Фильм снят очень своеобразно.

Во-первых, подбор актера главной роли близко не соответствует тому, что описывал автор, говоря об аристократизме главного героя (это касается и его внешности, и его манеры поведения). Где благородная бледность и тоска в глазах? Бенжамен Вуазен наиграно изображает переживания героя, ему не хватает искренности и тонкости. Его движения грубы и просты. Ему не хватает грации и легкости, он смотрится угловатым. Он слишком мужественный для этого образа. Бенжамен Вуазен очень ярко смотрелся в роли Давида, прожигателя жизни, чувственного и отчаянного парня в фильме 'Лето'85', несомненно, у него есть актерский талант, но роль Люсьена Шардон де Рюбампре, неоднозначной и непоследовательной личности, которая пытается преуспеть то в одном, то в другом качестве, не его. Здесь проблема не в актере, а в подборе.

Но есть два актера, игра которых понравилось.

Первый из них - это Ксавье Долан, который хорошо вжился (кто бы сомневался?) в роль настойчивого, амбициозного и незаурядного Рауля Натана. Его мимика, жесты, грация просто завораживает. Природный шарм и харизма Ксавье передались его герою, как это часто бывает у талантливых актеров, которые не 'играют роль', а 'живут ею'.

Второй - это Венсан Лакост, который достойно выглядит в роли Этьена Лусто, несостоявшегося писателя, но ловкого журналиста, деятельность которого вполне вписывается в его эпоху. У Венсана живое лицо, на котором отлично отражаются эмоции.

Но, к сожалению, игра этих двух актеров не может 'спасти' фильм.

В-вторых, технической проблемой фильма является освещение. Мерцающий свет свечей, не дает возможности четко сфокусироваться на изображении, даже при просмотре киноленты в высоком качестве. Кроме того, костюмы дам из высшего общества достаточно просты и однотипны.

В-третьих, обилие эротических сцен неуместно. Они сняты очень вульгарно и откровенно (можно сказать, механически), что затягивает и без того длинный фильм, не давая никакой информационной нагрузки. Часто мы видим на экране главного героя в обнаженном виде, или в нижнем белье, что тоже не совсем понятно. Ведь это же не эротический фильм, а экранизация бессмертной французской классики.

В-четвертых, сценарий очень сильно противоречит роману 'Утраченные иллюзии' Оноре де Бальзака, по мотивам которого, он снят. Пропущены многие герои, такие как Давид Сешар, мать Люсьена, Даниэль д’Артез и члены его 'Кружка'. Кроме того, в фильме показаны интимные отношения между главным героем и Луизой де Баржетон, которых не было в книге. Близкая дружба с Раулем Натаном - это тоже вымысел сценариста. Также упущена махинация главного героя с векселями на три тысячи франков, которые он тайно выписал на имя Давида Сешара. Не показано также то, что семья сестры материально помогала Люсьену. Есть еще немало подобных нюансов. Классические произведения целесообразно экранизировать близко к тексту, с незначительными отступлениями. А режиссерское видение пусть проявится в подборе актеров, декорациях, костюмах, музыке, освещении (конечно же, не противореча эпохе, которая экранизируется).

Недобрые предчувствия появились уже на втором кадре фильма. Сразу после того, как камера в первом плане вдоволь насладилась красотой лица молодого актера Бенжамена Вуазена, во втором кадре нам крупно покажут его руки с живописной, любовно- набитой грязью под ногтями. Помни, зритель: наш герой Люсьен хорош собой, но работает наборщиком - это раз. Два: ангелоподобная внешность скрывает внутреннюю нечистоту. Пошлость махровая. Ладно, проехали. Все было бы ничего, если бы эта траурная кайма не была бы так дизайнерски сотворена на фоне белоснежных подушек пальцев. В этом все кино. И дальше будет так же.

