«Три тысячи лет желаний», увы, совершенно другая история. Не фильм, а странный документ смятения режиссера — как личностного, так и попросту стилистического, интонационно, при этом поданный как вероятная точка в творческой биографии.
«Три тысячи лет желаний» учит, что хорошая история превыше всего. Смягчает сердце воина, может влюбить, утешить, спасти от тысячелетнего одиночества.
Инь и Ян в совершенно нетривиальном сеттинге объединяются под привычным знаменем. Да, это кино о любви, как бы просто это ни звучало.
Самое привлекательное в этой торжественно старомодной, нарочито наглядной, лукаво простой и обманчиво легкой сказке — тихие паузы и робкие недосказанности, то и дело возникающие в разговоре женщины и мужчины.
Фильм из 90-х с визуалом из 2022-го — то, что и нужно в современных реалиях нам с вами. Не ждите больший открытий, жанровых загадок или философии. И тогда точно вы уйдёте довольным.
То, что удалось Маттео Гарроне в «Страшных сказках» за 12 млн, не получается у Миллера и за 60. Он наделяет высшим смыслом вещи, утверждая, что за каждым сосудом кроется большая история, но напрочь забывает про людей. Его любовное послание искусству повествования не лишено старческого обобщения — откровение «Трех тысяч лет» легко свести к строчке из песни группы Aqua: Imagination, life is your creation.
Приятно и то, что, рассказывая детскую сказку со взрослым рейтингом, Джордж Миллер не забывает дать возможность воспринимать ее по-разному.
«Три тысячи лет желаний» легко обвинить в наивности и даже морализаторстве. Но, возможно, не все фильмы стоит оценивать цинично и разбирать по косточкам. Джордж Миллер снял очень искреннюю историю о поисках родственной души.
Миллер выпустил небольшое тёплое кино, из которого можно даже убрать все волшебные элементы и оставить героев два часа разговаривать в комнате. История об историях. И об очень понятных людях. Пусть даже один из них — вовсе не человек.
Фильм вышел немного грустный, но красивый и с оптимистичным финалом.
Взяв терапевтический перерыв между съёмками двух наиболее амбициозных блокбастеров в истории, Миллер напоминает о спасительном диалоговом общении, взаимосвязи, бесценности опыта.
Миллер вообще всё проговаривает, и в этом есть, конечно, проблема — для жанрового кино здесь слишком многое нужно объяснять, для авторского — слишком многое объясняется.
Его визуальная эстетика, качество спецэффектов и человечность джинна покорят даже самого сурового зрителя. Главное загадать правильные желания перед просмотром.
