В воюющей Америке Иствуд создает антивоенную фреску. Пацифист не на словах — снимает вроде бы масштабное кинополотно про войну. А каждый кадр взывает к заповеди «Не убий!». Война здесь сестра чуме, и солдаты — сосланные на остров смерти прокаженные.
Режиссер далеко ушел от штампов в изображении японцев и заставил увидеть вместо роботов-фанатиков людей, для которых патриотизм не был слепым, а мужество автоматическим. Клинт Иствуд, начинавший свою карьеру с образов отмороженных ковбоев, оказался одним из последних реальных гуманистов классического кино — без иронии и без кавычек.
Привычно переходящий на личности Иствуд видит тяжелую поступь истории скорее в томлении скучающего по жене пекаря или смертельной решимости командующего танковым дивизионом, чем в ударах береговых орудий.
Смотреть японскую часть можно, конечно, и в отрыве от американской, но до конца понять остроумие замысла дилогии — вряд ли.
Клинт Иствуд, будучи старше Стивена Спилберга на 16 лет, снял не без его поддержки кино, не уступающее «Райану» по уровню баталистики, но с гораздо более тонким балансом между патриотизмом и пацифизмом. Кино не антиамериканское (даже самым заядлым патриотам такое не пришло в голову), но отчетливо антивоенное.
После просмотра «Иводзимы» думаешь: зачем американцам вообще было брать этот остров? Если японцы сидели в пещерах без поддержки с моря и воздуха, то не проще ли было просто обойти остров, обложив блокадой?
Манеру «Писем…» критики назвали едва ли не артхаусной за выцветшую картинку, брутальное изображение боевых действий и лаконизм повествования. Пресса нахваливала режиссера за глубину проникновения в чужую культуру и даже смогла разглядеть тут аллюзии на войну в Ираке.
Между тем самый дорогой и сложнопостановочный проект в карьере Иствуда, тяготеющего, вообще-то, к камерным историям, не просто пример полностью реализованных амбиций продюсера (его фамилия Спилберг) и режиссера: это фильм (фильмы), благодаря которому убогонький 2006-й вообще останется в истории кинематографа.
