В восемьдесят три года иные деятели отходят от дел, пожиная плоды былой славы, другие сидят свадебными генералами на разных фестивальных посиделках, карауля очередь получателей статуэток «за личный вклад в киноискусство» (если уж не победив, то хотя бы пережив своих конкурентов по цеху). Люмет работает. Он снимает фильмы. Он всем показывает, что у него, даже после такой долгой жизни в кинематографе, всё ещё «стоит» на кино.
«Игры дьявола» открываются сценой яростного секса, которая настраивает на самые смелые мысли: «Что ещё может выдать в своей горячности этот неугомонный старикан?» Он выдает хорошо сконструированное кино. Точка отсчёта, ограбление ювелирного магазина, ставится в самом начале картины. К ней булавками коротких подписей Люмет прикалывает листки с эпизодами: «За день до ограбления», «За три дня до ограбления», добавляя к ним имена действующих лиц. Одни и те же события снимаются со стороны разных участников, чтобы потом, накладываясь внахлёст друг с другом, образовать цельное полотно.
Никаких пикантностей, режиссёр полностью сосредоточен на деле. А в деле у него два главных персонажа, два брата, из которых один по жизни несёт клеймо неудачника, а другой, имея облик благополучного бизнесмена, давно уже прогнил изнутри и теперь, чувствуя близость краха, вынужден искать способы для спасения своей бренной оболочки.
Оба нуждаются в средствах. Причины разные: у одного – неисполненные обязательства перед разведенной женой и оставшейся с ней дочерью, у другого – преступные махинации, спровоцированные необходимостью изыскания средств для удовлетворения своей наркотической зависимости. Оба переступают черту.
Минус на минус – плюс получается только в математике. По жизни – это минус. И этим горе - бандитам уготовлена страшная участь. Казавшийся идеальным план, разрушает нелепая случайность - нежелательные жертвы, лишние свидетели. Горящая под ногами земля толкает на радикальные действия, сжигаются мосты, а по пятам уже идёт возмездие.
Снято в камерном стиле, что подразумевает местом действия, главным образом, замкнутые помещения комнат или салонов автомобилей. Это встречи и диалоги, мысли и события, в которых каждый из участников высказывает свое мнение и демонстрирует свою позицию, высвечивая связи и побудительные мотивы совершённых поступков. Актёрам приходится играть: материала хватает - у каждого из персонажей есть свой характер, есть подоплёка действий и предыстория.
Более всего преуспел Филипп Сеймур Хоффман, которому режиссёр позволил доминировать на всём протяжении фильма, не отказывая актёру в долгих крупных планах и вызывающе эффектных ракурсах, превращая его персонаж во всепоглощающий центр зла и порока, от которого кругами расходятся волны трагедии.
Этан Хоук с поставленной ему задачей справляется без каких-либо особых усилий, используя давным-давно полученные наработки. Глядя на него, отмечаешь, что он такой же, такой же рохля, как в «Обществе мертвых поэтов». Выглядел, пожалуй, излишне однообразно в постоянстве палитры выражаемых эмоций, но в контексте доставшейся ему роли клинического неудачника с этим можно было мириться.
Альберт Финни, также, не меняя выражения лица, крадучись, продвигается к финалу, будто не догадываясь, какую «минуту славы» приберёг для него под занавес сюжет этой картины. Правда и в этот судьбоносный момент от Финни требуется немного – один крепкий взгляд, но и этого бывает достаточно, как крепкого слова.
А крепкое слово осталось за Сидни Люметом, который снял напряжённое кино, со сложной сюжетной конструкцией, сплетя события и соединив образы героев так, что только диву даешься, нет не дьявольским играм, что уготовила судьба главным героям этой ленты, а неугасающему, стабильному мастерству её создателя.
Сидней Люмет. На сегодняшний день я, помимо данного фильма, название которого наши дистрибьюторы традиционно испохабили, видела только две его работы: «12 разгневанных мужчин» и «Серпико». Для объективной оценки творчества режиссера с 50-летним стажем этого, конечно, маловато. Но, тем не менее, личность режиссера, его взгляд на окружающий мир в этих трех фильмах прослеживается настолько четко, что какие-то выводы я все-таки могу позволить себе сделать.
Меня в фильмах Люмета больше всего привлекает его искренность и неравнодушие к тем проблемам, которые он затрагивает. Он снимает не ради наград и признания, он снимает потому, что наболело и ему есть, что сказать.
«Игры дьявола» - не только криминальный триллер о неудачном ограблении со всеми вытекающими последствиями. Это серьезная психологическая драма о семейных взаимоотношениях, о неминуемом возмездии за наши ошибки в воспитании собственных детей, за наше безразличие, равнодушие к их проблемам. Это суровый и беспристрастный анализ характеров героев, причин и следствий человеческих поступков, зачастую приводящих к страшным трагедиям.
