Сотканный из противоречий, фильм Марии Шрадер может позволить себе разъединять визуальное и аудиальное. Зачитываемое вслух письмо Альмы резко контрастирует с ее действиями, но человеческая душа — потемки, разложить ее на алгоритмы вряд ли удастся.
Идея о роботах, которые в ближайшем будущем смогут скрашивать жизнь одиноких, покажется не столь безумной. А сам фильм можно воспринимать как метафору всего нынешнего времени, когда виртуальное все успешнее подменяет нам физическую реальность, предлагая вариант иллюзорный, но идеальный.
Там, где обычно снимают хорроры и научную фантастику с действием в далеком будущем, Шрадер и Шомбург мастерят фильм по лекалам типичного ромкома с небольшим вкраплением фантастичности, которая органично встроена в современное обыденное.
Интересный концепт оказывается похоронен под тяжестью топорной банализации повествования.
Шрадер делает всё, чтобы внешне научная фантастика никак не проявлялась: и лишает сеттинг футуристичности, и почти не акцентирует внимание на анатомических особенностях Тома, который, напомним, вообще-то робот в человеческой шкуре.
То, что антропологическая комедия Марии Шредер по новелле Эммы Браславски сыграна не в затуманенный лоб, высокий и интеллектуальный, а в четких рамках уютного и обаятельного ромкома, говорит о режиссере более чем лестно.
Ближе к финалу оболочка ромкома трескается, обнажая трагикомедию — любимый жанр современного немецкого кинематографа.
Кислый финал без внятной точки и сильной ноты сводит на нет все старания.
