Я посмотрел этот фильм очень поздно, наверно непозволительно поздно, когда уже не осталось тех, кто его не видел. Но так сложилось. Перед тем, как написать эту рецензию, я прочел предыдущие рецензии (наверно, не все). Очень просто увидеть, кто писал рецензию на фильм, а кто просто попытался самовыразиться. На мой взгляд, фильм гениальный. Правильно пишут те, кто отметил, что режиссёр соразмеряет себя своему герою. А почему нет? Вполне сопоставимые величины. Особенно, если учесть время, когда они творят, и их влияние на сограждан. Конечно, аналогии с 'Андреем Рублёвым' бросаются в глаза сразу, но режиссёр этого и не скрывает, наоборот, подчёркивает. Меня поразила живописность фильма. Каждый кадр - это отдельная живописная картина. Этот фильм настоящий. Здесь главное - изображение.
Можно вообще убрать звук и, всё равно, всё будет понятно. Много вы знаете таких фильмов? Режиссёр возвращает нас к настоящему кино из парка аттракционов, в который оно сейчас превратилось. И за это режиссёру огромная благодарность. Почему 'грех'? Да это же очевидно. Грех лежит в основе всего, в основе рода человеческого. Не было бы первородного греха, не было бы ничего. Как из греха рождается божественное? Вот так и рождается, в грехе. Все персонажи фильма грешны, но все божественны в работах Микеланджело.
К сожалению, фильм на мой взгляд полностью провальный, со всех сторон: сценарий, замыслел, реализация.
Кончаловский пытается создать полностью символизированный мир, реальность, где все наполнено знаками, и особым смыслом. То, что прекрасно удавалось Тарковскому и Кесьлевскому. Однако для того чтобы символ работал, убеждал нужна либо крайне высокая эстетическая интенсивность (то, что было у Тарковского - он буквально зримой интенсивностью образа заставляет символ жить), либо символическое должно быть как-то обоснованно и с бытовой жизненной точки зрения (это как раз метод Кесьлевского, чудесное, полное значимости и особого смысла у него рождается из мелочей повседневности).
У Кончаловского так не вышло (да и раньше он ничего подобного и не пытался делать). Весь фильм буквально наполнен прямолинейными намеками на неоднозчность, на особый смысл эпизода, встречи, фразы, персонажа, однако эти намеки совершенно ничем не подкреплены.
Недостаточно просто появления хватающей руки неизвестно откуда (нужно, чтобы за этим стояли отношения, как в 'Осенней сонате' Бергмана
Фильм перекликается с 'Андреем Рублевым', да и прямо цитирует его в некоторых эпизодах. Да, Кончаловский автор сценария 'Андрея Рублева', однако Стругацие авторы сценария 'Сталкера', Мишарин 'Зеркала' итд. С Тарковским не так уж и важно, кто был автором сценария (при всем уважении к сценаристам).
'Грех' не только настойчиво цитирует 'Рублева', но и, как я попытался пояснить выше, заходит на территорию эстетики Тарковского в 'Рублеве', и оказываетс ясовершенно беспомощным.
И 'Рублев' сейчас мной воспринимается уже не так однозначно: эстетически стало заметно, как много там Бергмана, Брессона и Бунюэля, а многочисленные монологи сейчас мне кажется больше отражающими рефлексии советской интеллигенции 60-х, чем мышление и духовные искания средневековой Руси. Однако там все честно, там есть страсть живая, и увлеченность живая, и при всей интеллектуальной тяжести и некоторой эстетической претенциозности (все более для меня усиливающейся с годами), фильм все равно несет в себе преображающий катарсис, волнующий, трепещущий дух веры, образ чудесного. Во много благодаря прекрасным актерам, каждый из которых является как бы ясно очерченной судьбой, связкой надежд, сомнений, убежденностей.
Ничего подобного нет в 'Грехе': исоплнитель главной роли кажется мог бы быть убедителен, но его как-будто загнали в клетку одной-двух рефлексий: он то изображает полубезумного 'саванта', то становится вдруг мелочно практичен - эти два грубых штриха характерны для всего фильма: один отвечает за духовное, другое за бытовое, плотское, рутинное.
