказки, наша Алиса переживает столько удивительных вещей за день, что нам начинает казаться, что нет ничего невозможного. Этот фильм как доказательство того, что не только детям нужны взрослые, но и взрослым дети. Мы неминуемо теряем непосредственность, наша иерархия ценностей формируется по всем законам общества и, загнав себя в угол, просыпаясь в мире, где ты сам – лучший свой слушатель и собеседник, какая-то большая часть тебя уходит глубоко, если не умирает. И чтобы наконец проснуться, нужно поддаться, отринуть притязания и просто жить сегодня.
Наивно было бы предполагать, что с целью только на «сейчас» можно построить полноценную жизнь, поэтому-то детский возраст – штука не вечная. Это небольшое по времени приключение необходимо для того, чтобы ощутить и запомнить свободу, чтобы познать и влюбиться в настоящее. Так, детство – одно из самых важных этапов формирования личности, и лишая ребенка непосредственности в погоне за пресловутой продуктивностью, мы лишаем и себя того взгляда на мир, который всегда открыт тебе на встречу.
Вендерс в неизменном тандеме с оператором Робби Мюллером – это была их уже 4 совместная работа – снимают роуд муви. Как писал Делез в «Кино»: «камера у Вендерса выступает посредником». Она крепится то к капоту машины, то к голове поезда, то к подвесному вагону вуппертальской железной дороги, то оказывается внутри еще курящего самолета 70-х. Часто возникает раздражающий рябящий экран телевизора. Вид из подзорной трубы на Эмпайр Стэйт снова превращает людей в крошечные подвижные точки на земле. Образы в этой работе очень характерные и понятные, актеры идеально подходят на свои роли, не оставляя сомнений в искренности происходящего. Поэтому, наверное, фильм и смотрится легко и не скучно.
Замечательное доброе поэтичное кино о пути к себе, который иногда неожиданно приводит в детство.
Красивый ребёнок и грубо слепленный, нескладный дядька. Америка и Европа. Дорога и неспешные реакции. Города и две личности, не утратившие волнения жизни. Телевидение и фотография. Всё находит свой противовес в этом фильме помогая в первую очередь зрителю заразиться этим состоянием, остановиться в колесе жизни и подумать - может вспомнить, что есть другие состояния и ощущения - не организмов, тел - душ - отличные от мелко-, средне-, крупно- приобретательства, стяжательства. Уравновеситься - успокоиться и вспомнить, а может и понять. Этому способствует отсутствие резких раздражителей - укрупнённых, выщелоченных эмоций - свойственных современному кинематографу - будь то мелодрама с её переживаниями или экшен - заменитель адреналина. Музыка помогает восстановить это эмоциональное восприятие, в тех немногих местах в киноленте, когда оно теряется. Это эпизоды с необъяснённым создателями раздражением на ребёнка. А так очень органичное сосуществование взрослого артиста и 9-ти летней Алисы - чудесато!
Роуд-муви «Алиса в городах», снятое с типичной для Вима Вендерса меланхоличной, даже медитативной манерой повествования, принадлежит к тем произведениям, которые при относительно простом и незатейливом сюжете обладают как глубиной, так и покоряющей зрителя атмосферой светлой грусти. Этот фильм можно назвать образцом поэзии в кинематографе, несмотря на показательную «серость» картинки и невзрачность лиц и пейзажей, в нём чувствуется какая-то особая внутренняя красота и очарование.
В центре — история простого мужчины-фотографа, так похожего на многих из нас, утратившего смысл и цель в жизни и фактически оказавшегося «неудачником» и маргиналом, который пусть и с видимой неохотой берёт на себя заботу о брошенной девочке и незаметно привязывается к ней и начинает испытывать к ней почти отцовские чувства. Пожалуй, выбранный для картины жанр более чем символичен: ведь сам бесконечный путь приводит героя к тому, что он находит смысл существования, опекая другого человека, и тем самым преодолевает свою апатию и безразличие к жизни.
