Кино, как и любое искусство, по своей сути должно быть свободным от рамок, ограничений и других барьеров. Единственным сдерживающим фактором может стать лишь фантазия автора, в данном случае режиссера или сценариста, которая, как правило, безгранично. Но что же произойдет, если искусственно загнать творца в жесткие рамки и заставить его выполнить даже самые нелепые условия?
В течение 90 минут просмотра картины «Пять препятствий» Ларса фон Триера мы наблюдаем фильм в фильме о фильме, прощу прощения за повторы. Оригинальная картина 1967 года «Совершенный человек» Йоргена Лета раскрывается спустя 36 лет самим же режиссером с совершенно других сторон. А всему виной изощренные препятствия, которые ставит Ларс фон Триер перед ним. Мы смотрим фильм о жизни кинематографиста, о его работе, о переосмыслении своего же творения. Мы погружаемся в атмосферу переживаний, связанных с процессом создания нового экранного продукта, видим, как режиссер ищет выход из непростых искусственно созданных ситуаций. И в конце концов мы видим собранный по кусочкам ремейк «Совершенного человека», который уже далеко не так совершенен. Каждое препятствие коварного Ларса меняет смысловую окраску фильма, делает его то футуристичным, то беспощадно капиталистическим, то нуарным.
Но после просмотра остается вопрос: «Кто с кем играл?». То ли Ларс фон Триер, грубо залезая в душу Лета, заставляя его пройти через самые страшные и неприятные для него эпизоды; то ли Йорген Лет, почти покорно выполняющий указания, но тем не менее поражая и собственноручно задавая тон эксперименту.
Если вы хоть чуточку заинтересованы в процессе создания кинокартин, хоть немного креативны и ищете что-то новое, то такая режиссерская игра придется вам по вкусу.
Фильм “Пять препятствий” 2003 года является хорошим примером документального кино, где зритель как бы становится участником действия. И в этом прелесть этой картины. Зритель с легкостью может почувствовать себя частью съемочной группы, создающей испытания. Кому из нас не захочется проверить мастера на прочность, в этой игре на слабо есть своя изюминка. Кто кого. Зритель, дающий оценку работе или мастер, делающий все возможное, чтобы хоть как-то удовлетворить запросы аудитории.
Основной интерес, конечно же вызывает содержание и основная идея фильма. Так как и в любом документальном фильме здесь актерская игра нулевая, т. к. режиссеры, выступающие в роли актеров играют самих себя. Операторская работа на уровне любителя. Иногда, правда, отсутствие качества в видеосъемке отвлекало внимание от происходящего, но что поделать, такой уж жанр, надо передать происходящее как можно естесственнее.
Особо уникальна основная идея этой картины. В чем она состоит? Однозначного ответа дать нельзя. Одна из идей – это фиксация определенного эксперимента на камеру. Эксперимент везде находит свое право на существование, особенно в искусстве, более того, искусство и есть эксперимент, просто зрителю чаще всего показывают результат тщательно спланированного эксперимента, просчитанного до мелочей. Здесь же мир переворачивается на изнанку и перед режиссером ставятся определенные препятствия при создании очередного шедевра.
Получается, в данном эксперименте искусство становится не плодом чьего-то воображение, а испытанием. Главный герой признается, что ему неприятно творить против собственной воли. В данном эксперименте искусство представляется как плод насилия. А кто занимается в жизни искусством из под палки. Это противоестественно. Отсюда появляется определенный интерес к картине. На сколько далеко может зайти эксперимент? Где находятся грани возможностей талантливого режиссера и где искусство теряет свою ценную значимость и перестает нести какой-либо смысл? Достаточно много вопросов появляется для думующего человека после просмотра данной картины. Ответы же у каждого будут свои.
В конце хотелось бы дать ответ на вопрос, стоит ли смотреть данный фильм. Ответ на этот вопрос будет зависеть от нескольких моментов. Вам будет интересно, если вы интересуетесь киноискусством. Будет интересно, если вам нравится само понятие эксперимент, если вы любите мысли интересных людей больше, чем зрелищные картинки, созданные теми же самыми людьми.
Или хотя бы, если вы просто любопытны и не перестаете искать ответы, придумывая для этого все новые вопросы.
90-минутный сеанс садомазохизма между широко известным в узких артхаузных кругах Ларсом Фон Триером и менее известным в тех же кругах Йоргеном Летом. В роли садиста – первый, в роли мазохиста – второй. Каждый справляется со своей ролью блестяще. И пусть этот фильм анонсирован как документальный, в том, что он сыгран на четко прописанных ролях не приходится.
Начнем с «жертвы». Йорген Лет – как пишут в разных интернет-источниках, выдающийся датский документалист-экспериментатор, о существовании которого многие, однако, узнали благодаря Триеру.