Очень грубо и вульгарно воссоздан контекст: нельзя вводить в повествование исторических личностей Рафаэля, Сансовино в таком поверхностно-марионеточном виде, или цитировать и показывать мимоходом книжку Аретино.
Это как Фолкнер и Хемингуэй из 'Полночи в Париже' Вуди Аллена, где они разговаривают своими самыми известными цитатами, но там это может быть сделано намеренно, а здесь ведь все серьезно, и от этого выглядеть комично и фальшиво.
Можно сколько угодно говорить, что это не исторический, а 'свое видение Возрождение', но оно не убедительно, потому что нет там никакого Возрождения.
'Декамерон' Пазолини тоже очень совремненое кино, однако он так ярко воспроизводит дух проторенессанса в Италии.
А здесь ощущение, что сценарист не знает материала.
Подчернутый упадок, грязь, декаданс: почти все персонажи очевидно намеренно показаны отвратительными хоть в чем-то, как и общий быт.
Политическая ситуация представлена противостоянием делла Ровере и Медичи, при этом представители обоих семейств говорят чуть ли не фразами из учебника (эти сцены напоминают немного учебные исторические фильмы-реконструкции BBC).
Попытки воссоздать буквально типажи и образы с картин кажутся обманом (опять вспоминается Пазолини, который вроде делал все условно, а получилось по-настоящему).
Очевидно, что Кончаловский ассоциирует себя с Микеланджело, и появление Юлии Высоцкой в эпизоде, и порывающий подойти к ней главный герой: все это настолько бросающиеся в глаза приемы, что становится неловко.
Чтобы таки мотивы выглядели убедительно за ними должно что-то стоять.
И тут, наверное, мы сталкиваемся с главной проблемой: Кончаловский средний режиссер, у него хорошо вышли 'Танго и Кэш', неплохо 'Одиссея' и 'Поезд-беглец', еще несколько жанровых картин, но его претензии на глубокое авторское кино беспочвенны к сожалению.
Ну и заключение фильма - это банальное противопоставление религиозного искусства светскому, которое действительно более менее ясно и осмысленно оформилось в эпоху чинквеченто в Италии.
Сейчас многие сравнивают фильм Кончаловского 'Грех' с фильмом Тарковского 'Андрей Рублев'. Мало того, что фильмы мало похожи (ну разве что оба про художников), они просто противоположны по главной мысли, которую пытаются донести оба режиссера.
Тарковский изначально хотел назвать свой фильм 'Страсти по Андрею', то есть в названии приблизить основную мысль фильма ближе к Евангелию. Главной мыслью Тарковского было показать в кратких новеллах поиски различных путей, которые ведут различных людей к Богу. Это и наивная попытка монаха приблизиться к Богу на пузыре, надутом горячим воздухом, и путь к Богу через Веру, Надежду и Любовь: проверка своей веры монахом, которому сейчас зальют расплавленный свинец в глотку, надежда Бориски только на Бога во время плавки колокола, и осознание Божественного откровения как любви в догматическом споре Андрея с Феофаном. Все ищут Бога, каждый по своему. И в этом мощный заряд фильма, который выражается в конце в изображении икон как в доказательстве того, что Андрей Рублев Его нашел.
Почему же Кончаловский назвал свою картину 'Грех'? Потому что Микеланджело не ищет Бога, то есть абсолютно. Он про него даже не думает. Самые отвратительные персонажи фильма постоянно говорят Микеланджело, что он 'божественный', но он их не слышит, вернее не хочет слышать. Ему везде мерещится не Бог, но Дьявол: он его слышит, видит, ощущает. Микеланджело не понимает, кто руководит им в его творениях - Бог или Дьявол. Как получается, что он создает такие произведения искусства без веры в Божественную красоту? - И в этом его грех. У Микеланджело нет ничего - на Веры, ни Надежды, ни Любви. И все вокруг постоянно ему про это говорят. Поэтому его произведениями восхищаются, но перед ними не молятся. Восхищаются мастерством изображения, реалистичностью, внешней идеальной красотой, но не чувствуют внутренней божественной энергии, не видят этого внутреннего света. И в этом грех художника.
За что мы любим гения? За возможность приблизиться к нему своими эмоциями и чувствами.
