Клаустрофобический и медитативный, «Холодный расчет» тоже грамотно повышает ставки, переходя от производственной драмы к экономическому триллеру, политическому хоррору и только в финале — к экзистенциальной драме.
Плохо, когда автор параллельно забывает, что основной персонаж формируется и оживает благодаря сложному взаимодействию с окружением, а не вследствие прямого обращения к зрителю.
Темп тут всё же иногда спадает, а концепцию можно было подать интереснее. Но после просмотра кажется, будто он хорош и в таком виде.
Однако кое-чего Шредеру не удалось рассчитать — реакции зрителей, которые не любят, когда им подают сырую историю, выдавая её за готовое блюдо. Долгих томных взглядов, мрачного сеттинга и таинственности недостаточно для того, чтобы возбудить интерес к фильму.
Мы-то этих одиноких грешников, ищущих искупления, повидали уже немало, хорошо представляем их траекторию и в паре узловых моментов, может быть, и хмыкнем над шрейдеровскими сюрпризами. Что с того — режиссер, как и его герои, давным-давно находится там, куда никакое хмыканье не доносится.
Режиссёр вновь и вновь ищет совершенную форму для олицетворения любви и вновь находит на том же месте, в тот же час, что и в финале «Американского жиголо» или «Чуткого сна». Только теперь для объяснений не нужны слова, достаточно обмена взглядами, полуулыбки и цитаты из «Сотворения Адама».
Блестящий пример многослойной истории одиночки, который учится адаптироваться к жизни в мире, искалеченном войной.
Фильм берёт одну из действительно неприглядных страниц в истории благородных Соединённых Штатов и показывает её во всей «красе». Он не ищет оправданий, хоть и пытается понять, почему происходило так, а не иначе. Только за одну подобную смелость фильм заслуживает самых высоких оценок.
Полу Шредеру как будто не хватает визуального чутья, которым, например, отличается тот же Мартин Скорсезе. Но ослепительная актёрская игра Оскара Айзека — то, ради чего на этот фильм стоит сходить.
Уильям, словно потомок Холдена из «Над пропастью во ржи», который пытается спасти детей от пропасти, делает все возможное, чтобы молодому американскому поколению жилось лучше.
Проблема Шрейдера заключается в том, что, сколько бы фильмов он ни снял как режиссер за последние 45 лет, он справедливо продолжает ощущать себя автором «Таксиста». И пытается — уже не дважды и не трижды — вступить в одну и ту же реку. «Холодный расчет» — очередная и катастрофическая попытка.
Стилистическое решение фильма построено на контрастах. «Покерные» сцены по стилистике близки к нуару, окутаны атмосферой фатализма и тревожности.
Кино Шредера можно даже назвать «антитриллером» — вместо того чтобы идти на обострение конфликта, «Холодный расчёт» специально избегает его, до последнего оттягивает момент, когда нависшая над героем тень наконец даст о себе знать.
Ожидание — главный элемент триллера, Шредер делает его материей фильма, обретающего старомодную, но победительную романную форму вопреки жанрово схематичному фулл-хаусу персонажей и неправдоподобному стриту обстоятельств.
В беспросветной мгле Америки, уставшей ждать нового «Таксиста» и Нового Голливуда, Шредер, не чураясь автоцитат и навязчивых повторов, вдруг указывает путь наверх и выход насквозь.
Шредеру, несмотря на самокопирование, удалось снять кино, которое сегодня практически не снимают — настоящего, но немного подуставшего олдскульного динозавра.