Давным-давно (в 1967 году) Лет снял 12-минутную ленту «Совершенный человек», о достоинствах которой лучше каждому судить самостоятельно. Мнений на счет этого кинопроизведения существует множество, и все они очень разные – проще и быстрее составить свое собственное (12 минут все-таки). В общей сложности Лет снял около сорока киноработ, самые известные из которых «Жизнь в Дании» (1971), «Добро и зло» (1975), «66 сцен из Америки» (1982), «Гаити. Без названия» (1996). Также он пишет стихи и комментирует велогонки для телевидения. А еще он последние 20 лет живет на Гаити, что называет «экспериментом над собственной жизнью».
Вот там-то на Гаити и находит его Ларс фон Триер и в свою очередь предлагает еще один эксперимент. Точнее не один, а целых пять: снять пять римейков на «Совершенного человека». Причем римейки эти должны быть не простые, а снятые с учетом определенных условий, автором которых будет Триер. Лет же в свою очередь будет их беспрекословным исполнителем.
Лет: «Ларс признавался, что, когда был студентом, считал меня высокомерным, заносчивым сукиным сыном, и на этот раз ему хотелось отыграться. Ларс любит вспоминать свои личные травмы и превращать их в сюжеты». Вот из такого вот «сора» и произрастают некоторые кинематографические эксперименты.
Римейки получились, как римейки – сюрреалистические вариации на любителя. Тот же «Совершенный человек», только в профиль – в разные профили. Условия-препятствия от Триера – хитроумны и зловредны. Например, снять фильм на Кубе (почему нет? тем более Лет там никогда не бывал ранее), или снять сцену поедания пищи в самом отвратительном, по мнению Лета, месте на земле (Лет выбирает трущобы в Мумбаи и на глазах у – наверняка голодных – детей совершает изысканную трапезу с ножом и вилкой). И все это, по словам Триера, что бы «ухватить что-то человеческое».
Сценой, которая наиболее адекватно отображает суть происходящего в этой картине, является сцена «призрачного балета со стульями». Ее мы видим в третьем римейке, в котором Триер воплотил свой самый «дьявольский замысел» – оставил Лета без правил, предоставив полную свободу действий. Лет в ужасе: «Это удар ниже пояса!». Сцена выглядит следующим образом: какие-то люди передвигают красивые белые стулья на какой-то террасе, приговаривая: «Это стулья. Их можно передвигать как угодно, как захочется. Чтобы получилась новая, более интересная расстановка. И главное – никакой паники». И при этом «как стулья не передвигай, он придет и посадит свою задницу на любой стул». Кто он – непонятно, но концепция получилась стильная.
В перерывах между римейками Триер и Лет ведут беседы, пьют водку и прочие спиртные напитки, закусывают икрой и прочими снэками, которые для своего гостя приготовил Триер. Гостя, потому как сам он как бы является хозяином дома, беседы, места, положения – в общем, эксперимента в целом. Во время этих непринужденных реприз звучат фразы типа «сними какое-то дерьмо», «это лечение, а не киносоревнование», «это невозможно», «это еще одна суицидальная ситуация», «мне нужно наказать тебя». Наверное, это все – ирония. Очень слабо верится, что Лет на самом деле хотел, чтобы кто-то сделал ему больно. «Я же гений кинематографа», – не то утверждает, не то вопрошает он, заглядывая Триеру в глаза…
Да, кажется, это – ирония. Или попытка переставить какие-то стулья…
Взгляните на совершенного человека. Сейчас вы можете смотреть за ним, как он ест, как он разговаривает, как трогает свой подбородок, как он совершенно падает, как он дышит. Совершенный человек. Сегодня он на арене, весь мир преклоняется перед ним. Совершенный человек, он не кажется чем-то необыкновенным. Совершенный человек снимает кино, совершенный человек выдумывает кино. Кто он такой, этот совершенный человек?
Похоже, сегодня совершенный человек - это Ларс фон Триер. Уже потому, что он уверен в том, что он - совершенный человек. Он уверен, что он может давать своему учителю - Йоргену Лету - давать указания о том, как надо снимать кино, более того, как надо снимать одну из лучших картин Лета - 'Совершенного человека'.
Собственно говоря, проявляет такое своеволие Триер в картине 'Пять препятствий'. Пять препятствий - это пять условий, которые дьявол Триер ставит Йоргену, условий для своего рода римейка 'Совершенного человека'.
Первым препятствием является ограничение монтажного куска до двенадцати кадров. 'Это просто невозможно,' - говорит Лет и принимает условие.