Старший сын – Энди (Филип Сеймур Хоффман). Весьма распространенный, к сожалению, тип старшего ребенка в семье, которого родители заставляют, а не учат «быть сильным», оставляя его один на один с собственными проблемами, объясняя это тем, что он «должен научиться самостоятельности». Отказывают ему в элементарной помощи и сурово наказывают за малейшую провинность, потому что он «должен научиться быть ответственным», лишают его любых проявлений родительской любви и ласки, потому что он «должен стать мужчиной».
Ему не прощается никакая слабость, он всегда и везде должен приходить к финишу первым, иначе «разочарует родителей», живет в постоянном страхе не справиться, «не оправдать доверие». А в результате, вместо «сильного и ответственного мужчины» вырастает закомплексованный неврастеник, скрытный и жестокий, научившийся выкручиваться из проблем, но не научившийся их решать, уверенный в том, что он никем не любим и никому не нужен, а если и интересен кому-то, то только до тех пор, пока успешен. Ему, действительно, проще ограбить собственную семью, чем попросить у нее помощи.
Хоффман играет эту сложную роль совершенно потрясающе, с филигранной точностью передавая все психологические и эмоциональные нюансы поведения и характера своего героя.
Второй сын – Хэнк (Итан Хоук). Классический младший ребенок. Избалованный «маменькин сынок», любимец семьи, которому, в отличие от старшего, позволено абсолютно все, ведь он «еще маленький» и «такая душечка-лапочка». Он вообще не знает, что такое решать какие-либо проблемы, за него их всегда решал кто-нибудь другой. Он умеет только создавать эти проблемы и топить их вине. Инфантильный, бесхребетный бездельник, но все-таки еще далеко не законченный негодяй. Хоук играет эту роль вполне достойно и достоверно, хотя Хоффману несколько проигрывает.
И, наконец, главный герой - отец (Альберт Финни). Именно он, человек, кажущийся в начале невинной жертвой преступления собственных детей, в конце предстает перед зрителями в качестве главного обвиняемого. Люмет выводит его на первый план постепенно, не торопясь, тщательно собирая улики. Его образ складывается перед нами как мозаика из характеров его детей, из их поступков, из его собственных поступков, слов и взглядов. В фильмах Люмета мелочей не бывает, он всегда все четко и точно расставляет по местам, каждая, казалось бы, незначительная деталь – важное звено в цепочке повествования. Все причинно-следственные связи предельно логичны, надо только внимательно смотреть и анализировать.
Отец - именно тот человек, которому посвящен эпиграф к данному фильму. Человек, почивавший в раю, пока не пришел дьявол и не предъявил права на его душу.
Обратите внимание на слова старого ювелира о старшем сыне: «Он вошел, и я сразу его узнал! Он был точь-в-точь такой же, как ты в молодости». Вот и ответ. Посмотрите на сына и увидите зеркальное отражение отца, точнее, его логическое продолжение. Поэтому персонажу Хоффмана и уделяется такое повышенное внимание – он, по сути, играет сразу двух людей.
Ключевым в фильме становится момент, когда отец пытается поговорить с сыном, даже просит прощения у него, но стоит сыну увести разговор в непонятное для него и неподобающее русло, все тут же возвращается на круги своя. Отец – человек не способный на понимание, жалость, прощение и раскаяние. Он никогда не умел говорить со своими детьми и сын переносит то же самое в собственную семью. «Расскажи, я хочу помочь», - просит жена, но он не может, не умеет, боится, потому что привык к тому, что ответом на откровенность будет пощечина. Результат – непонимание, отчужденность, пустота и, как следствие, измена, потеря.
Ответ на вопрос Энди о своем сыновстве совершенно очевиден. Он сын своего отца, в этом нет никаких сомнений. Он совершил преступление и заслуживает сурового наказания, но чего заслуживает отец, воспитавший такого сына? Вот основной вопрос режиссера, обращенный к зрителям.
Лично мне очень понравилось беспристрастное отношение авторов фильма к своим героям. Их поступки объясняют, но не оправдывают. Преступление – есть преступление, и оно должно быть наказано, какими бы не были причины содеянного. Герои не являются опереточными злодеями, киношными «плохими парнями», но и не вызывают симпатии, не «давят слезу». Это совершенно реальные, живые люди, которых на земле тысячи.