Затягивает и само повествование, несмотря на свой медлительный, размеренный темп, первые двадцать минут вообще, казалось бы, не имеют значения для сюжета, но при этом именно в них раскрывается характер главного героя — а затем, по мере того, как режиссёр продолжает его историю, понимаешь, что этот, казалось бы, безответственный и отчуждённый от остального мира персонаж с тяжёлым характером обладает добрым сердцем и искренне жаждет душевной теплоты — пусть даже от маленькой девчонки, волей судьбы оказавшейся его попутчицей. Фильм поражает красотой кадра, несмотря на то, какими серыми и подчёркнуто некрасивыми предстают перед нами урбанистические пейзажи, работа оператора радует глаз, а печальный саундтрек отлично подчёркивает дух картины.
Вердикт — необыкновенно светлое, поэтичное и атмосферное кинотворение, после просмотра которого остаётся чувство одновременно умиротворения и лёгкой печали.
Всего лишь четвертая по счету режиссерская работа Вима Вендерса впечатляет своей простотой и бесконечной многозначительностью. Зачастую в фильмах немецкого мастера, главными для сюжета являются первые 30-40 минут, весь остальной хронометраж - поиски себя, попытки докопаться до истин, мнение автора, выраженное через уста персонажей. Это делает режиссера настоящим автором и исследователем, со своим личным режиссерским почерком.
Здесь мы наблюдаем за неким Филиппом Винтером, который колесит по Америке и должен писать об этом статью. Но мы видим лишь, как он с угнетенным настроением, делает полным-полно фотографий на свой полароид. Ничего его не радует, никакого вдохновения, да еще и деньги заканчиваются. Все это продолжается, до тех пор, пока наш герой не встречает Алису, маленькую девочку, так же брошенную судьбой, как и он сам. И по вине этой же судьбы, наши герои вынуждены отправиться на поиски бабушки Алисы.
Аэропорты, вокзалы, машины, мотели. Все эти места сохраняют наших героев от реальности. Они шутят, ругаются, общаются, становятся ближе друг к другу. И все это - в этих местах, в этих городах, где 'совершенно теряется ощущение времени', что верно подметил таксист. Настроение персонажей постоянно меняется, но в целом, герои приходят к тому, что они зависят друг от друга. По странному стечению обстоятельств, они появились друг у друга, но если бы не появились, возможно, было бы только хуже. Алиса ведет себя как маленький ребенок, но она четко, иногда даже лучше Филиппа, осознает безысходность своей ситуации.
Вим Вендерс глубоко уважал другого кино-исследователя Микеланджело Антониони. Персонаж Филиппа схож с персонажем Томаса из 'Фотоувеличения'. Филипп, как и Томас, уставший от рутины и скуки, пытается запечатлеть то, что нельзя запечатлеть. Но если Томас проводил мнимое расследование, то здесь, у Филиппа, это будут последние попытки найти вдохновение. Хотя, возможно, как выразилась девушка, к которой приезжал Филипп 'Поэтому ты и фотографии эти делаешь. Они доказательства того, что ты там был и что ты все это видел'. А для чего делаем фотографии мы? Может мы так же 'носимся со своими историями и воспоминаниями, как курица с яйцом'?
'Алиса в городах' - отличный роуд-муви, первый примечательный фильм Вима Вендерса, необыкновенно простая и захватывающая картина. Отдельно хотелось бы отметить саундтрек, который то появляется, то пропадает, затушив шум внешнего мира, как бы проникая в реальность героев, в реальности внутри реальности.
Серое небо, пролегающее над глубинками Америки. Перед нами Филипп, журналист из Германии, приехавший в Америку, чтобы понять суть этой страны. Но после четырех недель путешествия, кроме фотографий, у него нет ничего. Ему трудно распознать «однообразную» американскую действительность.
В аэропорту он встречает маму с дочкой. Лиза, мать Алисы, женщина, глубоко впутанная в сеть манящего Нью-Йорка. Алиса, девочка, пока что не втянутая в скучный мир взрослых, искренняя, как и все дети.
Кем она становится для Филиппа? Она — его спасение от бездушной действительности. Она заставляет Филиппа увидеть, «как он выглядит на самом деле».
Объектив обзорной камеры смотрит на величественные, казалось бы, здания, медленно опускается на кишащую толпу и, наконец, ловит единственное живое изображение — перышко, летящее над огромным городом.
