Пришлось опуститься на самое дно Гамбурга 70-х, перегнуть палку и пройтись по тонкой грани дурновкусия — все для того, что в итоге вышло максимально цельное, жанровое и вместе с тем глубоко авторское и глубокое кино.
Это как идиотически смеяться над лужей блевотины в коридоре, причем облокотившись на стену и сползая по ней вниз в эту лужу, потому что нет сил ровно стоять на ногах из-за хохота.
Ужас фильма — не в отпиливании голов и не в изнасиловании немецкими специалитетами, а в наглядной демонстрации того, что царство теней всегда находится рядом с царством света.
«Золотая перчатка» ни в коем случае не пастиш и не социальная критика, скорее апроприация. Акин ностальгирует по чужому прошлому, которое ему ближе общего всеевропейского настоящего.
Это яростная, жестокая, где-то даже и смешная, но в итоге, конечно, трагическая поэма о том, как осталось только вечное желание — желание секса, желание алкоголя — и вечная невозможность его удовлетворить. Если где-то любопытный мальчик посмотрит этот фильм и передумает становиться сексуальным маньяком — уже неплохо.
«Золотая перчатка» — без преувеличения большое кино, работающее сразу на нескольких уровнях. Из омерзительного, тошнотворного, вызывающего рвотный рефлекс материала, он создает нечто многослойное и очень глубокое, шокирующее и живописное одновременно.