Обратите внимание на жену младшего сына. Скандальная стерва, беспрерывно орущая и требующая денег, по сути толкающая отца своего ребенка на преступление – образ, казалось бы, совершенно отрицательный. Но ее тоже при желании прекрасно можно понять, скорее всего, она не всегда была такой. Просто она много лет прожила с инфантильным, никчемным нытиком, ничего не хотящим и не умеющим, который гвоздь в стенку не может забить, не рассказав ей душераздирающую историю о том, как трудно ему это сделать. Ей уже осточертело его нытье и его бесконечные проблемы, она больше ничего не хочет о них знать, ей нужен конечный результат – деньги на содержание ребенка и больше ничего. Но понимание этих причин не делает ее образ более привлекательным, жалости и симпатии она не вызывает ни у режиссера, ни у зрителя.
Резюмирую. Фильм, по сути, является обращением Люмета к своему поколению, к старикам, сидящим с газетой в кресле, у телевизора или на скамейке во дворе и исступленно ругающих молодежь за отсутствие морали и принципов. Откуда взялась на земле эта самая «чертова молодежь»? С Луны десантировалась? Или это все-таки ваши собственные сыновья, искалеченные вашим же воспитанием и продолжающие дело вами начатое? Задумайтесь, пока не поздно, заслужили ли вы свой рай или дьявол просто не дошел еще до вас и только поэтому вы здесь. Обратитесь к своим детям за «четыре, три, два дня до ограбления», а не тогда, когда случится непоправимое и вам останется только вынести приговор. Ведь приговор, выносимый вашим сыновьям – это приговор, прежде всего вам самим!
Я так поняла, что открытый финал истории младшего сына вызвал у некоторых зрителей вопросы и непонимание. Без претензий на объективность, попробую объяснить свою точку зрения. Люмет – оптимист, в его фильмах нет места безысходности. Он, как хороший врач, выявляя у пациента тяжелый недуг, не теряет надежды и борется за его выздоровление...
Я советую посмотреть этот фильм всем без исключения. Сильная режиссура, продуманный сценарий, прекрасная игра актеров. Тем, кому не интересны проблемы, затрагиваемые режиссером, могут ограничиться наблюдением за тем, как герои будут выкручиваться из ситуации, в которую себя загнали. Тоже вполне не плохое времяпрепровождение, действия в фильме, на мой взгляд, хватает. А я буду продолжать смотреть фильмы Сиднея Люмета при каждой возможности. Мне очень нравится этот умный человек, проживший долгую жизнь и прекрасно понимающий, что главными проблемами человечества в целом являются внутренние, личные проблемы каждого человека в отдельности.
Мay you be in heaven half an hour, before the devil knows you are dead
Последняя режиссерская работа Сидни Люмета вышла очень тихо, без шума. Маленький бюджет, скромная реклама, а в итоге и мрачные сборы. И пусть фильм был горячо принят критиками - основный зритель, что деньги приносящий предпочел пройти мимо, кучкуясь в районе касс с «Джуно».
История крутится вокруг двух братьев, чьи жизни трудно назвать счастливыми. Младший - неудачник, днем зарабатывает на алименты дочке, а по вечерам запивает горе, в долг. Старший же, имея престижную работу, заигрался с финансовыми махинациями и день ото дня ждет краха карьеры. Проблема у них одна и вечная – нужны деньги и желательно много. Хватаясь за последний шанс, они планируют дерзкий налет на ювелирный магазин своих родителей. Но идеальное на первый взгляд ограбление срывается, являясь катализатором чудовищных последствий.
Структура «Игр Дьявола» довольно необычна: переломная сцена (ограбление) тянется нитью через весь фильм и уже на нее, словно пуговицы, режиссер нанизывает маленькие кусочки повествования. Здесь нет резких твистов и надуманной интриги, а вместо опостылевшего детективного клубка - человеческие отношения. Не много, но ярко, и не в последнюю очередь благодаря актерам. Большинство из них неприлично хороши, как например, вечно розовый Филип Сеймур Хоффман, играющий эгоистичного, властного дельца или Альберт Финни, чей герой, как метко заметили зарубежные критики, смахивает на задыхающуюся, вынутую из воды рыбу.
Тема у фильма актуальна на все времена, классическое преступление и наказание, только вот Раскольников тут, почувствовав тугую петлю на шее, не покаялся, а схватил любимый топор. Режиссёр не дает своим куклам ни шанса христианских истин, заставляя их, одушевленных, брести к обрыву, и смерено прыгать вверх, к бездне. Жанр как драма человеческих отношений, часто чудовищных, по сути.
Удивительно то, что фактически фильм кончается на мертвом полуслове, однако никаких вопросов или там сомнений по поводу окончания не возникает. История выписана настолько четко и мастерски, что даже после финальных титров продолжает жить в умах людей познавших ее. И это прекрасно.