Michelangelo di Buonarroti — один из многих. Michelangelo мог быть вообще не узнанным, как сотни других художников Средневековья. Ему повезло, благодаря тому, что его фрески и скульптуры хранятся в Ватикане. По словам Джорджо Вазари, Michelangelo di Buonarroti — вершина всех художественных достижений эпохи Возрождения. А папа римский, увидев его работы, сказал, обращаясь к Michelangelo di Buonarroti «Il Divino», божественный..
Он мог вызывать чувства у человека, который смотрит на его мрамор. То ли убрать руки за спину, то ли протянут и притронуться к телу скульптуры. Именно благодаря Michelangelo, мы ввели в лексикон термин «terribilità», устрашающая мощь и величие, повергающее в трепет.
Но в фильме Michelangelo di Buonarroti не изображён среди его прекрасных скульптур. Это — фильм не о художнике. Фильм о человеке и его проблемах. Фильм — о погружении в страхи, опасности, стыд, трудности, с которыми встречается Мастер.
Michelangelo di Buonarroti должен стать близким зрителю из-за того, что мы видим его слабости, его пристрастия, его ожесточение. Потому что мы сами испытываем те же страсти и гонимся за той же мечтой... Этот фильм создан для того, чтобы выразить свою любовь и поделиться ею.
2. Michelangelo дуален:
Творческий человек не может быть исключительно святым и не может быть абсолютно погруженным в грех. Michelangelo di Buonarroti нейтрален.
В то же время, он, словно бабочка, севшая на остриё лезвия бритвы, лёгким дуновением эмоций, словно ныряя в пучину, целиком и без остатка погружается в веру, но едва коснувшись дна, тут же выныривает, словно ужаленный, одолеваемый демоническими страстями... Кончаловский точно передал это чувственное метание в демоническом образе святого.
У Мастера — обострены чувства. Однако, чувственность — не обязательно эротизм. Это — выражение любви к форме. Michelangelo живёт в то время, когда общество открыло для себя философию Платона и прониклось античной скульптурой.
Это рафинированный период эпохи Возрождения. Нервный, невыносимый, неудовлетворённый. Когда он улыбается — он милейший человек на земле, он скромный. В то же время, он может кричать, как сумасшедший. Он со всеми ссорится, ворчит. Мечущаяся дуальность Michelangelo во всём — с одной стороны, его отличает великая мудрость, в то же время, иногда, он ведёт себя, как ребёнок.
Особенно комично выглядит искреннее удивление Мастера, когда кардинал меланхоличным тоном, упрекая, перечисляет скупленные им виллы и дома, Michelangelo, словно нашкодивший мальчишка, съевший со стола запретную сладость, восклицает «Как? Откуда? Откуда вы узнали?»
И действительно, откуда в XVI веке можно узнать о внезапно крупных тратах, на деньги для покупки мрамора. На фоне подчёркнуто акцентированной постоянной тяги к золоту и деньгам, он отчаянно ищет духовный смысл. И находит. Но чувствует, что не может воспарить.
Его давят жадность, тщеславие, зависимость от чужого мнения. Страх смерти, унижения, страдания от проявления алчности, невозможность духовно принять и примириться с неизбежным. Общечеловеческие слабости и страхи — то, что магнитом привлекает зрителя.
3. Искусство и золото.
Изобилие лишает человека наслаждения жизнью. Чего стоит один мучительно-тягучий, скучный взгляд грузного Джованни ди Лоренцо де Медичи, папы Льва Х, вопрошающий «Видели моего слона? Мне его подарил португальский король Мануэл I».
Увидеть чудо дивное жаждала вся империя, а народ сметал на пути заборы, ломал крыши и облепливал стены Бельведерского двора в Ватикане, чтобы хотя бы мельком взглянуть на диковинку..
Дефицит — необходим. Он рождает желание и удивительное ощущение удовольствия. Как только человек получает всё, он становится животным.
Фильм Кончаловского напоминает тезисное эссе, в котором философские концепции образа элегантно складываются в стройную художественную мозаику. Он всегда находит именно тот угол обзора, под которым камера передаёт смысл изображения. Изображения, которое остаётся в памяти зрителя. Интуитивно чувствуется, что в фильме Кончаловского, как и в скульптуре — ничего добавить нельзя. Только Андрею Сергеевичу, как автору позволено лишь отнять, отсечь. Это часть эстетики неореализма, которой зрителю давно не хватает.