Во второй половине фильма неуклюжая пара бороздит просторы Германии, разыскивая бабушку Алисы. Во время поиска Филипп, мыслитель, все время пытающийся найти истину, чувствует детскую душу Алисы, беззаботную, состоящую из мелочей, на которые журналист не обращал внимания. Он проникается этим детским миром, легким, но чем-то мудрым. Но они не могут путешествовать вместе долго. Алиса покидает его, и остается сложный, холодный мир бесконечных поисков.
Помню, как-то попалась мне заметка, в которой говорилось о специфическом «детском» восприятии мира в Европе и СССР в 60-х начале 70-х годов. Это время расцвета движения хиппи, которые называли себя детьми цветов, вера в науку, в прогресс и в светлое будущее. В те годы отмечался огромный интерес к литературе и искусству - поэты собирали стадионы, а музыка стала религией. Казалось, что мир открыт, наполнен творчеством, братством и солидарностью. Прибавьте к этому чувство безопасности и защищенности и вы увидите психологию в хорошем смысле(!) очень похожую на детскую.
Вим Вендерс, в мягких постельных тонах, тонко передает это настроение времени. Правда в его фильме можно увидеть легкий оттенок грусти и ностальгии по уходящей эпохе. Главный герой очень похож на ребенка. Ему противен «взрослый» мир одинаковых рутинных вещей, мир навязчивой рекламы и конкурентной борьбы за материальные блага. Филипп не может и не хочет вписываться в него. Он, в свои 30-ть с небольшим, по-прежнему, ищет себя, и плывет по реке жизни не имея ни определенных целей, ни постоянных связей с окружающими. Встреча с Алисой и их последующая дружба, дарит им обоим новые чувства и новый жизненный опыт. Он играет роль отца. Она, находит в нем отцовскую любовь и заботу, которой ей, по-видимому не довелось испытать. И снова говоря о времени, в котором происходит действие фильма, нельзя не отметить тот сильный контраст с нашей жесткой эпохой. Я невольно ловил себя на мысли, что если бы мы смотрели авторский фильм с подобным сюжетом снятый сегодня, мы наверняка увидели бы в нем яркий сексуальный подтекст. Ничего подобного у Вендерса нет. В то время платоническая дружба между девочкой подростком и взрослым гетеросексуальным мужчиной была вполне обыкновенна и возможна.
«Когда разговариваешь сам с собой, слушать гораздо приятнее, чем говорить».
Неудавшийся репортер Филипп Винтер уже четыре недели колесит по американскому захолустью в поисках сюжета для заказанной немецким «Шпигелем» статьи. Но вместо слов на бумаге у него лишь кипа полароидных снимков, ночи перед телевизионной жвачкой в однотипных мотелях да обочины дорог. Он уже добрался до побережья Техаса и теперь, кажется, остается лишь ехать назад, в Нью-Йорк, и дальше, в родные пенаты, в поисках чего-то еще... Однако накануне рейса случайная знакомая немка Лиза буквально вынуждает его лететь со своей девятилетней дочерью Алисой, технично сплавив ее ему на попечение, и Филу, хочешь не хочешь, приходится делить свое путешествие с девочкой, мало-помалу проникаясь к ней симпатией и дружбой. Трансатлантический перелет в Боинге 747. Амстердам. Когда нерадивая мамаша не прилетает на следующий день из Нью-Йорка забрать Алису, эти двое пускаются в длинный путь по рурским городам и поселкам в поисках бабушки девочки, единственной ее родственницы, которая может приютить Алису до возвращения матери, но адрес утерян, и дороге нет конца.
Вжиик – очередная фотокарточка выползает из тушки «Полароида», запечатлевая новый ничего не значащий вид. Надо подождать пару минут, пока проявится...