83 года. Если чем-то и войдут в историю кино 'Before The Devil Knows You're Dead', так это поразительной для своего возраста работоспособностью режиссёра, отметившего в прошедшем году 50-летие своей первой и самой знаменитой ленты. Среди режиссёров и к 70-ти годам редко кто доживает в трезвом рассудке, а Люмет ещё бодр, демонстрируя, что не растерял былого умения вызывать эмоции на обыденных историях.
Люмет в своей излюбленной манере: основа сюжета, сильно напоминающая его ранние 'Плёнки Андерсена' и 'Собачий полдень', типичное для данного режиссёра чередование вялотекущего повествования с кратковременными, но эффектными взрывами (не как у Бэя, а в смысле мощный по накалу эпизод), тщательное акцентирование на деталях, даже манера съёмки создаёт ощущение, что кино снято в ушедшие в историю 1990-е годы. И как ни странно, последнее не напрягает, а даже привлекает, пробивая ностальгию по временам, когда жанр ещё не засорился пустышками вроде 'Ограбления по-итальянски'. Люмет действительно не растерял умения снимать захватывающее кино на простом материале. Однако подаётся это всё слишком неровно: где-то сюжет заносит в непонятном направлении, где-то Люмет чрезмерно бьёт на эффект, как, например, в эпизоде ссоры персонажа Хоффмана с женой ближе к концу фильма. Создаётся ощущение, что, сохранив энергию былых лет, Люмет растерял выносливость, потому временами теряет контроль над событиями, а когда восстанавливает силы, вновь пытается нанести удар по зрителю эффектной сценой. Создав на хорошем уровне все необходимые приготовления к действию, режиссёр по ходу воплощения, задуманного на экран, не всегда оказывается способен удержать задаваемую в отдельных эпизодах планку повествования.
Однако на протяжении всего фильма Люмета успешно страхует трио актёров Хоффман-Хоук-Финни. Все трое настолько удачно подобраны под своих персонажей, настолько уютно сидят в шкуре своих героев, что любой поворот сюжета, любую слабость, гниль, проявлемую ими в неожиданные и, казалось бы, непредвещавшие подобного поведения ситуации моменты, актёры воспринимают с максимальной естественностью, что практически заставляют забыть о сюжетных нелепостях и даже после просмотра, анализируя поступки героев и замечая какие-то странности в их поступках, приходится делать вывод, что всё это обусловлено эмоциями персонажей, в изображении которых (эмоций) демонстрирует высший пилотаж все трое актёров. Особенно старается Филипп Сеймур Хоффман, которому любой сильный актёр позавидует тому набору характеристик, которыми одарил его персонажа сценарист. Сначала хладнокровный и беспринципный бизнесмен, эдакая версия персонажа Майкла Дугласа из 'Идеального убийства', только на местном уровне, затем оказывается, он вовсе не так крут по жизни, ибо, оказывается, имеет (в прямом, то есть не очень приятном для себя смысле) начальство, под давлением которого оказывается за свои финансовые грехи, все тщательные расчёты, на первый взгляд, 100%-но успешного дела идут крахом из-за того, что даже собственному брату нельзя доверять в силу его 'особой одарённости', загнанный в угол, отчего всё больше находящийся на грани нервного срыва, но при этом готовый идти до конца ради достижения своей порочной цели - это ещё неполный набор характеристик данного персонажа, которого с удивительной лёгкостью изображает Хоффман, для которого это едва ли не лучшая роль.
Этот фильм мог бы стать полным бенефисом оскароносного лауреата двухлетней давности, однако Люмет достаточно чётко разделяет сюжетные линии трёх главных персонажей (хотя и на совместные сцены с ними не скупится, которые особенно мощно выглядят), потому великолерная игры Хоффмана не затмевает Хоука и Финни. Первый изображает типичную для себя роль загнанного в угол юнца, паникующего при любой критической для него ситуации. И, как ни странно, несмотря на повторение пройденного, Этан смотрится куда более убедительно, чем в 'Тренировочном дне', где временами фальшиво выглядел в довольно пафосной роли копа-идеалиста. И возможно актёр составил бы конкуренцию Хоффману, надели его сценарист дополнительными качествами к уже имеющимся состоянию повышенной рефлексии в патовых ситуациях и безуспешным попыткам взять себя в руки. А ведь подлить ему пару грамм цинизма во взаимоотношениях с героиней Марисы Томей, подельником по ограблению, чуть разнообразить его поведение в определённых ситуациях - вот здесь бы Хоук мог (а он может) развернуться с неожиданной стороны. Что же до Альберта Финни, то по части изображения человека, пережившего семейную трагедию и желающего докопаться до разгадки нелепого (с его точки зрения) происшествия, то к нему претензий нет. Однако, как и Хоук, он на протяжении всей ленты вынужден играть одни и те же аспекты характера, лишь в сцене у подпольного ювелира актёр получает возможность разнообразить роль.
