Общее впечатление: «Керосин» — авторское кино с глубоким смыслом и малым хронометражем в 77 минут.

Фильм повествует о старой одинокой женщине и ее проживании в захолустье, возле магистрали. Дочь с внучкой навещают ее постольку поскольку, совсем позабыв о бабушке, но если и наведываются это так — потому что надо. Поэтому частые гости старушки — дальнобойщики. А та и рада что к ней захаживают выпить рюмку другую, да отдохнуть, хоть какое-то разнообразие, а не бесконечная рутина из угла в угол. Накануне застолья ей снится странный сон, который стал будто предзнаменованием чего-то необычайного, может время так быстро уходит?..

Очень интересный образ женщины из глубинки, живя своими принципами, ее не понимают ни соседи, ни родственники. Даже не хотят задумываться о том, что женщина воспитывалась иначе, рассматривая все под особым углом и кидая на каждый диалог улыбку, она привыкла так жить, без фальши. Преданная семейным ценностям, пытается скрасить свое одиночество с керосиновой лампой.

Режиссер раскрыл важные темы жизни и смерти, обыграв их разными способами, на фоне России без прикрас, такая какая она есть, без пафоса и вычурных обивок городского окраса. Причем смерть красуется в картине и предсказуемо и нет. Никогда не знаешь, что подстерегает за углом, наблюдая за происходящим невольно задумываешься о философских вопросах.

Многоликость актуальных тем и как важно быть преданным своему слову. Душевность картины отпечатывается на эпизодах так же как и скоротечность бытия. Фильм захватывает все времена года, показывая что порою мы — люди, не успеваем за временем. Да и так ли важно оно?

В фильме сплелось многое, не останавливаясь на старой женщине, есть вкрапления сюжетных линий, которые, конечно, хоть как-то но касаются бабушки.

Так что же, первостепенное в сюжете бедность, которая пульсирует в деталях фильма? Вовсе нет, здесь главенствующее звено — теплота близких, и как порою ее не хватает. Как часто забывают родителей, не оберегая частичку искренности.

«Керосин» — необычное, но душевное кино, это не тот случай, когда можно включить фоном или развлекательный фильм на вечер. Нет. Здесь столько действий переходящих друг от друга: от верности до мести; от выживания до падкости. Самобытность и аутентичность рука об руку идут рядом, а фоном выделяется музыкальное сопровождение, которое откладывается в памяти, становясь одним целом с фильмом.

8 из 10

Фильм наполнен настоящей русской жизнью без прекрас.

В каждом селе есть одинокая старушка, которая схоронила мужа. И курочка ряба, и мертвая вода в фильме не просто так. Это отсылка к народным русским сказкам.

Нищета, какой она на самом деле есть. Весь фильм я плакала. Как точно подобрали все атрибуты сельской жизни - скатерть, печка, чугунный горшок, подкова, керосиновая лампа, эмалированная чашка. Все это наполнена настоящая русская душа...

Старушка пьет не от того, что любит алкоголь. В душе её пустота и она пытается заполнить. Никому старушка не нужна.

Как все точно показал режиссер, что происходит на самом деле. Как доживают старики свою жизнь. Они были настоящие и душевные...

Хочу отметить последнюю сцену, как проезжают бензовозы полные и стоит покосившиеся изба. Этим все сказано...

Ты жива еще, моя старушка?
Жив и я. Привет тебе, привет!
Пусть струится над твоей избушкой
Тот вечерний несказанный свет.
Пишут мне, что ты, тая тревогу,
Загрустила шибко обо мне,
Что ты часто xодишь на дорогу
В старомодном ветxом шушуне...

Одинокая старушка в избушке на магистрали тракта. У самой обочины. Вблизи полотна, где днём и ночью, утром и вечером, круглосуточно, летают словно черти, железные кони. В оба конца. Туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда. И ржут клаксонами. И ревут оборотами двигателей. И скоростью свистят, ветер обгоняя. Дела, суета, барыш, время не ждёт. Её дом, для некоторых из них - временным пристанищем. Дух перевести от многокилометрового перегона. Спине дать отдохнуть от сидения сиднем за колесом баранки. Поспать по-человечьи, вытянувшись. Обмыться от пыли, грязи. Рюмку-другую пропустить в застолье расслабленности. А чего в самом деле? Русские же мы, русские... И дальше на вираж. И вновь в седло своего скакуна. Газ до отказа...

Мой приятель беспечный ездок,
И рычаг передач для него, как курок,
Он плевал на успех, он один против всех,
Мой приятель беспечный ездок.
Газ до отказа, он непобедим,
Сначала газ до отказа, а там поглядим.
И кто его знает где шаг через край,
Газ до отказа, одной ногой в рай...

Морщины лица фотографиями иконостаса на стене. Покойный муж, здравствующие ныне дочь, внучка. Иногда навещают. Один в видениях, другие - пособить по хозяйству. И курочка Ряба - в сиротливой заботливости о ком-то. И керосиновая лампадка, фитилём лучины света в чёрном от времени тереме. Она живёт? Она выживает. Доживает свой век. Лишь в забытьи улыбкой озаряется её лицо - все рядом, все вместе, все счастливы. За единым столом, в бессловесной радости...

Проблема маленького человека? Выпадение из временного пласта? Патриархальная старина в паутине пыли? Вчерашний день страны не поспевающий за торопящимся временем?

Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть...

А какое оно, торопящееся время? Страшное. Пугающее. Уродливое. И миниатюры автора об этом. Курица в котелке, женщина 'едущая' с 'дальнобоем' до кладбища, автобусный вор позарившийся на 'душу', 'соловьи-разбойники' в лихости 'подвига', 'зятёк' откровением суждений ужасающий... Сердце сжимается в боли содрогания. От причастности в созерцании этих страшилок. Ведь мы, попросту попривыкли сейчас ко всему этому. Очерствели. Задубели, заматерев. Но стук режиссёрский здесь отчётлив, настойчив в нас.

А может быть в этой самой старушке наша Родина-Мать заключена? Ушибленная своими собственными детьми. Чёрствыми, бессердечными, загнанными, отупевшими (им некогда. Они торопятся. Всегда в дороге. Всё быстро. На скорую руку). Да, Родина-Мать. Она ведь Мать по возрасту для всех вступающих тут в кадр. И вору Мать, и насильникам Мать, и распутнице дорожной, и работягам, потом просоленным... Мать, взирающая на своих детей. На страну обращающая взор. Так? Нет? Величественная. Нищая.

А что же имеет Мать? Как живёт Мать сейчас? И баллада о керосине, баллада о поросёнке, баллада о свинье, баллада о цистерне, в конце концов, уже совершенно иначе воспринимаются. Согласны? Подумайте об этом на досуге. При желании.

Юсуп Разыков вновь порадовал режиссёрским гением. Его 'Стыд'(2013) до сих пор кадрами леденящего ужаса в воспоминаниях. Его 'Турецкое седло'(2017) до сих пор отзвуком гадостного прикосновения к 'неприкасаемому'. Кстати, тот 'неприкасаемый', тот самый 'неприкасаемый', молчаливым упором взгляда и здесь. 'Керосин'(2019), впрочем, и без него хорош.

7 из 10