«Я в первый раз снимала независимый социальный ролик, для меня как режиссёра это стало новым и необычным опытом. Социальная реклама в России развивается пока не очень активно, поэтому выход этого маленького фильма – значимое событие для всей сферы российской благотворительности. Главная мысль ролика – люди лучше, чем мы о них думаем. И место для милосердия найдется в сердце любого человека».
Спасибо Валерии Германике за добрые слова и правильные мысли, но для того, чтобы снять хорошую работу, недостаточно красиво излагаться. Если ранее девушка, начинавшая карьеру с провокационных проектов о подростках, держалась собственного стиля и вскрывала нарывы частной жизни городских обывателей от мала до велика, то теперь её понесло во всё, что ни попадя. Авторское, независимое, документальное в её творческом инструментарии перекочевало даже не в мейнстрим – в сущую коммерческую подделку, а спасением от мирских соблазнов стала религия.
Это не есть плохо для человека: каждый выбирает свой путь и имеет право обратиться к Богу в любой момент жизни. Это даже внушает надежду, когда вера, как в конкретном случае, становится маяком в работе над четырёхминутным роликом о православной службе помощи, в ходе которой Германика тщательно ознакомилась с деятельностью Друзей милосердия и наверняка могла бы рассказать о ней гораздо более обширно, эффектно и увлекательно. Например, снять документальный фильм и отправить по фестивалям. Несмотря на нелюбовь к документалистам и некоторым аспектам данного жанра, Валерия всё равно ведь выпустила «Папу» в 2021 году, не побоявшись представить часть своей биографии на всеобщее обозрение. Значит, потенциал никуда не делся.
Увы, концепция «Милосердия» нашла себя в ином подходе. Ролик, призванный стать вирусным, вроде бы совершенно безобидный. Мать и дочь. История недоверия. Немного портретного интервью, немного репортажных вкраплений. Подозрения матери в том, что дочь скатилась на дно и скрывает от неё что-то страшное. Признание дочери в том, что подозрения были излишни и правда, по образу и подобию чёрта, не столь жестока, как её малюют.
У сюжета наличествует сугубо анекдотическая, «трюковая» структура: автор обманывает зрителя неожиданным поворотом, превращая воссозданную реальность в «эмоциональный корм». То же самое Германика проделала в рекламе ламп для «Икеи» под названием «Прометей», но там анекдот хотя бы пытался быть сказочно-комичным, следуя классическому шаблону. Здесь он комичен в обратную сторону: за счёт того, как нагло и безыскусно, используя повседневные клише и фразы типа «боже, кого я воспитала», из зрителя пытаются выдавить слезу, он становится поистине греховно-смешным и нелепым.
Каждое действие и каждое слово, прозвучавшее с экрана, будто настоятельно обращается к массовому зрителю с целью лишь задеть «по верхам» струны души, но нисколько не взять серьёзно за душу. В первом случае можно обойтись давно изнасилованными приёмами воздействия на аудиторию и возвести их в абсолют; во втором – придётся придумывать, как лавировать в этом пространстве, и подвергать сомнению то, что смотрится фальшиво. Когда мамочка картинно выпускает из глаза одну слезу за другой, произнося чётко выстроенный, но умирающий на ходу монолог, и даже свет в комнате поставлен так, чтобы выделить самый мокрый участок кожи – это первый случай. Когда произносятся диалоги в стиле: «Я твой родитель, я волнуюсь, тебе нужна помощь, дочь моя? Что с тобой? Наркотики?!» – ха, извините, тоже первый случай. Когда мелодраматичность происходящего зашкаливает, переливаясь из иконических объятий в ещё одни слёзы, но теперь «от счастья, от чего же ещё», то, кажется, снова и снова – бесконечный первый случай.
С тем же успехом замените социальную службу обычным йогуртом: мать переживает за дочь, что та расхотела правильно питаться, и обнаруживает в её комнате шоколадные батончики. После допроса дочери оказывается, что та регулярно обменивает их на полезные йогурты, которыми кормит бездомных котят, ведь «помощь нужна каждому». Чем не идеальный ремейк? При этом градус драмы, поневоле приобретающей здесь комичный эффект из-за слишком ярко выраженного выпячивания её наружу, останется тем же, но уже не будет раздражать. Игра актёров с присущей ей провинциальной театральностью тоже не покажется неуместной. Потому что проблема отсутствия полезных йогуртов у народонаселения не переступает роковой грани, за которой разговор должен вестись совсем в другой патетике. Вы можете не знать, как действительно обстоят дела на производстве йогуртов, ибо вам первоочерёдно продадут его вкус и аромат – так действует реклама. Но когда вам рекламируют социальную службу помощи не изнутри, а по принципу продажи йогурта, чтобы вы почувствовали вкус и аромат человеческого милосердия через беду материнских подозрений, намеренно выскабливая самыми дешёвыми способами остатки банального сострадания – то, похоже, вас тупо используют.
Оригинальность данного проекта доподлинно проявила себя лишь в операторском решении за счёт двух камер и методов съёмки, с виду вальяжно разных, но чудным образом поддерживающих друг друга в параллельном сочетании. Работа же над содержанием не порадовала никакими изысками. Пересказать увиденное в одном предложении хочется за считанные секунды: «Приём у психолога на тему социально-религиозного дискурса со счастливым концом», из вежливости скромно дополнив: «…с последующим эффектом йогуртовой закваски и театрально выжатых рыданий».
Если вас легко разжалобить чем-либо подобным – что ж, Германика попала в цель. Во всех других случаях – промахнулась. Потому что о важном лучше говорить прямо и не боясь. Не скрываясь за клишированном представлением о человеческом конфликте и не превращая его в грустный анекдот. Иначе любое милосердие покажется насмешкой. А насмешка – первый признак обесценивания самой сути.
3 из 10
