Если Уитли всего-то и хотел показать кровожадный маскарад насилия и паранойи (яркий, завораживающий, сделанный с маниакальной скрупулезностью в отношении даже самых мелких деталей), то это ему удалось. При этом надо, конечно, понимать, что планы режиссера наверняка выходили за рамки просто красивой картинки.
В картине Уитли хватает и насилия, и секса, но во всем этом нет ни радикализма, ни глубинного отчаяния кроненберговской «Автокатастрофы». Уитли построил остроумный и величественный фильм, вот только жаль, что в его «Высотке», кажется, совсем нет подвалов.
Элита, как обычно желает всё более роскошной жизни, а средний класс пытается пробиться ближе в вершине («Наверху столько света!»), но, когда дело доходит до хаоса и разрушения, все становятся равны, проявляя животные инстинкты в борьбе за выживание или в поисках развлечения.
Режиссер Уитли разобрался с «Высоткой», как повар с картошкой: раскадровал весь сценарий довольно выдающимися акварелями, а затем вместе с командой художников придумал, как могли бы выглядеть альтернативные, футуристические 70-е.
Бен Уитли снимает свой фильм как серию арт-фотографий в духе 1970-х годов с интересными ракурсами, его манера напоминает то Стэнли Кубрика, то Франсуа Трюффо, также увлекавшихся антиутопиями. Ему удается показать, как внешне благовоспитанные люди сходят с ума и впадают в анархию, так же убедительно, как это было в «Репетиции оркестра» Феллини.
Кино Уитли, снятое неуравновешенной камерой, как и рассказ Лэнга, — беспощадное, сбивчивое, скачущее во времени. Но все психопатологические перверсии, шокирующие сцены насилия задрапированы культурным флером, украшены кино- и музыкальными цитатами.
Баллард выносил человечеству грустный приговор, Уитли упивается процессом его вынесения, смакуя человеческое несовершенство. В этом смысле его «британскость» не помогла ему, а скорее даже помешала — иностранцы Спилберг и Кроненберг увидели в британце Балларде материал для интересных историй, Уитли же — основу для скотской оргии, заслонившей собой героя.
«Высотка» выстроена из очень ярких и лихо снятых сцен-аттракционов — хороший повод вспомнить, что кино это не только «глубокий смысл», но и высокая визуальная культура. Со смыслом, впрочем, тут тоже порядок
Крах высотки оказывается не деградацией, а революцией, только такой, у которой нет идеалов: вместо тлена и декаданса — весёлый карнавал, где смыслом классовой борьбы является классовая борьба. Прощай, Маркс, наша цель — не коммунизм: дорога шума и ярости не имеет пункта назначения.
С тем, что есть, Уитли управляется мастерски, фиксируя и демонстрируя каждый оттенок градиента, разделяющий гармонию и хаос. Ни одного незначительного события или диалога, ни одной лишней сцены — до стереотипности британская дотошность, где-то старомодная, но старомодность эта обусловлена контекстом.
Сказать, что Уитли где-то недоработал, схалтурил, даже просто ошибся, язык не повернется — вряд ли из романа можно было выжать больше без вмешательства высших сил.
«Высотка» — умная и стильная антиутопия, чрезмерно погруженная в любование воображаемым то ли прошлым, то ли будущим, где хромает одна базисная архитектура — сценарная. Итог — не менее печальный, чем кульминация сюжета: когда мир «Высотки» рушится и наступает долгожданный апокалипсис, ты не испытываешь ничего, кроме разве что облегчения. Наконец-то — и поделом им всем.
Уитни удалось экранизировать фабулу, но у него плохо получилось справиться с персонажами, которые должны были превратить ее в сюжет. В итоге вышло иллюстрированное пособие по социальной психологии
Уитли создал киномакет современной цивилизации, показав, как она хрупка и склонна к саморазрушению. Собственно, идея не нова, и фильмам на подобную тему несть числа, но в «Высотке» раскрывается с мрачным обаянием отчаяния.
Хоть это и не идеальная экранизация, что в случае с Баллардом вообще навряд ли возможно, попытка режиссера и его жены Эми Джамп, написавшей сценарий, как минимум достойна похвалы за размах.
Создатели фильма слишком глубоко копают, оставляя после себя лишь пустую ямку на месте, где должен был быть связный сюжет. Красивые операторские заплывы на искусственные пейзажи и приятная глазу игра Хиддлстона делают лишь полдела, оставляя вторую составляющую картины Уитли проецированию бессознательных инстинктов из теорий Фрейда на современную межклассовую модель общества.
Фильм изображает персонажей столь холодно и отстраненно, что никто эмоционально не «цепляет», хотя в картине заняты весьма харизматичные звезды. Даже доктор Лэнг не вызывает большой симпатии, а ведь это главный герой. Классический пример симптома «пауков в банке» — что-то с кем-то происходит, но зрителям нет никакого дела до того, кто дотянет до финала.
Предельно вычурная «Высотка», в которой каждый кадр пропитан едкой иронией, настолько плотной, что зажги спичку — и все взорвется,- не вызывает ровным счетом никаких чувств. Ее героям нельзя сопереживать, потому что сам автор делает их предельно бесчеловечными. В ней слишком много ума, но мало сердца, много напускной красоты, но мало энергии.
Уитли напоминает зрителю: катастрофа, которую воображал Баллард, уже случилась. Если сомневаетесь, то посмотрите, что будет, когда вдруг вырубят электричество.