Что из этого получается? Судорожный фильм, чем-то напоминающий выходки дедушки Шванкмайера, видимо, своей картонностью, отрывистостью, когда в мультфильмах снимаются нерисованые персонажи и грань между анимацией и фильмом стирается. Триер говорит, что он будто бы смотрел старый фильм Лета и задаёт новую, куда более коварную задачу: в этот раз фильм должен сниматься в самом отвратительном на вкус Йоргена месте, самом нищенствующем, бедным до омерзительности. Лет должен снять там сцену пиршества.
Зачем Триер делает это? Он хочет пройти путь от совершенного до человечного, испробовать совершенное на прочность, побороть совершенное его же слабыми сторонами. Лет проваливает испытание, а может, Триер только говорит так. Ведь фильм на самом деле замечательный, даже сам по себе - это невозможное чувство стыда за то, что ешь роскошно сервированный обед перед этими нищими людьми, и ещё более ужасное чувство стыда за то, что если бы ты ел этот обед в ресторане, ты бы даже не задумался о них. Какое уж тут к чёрту равенство людей!
Как бы то ни было, в следующем эпизоде Триер 'наказывает' Лета и оставляет его вообще без условий.
Следующей 'соломинкой' на пути у мухи становится анимация. Оба ненавидят этот жанр, Триер желает Лету скорейшего провала. Тем не менее, тот выкручивается и делает анимацию, куда вклеивает куски и из предыдущих фильмов этой акции, и из своих старых лент.
И наконец, последнее препятствие заключается в том, что Лет читает нечто вроде письма-исповеди, написанного провокатором Триером и адресованного то ли самому Триеру от Лета, то ли наоборот.
Итак, пять препятствий пройдены. Зачем? Это вопрос.
Прежде всего, Триер говорит, и Лет признаёт это - это портрет Йоргена Лета.
Йорген Лет: «Это мой портрет, написанный Ларсом фон Триером. Все начиналось с дискуссии между нами, с поединка индивидуальностей, с диалога о творчестве. А потом — в процессе — ему захотелось сделать мой портрет. Я просто не сразу об этом догадался. Но это-то и хорошо».
Фон Триер: «Я всегда считал документальные фильмы Лета слишком умственными. Эти препятствия я разработал, чтобы сломать Лета, поместить его в контакт с его самыми потаенными эмоциями. У меня есть теория о том, что правда выходит, когда ты сломан. Не могу сказать, что сумел добиться этого с Йоргеном Летом, вряд ли он сломался. Зато результат – сам фильм – вполне отвечает моим ожиданиям».
Во-вторых, это фильм о том, как Триер снимает фильмы. Он ломает себя, выдумывает себе всякие мерзости и подвохи, потому что какой смысл снимать кино без этих подвохов? Мы не ищем лёгких путей, не берём то, что само идёт в руки.
В-третьих, этот фильм о том, что для настоящего кино нет препятствий - какими бы мудрёными они ни были, какими были невозможными не казались, они только украшают и оживляют фильм. Даже мультипликация, которая по мнению обоих должна была получиться дерьмом, была блестяща.
Главное препятствие этого фильма - деградация. Мораль так устроена, что человек должен эволюционировать, развиваться, идти вперёд. Триер же хочет, чтобы Лет спустился назад - от совершенного к человеку. Он говорит, что каждый следующий фильм должен быть хуже предыдущего, что он должен быть более человеческим, слишком человеческим, слишком грязным, слишком низким. И это препятствие - самое невыносимое.
Совершенный человек снимает кино о совершенном человеке, ставя над ним злокозненные опыты. Совершенный человек падает, но не ломается и не сдаётся. Совершенству нет предела.
5 препятствий - это даже не экспериментальное кино, это эксперимент в самом настоящем смысле. Цель этого эксперимента (и его результат) - выяснение того, что же такое кино в процессе его создания, каким может оно быть?
Автор, творящий нечто новое, создающий новую концепцию, может творить из ничего всё (когда нет никаких условий), он может и, не изменяя себе, творить в условиях строгого ограничения. Но где черпает он вдохновение, когда стимулом к творчеству не является его собственная инициатива или личное 'переживательное' отношение?
На эти вопросы своим примером отвечают два человека: странноватый Ларс Фон Триер и странноватый Йорген Лето. Пусть отснятые ими 'фильмы в фильме' в отдельности не представляют особой художественной ценности, но для человека, увлеченного или влюбленного в кинематограф лишний раз полезно будет убедиться, что возможности кинематографии поистине безграничны.
И до тех пор кино будет существовать как великое из искусств, пока будут люди, профессионалы, горящие глазами и заинтересованные не в 'продаже' искусства, а в нем самом, как в вечно сияющем, требующем развития творчестве.
