Скорсезе не снял эталонный фильм, которому дают «Пальмовые ветви», «Золотых львов» или — еще хуже — «Оскаров», он снял фильм, от которого по-настоящему тяжело, фильм, который не забыть.
«Убийцы цветочной луны» — произведение в минорных тонах. Безмерная тоска и чудовищная несправедливость смешались в нем с неопровержимой, но весьма неудобной истиной — счастье одних очень часто бывает построено на трагедии других.
«Убийцы цветочной луны» — это большое кино от большого мастера. Однако его подкашивает неспешность там, где можно было бы поспешить, и рыхлость в тех местах, которые прежний Скорсезе забетонировал бы раствором из хлёстких диалогов, отчаянных операторских решений и взрывов тишины. Снято круто, смотрится тоскливо.
Новая работа Мартина Скорсезе — это, что называется, большое кино большого мастера и определённо один из лучших фильмов года.
Безусловно, важная страница в деле исторической несправедливости и не худший пример репрезентации. И все же как будто очередной (не лишенный сочувствия) портрет преступника, включающий оптику осейджей, но заочно уступающий истории, которая могла быть рассказана с их позиций.
Скорсезе проделывает с историей, описанной Гранном, свой излюбленный трюк — присваивает ее в лучшем смысле этого слова.
Мартин Скорсезе, которому совсем скоро стукнет восемьдесят один год, в очередной раз доказывает, каким многогранным может быть визуальный язык кино — с помощью бесконечно длинных, подчеркнуто замедленных планов, снятых ручной камерой.
«Убийц цветочной луны» совершенно не сложно назвать шедевром, еще одним витком развития автора, который чувствует кино на ощупь и понимает пластику, правила и возможности киноязыка.
