Казалось бы, жесткая студийная система кинопроизводства первой половины прошлого века в Америке не допускала отклонений от общепризнанных норм во избежание кассовых провалов. Мол, если зрителям нравится, незачем что-либо менять. Ну а уж настоящие эксперименты в кино появлялись крайне редко. Тем ценнее кажется данная лента. Эксперимент в ней заключается в том, что на всем протяжении экранного времени герои не произносят ни одного слова. Но жанр фильма - шпионский триллер, и волей-неволей нужно как-то удерживать внимание зрителя при полном отсутствии диалогов.
В таких условиях основная нагрузка выпадает на плечи режиссера Рассела Роуза и исполнителя главной роли Рэя Милланда. И, надо сказать, справились они великолепно. Милланд прекрасно играет душевную драму своего героя, который чуть не сходит с ума от постоянного чувства страха и вины. Его поступок в финале картины понятен - жить с таким грузом просто невозможно. Ну а Роуз мастерски нагнетает напряжение с помощью чисто киношных средств, позволяя сравнивать его творение с лучшими работами Хичкока.
Ещё один нестандартный нуар в коллекцию. Выдающийся, но, к сожалению, подзабытый актёр Рэй Милланд, самой известной и пожалуй лучше ролью которого был писатель-алкоголик из “Потерянного Уик-Энда” Билли Уайлдера, играет в фильме титульную роль.
Сценарий фильма сам по себе банален: это стандартный шпионский триллер о краже неких секретных документов с акцентом на механику ограблений и романтику мира “паролей и явок”. Выделяет этот фильм, тот факт, что в нём нет ни одного слова. Да. Это немое кино, снятое в 52-ом году. Закадровая музыка есть, шорохи и скрипы тоже, но не произносится, ни одного слова. Блестяще поставленный от начала и до конца киноэксперимент.
Человек лежит на неразобранной постели, устремив взгляд в потолок. Выражение глаз такое, будто что-то буравчиком впивается в мозг.
Наверное, это всё из-за телефона, надрывающегося в комнате. Человек не снимает трубку. Кажется, он не в силах произвести хоть какое-то действие. Похоже, просто ждёт, когда трель звонка оборвётся, оставив его в покое.
Однако, когда телефон смолкает, человек встаёт, надевает плащ, шляпу и выходит из дома. Он идёт по ночной улице, замедляет шаг и, наклонившись, поднимает с тротуара только что брошенную кем-то смятую пачку из-под сигарет. Возвращается домой, не снимая верхней одежды, спешит достать очки и, разгладив подобранную бумажку, что-то на ней читает. А через несколько секунд сжигает её.
Теперь мы догадываемся, что телефон звонил не впустую. Кто-то на том конце провода, набрав номер, ждал третьего гудка, клал трубку, снова набирал номер и повторял процедуру... Условный сигнал, чтобы вызвать агента для передачи ему очередного задания.
Теперь мы знаем, что это шпионская история. Не знаем только, что абсолютное молчание, под сенью которого прошли первые эпизоды фильма Рассела Рауса 'Вор' 1952 года, будет сопровождать нас до заключительных титров. Никто из героев не скажет за восемьдесят с лишним минут ни единого слова!
Рискованнейший режиссёрский эксперимент, который зрителями-современниками был воспринят, пожалуй, неоднозначно. Но оправданность его у меня не вызвала никакого сомнения. Это, безусловно, находка, которая дорогого стоит.
Может, это своего рода гипербола, но посудите сами: в мире телефонных прослушек, агентов спецслужб, осведомителей и просто бдительных граждан надёжнее всего для шпиона - не раскрывать рта.
Кстати, правдоподобность событий от этого не страдает. Никакой заданности и нарочитости. Ведь мы видим героя преимущественно в местах и без того не располагающих к болтливости. Некий институт ядерной физики, где доктор Аллан Филдс участвует в секретных разработках (имена и названия мы узнаём только из табличек или листов документов, на которых иногда задерживается камера) - просидев здесь целый день в персональном кабинете, можно и впрямь слова не вымолвить, а дежурного на входе поприветствовать лишь кивком. Или огромное помещение читального зала библиотеки, из всех звуков наполненное только шорохом перелистываемых страниц - идеальное место для передачи доктором украденной секретной информации непосредственно контактирующему с ним (но никогда - устно!) члену шпионской сети. Или холостяцкое жильё Филдса, где разговаривать возможно было бы лишь с самим собой... В общем, при всей своей необычности, картина весьма реалистична.
Реалистична она и вот в каком плане. Попробуем сравнить её с другими работами в жанре 'шпионского' нуара, близкими по времени. Мне сразу приходит в голову фильм Гордона Дугласа 1951 года 'Я был коммунистом для ФБР'. Вроде бы та же тема - Америка опутана сетью вражеских шпионов и их пособников - но какие разные результаты на выходе! Фильм Г. Дугласа - это одновременно и страшилка для обывателя (кругом враги!) и успокоительное снадобье (налогоплательщики не зря содержат такое замечательное ведомство как ФБР, оно со всеми этими врагами разберётся!). И образы героев какие-то трафаретные.
А 'Вор' представляется фильмом на удивление честным. И образ главного героя - никак не одномерен. Рэй Милланд изображает глубочайшую трагедию человека, загнавшего себя в обстоятельства, из которых нет выхода. Актёру, гениально сыгравшему когда-то безмерные ужас и одиночество алкоголика в 'Потерянном уикэнде' Билли Уайлдера, теперь удалось воплотить отчаяние и одиночество предателя и шпиона. Кстати, и ФБР не показано здесь таким уж всемогущим, способным отыскать любую иголку в стоге сена. Ведь получает же герой Милланда, пусть и жуткой для себя ценой, шанс бежать из страны. И только человеческий фактор, только своеобразный 'синдром Раскольникова' ставит в этой истории последнюю точку.
Фильм примечателен также тем, что многое как бы оставляет за кадром, предлагая домысливать. К примеру, мы видим героя 'в деле', собственно, лишь дважды, когда он фотографирует секретные документы (кстати, второй эпизод, с проникновением в чужой кабинет и с внезапным возвращением его обитателя, подарит зрителю саспенс под стать хичкоковскому). Но, видимо, было что-то и до того. Предыстория же нам и вовсе неведома. Как учёный начал работать на иностранную разведку? Быть может, посчитал свой талант недооценённым, а себя незаслуженно обойдённым коллегами, и это была своего рода месть? А, может, решил поделиться со стратегическим противником важной информацией в силу каких-то высших гуманистических соображений? Для мирового, так сказать, равновесия? А, может, никаких высоких материй, может, обычные человеческие слабости привели 'на крючок' к иностранным агентам? Можно придумать много разных историй, ибо разными путями может попасть человек в замкнутый круг собственного предательства. Где ему остаётся только одиночество шпиона и тщетное ожидание, что каждое новое задание - последнее.
