СИНОПСИС: Смерть проститутки Виолеты поначалу остается замечена только ее соседкой по квартире и добродушной пожилой женщиной, живущей в том же подъезде. Но чем дальше разносится известие о трагедии, тем больше людей собирается у гроба молодой женщины. Неожиданно оказывается, что людей, которым она так или иначе помогла в жизни – очень много. И пусть они незнакомы друг с другом, но всех их объединяет образ Виолеты – никогда не унывающей, доброй и отзывчивой девушки, несмотря на свою нелегкую жизнь всегда находившей силы для того, чтобы облегчить жизнь других.

Начинать повествование со смерти главного героя – прием не новый и не так, чтобы редко встречающийся. Но вот начать со смерти протагониста комедию – выглядит достаточно нетривиальным. Одно это уже выделяет ленту не самого известного мексиканского режиссера Х.М. Фернандеса Унсейна из ряда довольно однотипных картин о жизни проституток страны начос и текилы, в которых (как в фильмах, так и в проститутках) в тех краях никогда недостатка не наблюдалось.

Правда, присутствие в кадре в заглавной роли Саши Монтенегро, переигравшей за свою карьеру с десяток путан, эту оригинальность несколько нивелирует. Но не настолько, чтобы «Трудная жизнь женщины легкого поведения» потеряла интерес. Скорее даже наоборот. Естественность актрисы в хорошо знакомом амплуа придает картине ту самую толику реализма, которая позволяет зрителю принимать происходящее на экране близко к сердцу и верить. Верить в то, что смерть – это не конец для человека. Особенно, если окружающие не могут сказать про этого человека ни одного плохого слова.

В принципе, своеобразное отношение мексиканцев к смерти как с старой, причем доброй, соседке, постоянно находящейся где-то рядом, и позволяет Унсейну снять настолько позитивный, светлый, чуть ироничный и очень оптимистичный фильм. Фильм, главная героиня которого умирает в первой же его сцене. Зато потом, возвращаясь в воспоминаниях знавших проститутку Виолету клиентов, подруг, соседей, просто случайных знакомых, которым она помогла мимоходом – ее образ оживает на экране, заставляя по-доброму улыбаться наивной чистоте уличной девушки, не способной пройти мимо чужих проблем.

Виолета, которой до всего есть дело, готова помочь последними деньгами голодному; облегчить душу запутавшемуся в личных проблемах богатому; даже священника, усомнившегося в католических догматах – вернуть на путь служения. И люди, узнав о смерти девушки, идут и идут к ее гробу, заполняя маленький зал ритуальной конторы. Ведь поначалу никто и не думал, что проводить в последний путь одинокую проститутку явится чуть ли не весь квартал.

При этом, каждый, кто приходит к Виолете, вспоминает что-нибудь забавное, связанное с покойной. Ведь беспокойный характер девушки и ее постоянное желание помогать людям раз за разом втягивали ее в нелепые и смешные ситуации, из которых она неизменно находила самый достойный выход. Поэтому вместо скорби и трагедии действие пестрит остроумными гэгами, заставляя постойно улыбаться. И это вовсе не смех сквозь слезы. Конечно, режиссер ни на секунду не позволяет забыть о трагической основе сюжета, но это вовсе не повод забывать о радостях жизни. Ведь смех действительно способен облегчить боль, и фильмы подобные «Трудной жизни…» могут стать хорошим психологическим подспорьем в трудную минуту. Тем более, что во всем происходящем на экране напрочь отсутствует цинизм, столь характерный для многих «черных» комедий, пытающихся отогнать страх смерти ядовитыми шутками. Унсайн смерти не боится – он ее уважает.

Живая Виолета стремилась жить здесь и сейчас, с улыбкой отгоняя от себя все злое. И после ее смерти внезапно выясняется, что за свою короткую и кажущуюся беспутной жизнь она успела сделать столько доброго и светлого, что память о ней способна объединить, пусть и на краткий миг, совершенно разных и чужих друг другу людей. И пусть никого не смущает, что для многих из них эта память связана с сексуальными переживаниями. Ведь секс, как и смерть – неотъемлемая часть жизни, а Виолета все-таки была «девушкой легкого поведения». Но при этом назвать ее «девушкой с пониженной социальной ответственностью» не повернется язык даже у самого закоренелого ханжи.

Саша Монтенегро мастерски соединила в образе своей героини природную сексуальность и способность проникать в самые глубины душ, откуда Виолета с корнем вырывала все чуждое и наносное. Можно, конечно, иронизировать над творческим путем актрисы, едва ли не сроднившейся с амплуа «доступных женщин», но только не в этой картине, оставляющей после себя настолько яркое горько-сладкое послевкусие, что к ней хочется возвращаться снова и снова.