«Заложники» Резо Гигинеишвили — это жесткая притча, снятая при этом без какого-то либо нравоучительства. Это такая редкость — и роскошь, для отечественного кино
Нам предлагают пожалеть не заложников самолета, показанных в фильме вскользь, не погибших пилотов, до конца выполнявших свой долг и, кстати, удостоенных звания Героев Советского Союза, о чем в фильме нет ни слова, а… самих террористов и их действительно несчастных родителей. Вот такой получился странный акцент, с которым лично мне соглашаться не хочется.
Меня не покидало чувство, что на экране — перестроечный фильм, и я попала на ретроспективу. Всё тот же сон! Всё тот же фон. Типовой и узнаваемый почерк. Занудно и предсказуемо — несмотря на авантюру. Динамика — вялая. Психологизм. .. должен быть. Но — тоже нет.
Создателей куда больше волнуют чувства двух молодых героев друг к другу, чем мотивы, стрельба и приговор.
Резо Гигинеишвили оказался тонким постановщиком. Он отпустил материал на волю. И в обстоятельствах благополучной по советским меркам, красивой, буржуазной Грузии смог передать ощущение духоты, сладкого гниения и тотального «нрзб» доперестроечных 80-х.
Гигинеишвили продемонстрировал, что проделал большой путь, и хочется верить, с него не свернет. «Заложники» — не просто авторское, это глубоко личное кино, которое потому и находит такой горячий зрительский отклик, что оно пропитано любовью к Грузии и к героям истории.
«Заложники» — может, первый за очень долгое время фильм, который заденет всех и каждого. Который буквально не может никого оставить равнодушным.
Сила фильма — как раз в отказе от интерпретаций и симпатий. Гигинеишвили и его соратники показывают безвыходную ситуацию, в которой закрытые границы страны даже в относительно вегетарианские 1980-е могли приводить к такого рода трагедиям, а стремление к свободе по-прежнему оставалось основным, почти иррациональным инстинктом.
Кажется, сама история «вмонтировала» в «Заложников» рифму с «Покаянием», чтобы спустя 30 лет подвергнуть сомнению главный тезис фильма Абуладзе: нельзя остановить насилие, выкапывая или пряча от родственников их мертвецов.
В этом кино далеко не все идеально. Сценарий, пожалуй, сыроват. А Гигинеишвили так до конца и не определился, что конкретно он снимает — то ли драму, то ли остросюжетный триллер. Но чисто кинематографические достоинства тут все же перевешивают недостатки.
«Заложники» — это гимн свободе и реквием по ней одновременно. В нем показана отчаянная безысходность, которая исходит от ее отсутствия, что мы ощущаем и в сегодняшним мире.
Фильм доказывает: свобода — одна из основных потребностей, неотъемлемая составляющая человеческого достоинства, стремление к которой иррационально и неодолимо. В том числе, очевидно, и творческая свобода не зависеть от миражных требований рынка и законов жанра, которым до сих пор прилежно подчинял себя Гигинеишвили.