Собственно говоря, на эмоциях, ошибках, нравах и инстинктах персонажей и совершаются все сюжетные повороты и это касается не только главной троицы. Поставив на трёх актёров, Люмет не прогадал (что неудивительно, 50-летний опыт съёмок полностью актёрских фильмов дело не шуточное), потому все дыры в сценарии и режиссуре в ходе процесса удаётся залатать, и сделай режиссёр удачную концовку, фильм можно было считать бесспорной удачей неугомонного старикана. Но увы, концовка подкачала. Все вопросы, имевшиеся после кульминационной сцены в квартире мелкого торговца наркотой, Сидни решил одним эффектным, но на этот раз не точным ударом, словно упомянутая выше выносливость дала о себе знать именно на финише, потому старый и решил схитрить, да срезать дистанцию, то есть обмануть зрителя, авось, не заметит. Но учитывая то, что на протяжении всего фильма Люмет усердно заставляет нас внимательно следить за деталями, данный финальный ход является большой ошибкой.
Тем не менее, даже при таких минусах нельзя не восхититься режиссёрской работоспособностью в таком возрасте, особенно если учесть, что с 1980-х он на подобном уровне не снимал. И не факт, что такие крепкие стариканы, как Аллен, Иствуд и Редфорд в подобном возрасте будут демонстрировать аналогичную творческую форму.
Эволюция характера является одним из стержней фильмов Сидни Люмета. Френк Серпико из одноименного фильма, Сантино и Сэл из 'Собачьего полдня', присяжные заседатели из ' 12 разгневанных мужчин', наглядно показывали, как кардинально может меняться сущность человека, когда он попадает в тяжелые ситуации. Стоя на распутье, когда один шаг определит твою дальнейшую судьбу, задумайся о том, к чему ты можешь прийти. Quo vadis.
Обрывочные флешбеки из разных временных интервалов, которые ведут к 1 событию, схожи с манерой повествования С. Кубрика в ' Убийстве', позволяя сохранять загадочность мотивов преступления до последних минут. Возможность додумать что- то свое, переосмыслить уже увиденное, заставляет зрителя активно включаться в действие.
'Ты можешь мне довериться' Такими словами человек часто пытается оправдать будущее зло перед своим сообщником. Ведь он контролирует всё, ему можно доверять, он умен и хитер, как ж не пойти с таким на самый безумный шаг? Именно такие слова ознаменовали то время. когда двое братьев Хенк и Энди Хенсоны решили получить легкие деньги, ограбив ювелирный магазин своих родителей. Никакого настоящего оружия, никаких злобных намерений, магазин без охраны, застрахованное имущество - идеальный план. Однако, как самые большие корабли давали течь перед айсбергами, так и идеальный план идет наперекосяк, приводя к страшным последствиям. Случайность. Взмах крыльев мотылька. Роковой итог.
Убийство родителя в Древнем Риме являлось одним из самых страшных преступлений, за которое зашивали в мешок с собакой, змеёй и петухом и сбрасывали в Тибр. Вина за то, что произошло, не лежит отдельно на Хенке, Энди, напарнике- бандите, спустившем курок. Не бывает цепи, состоящей из одного звена. Фундамент для этого преступления закладывался в них с самого детства, с каждым годом приобретая нужную основательность. Дьявол видит тебя, даже если ты об этом не знаешь, в этом контексте лента наследует мысли братьев Коэнов и их ' Фарго'
Моральное разложение все заметнее и заметнее проявляется в каждом из действующих лиц не только после трагических событий, а и задолго до них. У кого- то оно шло быстрее, у кого- то оно длилось всю жизнь, отравляя миазмами равнодушия окружающих. Действо очень похоже на непрерывную хронику падения - беспрерывного, ускоряющегося, неотвратимо приближающего жертву к земле. Каждый выстрел, доносящийся из магазина, меняет мир Хенка, сидящего в машине. Страх, непонимание, животная паника, тугой комок, застрявший в горле и не дающий сделать вдох. Мир вокруг обесцвечивается, делая Хенка безликой беспозвоночной массой, неотличимой от других подобных.