Чего стоит сцена с герцогом Урбинским Лоренцо, который врывается в спальню Michelangelo di Buonarroti и застаёт его сидящим на голом каменном полу, за чтением Данте Алигьери, в окружении собственных нечистот и разбросанных золотых дукатов, на полу, в сундуках, и туго набитых денежных мешках. Зритель в этот момент понимает, что настоящее произведение — не создашь, опираясь лишь на золотые дукаты.
Золото — лишь техническое средство, позволяющее воплотить духовный замысел, о котором будут говорить в веках.. А золотые дукаты.. подчёркнуто лежат среди нечистот. Золото — это всего лишь пыль, которая оседает, когда ты смотришь на безвременно вечные произведения искусства.
4. Подбор актёров.
Поражают лица каррарских каменщиков. Это потомственные каменотёсы, добывавшие апуанский мрамор в Карраре, в карьерах Пьетрасанты, со времен Древнего Рима, ещё за тысячу лет до Рождества. Их лица дают ощущение эпохи, передают правду эстетики момента.
Каждое лицо — это особая нота. Вместе, они составляют симфонию фильма.
Возможно, можно было пригласить и профессионального актёра, например, Пирс Броснана, сыграть каррарского каменотёса.
Но это была бы лишь игра. Кончаловский же предлагает нам посмотреть не игру, а жизнь.
6. Картина в картинке.
У Кончаловского реалистичные и грубо правдивые интерьеры. Чем-то, они напоминают картины Микеланджело Меризи да Караваджо.
Луч яркого света выхватывает фигуры, расположенные на переднем крае кадра, из условного темного пространства. Рисующий свет моделирует объемы тончайшим красочным хроматизмом.
Колористическая гамма подчинена приглушенному золотистому тону, на неуловимых оттенках сине-стального, коричневого, розово-красного, блекло-зеленого. Но и темнота — не глухая. Она рисует свою, отдельную палитру густых тёмных теней. Эта техника живописной манеры называется тенебросо или, по-другому, кьяроскуро, светотень. Характерен свет, свет картин, выходящий из верхнего угла, а темные краски значительно преобладают над светлыми.
Контрасты света и тени — очень выразительные и резкие, подчёркивающие объемность фигур, с картинной выразительностью тканевых драпировок. Тенебросо кьяроскуро — это театр двух актеров в особом накале драматизма: света и человеческого духа.
К примеру, сюжет с пересчётом денег за столом... Чем не «Призвание апостола Матфея» кисти Караваджо, когда Левий Матфей в компании старика в очках считает собранные за день деньги, а рядом, в потоке яркого света, прорезающего мрак, стоят Христос и апостол Пётр..
Зато у Кончаловского живописность кадра оживляет случайная тётушка, прихрамывающая на обе ноги, в средневековом чепце бегуин, увлекательно и важно прогуливающиеся на земляном полу куры и розовощёкие девицы, с хохотом заправляющие непослушный локон в средневековый эскофьон. Внимание к мелочам рождает совершенство, а вот совершенство уже совсем не мелочь...
Андрей Кончаловский, очень плодотворный и разносторонний режиссер. За более чем полувековую карьеру он снял порядка двадцати фильмов. Тарковскому и Герману подобная работоспособность и не снилась. А если начать перечислять его фильмы: «История Аси Клячиной» – полудокументальный фильм о советской деревне, «Дядя Ваня» - экранизация пьесы Чехова, «Сибириада» – масштабная фреска о Сибири, которая охватывает больше 50 лет 20 века, «Танго и Кэш» – трешевый голливудский боевик 80-х со Сталлоне и Куртом Расселом, «Ближний круг» – фильм о последнем периоде правления Сталина, «Одиссея» - масштабная и высокобюджетная экранизация эпосов Гомера. Посмотрев все эти фильмы, просто невозможно сказать, что снимал их все один человек. Кончаловский будто хамелеон, всегда меняет свой окрас, оказываясь в том времени и месте, про которое снимает. Поэтому совершенно неудивительно, что после фильма о современной русской деревне – «Белые ночи почтальона Тряпицына», последовал «Рай» - черно-белый фильм о холокосте, после которого Кончаловский шагнул в Италию 15 века, и взялся за историю жизни великого скульптора Микеланджело Буонарроти. Но «Грех» – это не совсем байопик. Микеланджело предстает перед нами уже в зрелом возрасте и фильм охватывает очень небольшой промежуток из его длиной жизни, который наполнен творческими метаниями и поисками высших смыслов.