Столичный Париж пугает провинциала из Ангулема бурлящей уличной толпой и несусветным хаосом. Людей на улицах пруд пруди, кони со всех сторон скачут, как оглашенные, не подчиняясь правилам дорожного движения, каковых просто нет. Один эпизод- три плана. Дальше ни в один кадр ни один герой не войдет с пылу – с жару. Никто и ни разу не принесет в интерьерный кадр уличные хаос и неразбериху, из которой только что вынырнул.

В Париже театральный бум. Десятки маленьких бульварных театриков зазывают посетителей к себе, разыгрывая сценки перед входом. Один эпизод - три плана. Внутри театров никаких отголосков этих доморощенных рекламных кампаний. Ни один персонаж, даже на самом дальнем плане, не покажется случайно забредшим. Все пришли по заранее намеченному плану.

Париж начала 19-го века- город чудовищной непролазной грязи даже в центре. Один эпизод- два плана. Мсье в изысканных панталонах и дамы в широких платьях скачут по доскам, перекинутым через гаргантюанских размеров лужу. Куда эта грязь девается потом? Где следы воска от горящих повсеместно свечей, где капли жира от пищи, поедаемой почти впотьмах. В кадре- современная массовка, одетая в специально- пошитое платье. Сейчас снимут и пойдут в свой Париж, где нет ни грязи, ни свечей, ни лошадей.

Это – яркий пример комиксового кино. Что ни эпизод- то отдельная тематика, малосвязанная с предыдущим действием. Считается, что одним из главных признаков профессии режиссера является умение выстраивать каждый отдельный кадр и эпизод в строгом соответствии с общим стилем и идеей картины. Джанноли - мастер клипа или комикса. Все его интересы выстраиваются вокруг короткого скетча. Как этот скетч выглядит в общем ряду- уже не столь важно.

Такая броскость самого дурного вкуса находится в абсолютной симфонической гармонии с фабульным и эмоциональным наполнением фильма. Бальзак в своем романе описал время, когда зарождались первые правила информационного общества. Париж, Франция тогда впервые открывали то, что в газетах можно купить как положительный, так и отрицательный отклик, как на свой продукт, так и на товар конкурентов. Появились даже первые нелинейные технологии: спланированные скандалы для поднятия интереса к отдельным особам или представлениям. Все это есть в романе. Все это есть в фильме. Больше того, манипулирование общественным сознанием со стороны СМИ- куда как актуальная тема для сегодняшнего дня. А дальше начинаются различия между литературой и кино. Для Бальзака- мир, который почти исключил правду в художественном творчестве, являл собой образчик духовной тюрьмы, из которой выбраться невозможно. Можно лишь найти место поближе к форточке, чтобы хоть изредка дышать свежим воздухом. Таково было место и самого писателя. В кино- все продажны, все с удовольствием живут в парадигме «любит - не любит, плюнет - поцелует». Кем манипулирует всемогущая пресса- поди догадайся. Манипулянты насквозь циничны: друзья и противники назначаются словесным договором и живут сообразно этим правилам. Все.

Отдельная история: противостояние консерваторов-роялистов и новых демократов-республиканцев. Выскочке провинциальному парвеню Люсьену предстоит сделать непростой выбор: переметнуться из стана «свободной прессы» в лагерь «охранителей». Никакой сложности в мире фильма такой выбор не представляет. Все одним миром мазаны. Все ходят в похожих нарядах, все друг у друга бывают в гостях. Потому скандал на весь мир с выяснением подлинного автора фельетонов представляется очередным комиксовым эпизодом. Так надо. Это очередной шарж на тему актуальности классики. Консерваторы вновь на ножах с демократами во всем мире. И, если одним людям, облеченным титулами и деньгами, все с рук сходит, парвеню- выскочке ничего не простят. Такой вот Бальзак, низведенный в своих поучениях до уровня сказки «Колобок»

Дополнительное искушение- обыграть название фильма, применив его к своим зрительским надеждам и ожиданиям. Но воздержусь. «Утраченные иллюзии»- так называется не только фильм, но и роман. А вот он, в отличие от картины, на самом деле, велик.