Лелея свою слабость, подкармливая ее ежедневными порциями самобичевания, тщетными попытками возвеличить себя перед окружающими, братья все ближе и ближе приближаются к краю пропасти. Отчаянно пытаясь замести следы своего преступления, которые возникают с пугающим постоянством, они. словно мухи попавшие в клейкую паутину, все глубже погрязают в грехе. Как ничто не может остановить испуганного шакала, так и герои теперь не останавливаются ни перед чем, будь то убийство или дальнейшие ограбления. Рубикон пройден, и маховик уже не остановить.
Смерть матери вскрыла все то, что успело накопиться за долгие годы. Проблемы в их благополучной семье, где отец всю жизнь попрекает Энди, отдавая все внимание младшему Хенку. ' Это несправедливо!' - кричит Энди, взвывая как раненый волк, словно исповедуясь своей жене. Годы вынашивания злобных мыслей. Годы отчаяния, годы желания обратить на себя внимание- вот почему он так легко придумал этот план ограбления. Монстр в Энди- зеркальное отражение его отца.
Дорога в ад для каждого из семьи Хенсонов выложена желтыми кирпичами благих намерений. Каждый из них, словно опытный каменщик, выкладывал ее по кирпичику, старательно замазывая все скапливающимся злом. Конец без начала.
Проблема потери человечности раскрыта полностью, ведь в этой притче нет положительных героев. Впору брать факел и, крича ' Ищу человека', тыкаться в каждый темный уголок. Возможно, Люмет пытался донести именно этот манифест. снимая, как оказалось, свой последний фильм.
Да будет у тебя всегда еда и одежда, и мягкая подушка под головой, и да быть тебе 40 лет на небесах, пока Дьявол не узнает о твоей смерти
Так можно перевести традиционный ирландский тост, выдержкой из какого является оригинальное название фильма - 'Пока дьявол не узнает о твоей кончине'. Впрочем, местные локализаторы по привычке низвели его до тривиальных (впрочем, как всегда), но в большей мере понятных для массового зрителя 'Игр дьявола', более подходящих для очередной мистической подделки вроде 'Девятых врат' и уж никак не для напряженной семейной драмы, напрямую цитирующей Шекспира, с которым ее роднит эмоциональный апогей и обилие трупов, которое совершенно не делает картину чернушной, наоборот, добавляет реалистичности и атмосферности происходящему. Но фраза из тоста выглядит не торжественным пожеланием, а скорее горькой иронией, реквиемом по семейным узам, положенными на алтарь вечной погони за наживой.
Статус 'живого классика' не всегда приятен для его носителя. С одной стороны, это знак уважения и признания творчества. Но с другой - ненавязчивое упоминание, 'золотое время' осталось далеко в прошлом и пора бы уже дать дорогу молодому поколению. Именно к такой категории относят 83-летнего патриарха американского кино Сидни Люмета, неоднозначного постановщика, и впечатляющим непостоянством чередующего бессмертные шедевры вроде легендарных '12 разгневанных мужчин' (чье величие особенно заметно по сравнению с не в меру патетическим и нелепым ремейком Михалкова) с громкими художественными провалами. Вероятно, единственной режиссер, начинавший карьеру на телевидении в эпоху его зарождения, и заставший приход 'цифры' в большое кино. На которую с радостью и перешел в 'Пока дьявол не узнает о твоей смерти'.
Два брата замыслили идеальное, на первый взгляд, преступление. Обоим срочно нужна большая сума денег, которую нельзя получить в короткий срок законным путем. Поэтому они решают ограбить преуспевающий, а значит, далеко не бедный ювелирный магазин. Но существует один аспект - магазин принадлежит их отцу, человеку сурового нрава, не похожему на того, кто может простить такие 'шалости'. Но новоявленных бандитов это не смущает, тем более что ограбления должно пройти без сучка, без задоринки, план не имеет слабых мест, подозрения просто не могут на них пасть. Но, как всегда, ничто не идет так, как должно, план дает осечку, проливается кровь и на братьев ждут очень неприятные события. Тем более что они - две вершины острого любовного треугольника. А такое тем более до добра не ведет
Как и многие подобные картины, 'Игры дьявола' держаться на сильном сюжете, продуманных мизансценах, твердой руке постановщика и крепкой игре актеров.
С этими компонентами фильму действительно повезло. Келли Мастерсон из избитой истории о неудавшемся преступлении создал мощный сценарий о ценности и хрупкости семьи. Люмет же прекрасно, как в лучшие годы, переносит его на экран, позволяя великолепному актерскому составу в полную силу реализовать свое незаурядный потенциал. Тем более, что такие актеры не привыкли играть вполсилы. Ярчайшие образы удались им и здесь
Один из самых талантливых актеров современности Филлип Сеймур Хоффман играет разорившегося бизнесмена-наркомана, потерявшего почти всего из-за своего порока, и большей мере перетягивает актерское 'одеяло' на себя, что в принципе можно записать ему в минус, но Филлип создал очень реалистичный близкий образ. Бывшая 'последняя надежда независимых' Итан Хоук, несмотря на некоторое переигрывание, достаточно органично смотрится в роли его жалкого братца, погрязшего в долгах. Блистательны в своих персонажах великий (и катастрофично недооцененный) Альберт Финни и неожиданная Мариса Томей. Адекватными материалу также выглядят качественные операторская робота и музыка. Без чрезмерной спешки, но уверенным темпом фильм дойдет до финального катарсиса, доставляя истинное наслаждение от отличного кино.