Микеланджело - небритый истеричный мужчина лет сорока, про которого уже всем известно, что он гений. Он берется за любую работу, но не может поставить финальную точку. Метается между двумя правящими и враждующими семьями – Медичи и дела Ровере. Отец и братья крадут у него деньги. Он всех и вся проклинает, но природная легкость не позволяет ему утонуть в своей злобе. Он не любит Рафаэля, как своего главного конкурента, но признает его гениальность. Время от времени ему мерещатся разные видения. Он кричит на воронов и котят, но все эти безумства не мешают ему плодотворно работать. Корень всех его терзаний, в его перфекционизме. Он не может делать несовершенные вещи и всегда требует от себя большего.
Придраться к визуальной стороне этого фильма невозможно при всем желании. Все выглядит очень дорого и масштабно, особенно для подобного авторского кино. Рим эпохи возрождения воссоздан очень правдоподобно. Головы убиенных на кольях, проститутки, которые придаются плотским утехам со своими клиентами прямо на улице, как только зайдет солнце, пьяный сброд, пьющий в трактирах, католическая церковь от которой отдает чем-то греховным больше чем от пьяного сброда. На большом экране все это очень впечатляет. Альберто Тестоне – непрофессиональный актер очень органичен в образе великого скульптора и идеально выполняет задачу режиссера. Ему удается удерживать на себе внимание зрителя, на протяжении двух часов экранного времени.
Сравнивая этот фильм с другими большими картинами русских режиссеров о средних веках – «Андреем Рублевым» Тарковского, «Трудно быть Богом» Германа или «Фаустом» Сокурова, нельзя не отметить, что фильм Кончаловского не такой тяжеловесный. Главный вопрос, который возникает после просмотра - Почему фильм называется «Грех». Первоначально планировалось, что фильм будет носить название «Монстр». Тогда все было бы вполне однозначно. Монстр – это и мраморная глыба и сам гений Микеланджело, но вот какой именно грех имел в виду Кончаловский, на этот вопрос зритель должен дать себе ответ самостоятельно. К финалу фильма Микеланджело приходит к тому, что все его произведения ничего не значат. Перед всевышним, все это лишь иллюзия. Перед его скульптурами не молятся, они не открывают путь к небесам. Поэтому кажется, что любое великое искусство, есть грех. Складывается ощущение, что фильм о метущемся художнике - самый важный и итоговый для восьмидесятилетнего классика, который идентифицирует себя с главным героем, но Кончаловский и тут всех обманывает, потому что сейчас он уже работает над своим новым фильмом, также как и Микеланджело предстоит еще огромная и насыщенная творческая жизнь, поэтому ставить финальную точку всегда грех.
Даже не веря критикам, не читая их вовсе, трудно не заметить, что «Грех» - это ответ Кончаловского Андрею Тарковскому на его «Страсти по Андрею», или – как минимум – реплика в споре двух авторов сценария «Андрея Рублёва». На материале семи лет из жизни гения Ренессанса Микеланджело Буонарроти Кончаловский едва ли не попунктно отвечает Тарковскому по теме «Художник и власть». И противоречие прорисовывается едва ли не по всем пунктам: Рублёв живёт жизнью потенциального святого, человека, содрогающегося от всякой боли и горести человеческой, не оставляющих в его душе место для земных страстей; на его глазах, но мимо него происходит борьба за власть между великими князьями, их соревнование по части храмового зодчества, кроваво переплетённая с конкуренцией мастеров. И полная противоположность ему Микеланджело: творящий урывками, ловко и с пользой для кармана лавирующий между интригами кланов, пап и кардиналов; перехватывающий подряды у коллег по цеху, конкретно к Рафаэлю - ревнующий; дурно пахнущий, пьющий с утра плохое вино, млеющий от женской красоты как художник и вожделеющий совсем другого пола; «божественная мразь» - как усмехаясь бросил ему в лицо один из заказчиков, сильных мира сего.
И если уж говорить о главном отличии этих двух – это их отношение к компромиссу во имя творчества.
