«Господин Никто» — кино в сослагательном наклонении, своеобразный каталог всех возможностей и умений этого вида искусства, изобретательно и умно продемонстрированных с экрана, а затем высмеянных и отброшенных за ненадобностью. Крайне сложный в своем формальном построении фильм помогает заново открывать и ценить простые чувства, мысли, движения.
Этот фильм мог бы называться «Меня там нет», «Беги, Немо, беги», «Осторожно, двери закрываются», «Случай» или как-нибудь еще. Отчасти «Господин Никто» — это частная ревизия мирового кинематографа рубежа веков, впрочем, слишком субъективная, чтобы претендовать на какой-либо пафос.
«Господин Никто» — это тот случай, когда можно легко обойтись без дежурных слов про «важный для автора фильм»: все и так понятно с первых же минут. Та кропотливость, с которой выстроен каждый кадр, вплоть до оттенков цвета лица героев, говорит сама за себя.
Тут весь вопрос в пристрастиях: если вам кажется, что Джаред Лето красивый мужчина и хороший актер, вы любите красочные панорамы на длинном фокусе и псевдофилософские построения в духе «а что, если б я…» и прочие «эффекты бабочек», тогда «Господин Никто» покажется прекрасным фильмом, задевающим самые глубокие душевные струны. В блогах зрители как заведенные вспоминают имя Хорхе Луиса Борхеса, но, если честно, все это гораздо больше напоминает мелкое надувательство Пауло Коэльо.
А экранизация сознания, играющего со временем, и в итоге подводящая зрителя к мысли, что все в жизни определяет случайный, реже — осознанный выбор индивида, могла бы и не кичиться своей фундаментальностью, не осваивать многомиллионные бюджеты.
Застряв на полпути между «Наукой сна», которая не требовала оправданий в силу душевной простоты, и «Внутренней империей», потребовать оправданий у которой не решился бы самый злобный критик, «Господин Никто» — к чести Ван Дормеля, кристально ясный для такой ребусной структуры — провоцирует только один вопрос: «Зачем?»
Поставленные на «шаффл» воспоминания то и дело выстреливают самоцветами, в каких таланты художника ленты (приз «Венеции») соединяются с отличным дормалевым чувством иронии.
Это кино — праздник для глаз и для ума. Его визуальная насыщенность и изобретательность спецэффектов сопоставимы с «Аватаром». Смесь научной фантастики, социальной сатиры, любовного и интеллектуального романов и цитат из Кассаветеса поражает своей смелостью.
«Господин Никто» — больше чем кроссворд с клеточками, которые заполняет зритель. Фильм парит над реальностью. Но это не научная фантастика, хотя корабль с героями летит к Красной планете. Художественное философское эссе, апеллирующее к со-размышлению.
Потрясающее явление. Неординарная идея и безупречное исполнение. Сказать, что фильм просто красивый — это ничего не сказать. Не даром только подготовка сценария заняла целых 10 лет
Демиургический пафос, не скорректированный иронией или философским скепсисом, практически ушел из современного арткино, став прерогативой Голливуда. А ван Дормель возвращает его на территорию авторского искусства, которое вроде бы уже исчерпало ресурсы «классического» воображения и стало искать виртуальное в границах «невыдуманной», «документальной» реальности.