И Люмет посрамил многочисленных скептиков, недвусмысленно намекавших на то, что 'деду пора на пенсию', что Сидни утратил весь свой запал, что 'время вышло' и все такое.
Поразительно, насколько современно и задорно выглядит стиль Люмета, его способность раз за разом, даже после авторских фиаско создавать если и не гениальные, то просто очень хорошее кино. 'Игры дьявола' не являются его лучшим фильмом, но и стыдиться своей новой роботы Люмету нечего. Он снова на коне, и с оптимизмом смотрит вперед.
“May you be in heaven half and hour… Before the devil knows you’re dead”
Не каждый способен в 84 года снять фильм, причём не несуразную ерунду, а грамотно поставленный, продуманный и вымеренный отличный фильм. Сидни Люмет может.
«Игры дьявола» - это фильм о неисправимых последствиях, которые могут настигнуть нас в результате необдуманного действия или ошибки. Порой такие последствия приводят к чьей-то гибели, порой – к гибели близкого тебе человека.
Такую вот ошибку допустили главные герои фильма Люмета. Братья Энди (Хоффман) и Хэнк (Хоук) решили совершить ограбление ювелирного магазинчика своих родителей. Таким образом они решили бы свои финансовые проблемы без кровопролития и нанесения кому-либо вреда. Но во время ограбления всё пошло не так как было запланировано…
Фильм снят не цельно, Сидни Люмет подаёт нам развивающиеся события «порциями». В каждой «порции», отрывке, нам показывается отдельный эпизод жизни до или после ограбления одного из трёх героев картины (помимо братьев в истории замешан и их отец (Альберт Финни)). Такой приём позволяет сделать картину более эмоциональной и драматичной. В общем, сценарий и режиссура в фильме превосходны, больше и говорить нечего.
В плане актёрской работы в фильме также всё в порядке. Всё актёры без исключения сделали своё дело замечательно. Выделить могу только Филлипа Сеймура Хоффмана, который в последнее время очень радует своими работами не только зрителей, но и критиков. Он сыграл свою роль не замечательно, а великолепно.
Отдельного внимания заслуживает музыка в фильме. Композитором в фильме является Картер Бёруэлл. Его музыка заставляет сердце ещё больше переживать во время просмотра.
«Игры дьявола» - это фильм, который заставляет нас задуматься над своими поступками. Потому как у нас будет всего пол часа, прежде чем дьявол узнает о нашей смерти…
«Игры дьявола» 2007 года, последний фильм знаменитого американского режиссёра Сидни Люмета, в своей откровенно залихватской экспозиции, практически без предварительной нюансировки, взводят триггер основного драматургического конфликта ленты, который в дальнейшем летально срикошетит в ювелирном магазине, пустив под откос и без того неидеальный мирок всех без исключения героев. Асексуальная, вощенная своей бесстрастностью, безэмоциональностью, механистичностью эротическая сцена будет лишь префиксом в глаголе следующего эпизода — диалога, полного упрёков и взаимного унижения. Высказанные вслух мечты о лучшей, лёгкой жизни, неудовлетворенность текущим положением в обществе, алчное желание получить больше, чем реально заслужил по делам своим, отыграть неудачную партию в покер заново — кажется, что Люмет в этой сцене все сведет к тривиально-нуаровому «во всем виновата женщина», не будь «Игры дьявола» не просто упражнением в криминальной драматургии, но тщательным исследованием людской психологии периода её тотального распада на примере отдельно взятой семьи, где все меж собой повязаны узами греха, недоверия, недолюбленности, невысказанной до поры взаимной ненависти.