Сильно загрубляя и загоняя в плоскость, посыл Кончаловского можно сформулировать так: «Удобно быть духовным, весь такой из себя надмирный, упёрся и страдаешь, ждёшь, когда придут, дадут и предложат выкопать талант во славу Земли русской! А попробуй и гений свой не угробить, и семью накормить, и банально выжить внутри смертельной схватки твоих работодателей!»
Тем удивительнее и невероятнее, что Кончаловский, потративший на формулирование этого тезиса полвека, восемь лет съёмок, и два часа экранного времени, в последние десять минут фильма устами своего героя сам же себе и отвечает: «Моими работами любуются, но перед ними не молятся…»
Если вы хотите узнать об основных вехах судьбы великого Микеланджело Буонаротти, то обратитесь к Википедии и прочим более специализированным источникам - биография мастера очень неплохо задокументирована и проблем у вас не возникнет. Ну а если вы взялись смотреть этот фильм, то сразу учтите, что это не т.н. 'байопик', не исторический фильм и не путеводитель по творчеству великого итальянца. А что же это такое?
Чтобы ответить на этот вопрос, неплохо бы покопаться в самих себе. И если мы будем с собой честны и искренни, если отбросим в сторону перманентный поиск виноватого и если у нас достанет ума для анализа своих мыслей, мотивов и поступков, то мы обнаружим, что в общем-то всю жизнь ходим по какому-то одному кругу - даже если сам этот круг непрерывно перемещается и меняет 'декорации'. Вероятно, именно отсюда и возникло выражение 'От себя не убежишь'. Кто-то всю жизнь ищет любовь, находит, теряет, находит вновь - и так до бесконечности, не понимая, что в реальности нуждается в чём-то совсем другом. Кто-то бесконечно строит планы обороны, готовится к осаде и неприятельскому штурму. А кто-то тщательно и по плану собирается закончить все дела, уйти на покой и на заработанные тяжким трудом неплохие деньги зажить нормальной счастливой человеческой жизнью - вот-вот, вот уже скоро, вот сейчас, вот только закончу и всё. Судя по всему, именно к такой вот простой жизни в достатке вроде как идёт и Микеланджело из фильма Кончаловского, да только не суждено гению обывательское счастье - не для того он был создан Богом. Однако самому Микеланджело, похоже, проблема видится в недостаточном количестве заработанных денег и он наивно пытается собрать их ещё и ещё, не отдавая самому себе отчёта, что в сущности-то деньги он не любит, не ценит и легко с ними расстаётся. И вот в этой круговерти зарабатывания ненужных денег он и идёт через всю свою жизнь. И именно об этом и снят фильм Кончаловского - во сяком случае, 'Я так думаю'.
Для тонкой прослойки интеллектуалов невозможно игнорировать появившийся фильм про гения эпохи Возрождения. Тем более, что режиссер самолично пиарил его на всех главных рейтинговых передачах страны.
Собрался и пошел в кино - вкусить дух эпохи, прикоснуться прекрасному. Не тут то было.
Разочарование первое - фильм не широкоформатный. Не понятно - зачем вообще идти в кино на фильм 4:3? С не меньшим успехом можно было потом дома посмотреть.
Разочарование второе. Гений - это всегда талант, помноженный на труд, согласно формуле П.И.Чайковского. Здесь мы видим прохиндея, обманщика, довольно слабого человека. Да, гений может быть и таким, но Микеланджело Кончаловского почти не трудится - он выискивает заказы повыгоднее, покровителей помогущественнее. Причем постоянно на протяжении фильма деньги высыпаются на пол - очень пошлый режиссерский прием.
Разочарование третье. Сценарий. И это, пожалуй, самое слабое место фильма. Перед нами проносится калейдоскоп несвязных событий, несмотря на то, что действие разворачивается в пределах нескольких лет. В этом плане вспомнился сценарий 'Красной скрипки', который охватывает более трехсот лет, 4 страны и при этом все логично объединено единым движением. В общем сценарию твердая двойка.
Очень жаль, что дорогая картинка, фантастические виды Италии и довольно неплохая работа актеров - псу под хвост. Микеланджело в этом фильме нет
Инквизиция, заговоры, битва за власть и безоговорочный Гений
Посмотрел фильм Андрея Кончаловского «Грех». Картина рассказывает о некоторых эпизодах из жизни великого художника и скульптора Микеланджело Буанароти. О сложных отношениях маэстро с двумя противоборствующими политическими кланами - Медичи и Делла Ровере. Временами хотелось крикнуть на всех этих кровососов: «Оставьте в покое гения!»