Фил никудышный фотограф. Бестолковый репортер. Ни семьи, ни любви, ни жизненных ориентиров. Разговоры с самим собой заменяют ему философию и весь культурный слой, сформировывающийся годами в личности: он асоциален и, кажется, только музыка способна доставить ему хоть какое-то удовольствие. Человек в тщетном поиске себя и своего места в жизни, беглый каторжник из плена действительности. Отмахивающийся от прошлых неудач и от будущего. Если уж совсем честно, то он просто балбес и пустое место, ненужный даже собственной женщине, которая выгоняет его из квартиры. Как он похож на каждого из нас, когда мы не знаем, чего хотим и не знаем, куда ехать, глупо следуя за поворотами дороги: на автобусе ли, на взятом ли в прокат драндулете или на поезде. Тем не менее ему достает решимости взять ответственность за судьбу оказавшейся в беде родственной души и помогать ей в поисках мифической бабушки, опять же по глупости, пожалуй, так как самым разумным на его месте поступком было сразу отдать ее в руки полиции. Но тогда мы бы никогда не увидели это кино и эту историю.
Его спутница Алиса из совсем другого теста: она того же возраста, что и ее знаменитая тезка из Кэрроловской фантазии, и такая же смышленая и смелая. Она выучилась быть самостоятельной, но так как характер и сознание еще до конца не сформировались, то ей нужны поддержка и внимание, которые она неожиданно находит в аморфном персонаже, о коем речь шла выше.
Вжиик – еще один снимок вылезает из внутренностей фотокамеры, на этот раз сделанный Алисой, чтобы ее спутник сохранил себе на память, как выглядит. Несколько секунд они оба разглядывают кадр, и в глянцевой поверхности отражается ее лицо, таким образом изображения накладываются друг на друга...
Магическая кинокамера самого Вендерса под управлением Робби Мюллера между тем не выдает никаких выдающихся трюков, в создании классической черно-белой картинки следуя традиционным постановочным приемам: вот камера приклеена к капоту машины, вот просто высовывается из окна ее, скользя по проносящемуся мимо пейзажу; то следуя на тележке сбоку от шагающих по Нью-Йоркской авеню героев, а то и просто со статичного ракурса на треноге без всякой многозначительности или изысканности; обыденность такого кадра теоретически должна усугубляться обрезанными краями выбранного режиссером формата. Но, как странно, зрителю может почудиться, как ветер колышет его волосы или разносит запах бензина... Ах да, дело, наверное, в навязчивом гитарном переборе повторяющегося мотивчика, простого, как три пфеннинга, аккорда с небогатой аранжировкой от группы под названием «Консервная банка», специально налабавшей его для этого кинца; простого, да медитативно переключающего зрителя в трансцендентное состояние блюзового опьянения, когда ты способен заглянуть по ту сторону экрана.
Беспечная поездка Фила и Алисы по дорогам ФРГ, без всяких Гумберт-Гумбертовских эротических подтекстов, без философии и излишнего психологизма, больше в молчании, чем в разговорах под этот незатейливый аккомпанемент неизбежно вызывает чувство наслаждения историей чистой дружбы между взрослым и ребенком у срезонировавшей с настроением фильма подавляющей части аудитории, благодаря чему и снискала славу она как одна из лучших ранних работ плодовитого Вендерса. На самом деле это кино открывает собой условную трилогию времени и дорог, где неизменный, как Кински у Херцога, Рюдигер Фоглер фигурирует в разных ипостасях одного и того же лица, в образе Винтера, но как-то по-новому. Если помните, начальный кадр следующего фильма Вендерса, «Ложное движение», символически рифмуется с финальным кадром «Алисы», но и «Движение», и «С течением времени» гораздо менее дружелюбны по отношению к зрителю и далеко не так проникновенны, а потому «Алиса в городах» по сей день считается лучшей и главнейшей из этих трех картин.
Пуфф... Пуфф... фыркает вспышка автоматической фотобудки, где пластичные и живые герои Фоглера и юной Роттлэндер кривляются перед объективом. Позже нам покажут, как вышедшая фото лента полощется в потоке воздуха через приоткрытое окно старенького «Рено», на котором они ищут бабушку героини. Можно сколь угодно распинаться, пытаясь исследовать, какие химические реакции создавали картину, о чем это и для чего то... А можно просто нажать кнопку воспроизведения и, следуя ритму монтажных склеек, лететь на ветру, как ангелы над Берлином.