Довольно легко увидеть в фильме Люмета вариации на темы Коэнов или Тарантино; как раз вычурный постмодернизм в «Играх дьяволом» завуалирован вовсе. Люмет работает предельно академично, но и без явного нажима на большой стиль, оттого душная природа длинных планов и концентрированная статика служат в качестве основного дополнения к стержневой, инфернальной проблематике фильма, не лишенного некоторых социальных выпадов в сторону условного миддла. Камера постоянно замыкает героев в замкнутых пространствах, яркий свет практически не проникает в безнадежные, тусклые кадры ленты, ракурсы предельно заострены — вот она экзистенциальная ловушка, ад, сперва явившийся как рутина, тоскливая обыденность, а потом переросший в тотальное внутрисемейное насилие. Даже операторские изыски Рона Фортунато сводятся преимущественно к бесстрастной фиксации происходящего, в фильме, преисполненном тягостной анемией, мучительной тоской и потускневшей палитрой красок, камера словами самого же Люмета и рассказывает историю, и создаёт уродство как на внешнем, так и на внутренних уровнях, выхватывает главное из вереницы эпизодов и останавливает время, чтобы резко взорвать меланхоличный нарратив жесткими сценами.
Тем очевиднее становится, что Люмет, разрезая полотно картины на лоскуты хронотопических флэшбеков с эффектом тройственного взгляда на одни и те же события, опирался на Акиру Куросаву и его «Расёмон»(ирония судьбы, учитывая, что в далёком 1960 году Люмет снял для ТВ свою версию рассказа Рюноске Акутагавы, практически так же сместив основные авторские акценты), тем более поиск истины и попытка гуманизма Люметом разыграны тоже, но с минорной тональностью — столь неизбежен авторский смертный приговор современному обществу. Причём все три центральных героя — Энди, Хэнк и их отец — лишь единожды встречаются вместе, в сцене похорон, где будет иметь место ключевой разговор, или точнее, его попытка, между Энди и отцом, завершающаяся истерикой первого после. Корень всех зол, зародыш всего ада лежит в этом неоконченном диалоге: нет родства по сути, привычный конфликт благородных отцов и неблагодарных детей обрастает некоммуникабельностью, неприятием друг друга, враждебностью и чужеродностью при том, что и отец сам далек от идеала — его дети расплачиваются за его прошлое, которое он давно как забыл и избыл из самого себя. И эта невозможность разговора присутствует в картине постоянно: Хэнк мямлит перед бывшей женой, Энди боится вообще любой откровенности в свой адрес — он, будто чеховский Человек в футляре, живет собственным эгоцентризмом — тем приметнее убранство его квартиры. Мрак, неухоженность, безжизненность — таков и он сам, фрустрирующий кокаинистические видения, убегавший в мир галлюцинаторности, но не избежавший ничего из предписанного.
Не впервой внеся коррективы в первоначальный сценарный чертёж, Люмет, помимо создания большей концентрации драматургии, избежал фактора всякой несчастливой случайности в жизни героев. Бытовая рефлексия постепенно перерастает в нагромождение одной неизбежности на другую, ведя к очевидной трагедийности финала. Рок, фатум, судьба — как ни назови -, но всеми поступками героев, сколь безумно отчаянными и невероятно жестокими они не были, руководит осмысленное осознание содеянного. Закономерность их невыносимого бытия извилистыми тропами ведёт на эшафот, а ад зияет кровоточащими ранами и неупокоенными могилами. И, прежде чем дьявол узнаёт о твоей смерти, ад наступит уже в душе окончательно, вырвавшись наружу реками крови и слёз.
Старик Люмет снял хорошее кино. Дай, Бог, ему здоровья. Сейчас ещё лучше освоит цифровую камеру и наснимает и не такое!
Первые кадры просто влюбляют зрителя настоящего мужского пола в Марису Томей, который с нескрываемой похотливостью ждёт стриптизёршу из 'Борца ' Дарена Аранофски.
В фильме ярко показаны негативные стороны всех персонажей, но не каждому дано увидеть и понять то, что всё случившееся было изначально фатально - не имеют права нормальные родители допустить такого духовного падения своих детей, не имеют права любящие отец и мать, владеющие ювелирным магазином, спокойно созерцать за бедствующим положением их младшего чада, которое для настоящей любящей матери всегда остаётся чадом, которое не имеет средств выплатить алименты бывшей жене. И не имеет значения, что дети - ничтожества...
Что ж, Сидни Люмет нас чем-то новым особо не удивил, но снял достачно хорошую крепкую драму, которая в основном держится на отличной игре тандема: Хоук - Хоффмин. Пускай, и не очень верится, что они братья, но свои амплуа они отыграли на 5 баллов.
Фильм чем-то напомнил недавнюю 'Мечту Кассандры': два брата, у обоих неприятности, нужны деньги, решаются на страшное преступление. Хотя здесь немного все иначе. И история запутывается сильнее. Да, и немного затянуто получилось, особенно с перекрещением историй главных героев, которые и не сильно были важны во всей цепочке.
Ну а в общем, ничуть не жалею о потраченном времени.