Конечно это для нас он безоговорочный гений, а для своих современников был разным: для конкурентов - врагом, обделённые талантом - пылали завистью, а власть имущие хотели эксплуатировать для своих политических заказов и интересов. Но вся эта свора паразитов единогласно понимает, Микеланджело — божественный. Именно поэтому он им нужен.
Проникаешься духом Европы того времени — инквизиция, заговоры, битва за власть и т.д. Какое правильное название: «Грех»... Весь этот грешный мир, окружающий великого гения, не достойный и дня его жизни, со своим потребительским отношением, дай, дай, дай... «Я творю красоту для развратников и убийц». Невежество - самый главный грех человека, оно ослепляет для высокой красоты. А открыть души людей для высшего, подтолкнуть их на что-то более достойное нежели прозябание во грехе и есть главная цель маэстро. «Узри человече на что способна душа выбравшая свет и победившая грех».
Думаю, что исполнитель главной роли, Альберто Тестоне просто был рождён для этой роли. Сходство с маэстро феноменальное. В общем Микеланджело классный мужик!
P.S.
Мне кажется называть ту эпоху Возрождением является заблуждением, скорее Угасание. Так как с тех пор высокий человеческий дух и понимание красоты постепенно угасало. И на смену Микеланджело пришли различные Пикассо, Малевичи и прочий Авангард. Ну и сегодня любая «каляка-баляка» объявляется высоким творчеством, приковывает внимание и продаётся за баснословные деньги. И даже если сегодня появится условный Микеланджело, то мы о нём можем даже не узнать, так как его труд не будет востребован.
P.P.S.
Как было бы здорово если бы с таким же размахом и талантом создавали картины о великих людях нашего искусства. За державу обидно.
Противоречива сущность Микеланджело- с одной стороны, это талантливый скульптор, художник, с другой- скандальный, буйный тип и, по фильму- сребролюбивый стяжатель.
Но божественны скульптуры, созданные его мозолистыми руками, и до сих пор его творениями восхищается и любуется весь мир.
В фильме 'Грех' показана только одна сторона этой противоречивой натуры, не самая хорошая, и, видимо, автору фильма не под силу было раскрыть сущность художника-скульптора, в своих творениях стремившемуся приблизиться к Богу, сотворившему красоту. Личность Микеланджело в фильме показана слишком однобоко, его душевные поиски вообще не отражены. И величайшие его художественные творения демонстрируются вскользь, как что-то незначительное, за исключением статуи Моисея.
Все замещается постоянным движением- меняются картины событий, совершенно не связанные, как в калейдоскопе. Жизнь Микеланджело- это как действующий вулкан.
Причем все его окружение тоже втянуто в этот водоворот. И он, Микеланджело, сумасшедший тип, и все ближайшее его окружение- такие же сумасшедшие.
Мордобои, драки, избиения, нападения диких собак, - все это создает напряжение для зрителя. Так мы видим в фильме. И Микеланджело, божественный Микеланджело, как полезная вещь, перепродается со своим талантом сильными мира, от наследников папы Юлия II к Медичи.
И полфильма зритель наблюдает за развитием событий по добыче огромной мраморной глыбы из Каррар, где опять тот же прием - зритель напряженно следит за перемещениями плиты-монстра, и опять- смерть, слезы, желание мести, кровь, смерти..
Не лучшие человеческие душевные качества пробуждаются этими событиями.
Видимо, по задумке главное- сорвать эмоции зрителя. А вот познакомить подробнее с творениями мастера-скульптора- это, видимо, не входило в замысел.
И несчастный Микеланджело выставлен как неопрятный, жадный до денег, сумасшедший тип. А между тем известен из истории факт, что Микеланджело, будучи главным архитектором собора Святого Петра, работал на строительстве совершенно без вознаграждения, исключительно из любви к Богу.
И лишь картины природы - это достоинство этого фильма.
Все остальное - плохое решение для раскрытия сути такого творческого гиганта эпохи Возрождения, как Микеланджело.
