Помимо упоительных вечеров и хруста французской булки, здесь есть юношеская удаль и азарт, звук мчащихся по звонкому льду коньков и обаятельная наивная искренность молодого режиссёра.
«Серебряные коньки» невероятно красивы — пусть и холодной, ремесленнической красотой, в которой нет заявки на индивидуальность. По сути, это даже не красота, а красивость, но она добротна — и отрицать ее нельзя.
«Серебряные коньки» оставляют надежду на то, что отечественное кино избавилось от рока (причем в тяжелый год). И дальше будет только лучше, краше — и мишура заблистает сильнее.
В историю трогательной любви вплетаются обращения к сегодняшнему зрителю с актуальной социальной повесткой.
У режиссера-дебютанта Михаила Локшина получилось превратить сложнейшую постановку в легкое действо. А у сценариста нашумевшей «Эпидемии» Романа Кантора — придумать историю, соответствующую всем стандартам романтического блокбастера, святочного рассказа и диснеевской сказки.
Осторожные попытки сатиры тут не главное: в конце концов, это праздничное кино, и главная его задача — хорошо сочетаться с елкой и мандаринами.
За образец взяты очень сильные оригиналы, состязаться с ними невозможно, отчего «Коньки», при всей их эффектной браваде, воспринимаешь как отражение в кривоватом зеркале: вроде бы то же, но не то. Или как издание второе, дополненное, но ухудшенное.
Картины масштаба «Серебряных коньков» в российском кино случаются нечасто. Хотя бы потому фильм останется в истории, и долгое время мы будем с ним сравнивать все последующие исторические фэнтези.
«Серебряные коньки» — будто реинкарнация «Титаника». Настолько стройной, визуально привлекательной, а главное — универсальной выходит история.
«Серебряным конькам» присущи ярко выраженные элементы блокбастера. Динамика здесь что надо.
Мир «Коньков» самодостаточен, пусть и ограничен преимущественно несколькими дворцами, ярмарочной площадью и кабаками. Локшин не стесняется сентиментальной природы материала, с которым работает.
Понятные широкой аудитории драматичные приемы режиссера — это лишь внешний эмоциональный слой, помогающий восприятию картины. Фильм глубже, он отражает общественные противоречия, которые в итоге и привели страну к трагедии 1917 года.
